У нас нет шанса на спасение

Пусть будет проклят тот день, когда явился Субин. Он словно снег в июле, появился также резко и неожиданно. Если бы парни знали, что за угроза Чхве Субин, они бы не стали брать его, но не так всё просто. Теперь, когда этот чëрт вместе с ними, от него невозможно избавиться, точно так же как и от Сон Во. Остаётся только терпеть и ждать. А что ждать? Ждать спасения? Какое спасение, когда они остались одни в этом мире? Когда ни единой живой души не осталось за окном, кроме мёртвых зомби. Для зомби точно нет спасения. Их уже не спасти. Хочется вырвать себе волосы, ведь прямо сейчас, в одном помещении, с ними находится создатель всему этому. Проклятый Сон Во. Проще умереть, чем терпеть присутствие этого мужчины. Сложно дышать с ним одним воздухом. Преподавателя выгнать невозможно, ведь он не пойдёт самостоятельно, а парни явно сами не смогут утащить его за пределы клуба. «Может, зарезать ночью?» — скажите вы, но это точно не вариант. Каждый на ночь закрывается в своей комнате, и, естественно, Сон Во не исключение. Выломать дверь? Слишком долго и шумно. Кроме того, чтоб просто жить дальше и терпеть, ничего не остаётся. Но на данный момент, Сон Во никакой опасности не несёт, нужно бояться Субина...

🙈🙈🙈

— Псих! — выпучил глаза Феликс, хватая за руки Минхо и Джисона. — Блять, — ахнул Хван, отходя большими шагами назад и отталкивая остальных. Этот Субин точно псих, теперь это факт. И никто не посмеет его отрицать. — Закрывай же! — пищит как комар Чонин, закрывая дверь и не давая пройти Чхве дальше. — Держите! Встаньте все! — командует Бан Чан, облокотившись об дверь, таким образом держа её. — Принесите стул какой-нибудь, или что-нибудь другое, что можно поставить под ручку! Сынмин кивнул и послушно убежал, чтобы принести какие-нибудь вещи чтобы подставить их под дверь, ибо не хочется вечно стоять и держать её. Что будет? Смерть или жизнь? Все парни очень сильно надеятся, что жизнь. Не хочется так просто сдохнуть от рук психа. Если бы парни знали, что за личность Чхве Субин, оставили бы его там на съедение зомби, но никак не стали бы брать его с собой. — Быстрее, Ким Сынмин! — пыхтит Кристофер, не давая открыться двери. — Я не знаю что принёс, глаза разбегались, — прибежал наконец парень, давая в руки друга стул и швабру. — Подержите дверь, — попросил Чан, глядя на напуганных друзей. Парни кивнули, прислоняясь к деревянной двери плечами и спинами, пока Бан Чан ставил под ручку деревянной двери стул со шваброй. Было сложно, ведь руки тряслись от испуга, и тем более, с комнаты, в которой таки остался Чхве, были слышны глухие крики: — Откройте мне, чëртовы суки, дверь! — в дверь начали долбится, да с такой силой, как будто сейчас клуб обрушится. — Откроем когда успокоишься, — ответил громко Минхо, принимая удары в плечи от двери. — Минхо? — испуганно спросил Хан, глядя на Ли. — А это означает, что никогда не откроем, потому что ты не успокоишься. — улыбнулся Лино, смотря на Джисона. — Вроде бы всё, — неуверенно отошёл Чан, поправляя швабру, поставленной к двери. — А если выбьет дверь? — сглотнул Сынмин. — Надеюсь, что не выбьет, — прикусил нижнюю губу Бан, как вдруг в дверь с другой стороны снова толкнулись, и снова раздались крики: — Откройте мне дверь, иначе я её сломаю! — Не откроем, даже не проси! — рычит Чанбин. — А дверь ты не сломаешь! — А вдруг сломает? — от испуга, у Чонина намокли глазки, а руки задрожали. — Чонин, — сказал Чан, прижимая младшего к себе в объятия, аккуратно поглаживая по волосам. — не нужно думать о плохом, тем более и говорить. Не плачь и не бойся. В дверь снова толкнулись. Какой уже раз? Такими темпами, дверь действительно может сломаться, но главное – не думать о плохом. Все плохие мысли необходимо откинуть в сторону, забыть о них, сделать так, чтобы они улетели вместе с ветром. Нужно сделать всё, чтоб отогнать плохие мысли, а хорошие пригнать. «Невозможно» – скажите вы, но всё возможно. Если человек думает, что у него что-то невозможно, значит он даже не пытается сделать это. Как можно говорить, что это сложно делать, даже не пытаясь повторить? Прежде чем что-то начинать делать, необходимо проверить, действительно ли это возможно или нет. Ведь невозможное всегда бывает возможным, главное пытаться и не сдаваться. — Если вы мне не откроете дверь, то тогда её откроют зомби, — ехидно сказал Чхве, усмехаясь. — О чëм это он? — провёл взглядом по друзьям Феликс, кусая щеки изнутри. — Я открою окно, тогда все зомби, стоящие на улице, забегут сюда. — засмеялся Субин. — Они сожрут меня, а после мы все вместе выломаем эту дверь, дальше мы укусим вас за шею, и у вас не будет шанса на спасение. — Что ты говоришь... — спросил испуганно Хëнджин. — Вам всем пиздец, если вкратце. — за дверью было слышно, как Чхве цыкнул, а после послышались отдаляющие шаги. — Он реально откроет окно..? — из глаза у Чонина потекла теплая слеза. — Не откроет, — уверенно сказал Джисон. — Почему? — спросил Кристофер, всё также успокаивая Чонина. — В спальне есть окна, но они не открываются. Чтобы их открыть, нужно разбить, а это будет сложно, ведь стекло крепкое. — улыбнулся Хан, прикусывая губу. — А если разобьёт? — спросил Феликс, чувствуя, как его пульс поднимается. — А если разобьёт, — повторил Хан. — он сдохнет первый. — Сдохнет то он сдохнет, но двери же всё равно сломают, тогда сдохнем все мы. — сказал Хван. — Всë, хватит! — резко, неожиданно для всех, крикнул Чан. — Если Джисон говорит, что там крепкие окна, то значит они крепкие, а крепкие окна и вправду нелегко разбить. — Он в бешенстве, а когда человек злой, он способен на всё. — сказал Сынмин, прижимая руки к груди. — Хватит об этом говорить. — закатил глаза Чан. — Двери мы вроде бы хорошо закрыли, открыть не должен. Нам нужно оставить его в тишине и покое, тогда сам успокоится. — А дальше что? — спросил Феликс, чеса свой затылок. — Не будем смотреть в будущее, как ты сам говорил. Что будет то будет. Идём. — улыбнулся Чан, слабо толкая парней за плечи к общей комнате. Минхо лишь поддался и начал лениво шагать вперёд, обернувшись и посмотрев на закрытую вещами дверь. — Мы серьёзно будем просто сидеть сложа руки и слушать, как этот придурок долбится к нам? — присел Феликс на кресло, прижав колени к груди. — К сожалению, — выдохнул Чан. — другого выбора у нас не остаётся. — У этого придурка хер знает что на уме. — закатил глаза Хван. — Зачем мы вообще его взяли? — спросил Чанбин, положив руки на грудь. — Он же как Сон Во, такой же сумасшедший. У нас теперь две проблемы, и ни от одной избавиться невозможно! — Успокойся, Хëн, — зевнул Сынмин, откидывая голову на спинку дивана. — Как тут успокоится то?! В одной комнате сидит настоящий псих, во второй ещё один. В нашей компании уже два сумасшедших, а дальше что?! Появится ещё один, или мы все озвереем?! — Чанбин, — начал Феликс, лениво закидывая ногу на ногу. — Сынмин сказал тебе успокоиться, а ты наоборот разбушевался. — Я отвечу на твой вопрос, Бинни. — улыбнулся Минхо, поправляя волосы. — Мы живём в сумасшедшем мире. Каждый день появляется новый человек, и каждый день рождается особая личность. Кто-то рождается популярным, красивым, умным, богатым, или же наоборот, бедным и тупым. А ещё, как говорил ты, в нашей компании уже два сумасшедших, а ты уверен, что два? — усмехнулся Ли. — О чем ты говоришь, хëн..? — напрягся Чонин, ближе садясь к Чану. — Я говорю о том, чего не знаете вы. Каждый человек сумасшедший, просто кто-то умеет сдерживать себя, а у кого-то это например не очень то и получается. — Минхо, — Джисон, видя как напряглись друзья, толкнул локтем в бок парня. — о чëм ты говоришь? Перестань пугать нас. — Пугать? Я вас не пугал, и не собирался. — облизнулся Хо. — У каждого человека есть свои секреты, о которых он никому не говорит. — Ли встал с дивана и начал ходить вокруг парней. — А вы не пробовали задуматься о том, что у меня тоже есть секреты? — Секреты есть у каждого, как ты сказал, и ты, Минхо, не исключение. — мягко ответил Хëнджин. — Да, секреты у меня есть, и прямо сейчас я раскрою вам один. — Минхо, чëрт возьми, что ты говоришь? — спросил Феликс дрожащим голосом, обнимая свои колени, таким образом сильнее прижимая их к груди. Минхо промолчал, но зато он обратно уселся на диван рядом с Ханом. Львиным взглядом он испепелил каждого, а потом рукой почесал подбородок. — Не молчи, Минхо, что за секрет? — спросил Кристофер, перебирая Чониновы волосы. И тут Ли не выдержал. Парень залился громким смехом, крепко взялся за свой живот и начал хохотать в подушку. — Сукин ты сын, Ли Минхо! — пискнул Джисон, подпрыгивая с дивана. — Что за шуточки у тебя?! — Так это была шутка? — резко Ян отстранился от Чана, поправляя своё худи. — У вас были такие лица смешные. — чуть успокоился Ли, поднимая свой взор на друзей. — Я хотел продолжить, но не выдержал ваших смешных лиц. — сказал и снова захохотал. — Ли Минхо, блять, ты меня напугал! — вскочил Чонин с дивана, захватив небольшую подушку и начал лупить ей старшего. — Боже, Минхо, когда ты уже подрастешь? — цыкнул Чанбин, вставая с дивана. — Куда ты? — Сынмин, желая узнать, схватил старшего за запястье. — Мне уже нельзя в туалет сходить? Ким, закатив глаза, молча отпустил руку старшего. Минхо пошутил, как всегда. И как всегда это была дурная шутка! Ли любить шутить, и он всегда делает это над своими друзьями. Шутить нужно всегда, чтоб развеять обстановку. Иногда, смех очень помогает в грустных или ужасных ситуациях. Только вот сейчас, когда двойной удар плохих ситуаций, смешно только Минхо, а остальные напугались от его слов. Смешно должно быть всем, а не только одному, но к сожалению, Минхо этого никогда не понять. Несмотря на немного пугающие шутки друга, парни очень любили Минхо и уважали его как человека. Бывает, что парни даже мстили другу, вставая где-то за гаражом и дожидаясь, когда Минхо пойдёт поздно домой. И именно в такие моменты парни испытывали власть над Минхо, дружескую власть. Им было смешно смотреть, как Ли взялся за сердце и материт парней всеми матами мира, а потом они все вместе идут в гости к Минхо и пьют чай с печеньем. Парни очень любят друг друга и дорожат. Они будут друг друга защищать до тех пор, пока их не похоронят. Вот какая должна быть крепкая, мужская дружба. Чанбин зашёл в туалет и закрыл дверь, но на защёлку закрывать не стал. Со встал напротив настенного зеркала и осмотрел каждый уголок своего лица. Парень устало выдохнул, закрывая глаза и зарываясь собственными руками в свои тёмные волосы. Чанбин хотел справить свою нужду, но дверь, которую таки парень забыл закрыть, открылась. — Ким Сынмин! — пискнул Чанбин, поворачиваясь к младшему спиной. — Что ты, блять, здесь делаешь?! — Мне уже в туалет нельзя сходить? — усмехнулся Ким, повторяя фразу друга. — Сынмин, а ты не видишь, что я здесь?! Сукин ты сын! — злобно развернулся Чанбин к парню. — Вижу, и знаю, — добро ответил Сынмин, закрывая за собой дверь. — Так будь добр, съебись, пожалуйста! — А что если я не хочу? — Да у тебя выбора попросту нет! — Выбор есть всегда, и, мой выбор – это ты. — сказал Сынмин, прикусив губу и подойдя впритык к старшему. — Чëрт, Сынмин, ты пьян? — напрягся Чанбин, чувствуя горячее дыхание у себя на лице. — Мой алкоголь давно выветрился из головы, но ты никак не можешь. — Сынмин, с явным наслаждением, облизнул чужую мочку уха. — Блять, Ким, что ты творишь..? — дрогнул Со от резких, но приятных ощущений. — А что ты творил, когда простонал мне на ухо? — младший отстранился, смотря в карие глаза. — Боже... — сказал Чанбин, вспоминая вчерашнее. Момент за моментом пролетали в голове, но вспомнить нужное никак не удавалось. И один в момент, словно снег на голову, ударило осознание. — Сынмин! — пискнул Чанбин. — Извини, но я не виноват! Это Джисон! Он ущипнул меня за ногу, а ты же знаешь, как я не переношу эти «кусания...» — Знаю, да, но это не сейчас совсем неважно. Мне понравился твой стон. — Что ты имеешь ввиду? — нахмурился Чанбин, а его пульс будто немного успокоился. — Я хочу слышать твоим стоны над моим ухом. — облизнулся Сынмин, одновременно усмехаясь. Чанбин хотел сказать, возразить, обматерить, ударить, Чанбин хотел сделать всё с этим Сынмином, но ему просто не дали этого сделать. Чанбин ахнул, а его разум словно затуманило, когда в его губы впились губы Сынмина. Сынмин, словно позабыв обо всём, вцепился в плечи старшего, а своими губами коснулся чужих. Чанбин был какой-то странный. По крайней мере, так считал он сам. Со даже не стал сопротивляться, а лишь ответно отвечал, закручивая на кулак чужие пряди волос. Чанбин никогда не задумывался о своей ориентации. Вообще, Чанбин не думал, что когда-то у него будет что-то с мальчиками. Старший думал о девочках. Но даже с девочками он сомневался в своей ориентации. В клубах, Чанбин наблюдал за накаченными парнями, жалко попивая текилу. Но видимо сейчас, когда в мире, чëрт возьми, конец света, Чанбин понял и определился в себе. Ему было хорошо с девочками, с мальчиками тоже. Но сейчас, Чанбину хорошо с Сынмином. — Моë сердце трепетало, когда я был рядом с тобой. — мямлит Сынмин, неохотно отстраняясь от чужих губ. — Когда ты был рядом, я смотрел на тебя своими глазами и любовался. Когда ты говорил со мной, мой голос дрожал. Когда ты стоял близко ко мне, я, чëрт возьми, вдыхал твой аромат. Твой парфюм сводил меня с ума. Я даже пытался найти такие-же духи. — Нашëл? — усмехается Чанбин, глядя в карие глаза напротив. — Не перебивай. — закатил глаза младший. — Я хотел подойти к тебе, обнять, поцеловать, прижать, я хотел просто быть с тобой. Но ты, чëртова скотина, даже не обращал на меня внимание. — Это у тебя такое признание? — улыбается Со, убирая свои руки с чужих плеч. — Да, признание. — отвечает Сынмин. — Блять! — резко выкрикивает, но тихо. — Чего ещё скажешь? — Сука... — на секунду Ким замер. — Чанбин, пожалуйста, забудь все мои слова. Забудь! Не спрашивай, ничего не говори! Просто возьми и забудь! — Сынмин, резко осознав все свои только что сказанные слова, скатился по стене. — Ох, такое не забыть. — усмехается вновь старший, смотря на растрёпанного парня. — Неважно! Пожалуйста, забудь, забудь, забудь! — Сынмин, ты жалеешь, что сказал это? — Да, жалею, и ещё как жалею! Я вообще жалею что связался с тобой! — А вот это уже лишнее, Ким Сынмин. — не убирая улыбки с лица, Чанбин вздохнул. — Забудь, пожалуйста всë, что я тебе сказал... — Сынмин встал с холодного пола, немного шатаясь. — Сынмин... — Молчи! — младший в спешке привёл себя в порядок. — Забудь, пожалуйста. — Ким пошёл к двери, но его тут же схватили за локоть. — Сынмин, я тебя тоже люблю, — улыбается старший. — Что? — младший не сразу повернулся. Ким стоял спиной к парню, желая сбежать, одновременно желая и остаться. Чанбин проигнорил, но вместо этого он притянул Сынмина к себе и жадно впился в розовые, пухлые губы. — У нас, — вновь нехотя Сынмин отстраняется. — всё взаимно..? — Взаимно, — улыбается Со, облизывая свою нижнюю губу от слюней. — Ты не шутишь? — А я что, похож на шутника? — Есть такое, — уголком губ улыбнулся младший. — Эй, Сын... — хотел возразить старший, но ему просто не дали этого сделать. — Молчи, просто молчи, — сказал Сынмин и уверенно коснулся манящих и столь желанных губ. А Чанбин не стал возражать. Парень лишь отвечал, пихая свой язык в чужой рот. Сынмин поглаживал чужие плечи, пока, в это же время, Чанбин игрался с тёмными волосами. Ноги Сынмина уже перестают слушаться хозяина, но Ким не падает. Младший держится об тело напротив. Но Ким, понимая, что хочет большего, сует свои тëплые руки под чужую футболку. — Давай не здесь, — отстраняется Чанбин, убирая чужие руки со своего тела. — Не здесь? Тогда, где? — улыбается Сынмин, облизывая губу и таким образом обрывая последнею ниточку слюны. — Я имел ввиду не сейчас, а так, можем хоть где. — усмехается старший, разматывая клок чужих волос со своего кулака. — Может, тогда просто ленивые поцелуи? — улыбается Сынмин. — Ленивые поцелуи будут по утрам, а сейчас будет страсть, страсть, и ещё раз страсть. — сказал Чанбин и снова уверенно впился в чужие розовые губы. Сынмин не сопротивляется, а лишь подчиняется. Ким обвил своими руками чужую шею, а сам лишь уселся на стиральную машину и прижимал Чанбина к себе крепче и крепче.

🙈🙈🙈

— Что-то этот псих затих, неужели угомонился? — спросил Чонин, болтая ногами. — Очень надеюсь на это, — Джисон, положив свою голову на колени Минхо, мягко ответил. — Какие планы на будущее? — спросил Кристофер, застёгивая свою кофту. — Что? — переспросил Феликс, не понимая вопрос Чана. — Что делать будем? — ни капельки не сердясь, Бан Чан лишь повторил вопрос. — У нас еда закончилась, электричества и воды совсем нет. В клубе уже заметно снижается температура. — Да, кстати, — лишь закивал Хëнджин. — У нас с каждым днём будут силы пропадать, а значит, что мы будем медленно угасать. — Никто не будет угасать, голодать и замерзать! — крикнул Феликс неожиданно для всех, вставая с дивана. — Я же уже всё сказал. Мы не будем сильно передвигаться, поэтому энергии хватить должно. — Не от этого зависит, Феликс. — сухо сказал Хван. — А от чего тогда? — Не зависимо что мы будем делать: драться, кусаться, бегать, играть, отдыхать, или же, в конце-концов, спать. У нас будут пропадать силы из-за недостатка тепла и питания. Мы будем с каждым днëм медленно умирать, а потом, пойдёт цепочка, и, каждый из нас уйдёт из жизни. Все промолчали. Все будто задумались. Если и подумать, то и вправду, силы будут пропадать с каждым днём, а значит, что и с каждым днём ты будешь медленно умирать. Смерть человека может прийти ожиданно, или же наоборот, неожиданно. Человек может уйти из жизни предупредив всех, или же наоборот, никому ничего не сказав, тихо уйти в тёмный лес, или же поздним вечером пойти на озеро и утопиться. Но сейчас нельзя об этом думать. На уме должно быть только – спасение, спасение и ещё раз спасение. — А где Сынмин? — сменил тему Минхо, замечая отсутствие младшего. — Он же сидел возле меня... — Ох, — огляделся Чан. — Видимо ушёл куда-то, — мягко ответил старший, даже не волнуясь. А зачем волноваться? Пока парни в клубе, они в безопасности. — Я пойду посмотрю, — встал с дивана Хëнджин. — Чанбина тоже нет, кстати, — сказал Феликс. — И когда эти двое уйти успели? Что-то я совсем не заметил их ухода. — выдохнул Минхо. И Хëнджин ушёл, оставляя друзей. И даже неясно, зачем Хван пошёл проверить этих двух, когда они в клубе. В клубе безопасно, поэтому волноваться не о чем. Но Хëнджин всë равно пошёл проверить. В клубе снизилась температура. Заметно похолодало. Пол, сделанный из досок дерева и покрытый линолеумом, несильно скрипел и слабо гнулся под весом Хвана. Клуб явно старый, но его не снесли. И, это хорошо, что его не снесли, иначе парням негде было бы «жить». Сейчас, пока они находятся в этом небольшом старом здании, парни в полной безопасности. Хëнджин шёл по небольшому тëмному коридору, осматривая стены. В углах была паутина, но пауков не было. На тёмных стенах висели картины, на которых были рисунки с обнажёнными девушками. Противно. Почему? Ох, непонятно. Просто мерзко. Мерзко смотреть на эти картины. И дело не в том, что у девушек ужасное телосложение или внешность, а даже наоборот. Девушки превосходны. Словами не описать их красоту, просто, дело в том, что это были картины девушек, которые не должны здесь висеть. Старые мужики нагло фотографировали девушек во время секса, а потом, также нагло, вешали их картины без разрешения. Мерзость. Хëнджин прошёл уже весь коридор. И везде – тишина. Хван хотел уже идти обратно, но он услышал чьё-то сильное дыхание и всхлипы. — Что за херня, чëрт возьми, — Хëнджин, немного испугавшись, пошёл на звук. Пол так же продолжал скрипеть. Хван дошёл до приоткрытой двери ванны и тихонько заглянул, а увиденное его, конечно, удивило. Сынмин, без какой-либо стеснительности, прижимал к себе Чанбина, а Со лишь отвечал. Их губы переплетались в мокром поцелуе, а волосы падали на лицо. — Ух-ты, так вот куда они ушли, — Хëнджин, спрятавшись за дверью, тихо усмехнулся. — Нужно сматываться, иначе заметят... — сказал и ушёл с улыбкой на лице. Хван навеселе побежал к остальным. В сердце что-то защекотало, но непонятно что. Наверно от счастья, чужого. — Ребя-я-т, — Хван пришёл ко всем, не убирая улыбку с лица. — Тебя какая муха укусила? — усмехнулся Минхо, заметив счастливого друга. — Мне кажется, что сейчас не до счастья. — У Сынмина и Чанбина своя история! — сказал Хëнджин, запрыгивая на кресло. — Что? Какая история? — спросил Феликс, не понимая о чëм речь. — Я их только что видел в туалете. Эти двое прижимаются к себе, а губки их соединяются вместе, — рассказывает Хëнджин с таким интересом. — Эй, Хëнджин, — останавливает его Минхо. — Чего? — цокает Хван. — Ну и зачем ты это сказал? Вот ничего тебе доверить нельзя. — В смысле? — Может они хотели это никому не говорить, а ты взял и рассказал нам. — вздыхает Минхо. — Ой-ой, будто вы так не делали, — закатывает глаза парень. — Но про поцелуй этих двоих можно было и промолчать! — Но уже поздно! — Ох, тише, — говорит Чан, понимая, что сейчас может завязаться очередной спор. — Давайте просто сделаем вид, что Хëнджин нам ничего не говорил, и этих двоих мы спрашивать тоже ни о чëм не будем. Захотят – расскажут сами, не хотят – промолчат. Понятно? — Понятно... — одновременно сказали Ли и Хван. — Ну, вот и славно, а теперь рот на замок! — сказал Кристофер, как тут же вернулись Чанбин и Сынмин. — Что мы пропустили? — спросил Ким, будто он и ничего не делал. А в ответ – игнор. Парни смотрели на двух своих стоящих друзей, представляя всю эту картину, сказанную Хëнджином. Парни смотрели и улыбались, лишь бы не засмеяться. — Эй, чего так смотрите? — возмутился Чанбин. И Феликс хихикнул.