The Killing Joke (Убийственная шутка)

Когда стук в дверь раздаётся вечером, открывать идёт уже Юнги, хотя, если честно, ходить — это то, чего в тот момент хочется в последнюю очередь. Ноги будто до сих пор дрожат после совместного с Чимином душа. Пожалуй, третий раз был уже лишним. — Привет, Хёнвон, — здоровается омега, и новый сосед, кажется, не слишком радуется. У него в руках какая-то железка, которую Сон опускает, как только видит перед собой не альфу. — Чего надо? — А мне Чимини обещал помочь с краном. — Он спит, — вид у Юнги спокойный, сонный даже слегка, а ещё откровенно затраханный. О последнем говорит россыпь засосов на его шее. Мин в этот раз не зыркает на старого знакомого, потому что в себе уверен. Его взгляд так и говорит о том, что Хёнвона тут не ждали. И Юнги почти уверен, что сейчас сосед свалит, но тот осуждающе хмыкает: — Не знал, что из альфы, который мечется по криминальным группировкам, можно перейти в статус омеги-любовника. Мин недовольно выгибает бровь и хмурится, думая о том, что Хёнвон точно не просто так появился. — Ты ведь знаешь, кто такой Чимин, — говорит Юнги в лоб, уточняя: — Я имею в виду сейчас. И про его мужа тоже знаешь. Омега не отпирается. — Знаю. — Кто тогда послал тебя сюда? — оружия у Мина нет, но он почему-то уверен, что Хёнвон тоже с голыми кулаками и сменной деталью для крана. Такой не убить. — И, что важнее, за кем? Юнги понятия не имеет, что стало с Соном после того, как та самая группировка развалилась. О Хёнвоне не было ничего слышно очень долгое время, так что Мин решил, что тот живёт как нормальный человек. У него была такая возможность в отличие от Юнги, на которого половина города охотилась. — Ты же понимаешь, что мне придётся тебя убить, если скажу? — Не втягивай Чимина в наши разборки, — тихо говорит Мин, сжимая в пальцах край двери, что та аж скрипит. — Хотя я не понимаю, чем я не угодил конкретно тебе. Значит, распоряжение кого-то сверху, и Хёнвон — всего лишь пешка. Не хотелось бы его зря ранить. Но на самом деле у омеги с Юнги и его альфой уже, можно сказать, личные счёты. Поэтому Сон ядовито фыркает: — Ты, должно быть, думаешь, что Чимини не за что убивать? — Только за то, кто его муж по документам. Но тут скорее лучше не убийство, а похищение с целью выкупа. Сам Юнги, конечно, не для выкупа его похищал. Так, приколоться над Чонгуком, и пранк вышел из-под контроля. — Я тебя умоляю, Юнги. Его муж сейчас вроде как в бегах, а это значит, что прежнего авторитета больше нет. Мафия не станет мстить за того, кто к ней не имеет никакого отношения. У Чимини кончилась его божественная защита. На самом деле, ситуация странная. Мин теперь точно знает, что его старый знакомый собирается нападать на них двоих, но, видимо, прямо сейчас Хёнвон не готов к этому и при том охренительно в себе уверен, поэтому они просто продолжают болтать. Это не может не напрягать Юнги. Когда враг даёт уйти целым после того, как дал знать об угрозе со своей стороны, значит, у него преимущество. — Он ничего не сделал. — Ты ошибаешься, — возражает Хёнвон. Может быть, Юнги действительно чего-то не знает, но свято верит в то, что Чимин-то уж точно ни в чём не виноват. Он не мог. Даже Чон до сих пор жив и невредим, хотя Пак твердит постоянно о том, что имеет желание с ним расправиться. — Ты тоже ошибаешься по поводу Чимина. Его есть, кому защищать. — Если ты про себя, то это смешно. — Посмотрим, кто будет смеяться последним, — говорит решительно Юнги, начиная закрывать дверь перед носом соседа. — Пока, Хёнвон. По-хорошему, надо бы им валить отсюда. Какова вообще вероятность, что Сон не заявится через минут пять со стволом в руке? Он-то изначально надеялся просто заманить альфу к себе, так что ничего не останавливает омегу от того, чтобы пройти пойти, взять пистолет и вернуться. Теперь Юнги в курсе нависшей со стороны Хёнвона угрозы, и это тоже по-своему опасно для них. Поэтому Мин, возвращаясь в комнату, первым делом хватает пистолет из шкафа и, проверив патроны, щёлкает магазином о корпус. Чимин, всё это время свободно сопевший, просыпается от этого звука и начинает на автомате шарить по постели, бормоча: — Ммм... панда... — но вместо Юнги рука нащупывает только край матраса, поэтому под пристальным взглядом омеги Пак резко распахивает глаза. — М? А где? — Здесь, — с улыбкой отвечает Мин, обращая на себя внимание. Наблюдать за таким Чимином забавно на самом деле. Вроде насилия сторонится, но бывает таким альфачом, что Юнги невольно весь сжимается, а потом снова возвращается милая сторона Пака, который в растрёпанном спросонья виде оглядывается по сторонам, ведь не может спокойно спать без своей панды. Ну, тут, конечно, всю милоту надо расценивать с той поправкой, что омегу постоянно пытаются убить или похитить, так что волноваться при его отсутствии — это нормально. Меры предосторожности даже. — Боже, не пугай меня так, — выдыхает с облегчением Чимин, — куда ты ходил? — Я хотел кушать, — объясняет Юнги, и тут же его желудок напоминает о своём существовании, протестующе урча. — Не нашёл еду? — Не дошёл до кухни, там Хёнвон припёрся, я с ним разговаривал. — Тогда я сейчас встану, и что-нибудь придумаем. Иди сюда, — альфа поднимает одеяло, под которым скрывается только обнажённое тело, и поэтому Мин сглатывает, но отказать не может, — полежи пять минуточек. Юнги позволяет сгрести себя в объятья, не выпуская пистолет из своих рук. Благо, тот на предохранителе. — Не хочу тебя пугать, но наш сосед настроен враждебно, — аккуратно начинает Мин, но альфа не воспринимает это, как надо, только щекой трётся о плечо омеги и расслабленно шепчет: — Я уже понял, что тебе не нравится, когда я с ним слишком близко. — Нет, я не это имею в виду. Он буквально пристрелит нас. В самом прямом смысле. — Что? — вот тут уже хочешь, не хочешь, а просыпаешься. Чимин поднимает голову, всем своим видом требуя пояснений. Юнги хмыкает: — А ты думаешь, где мы вместе "работали"? Хёнвон был официантом в баре, которым владел тип, сдавший меня мафии. А я в банде его состоял. Новости, конечно... Своевременные, ничего не скажешь. Пак не хочет верить в слова Юнги, но даже при ревности придумывать такое уже слишком. Мин бы не стал. — И ты раньше не мог сказать? — Ты был слишком занят общением со своим крашем из детства, — омега правда хотел раньше упомянуть про этот занимательный нюанс, но Чимин же не пошёл за ним, а потом было уже поздно. Сил на диалог не было, да и Юнги не был уверен в том, что его опасения верны. — Юнги... Ну я же сказал. Мин отмахивается: — Да всё нормально, я просто по факту, — и он правда уже не бесится так сильно, однако всё равно чуйка не подвела. Лучше бы, конечно, подвох состоял в том, что первая любовь вернулась, чтобы склеить Чимина, а не грохнуть. — Видимо, Хёнвон не стал завязывать с криминалом после развала банды, а вступил в другую. Ты лучше мне скажи, как мог перед кем-нибудь провиниться. — Я не мог. Не помню, чтобы убивал кого-нибудь. — Избил? Ранил? — предполагает Юнги. — Только того парня в маске, который... — теперь-то Чимин точно знает, за чьей головой пришли те двое, — хотел тебя убить. — У меня дома что ли? — Ага. — Хм... — омега задумывается, потому что вроде как те наёмники не были посланы мафией. А, значит, кем-то ещё, но подозреваемых слишком огромный список. Из мыслей Мина вытаскивает вибрация на тумбочке. — У тебя телефон звонит. Чимин принимает устройство из рук омеги и отвечает сразу же на звонок, что как-то странно, но приятно радует. Не отходит ведь, не пытается ничего скрыть. — Алло? — Юнги смотрит во время разговора на альфу, смутно слыша отголоски слов Хосока, но полностью не разбирает сути. — Да... Хорошо. Завтра в восемь, окей. Мин всем своим видом спрашивает: "Ну? Что там?", и Чимин со вздохом говорит: — Твоя родственная связь подтвердилась. Скорее всего ты сын Чонсона. Вероятность — девяносто восемь процентов. Слишком много, чтобы спорить. Похоже, придётся просто признать, что отец Юнги — полный говнюк. — Ёпт... — Что делать будем? — спрашивает Пак. Пора решать, ввязываться Юнги в управление кланом, или нахрен его и жить спокойно. Омега до последнего не хотел верить в то, что это правда. Теория была забавной, но не более. Серьёзно связываться с таким уровнем криминала слишком страшно. — Я так далеко не загадывал. А ты что думаешь? Конечно же, от Чимина не стоило ожидать что-то, кроме как: — Что я не хочу тебя в это впутывать. Юнги пытается взвесить все плюсы и минусы. С одной стороны, проблем будет выше крыши, а с другой... если не в ряды привычных отморозков, то куда? — Но, знаешь, если я буду в их рядах, то меня не тронут те, кто сейчас хочет. — Сколько причин у многих не убивать главу мафии, в то же время столько же желающих убить его, — хмуро констатирует Чимин, и Юнги не может не согласиться. — Завтра утром собрание глав побочных ветвей. Нам надо появиться. — Надо найти Чонгука, — первое, что приходит в голову. Мин начинает шевелить мозгами, и у него появляется довольно неплохой план. — Подтвердилось то, что он не родственник главной ветви. И я не уверен в твоей безопасности. — А я не уверен в твоей. Ревнивые или обиженные омеги на многое способны. — Я уже заметил, — усмехается Пак, не удерживаясь от того, чтобы оставить короткий поцелуй на щеке омеги. — Моя боевая панда недовольна, когда меня трогают другие. — Я серьёзно. — Я тоже. Я бы убил Чонгука за то, что он с тобой сделал. Слышать такое из уст Чимина вообще крайне непривычно. Обычно альфа выдаёт что-то вроде "Никто не пострадает", и это всегда его очень сильно отличало от привычных, но в то же время ненавистных Юнги людей. — Знаешь, миролюбивым ты мне нравишься больше... У меня есть предложение к Чонгуку, чтобы все были счастливы. — Поделишься? — альфа в план Мина верит с натяжкой, но возразить пока не решается, даже не узнав, в чём суть. — Но сначала ты покормишь меня, — командует с усмешкой Юнги. — И мы сваливаем сейчас же. Чимин отвешивает армейский жест, быстро поднимаясь с постели и собирая самые необходимые вещи с собой. — Слушаюсь и повинуюсь, господин.