Любовь, скрытая ненавистью

30 апреля

      Просыпаться с головной болью, сухостью во рту и неприятным чувством тошноты в тот момент, когда в глаза светит слишком яркое солнце, казалось пыткой. Утро начиналось просто отвратительно, а взглянув на время, Америка понял, что сейчас уже далеко не утро. Вот черт.       В голове мелькали воспоминания сначала о вчерашнем разговоре на кухне, а после и о злосчастном разговоре в кафе. Внутри что-то неприятно заныло.       Следующие пару часов прошли совершенно неправильно: без утренней переписки с кучей смайликов в виде сердечек; с чашкой горького кофе, потому что ни сил, ни желания на то, чтобы сделать завтрак, не было от слова совсем; с бессмысленными планами на день и с таким странным, совсем непривычным осознанием, что теперь он совершенно один. В голове не укладывалось, что больше не будет милых свиданий, прогулок в парке и поцелуев. Просто не хотелось принимать факт того, что всё это закончилось и, скорее всего, больше никогда не будет.       Чтобы развеяться, блондин не придумал ничего лучше, чем выйти на улицу и прогуляться по парку. Ох, как же там было красиво — начала цвести сирень и птицы стали активно петь свои серенады на ветках деревьев. Япония любила сирень, и в такое время у неё дома всегда стояла пара красивых веточек в какой-нибудь вазочке, а приятный запах стоял буквально во всём доме. Чёрт. Старые воспоминания всплывали в любой удобный момент, стоило только наткнуться взглядом на гуляющую парочку или увидеть на небе какое-то милое облачко.       США нервно вздохнул и поправил тёмные очки. И хотя это далеко не первое его расставание, было больно. А вот понимания, что теперь делать нет. В прошлый раз справиться помогли сигареты. Можно, конечно, начать курить снова, но младший братец явно его убьёт за такие выкрутасы.       Светлые листья приятно шелестели на ветру, пока рядом слышались чьи-то голоса и шаги. Сегодня людей в парке было много. Выходные как никак. Возможно Америка не обратил бы на них никакого внимания, если бы не услышал подозрительно знакомый смех. Пришлось поднять взгляд с серого асфальта. Совсем рядом по такой же тропинке, совершенно не замечая его, шла Япония, держась за руку Южной Кореи. Он так мило улыбался ей и что-то рассказывал, пока она заливалась своим чудесным смехом.       Светловолосый застыл, чувствуя, как ревность с горечью и какой-то тупой обидой застревают в горле, создавая жгучий ком. Хотелось подойти ближе, крикнуть, не жалея голос, спрашивая, как они посмели, но всё же он так и остался стоять в стороне.       Домой Америка повернул сразу же, как только отошёл от шока, не собираясь больше себя мучить такой вот картиной. И он почти дошёл до нужной многоэтажки, когда в кармане чирикнул телефон, оповещая о пришедшем сообщении. Best bro – Хей, ты же помнишь какой завтра день? Отец будет ждать нас у себя в час дня. И приходи в официальном костюме, чтобы не получить очередные нагоняи.       То есть сначала его бросили, потом он застал свою бывшую с лучшим другом, а теперь ещё и день рождения отца, где ему снова вежливо преподнесут отвратительный чёрный чай с молоком и порцию оскорблений с наездами. Кажется, этот мир его ненавидит. Такими темпами он точно закурит, а по-возможности ещё и сопьётся.       Америка написал короткое и сухое «Ок», уже предвкушая завтрашний день со всем из него вытекающее.