Raven In The River

Айзава Шота горестно вздохнул, наблюдая за парнем из своего класса, Бакуго Катсуки. Тот рычал на лезущего к нему с объятьями Эйджиро, умудряясь при этом собачиться со старостой класса, Иидой. Вот уже неделю класс 2-А пытался поймать неизвестного маньяка, не оставляющего после себя даже тел – лишь кровавые следы свидетельствовали о страшном действии, произошедшем там. Было решено разделиться. По несколько учеников ушло с Полночью и Сущим Миком и с Сотриголовой остались лишь самые проблемные: Катсуки, Тодороки, Тенья, Эйджиро и Шинсо. Пятеро таких разных ребят, что за целых полтора года обучения в старшей школе успели, если не подружиться, то притереться друг к другу точно. И пусть эти «детишки» доставляли Шоте кучу проблем, но он не был готов потерять ни одного из них – встал бы за них с голыми руками против самой Лиги. — Я нашел кое-что! – крикнул забежавший было в переулок Киришима, призывно махая рукой. Все поспешили туда. Этим «кое-что» оказалась очередная лужа крови и неожиданная зацепка – чёткие протекторы кед, оставленные кровавой печатью. Видимо, убийца случайно вляпался в неаккуратную уже побуревшую лужу. Следы были меньше, чем мужские, но больше, чем детские. — Или девушка, или подросток, – мрачно высказал очевидное мужчина, взглядом следя за траекторией шагов неизвестного. Тот (или та) шел вглубь переулка, пока кровь на обуви не перестала оставлять отпечатки. В тёмном, дурно пахнущем перекрестии улочек следы окончательно исчезли, не позволяя определить направление, в котором пошёл убийца. Хитоши неслышным шагом вернулся назад к кровавой луже. Что-то ему казалось непонятным, странным во всей этой картине, но он не мог понять, что именно. Ещё и, так некстати, разыгралась головная боль на фоне вечной бессонницы. Юноша в неверии распахнул глаза, когда капли, засохшие на кирпичной стене, внезапно потекли вниз, заново наливаясь цветом и влагой. Миг и из-под ног юноши исчезла опора, а сам он будто провалился в кастрюлю с остывшим киселём. Мутно-красная безвкусная жидкость забивала нос и рот, закупоривала уши и мешала двигаться. На земле Шинсо оказался так же неожиданно, как и очутился в непонятной воде – воде ли? Его будто выплюнуло, и молодой герой поспешил воспользоваться возможностью вдохнуть живительного воздуха и прокашляться. Низкое рычание, раздавшееся в паре метров, прокатилось по позвоночнику липким чувством страха. Впереди стояло высокое – по пояс среднему мужчине – существо. На его собачьей морде был лишь один глаз, расположенный посередине лба, а сам он был покрыт слипшейся и грязной бурой шерстью. Но самым тошнотворным и ужасающим выглядели его лапы, суставы которых были вывернуты в обратную сторону. Хитоши так и застыл от страха, парализовано уставившись на капающую из безгубой пасти розовую слюну. Стремительный рывок существа, и плечо успевшего чуть накрениться в сторону юноши пронзило острой болью. Сильные челюсти сдавили плоть, прорезая её до самых костей и рванули назад, пытаясь то ли оттащить жертву в сторону, то ли вырвать из неё смачный кусок мяса. Парень закричал. Мыслить здраво не получалось – все мысли выместило из головы утробным рыком, оглушающе вибрирующим возле правого уха, и животным страхом перед смертью. Сознание стремительно ускользало, просыпаясь песком сквозь расставленные пальцы, когда чудовище отпустило его многострадальное плечо, громко взвыв. Потеряв опору, Сказочник завалился вперёд, не успевая почувствовать удара о землю.

***

Очнулся молодой герой в приятном сумраке комнаты. Не своей. Обставленной так, будто тот, кто здесь живёт любит комфорт и порядок. Откуда-то из глубины квартиры раздавалось негромкое позвякивание посуды. Юноша попытался привстать, но раненое плечо отозвалось резкой невыносимой болью, и от неожиданности он громко вскрикнул, тут же зажимая себе рот здоровой рукой. Звуки на кухне моментально стихли, после чего послышались поспешные шаги по направлению к комнате. Сердце Хитоши гулко стукнуло, после чего замолкло, а по виску выжгла след холодная капля пота. В дверном проёме показалась лохматая голова. — Как хорошо, что ты очнулся! – негромко воскликнул парень, на ходу обтирая блестящие от влаги руки, – Я как раз приготовил бульон. Ты пролежал в горячке несколько часов и организму явно потребуются силы, чтобы восстановиться. Добродушная улыбка этого ещё совсем молодого паренька вкупе с чутким взором глаз цвета зелёного бархата вводили Шинсо в ступор. Обычно окружающие не были ласковы к нему из-за его квирка, и он научился полагаться лишь на себя и свои силы. Даже учитель Айзава не смог убедить его, что когда-нибудь кто-то захочет иметь с ним дело, не то, что вечно отсутствующий отец или чувствующая постоянную вину мать. — Кто ты? – хрипло из-за сорванного в крике горла спросил Сказочник после того, как под твёрдым взглядом послушно выпил всю чашку действительно вкусного бульона. — Изуку Мидория, – по-простому преставился мальчуган, на вид младше самого Шинсо на пару лет, – мне недавно восемнадцать исполнилось. Удивлению фиолетоволосому не было предела, когда он осознал, что перед ним его ровесник. — Хитоши Шинсо. Мне тоже восемнадцать. — Я знаю, – зеленоглазый мило приподнял уголки губ, обозначив лёгкую улыбку, – Я видел тебя по телеку. Ты ведь Сказочник, ученик Сотриголовы. На пару секунд воцарилось молчание. Юноше всё ещё не верилось, что то, что произошло с ним недавно – не сон. Да и чувствовал он себя крайне скверно: болела голова, знобило, а раненое плечо дёргало из-за воспаления. — Что... что это было там? Изуку нахмурился и помог собеседнику сесть, облокотившись на подушку. — Это сложно объяснить. Эта тварь – порождение одного мальчика. Он имел способность создавать то, что мог представить. Чем расплывчатее и больше образ создаваемого, тем больше у него тратилось сил. Его родители не поняли, когда тот стал буквально одержим мифологией, но по оставшимся записям в его дневнике, он хотел создать инугами. Но, видимо, что-то пошло не так, и творение напало на своего создателя. Я уже три недели пытаюсь поймать его, но каждый раз не успеваю. Эта тварь использует пролитую им кровь как порталы и может перемещать себя и свою жертву на большие расстояния. Тебя я смог спасти лишь потому, что сам совершенно случайно находился неподалёку. Что-то в рассказе парня не давало расслабиться, полностью принять его помощь. — Те следы... – смутной картиной перед глазами представилась кирпичная стена с кровавой «кляксой» и уходящие в темноту отпечатки кед, – Это ты оставил те следы во втором микрорайоне! На миг Хитоши представилось, что вот сейчас с Мидории слетит добродушная маска, оголяя кровавого маньяка, и он голыми руками задушит молодого героя. Или сделает что-нибудь пострашнее... — Да, я нечаянно в кровь вляпался, но не успел ничего сделать, как наткнулся на какого-то бандита, за которым гнались полицейские. Ну, мне и пришлось убегать, чтобы не подумали, что это я убийца. Шинсо вспомнил, что да, место преступления нашли двое стражей порядка, когда гнались за грабителем. Однако, сам грабитель, по словам тех самых патрульных, повёл себя странно: забежав в переулок, он тут же вылетел обратно, прямо в руки мужчин, крича что-то о демонах. — Не веришь, – грустно резюмировал зеленоволосый, вставая с кровати, – Ты только не пугайся сильно, – попросил со вздохом он, снимая домашнюю футболку. Пара секунд и Хитоши судорожно пытается отползти назад, рвано проталкивая в лёгкие кислород, – перед ним стоит уже не невысокий зеленоглазый мальчик, а страшная образина, скалившая утыканную зубами-стилетами лишенную всяких мышц и кожи физиономию. Череп собаки с непроглядной тьмой в пустых глазницах и стоячие собачьи уши никак не вяжутся с небольшими разветвлёнными рожками на макушке. Часть черепа и всё остальное тело покрыто длинной чёрной шерстью и лишь полный набор рёбер и устрашающие когти сверкали белизной кости. Пасть существа раскрылась, а само оно сделало шаг вперёд выставляя ладони – лапы? – вперёд. — Не бойся, Шинсо-кун, это всё ещё я, Изуку, – голос парня видоизменился, стал каким-то потусторонним и звучал будто из длинной трубы, при том, что пасть висела неподвижно, – Я знаю, что моя способность пугающая, но я не причиню тебе вреда! Из-за широкой спины показался, покачиваясь, лохматый собачий хвост и почему-то именно эта деталь стала тем, что успокоило синеволосого. Он позволил существу подойти к себе и даже взял в руки огромную – с его голову размером – ладонь с не менее внушительными когтями, представляющими собой костяные выросты, которыми продолжались пальцы. По виду, кость уходила прямо в мясо, соединяясь со скелетом. Миг, и пред всё ещё шокированным героем стоит тот же милый юноша, что и пять минут назад. — Видишь? Я всё ещё я, – он присел обратно на постель, поправляя сбившееся одеяло, – Я сам не знаю, в какое существо превращаюсь. По внешнему виду очень похоже на Вендиго – американский дух-людоед, но я бы не был уверен на все сто процентов. Мидория говорил, говорил, а Сказочник не мог отвести взгляда от безобразного шрама, рассекающего своей горизонтальной рытвиной грудь парня на две неравные части. Изуку проследил за взглядом собеседника и вздохнул. — Год назад меня и ещё несколько человек придавило разрушившимся зданием. Благодаря их помощи я выбрался из-под бетонной плиты, сломавшей мне четыре ребра, а вот моя мама и две соседские семьи... – он замолчал, подавляя распирающий горло ком, – я звал на помощь пробегающего мимо Всемогущего, но он сказал лишь, что ему некогда. А ведь было ещё время, их не сразу придавило... Только через месяц, выйдя из больницы, я узнал, что здание рухнуло не из-за атаки злодея... Как сказал Всемогущий, он «перестарался». Шинсо с затаённым дыханием смотрел на решившего выплеснуть горе парня, в глазах которого наравне со слезами плескалась чистая ненависть. — Одно время я хотел даже убить его, но понял, что он, хоть и приносит горе, жизней спасает намного больше. Хитоши было жаль его. Никто не заслуживал подобной участи. Он протянул здоровую руку, стирая покатившуюся-таки слезинку и встречаясь глазами с недоуменным взглядом. — Извини, что испугался. Тот улыбнулся солнечно-солнечно, смаргивая оставшиеся слезинки и кивнул в знак прощения.

***

Айзава места себе не находил, хоть и пытался сделать привычную всем «морду кирпичом». Как он мог пропустить момент пропажи Хитоши?! Вот он стоял, а вот его уже нет! Мужчина вновь вскочил со стула и в который раз закружил по учительской. — Успокойся! – прикрикнул на друга Сущий Мик, появляясь перед брюнетом и хватая его за плечи, – Своим волнением ты не изменишь ничего. Его ищут все и твой класс в том числе. — Да знаю я, – процедил сквозь зубы Шота, вырываясь и подходя к окну. Измождённое лицо его раскрасило яркими оттенками закатное солнце. Каждый, кто находился здесь, понимал, что для Сотриголовы каждый его ученик был дорог, что уж говорить про Шинсо, которого Айзава воспринимал как родного сына. Мужчину пробирало отчаяние напополам с паникой. Внезапно в здании завыла сирена, оповещающая, что в ворота UA пытается зайти кто-то посторонний. — Он очень глуп, раз решил напасть на нас! – пафосно изрёк Всемогущий, вместе со всеми спеша наружу. Айзава, и так едва держащий себя в руках, почти рыкнул на блондина. Бесил тот изрядно, начиная поведением и заканчивая методикой обучения. За воротами стояли двое. Шота с замиранием сердца разглядел своего пропавшего ученика в компании... монстра. Существо было одето в чёрную кожанку, джинсы и простые кеды. Эта вполне обычная одежда совершенно не вязалась с рогатым черепом и покрытой длинной чёрной шерстью шеей, виднеющейся из-за ворота. Но несмотря на свой грозный и даже пугающий вид, оно осторожно придерживало доверчиво привалившегося к нему Шинсо. На плече его костюм был изорван и пропитан кровью, однако в прорехах виднелись чистые бинты. Про-герои, на всякий случай готовые отразить атаку, открыли ворота, выходя к двоице. — Шинсо-кун, – едва слышная дрожь проскальзывала в голосе Полночи, – Мы все очень волновались за тебя... — Хватит болтать, – грубо перебил Сотриголова, смело приближаясь к своему подопечному, смотря при этом в пустующие глазницы существа. Челюсть его немного отвисла, натягивая не прикрытые кожей бледно-розовые связки на скулах. — Приятно познакомиться, Шота Айзава, – прозвучал непривычно гулкий юношеский голос, – Хитоши-куну срочно требуется помощь медика. Сказочник и правда выглядел всё хуже: на лбу выступила испарина, а глаза закрывались сами собой. Парень всё больше облокачивался на своего спутника. Мужчина нахмурился и кивнул, попытавшись притянуть ученика к себе, но неожиданно встретил сопротивление. — Прошу, Айзава-сенсей... разрешите Изуку пойти с нами, – Брюнет никогда не мог вынести этого пытливого, тяжелого взгляда цвета индиго. Он кивнул и, перекинув неповрежденную руку парня через плечо потянул на территорию Академии. Тот постоянно оглядывался, наблюдая за тем, чтобы Изуку точно зашел вслед за ними. Мидория нервничал, периодически косясь на Всемогущего и пытаясь встать подальше от блондина.

***

— Ничего страшного, – сделала заключение Исцеляющая девочка, осматривая воспалённый укус, – Пару дней покоя и твоя рука будет в норме! Изуку с восхищением наблюдал, как женщина аккуратно перебинтовала юношу и, мягко надавив на грудь, невозмутимо осадила, когда тот попытался встать. Подросток подошел к кушетке, на которой лежал недовольный друг и присел на край, опуская когтистую ладонь на тёплое запястье. — Не волнуйся, Хитоши-кун. Ты можешь спокойно отдыхать, а я пока расскажу про-героям всё, что успел узнать, – несмотря на жуткий эффект звучания, голос парнишки в образе чудовища казался ласковым и даже нежным. Шинсо с глубоким вздохом прикрыл глаза, на миг сжимая мохнатую и очень твёрдую руку в своей. Айзава с интересом наблюдал за взаимодействием этих двоих. Уж он-то знал, насколько трудно Сказочнику сходиться с людьми, что уж говорить про то доверие, что юный герой проявлял к странному парню. Дождавшись, когда дыхание Хитоши замедлится, станет размеренным и спокойным, Изуку осторожно выпутал руку из крепкого захвата и бесшумно скользнул за дверь медпункта. Вскоре про-герои последовали за ним. Лохматая образина возвышалась над многими героями и лишь немного уступала в росте Всемогущему. Его проводили в учительскую, куда уже прибыл Незу. Парнишка неловко присел на указанное Полночью место, сцепляя когтистые пальцы на коленях. — Итак, – слово решил взять Айзава, ставя перед гостем стаканчик с дымящимся кофе, – Расскажи нам, что случилось, Мидория. Парень вздохнул и уже открыл было рот, но тут же его захлопнул. — Извините, – медленно, будто бы тщательно подбирая слова, пробормотал тот, – но я не могу сосредоточиться в присутствии Всемогущего. На лицах учителей академии с легкостью можно было прочесть непонимание. Как же так? Разве есть кто-то в этом городе, кто бы не восхищался легендарным Всемогущим (Шота Айзава не в счет)?! — Но почему, юный Мидория? – воскликнул мужчина несколько уязвлённо. Юноша сжал кулаки так сильно, что кровь закапала на светлый пол. На молочной белизне черепа медленно появлялись красные письмена, не похожие на японские иероглифы, а в пустых доселе глазницах вспыхнули леденящие душу зловещие огоньки. — Была бы у меня возможность – я бы вас убил, – проинформировал Изуку, смотря прямо в глаза блондину, – Но всё же, для общества вы приносите пользы больше. Вот только эта ваша манера спасать, не думая о последствиях, вас же и погубит. Однажды вы перестараетесь больше, чем на шесть невинных жизней. Парень ссутулился, обхватив себя лапами, и отвернулся к окну. Постепенно красные знаки исчезли с его головы, а глаза вновь стали пусты и бездонны. Всё это время про-герои молчали, переваривая услышанное. — По вине Всемогущего погиб кто-то близкий тебе, – Айзава не спрашивал, нет. Он не мог представить, что сейчас творилось в душе этого юноши, но прекрасно понимал, что ему неимоверно тяжело находиться в одном помещении с, фактически, виновником гибели родного или родных. По молчаливой просьбе остальных Тошинори покинул учительскую, выглядя при этом крайне задумчиво. Только после этого дело сдвинулось с мёртвой точки. — Вот здесь я видел его в последний раз, – Мидория указал на перекрёсток двух линий на карте, задумчиво скользя взглядом по большому листу бумаги, – До этого здесь. Здесь он только показался, но не успел напасть, я его спугнул. Он, не глядя, потянулся за стаканчиком с уже остывшим кофе и случайно столкнул его со стола, не рассчитав расстояния. — Вы не будете против... – неуверенно сказал он, помогая вытереть жидкость, – если я сменю облик? Всё же это, можно сказать, моя боевая форма. — Конечно! – воскликнула Полночь, картинно сцепляя руки у груди, – Нам всем интересно, кто же скрывается под этой «маской». Мысленно улыбнувшись, парень как обычно переждал короткую вспышку боли во всём теле и предстал перед взрослыми героями в своем обычном виде. Вещи его второй ипостаси были ему немного очень велики, поэтому футболка повисла на одном плече, открывая взору окружающих довольно развитую мускулатуру. Весенняя зелень глаз окинула шокированных про-героев лёгким смущением. Айзава теперь понимал, почему Хитоши так быстро привязался к парню. Сложно было остаться равнодушным, когда на тебя смотрели эти космические и поистине мудрые глаза. А уж пообщавшись с ним, брюнет убедился, что доверил бы этому парню свою спину. Юный Изуку поражал их, бывалых про-героев, своим умением вовремя оказаться в нужном месте, сказать правильные слова, поддержать... На время расследования директор Незу разрешил юноше поселиться в общежитии UA и даже выделил ему отдельную комнату. Вот только это оказалось напрасным. — Не спишь? – послышался слабый стук в дверь и неуверенный голос. Изуку, только что пришедший с работы и успевший уже снять футболку, громко пригласил пришедшего войти, берясь за ремень джинс. Раздался щелчок замка, короткий скрип двери и – что стало полной неожиданностью – шумный судорожный вдох. Зеленовласый недоумённо развернулся, сразу же натыкаясь взглядом на красное лицо друга друга ли?. Чтобы не смущать Сказочника ещё больше, он отвернулся, стягивая джинсы и надевая домашние штаны. — Подожди, пожалуйста, я быстро, – бросил Мидория, выходя из комнаты с полотенцем подмышкой. Сейчас, уже почти в половине первого ночи, все студенты спали, а кто не спал – сидели в комнатах, и шанс встретить кого-нибудь в коридоре был крайне мал, что, несомненно, радовало брюнета. Не хотелось встретиться на ночь глядя с кем-нибудь. С наслаждением смыв с себя всю налипшую за день грязь, расслабленный Изуку вернулся в комнату, где всё ещё ждал полуночный гость. Хитоши выглядел... смущенным, что несколько выбило подростка из колеи. — Что-то случилось? Ты пришёл так поздно. — Нет, ничего такого, просто... уснуть не могу, вот и подумал... Я пойду, извини, что помешал. Мидория успел схватить стремительно поднявшегося парня за запястье и потянуть за собой на кровать. Стоило им упасть на подушку, зеленоглазый подгрёб Сказочника поближе, на одной руке устроив свою голову, а второй обняв смущённого друга. От лица фиолетоволосого ощутимо веяло жаром. — Я устал, так что можешь поспать сегодня со мной. Изуку и правда уснул, стоило только его голове коснуться подушки, а вот Шинсо не мог. За всю свою жизнь он получал подобные объятия лишь от своих родителей в то время, как прикосновения особо настырных одноклассников были не столько противны, сколько раздражающи. Находясь же в кольце рук этого парня, с которым познакомился всего пару дней назад, Хитоши чувствовал, как сердце бьётся где-то в горле, вызывая лёгкую тошноту. Из головы не выходил образ полуобнажённого Изуку, нагнувшегося, чтобы надеть штаны. Лицо пылало до сих пор и он не мог ничего с этим сделать. «Так тесно,» - даже в мыслях он шептал, поддавшись какому-то волшебству момента. Осторожно высвободив прижатую к груди руку, фиолетоволосый медленно положил её на прикрытые футболкой рёбра, чтобы столь же медленно провести по ним и, наконец, обнять Мидорию в ответ. Это было так странно – лежать и обнимать едва знакомого парня, ощущая к нему непреодолимую тягу, желание быть рядом... целовать. Сказочник вновь покрылся жгучим румянцем, прижавшись лбом к груди обладателя глаз цвета зелёного бархата. «Вкусный запах,» – засыпая, подумал подросток, с наслаждением втягивая лёгкий аромат персиков.