Неужели она и есть "Золотая ветвь с Яшмовыми листьями"?

Из-за спины Хуан Бию выскочил Хуа Чен. Он моментально атаковал ЦзюньУ Эмином. Этот удар был отражён. Владыка достал свой меч, но от первого же удара на нём показались царапины. Он всё ещё оставался богом войны, постоянно уклонялся от размашистых ударов демона. Собиратель цветов пригнулся, когда в него полетела атака, затем прыгнул и вместе с пинком отрубил врагу кисть другой руки. ЦзюньУ сжал зубы и отпрыгнул подальше. - Какой же некрасивый меч. – хихикнул Се Лянь, скрестив руки на груди. Это только больше разозлило. Он задел щёку Хуа Чена. Тот успел ранить шею. Согнулся. Выпад и пробил плечо. Бог резанул ему по груди, распахнув на ней рубашку некрасивым разрезом. И ещё раз, затем собирался проткнуть грудь демона, но тот ранил его бедро. Они вновь скрестили клинки. Се Лянь достал меч и сам накинулся на владыку, но тот отбежал на несколько шагов назад. - Гэгэ. Хуа Чен повернулся к принцу и, заключив его в объятия, поцеловал. Канга вмиг раскололась. Се Лянь почувствовал сразу такую лёгкость и свободу, все свои силы, что копились столько лет в нём. Это было так чудесно и страшно, от того, какая мощь теперь переполняет его. А что же с Хуа Ченом? Он снова влил очень много духовной энергии, его лицо снова отдавало проблесками, не так сильно. Если бы он впустил всё сразу, и Хуан Бию не помогла, он мог совсем испариться. Исчезнуть вихрем серебристых бабочек. Но этого не произошло. К тому же окружающее помещение щедро отдавало свои ресурсы князю демонов. - Санлан… - Сянлэ, бесстыдник! – крикнул ЦзюньУ. Его лицо покрылось гневными морщинками, лица на щеках пытались что-то говорить или кричать, но он то и дело шлёпал их оторванной рукой. Он вминал их культёй, чтобы кровь попадала в маленькие надоедливые рты, заставляя их задыхаться. Но он чувствовал и сам всё то, что ощущали три души бывших советников. Владыку чуть не стошнило прямо на месте. Он вновь перехватил меч и встретился с Се Лянем мечом к мечу в решающем ударе. Разумеется, Се Лянь одолел его одним взмахом, с золотым сиянием, что так шло его божественному облику. Меч хруснул и раскололся. Его осколки местами попали в лицо поверженного, который от осознания неизбежного поражения пал перед Се Лянем на колени. А Его Высочество Наследный принц воткнул свой меч прямо в его живот. Затем в сердце и, наконец, горло. Этим заткнул его мерзопакостный вопль, что многие годы снился Се Ляню в кошмарах. Стены раскрылись, формируя собой лепестки золотого бутона. Они делились на ещё более тонкие листочки, которые складывали из себя подобие лотосовой платформы, которая приподнялась вместе с четырьмя фигурами на ней. Хуан Бию взяла Цзюнь У за шиворот, нацепила на свой топор и подняла бывшего владыку, чтобы его видел каждый. Другой рукой она создала такой же барьер, что и был, чтобы показать на нём не катастрофу поветрия ликов, а картины, на которых были показаны портреты юного ЦзюньУ. Вот оно – доказательство его былых ошибок. - Мей Нянцин? – спросила она. - А, да. Я. – Советник в такой радости согнулся в поклоне перед девушкой. Его уже ничего не сковывало. - Поведай народу правду. И по её велению Мей Нянцин рассказал историю о давно погибшем народе Уюна. Уюн, процветающее государство, что пало две тысячи лет назад. Это было время, когда вознёсся верховный бог войны ШеньУ. Он считался первым богом на небесах, однако это было неправдой. Потерпев неудачу судьбы, он не смог смириться и связался с проклятиями горы Тунлу, заболел поветрием сам и погубил свой народ, хотя первой задаче было спасти его. - О, он и правда хотел всех спасти. – сказал советник. В глубине души он скучал по временам их беззаботной юности. Где главное занятие заключалось в самосовершенствовании и картах. Он скучал по старому ЦзюньУ. – Прямо как Его Высочество Сянлэ. Именно он подкинул Сянлэ больше проблем, больше бед. А главное принёс в этот мир поветрие… Затем он рассказал ещё более подробно, слегка углубляясь в детали, пока его не остановила богиня жестом ладони. -Достаточно. – сказала она и повернулась к ошарашенным небожителям. Их лица почти сползали с головы, так они были и напуганы и удивлены. Кому служить. Как теперь быть, кто возьмёт главное командование. Как остановить разруху. Все эти вопросы гвалдом посыпались на Бию. Её, не стесняясь, опрашивали, требуя с неё возместить всё то, что натворил император. - Молчать! – она выпрямилась, гордо выставив грудь вперёд, и положила руку на пояс. – Я женщина? Поэтому вы дозволяете себе перебивать меня и не слушать?! Напомню, что я одна из тех, кто, не зная правды, имела смелось возражать этому тирану! Тот же Хуа Чен. Вы, трусы, сапоги его лизать не достойны с таким поведением! Накинулись на СеЛяня, который даже в войне, старается сократить число жертв! - Н-но он же..! - С этого момента, пока не найдётся достойный небожитель, Я буду держать контроль в столице! И мне решать, как она будет выглядеть! – поставив ЦзюньУ, Хуан Бию вскинула руку с оружием. Острый наконечник его загорелся и выстрелил в небеса ярко жёлтой молнией, озаряя всё вокруг. И тут же все дворцы ЦзюньУ начали стремительно разрушаться. Тот, что был за их спинами, тоже. Хэ Сюань вывернул из-под падающих обломков с телом оживевшего Цинсюаня. Кровь остановилась, а его глаза наконец-то снова ярко блестели. Он сразу помахал ослабевшей кистью руки другим небожителям. Но они только стыдливо потупились в пол. Хэ Сюань хмуро окинул взглядом каждого. - А что же с народом!? – спросил тот самый бог войны, который первым хотел проткнуть Се Ляня. И хорошо, что не сделал этого, а то Черновод тут же сообщил бы Собирателю цветов. Тот кстати стоял вместе с принцем и опрашивал его, есть ли на нём от кого-то повреждения, кроме как от ЦзюньУ. Се Лянь кивал в стороны. - Да! Поветрие прекратилось?... Или… - Учитывая, что владыка… - Не называй его так больше! - Х! – хмыкнула себе под нос Бию. – Как же быстро переобулись. - Пове…лительница… - сказал нерешительно один. Хуан Бию ему кивнула, что мол, да, так правильно говорить. – Если вы провозглашаете себе главой, то стало быть,… Вам брать на себя ответственность. - А на вас, идиоты, её никто не переваливает. К тому же я не собираюсь вечно решать политические проблемы, это удел как раз ваш. Вы и выберете правителя. У меня другие заботы. Например, отстроить столицу, чтобы был красивый вид, символизирующий новое начало. – объяснила девушка. - А люди то? - Да, Хуан Бию. – обратился Се Лянь. – а Что с народом будет? Тогда богиня щёлкнула пальцами, и картины с фресками из храма Уюна сменились снова на экраны с людьми. Первой сценой был показан момент, где один мужчина кидается на другого, по внешности похожего, скорее брата, и на их обоих начинают исчезать лица. Другая сцена. Женщина, что держала нож над сыном, выронила его, увидев исчезающие следы, тут же пала на пол, скрестив руки в мольбе. Множество подобного происходило на глазах людей и постепенно они убирали оружия. Некоторые не верили, продолжали убивать на всякий случай. Однако первый шаг уже был сделан. - Куда ж они подевались? – спросил один небожитель. Хуа Чен, что, наконец, привёл себя в порядок, восстановив свои красные одежды, положил руки на плечи ЦзюньУ. Тот насторожился. Меч всё ещё пронзал его горло, от чего всю ткань на нём густо пропитывал поток крови. Смертельная рана. И от неё он сейчас скорчиться не мог. Его руки на всякий случай Се Лянь перевязал Жое. Хуан Бию отошла, уступая место кровавому дождю, и тот в момент обнажил плечи поверженного бога. - Ааааааааааааа! - О небеса, уберите это от меня! - Фу! - Ахахахах! Хуан Бию улыбнулась, радуясь такому повороту событий. А вместе с этим тяжко вздохнула. Её сердце было восстановлено, но тот удар, что нанёс ЦзюньУ когда-то давно в её грудь, навсегда оставил след в её душе. Когда она была молода, могла ещё плакать, смеяться от души, но сейчас разучилась. Кричать и злиться, вот что она умела делать хорошо. Но в открытии её чувств нет необходимости, ведь она способна выразить их через искусство. Так даже проще. - И что, же это всё отпечатается на нём? - Да. ЦзюньУ сидел залитый кровью в одних штанах и сапогах. Его, когдато крепкое, тело согнулось неестественным образом, а на коже начали вскрываться бугорки. С каждым лицом, что пропадало с жертвы, мужчина получал больше симптомов поветрия. Спустя минуты две их стало так много, что лики теснились , образуя уродливые складки. Лица бывших советников совсем затерялись в этой толще. От боли и противности происходящего, ЦзюньУ бешено затряс головой. Он пытался вынуть меч из себя и завизжать. Но Хуа Чен затолкал оружие обратно сапогом. Кровь облила его сапоги. На ногах натянулись штаны, в сапогах совсем неудобно ни сидеть, ни стоять. Лики окропили все поверхности его тела и продолжали лезть и лезть. Жуткое зрелище. - Да уберите вы его уже ааа! - ЦзюньУ. – обратилась к бывшему владыке Хуан Бию. Ещё и с таким выражением, как будто он обосрался прямо перед ней. – Это такая малая цена, которую ты заслуживаешь за страдания многих. А ещё за то, что по твоей вине пало множество искусных сооружений, ох, ты уничтожил так много истории. ЦзюньУ был низвержен и заточён в той же Тунлу. В месте, где лава сходила в большое кипящее озеро, выбраться нереально. С золотым мечом во рту и со стопроцентным поветрием он был похоронен в агонии навсегда. Даже без возможности накопить силы.