Сын Нефес

Временные рамки: за год до событий «Лисьей норы». Это пятая и последняя часть истории «Сын Нефес». #2 - КЕВИН ДЭЙ, НАПАДАЮЩИЙ 22 февраля, Рыбы       В тот год в Вирджинии проходил рождественский банкет, поэтому Лисы запихнули свою красивую одежду в отсек для хранения под автобусом и сели в него для шумной поездки на север. Кузены, как и следовало ожидать, сидели на задних сиденьях и ни с кем не разговаривали, а старшекурсники болтали между собой с редким весельем. Финалы закончились, они отобрались на весенний чемпионат, и до зимних каникул оставались одни выходные. Даже Реджи и Хуан, которым некуда было пойти на рождественские каникулы, кроме как в дом Эбби, были в хорошем настроении.       Их настрой угас, когда они добрались до парковки стадиона, и теперь настроение, царившее в автобусе, представляло собой резкую смесь самодовольного неповиновения и дискомфорта. От Лисов ожидали появления на этих банкетах, поскольку они проводились и планировались НССА, но они знали, что им там не рады. Они не могли ничего сделать с ними, когда все тренеры и сотрудники команды также присутствовали на банкете, но ехидные замечания и пренебрежительные взгляды всегда были уместны. Здесь с такими вещами было труднее справиться, чем на площадке - по крайней мере, в игре они могли нанести телесные повреждения самым грубым из своих противников.       Но сегодня все было по-другому, впервые с самого первого осеннего банкета Лисов. Маленькая команда наконец-то вернулась, и их победная серия в последней половине сезона была достаточной для того, чтобы заставить их пересмотреть свои взгляды. Некоторые команды держались в стороне, не желая играть по-хорошему, когда они проиграли Лисам в этом году, но другие, наконец, сделали дружеские предложения. Дэн и Рене провели большую часть ночи с четырьмя девушками из «Уилкс-Мейер Хорнетс», Мэтт метался от одной группы к другой, чтобы люди могли еще раз взглянуть на него, а «Джекдоу» были достаточно смелы, чтобы искать кузенов.       В целом, банкет не был такой катастрофой, как ожидали Лисы, и впервые в истории команды они не стали уходить с него раньше времени. Они были измотаны и зевали, когда Ваймак собрал их и повел к автобусу. Рене замешкалась, выходя с корта, потом протерла глаза от сна и снова огляделась. Она была уставшей, но не настолько, чтобы видеть что-то. Ваймак был одет не так, как раньше. Пиджак был тот же, но простая белая нижняя рубашка была заменена чем-то голубым. Это было странно, но не стоило спрашивать об этом, когда Рене поняла, что Эбби отсутствует. Самое старое пари, которое заключали Лисы, заключалось в том, сойдутся ли когда-нибудь Ваймак и Эбби.       Это не то, решила Рене, еще раз взглянув в лицо Ваймаку. Выражение его лица было спокойным, но в языке его тела чувствовалось тихое напряжение. Он пытался поторопить их, не подавая виду, что спешит. Она не стала тормозить его расспросами, поэтому вместо этого помогла ему вывести ее пьяных в стельку товарищей по команде через раздевалку на парковку. Ваймак не открывал дверь автобуса, пока все не погрузили свои дорожные сумки в отсек, а затем первым забрался в автобус и встал рядом с водительским сиденьем.       —Не останавливайтесь, — сказал он, и Рене не поняла предупреждение, пока ее ботинок не ступил на вторую ступеньку. В автобусе пахло кровью. Дэн покачнулась и остановилась на верхней ступеньке, но Ваймак поймал ее за плечо и слегка подтолкнул, —В автобус, все вы. Идите, идите, идите.       Эбби стояла с другой стороны на вершине лестницы, заставляя Лисов протискиваться мимо нее, чтобы пройти по проходу, и выступая в качестве физической баррикады между ними и первым сиденьем. Дэн метнула дикий взгляд между Эбби и Ваймаком и бросилась ко второй скамейке. Рене лучше поняла ее реакцию, когда, добравшись до верхней площадки лестницы, увидела на первом сиденье тело, свернувшееся калачиком. Эбби уже переоделась в джинсы и свитер, а платье, которое она надела для сегодняшнего мероприятия, было накинуто на их избитого гостя с головы до пояса. Рене скользнула внутрь рядом с Дэн, но даже отсюда не смогла разглядеть лицо мужчины.       —Не останавливайтесь, — повторил Ваймак, потому что каждый Лис, вошедший в автобус, хотел остановиться и поглазеть, —Мы должны убраться отсюда прямо сейчас.       Это чувство срочности, наконец, дошло до них, и Лисы сразу же поспешили занять свои места. Обычно во время поездок на автобусе команда делилась по одному на места, но сейчас они расположились по двое в ряд, чтобы быть как можно ближе к происходящему. Единственными, кто не нарушал распорядок, были кузены. Эндрю махнул рукой Ники, когда Ники, возможно, колебался, и они вместе с Аароном отправились в конец автобуса, как будто ничего странного не происходило. Ваймак закрыл дверь автобуса, как только все оказались на борту, и встал в проходе. Ему не пришлось долго ждать: все взгляды уже были устремлены на него, и Лисы хранили гробовое молчание в ожидании объяснений.       Ваймак расстегнул пуговицы и снял пиджак. Под ним была синяя футболка, вероятно, та, которую он взял с собой в дорогу домой, но на ней темными пятнами проступала кровь. Дэн в мгновение ока оказалась на ногах, на ее устах зазвучал придушенный, панический крик, но Ваймак покачал головой. Возможно, успокаивал ее, пока она не разразилась криком, или уверял, что это не его кровь. Дэн подавилась тем, что могла бы сказать, и впилась пальцами в руку Рене так сильно, что на ней появились синяки. Ваймак передал Эбби свой пиджак, и она тут же накинула его на ноги гостя.       —Слушайте сюда, — сказал Ваймак, — потому что то, что я сейчас скажу, не подлежит обсуждению, и я не собираюсь повторяться. Мы, — он жестом указал на всю команду, — не собираемся говорить об этом никому и ни при каких обстоятельствах. Друзьям, семье, друзьям с привилегиями, мне все равно. Одно слово об этом прозвучит раньше, чем мы будем готовы к тому, что люди это услышат, и многие пострадают. Скажите мне, что вы меня понимаете.       Они кивнули, но Ваймак больше ничего не сказал, пока не получил от всех «Да, тренер». Когда даже Эндрю произнес слишком веселое «да», Ваймак посмотрел на Эбби. Его взгляд не смог задержаться на ней надолго, прежде чем он посмотрел мимо неё на смятую фигуру.       —Произошел несчастный случай. Сейчас мы единственные, кто в состоянии помочь ему, поэтому у нас некоторое время будет гость.       Ваймак замолчал, явно подбирая нужные слова. Выражение его лица исказилось — всего на мгновение, но достаточно, чтобы у Рене перехватило дыхание. Это было не разочарование, это было горе. Это было личное, что бы там ни было, но Рене не думала, что Ваймак знает кого-то за пределами своей команды.       —Тренер? —спросила Рене.       —Это Кевин Дэй, — наконец сказал Ваймак, и если этих слов было недостаточно, чтобы сбить Лисов с толку, то следующих точно, —У него сломана левая рука.       Потребовалась секунда, чтобы осознать весь удар. Первым шоком было имя, одна только мысль о том, что Кевин Дэй — Кевин Дэй! — едет с ними в автобусе. Кевин был второкурсником Университета Эдгара Аллана и вице-капитаном команды, занимавшей первое место в НССА. Он играл за четыре разные команды, включая национальную. Он был рожден для игры в буквальном смысле — его мать Кейли и тренер «Воронов» Тецудзи Морияма придумали этот вид спорта много лет назад.       А потом пришло и все остальное: Кевин был левшой.       —Боже мой, — в ужасе произнесла Дэн, —Боже мой.       —Наебываете, — сказал Сет, недоумевая.       Хуан в мгновение ока встал со своего кресла и прошел через весь автобус, чтобы посмотреть на прикрытое тело Кевина. Эбби наклонилась в одну сторону, чтобы он мог лучше видеть, но отказалась убраться с его пути. Хуан, казалось, ничего не заметил, и через секунду Сет и Двейн оказались прямо за ним. Эти трое старшеклассников были грубыми и буйными, но все же они были нападающими. Кевин не был образцом для подражания, но он был неосуществимой мечтой, к которой можно было стремиться.       —А почему он один? —спросил Двейн.       Хуан толкнул его локтем, но Рене решила, что это вполне обоснованный вопрос. Она не так хорошо разбиралась в статистике Кевина, как это могли бы сделать нападающие, но любой, кто знал имя Кевина, понимал, что он не должен быть здесь один. Кевин был одной половиной несокрушимой, непобедимой пары. Другой половиной был чуть более популярный Рико Морияма, племянник Тэцудзи и капитан «Воронов». Рико и Кевин выросли вместе, и они всегда находились в одной комнате. Они играли в одних и тех же четырех командах, спали в одной комнате, ходили на все одни и те же занятия в одно и то же время и проходили все интервью и фотосессии как единое целое.       —На самом деле она не сломана, — сказал Сет.       Ваймак провел пальцем по тыльной стороне левой руки.       —Эбби вставила кости обратно, —Сет яростно дернул рукой, отвергая это, но Ваймак только покачал головой и сказал, —Я пока не знаю, что произошло, но знаю, что он хочет, чтобы его оставили в покое. Ты знаешь, что случится, если люди узнают, что он с нами на юге. Мы не готовы к такой реакции, и я не знаю, будем ли мы когда-нибудь готовы. Поэтому мы будем прятать его до тех пор, пока ему не понадобится больше прятаться.       —Да, — сказал Хуан через мгновение, —Да, без проблем, тренер.       —Спасибо, — сказал Ваймак, и старшекурсники медленно вернулись на свои места. Ваймак подождал, пока они устроятся, прежде чем сесть на водительское место, и поездка домой прошла в мертвой тишине.

***

      Рождественские каникулы прошли, и уехавшие домой Лисы вернулись в Лисью башню. Во время двухнедельного перерыва они следили за новостями, но от Эдгара Аллана не было ни слова о травмах Кевина. Это их всех встревожило, ведь кто-то должен был рассказать о том, как он пропал. Но Тэцудзи ничего не сказал, Вороны ничего не сказали, а Рико, как видно, отсутствовал в новостях.       Когда начался весенний семестр, Лисы начали шептаться о нечестной игре. Сплетни были клеем, который временно связывал старшекурсников вместе, но он не был достаточно сильным, чтобы закрыть пропасть между ними и кузенами. Ники оживлялся каждый раз, когда Лисы начинали обмениваться ужасными теориями, но не присоединялся к ним. Аарон и Ники определенно говорили об этом, хотя Рене не понимала по-немецки, но в их жаркой болтовне она вычленила не одно «Кевин». Единственным, кто весело не обращал внимания, был Эндрю. Рене попыталась затронуть тему Кевина лишь однажды, когда они с Эндрю остались наедине возле фонтанчика во время дневной тренировки, но Эндрю тут же сменил тему.       Все, что Ваймак и Эбби могли сказать по этому поводу, это то, что Кевин теперь живет с Ваймаком и что он по-прежнему требует их молчания. Прошло несколько дней, прежде чем Рене поняла, что это все, что они могут сказать. Ваймак верил в то, что нужно хранить чужие секреты, но Эбби, получив слишком много вопросов, начинала волноваться и неизбежно срывалась. Поскольку даже Элисон не смогла добиться от нее толкового ответа, Рене сделала вывод, что Кевин так и не рассказал им больше ничего о том, что с ним произошло.       Первая игра чемпионата была назначена на вторую неделю семестра, так что у Лисов было немного времени, чтобы попытаться прийти в себя. Первая неделя закончилась хмурым, серым днем, который обещал ночную грозу. Это была идеальная погода для гуляша, поэтому, как только команда вернулась в Лисью башню, Рене принялась за работу на кухне. Элисон вызвалась помыть посуду после того, как Рене приготовила, поэтому Дэн, как только закончила есть, исчезла в соседней комнате, чтобы встретиться с Мэттом. Рене передала кухню в умелые руки Элисон и пошла делать домашнее задание в спальню.       Она полулежала под одеялом и только пару страниц прочла, что обещало быть очень нудным, когда Элисон прервала ее.       —Твой ручной монстр здесь, — сказала Элисон, и Рене удивленно подняла глаза. Элисон ткнула большим пальцем через плечо, —Убери его из моей комнаты.       Рене отложила книгу и спустилась с кровати. Эллисон повернулась в дверях, чтобы пропустить Рене, и осталась на месте, не желая возвращаться к своим обязанностям, пока чувствовала угрозу. Рене застала Эндрю в гостиной. Рене не слышала, как начался дождь, но с пальто Эндрю капало на ковер. Он не потрудился надеть шапку, и его волосы прилипли к голове. Вода стекала по его лицу и капала с подбородка. Ей стало интересно, как долго он пробыл под ливнем.       Однако более любопытным было то, что привело его сюда. С момента их первого боя в июне прошлого года Эндрю и Рене встречались раз в две недели, чтобы провести спарринг. Иногда Эндрю был почти трезв, в остальное время он был под маниакальным кайфом. Эндрю догонял ее после занятий или после тренировки, чтобы они могли договориться о времени встречи. Он никогда раньше не приходил к ней в комнату, и Рене не видела, чтобы он дрался в таком разбитом состоянии. Ему было так холодно, что ей показалось, что он дрожит.       Рене взглянула на его лицо, на отсутствие улыбки и решила не приветствовать его радостно. Вместо этого она молча кивнула в знак приветствия и прошла мимо него на кухню. Она наполнила две кружки водой, положила в каждую по пакетику чая и поставила обе кружки на пару минут в микроволновку. Эндрю шагнул в дверной проем, чтобы посмотреть, но взгляд, окинувший ее кухню, был отстраненным. Микроволновая печь издала неприятный звук, когда все было готово, и она протянула кружку.       —Пальто, — сказал Эндрю, взявшись за него.       Рене отставила свой напиток в сторону и прошла мимо него. Элисон все еще была в спальне и хмуро смотрела на Рене.       —Он все еще здесь, — сказала она с укором.       —Это и моя комната тоже, — сказала Рене мягко, чтобы Элисон не восприняла это как спор, —Если ты можешь приглашать Сета, я могу приглашать Эндрю.       —Только я встречаюсь с Сетом, — сказала Элисон, и даже в своем раздражении она была достаточно честна, чтобы добавить, —Время от времени. Ты ведь не передумала?.       —Нет.       Несколько месяцев назад было забавно думать, что Лисы делают ставки на то, начнут ли они с Эндрю встречаться. Сейчас это было скорее утомительно, чем что-либо еще. Она знала, почему это невозможно, но этот секрет был не для нее. Поэтому она терпела ехидные замечания мальчиков и многозначительные взгляды, которые Дэн и Мэтт посылали друг другу, когда думали, что она не обращает внимания. Только Элисон поверила ей, когда Рене сказала, что этого не произойдет, потому что Элисон верила, что Рене была так же честна, как и она.       —Хорошо, потому что в этом случае ты стоила бы мне целого состояния, — сказала Элисон. Она наблюдала за тем, как Рене натягивает пальто и говорит, —Ты ведь не собираешься уходить с ним прямо сейчас? Ты не выглядывала на улицу?       —Я скоро вернусь, — сказала Рене и улыбнулась в ответ на явное неодобрение Элисон.       Эндрю ждал ее на кухне. Он передал ее бокал, чтобы ей не пришлось снова проходить мимо него, и Рене вывела его в коридор. Они шли бок о бок до лестничной площадки и спустились на первый этаж. Рене слышала, как идет дождь, и натянула на голову капюшон. У Эндрю не было такой защиты, но он, не раздумывая, вышел на улицу. Рене прижала свой стаканчик к груди и последовала за ним.       Они пересекли парковку и вышли на одну из подъездных дорожек. Рене промокла насквозь, когда они сошли с асфальта на бетонный тротуар. Эндрю сделал еще два шага и остановился, а Рене послушно остановилась рядом с ним. Она сделала глоток чая, который быстро остывал от дождя и прохладного ветерка. Она наблюдала за Эндрю через край чашки, изучая, как тени и дождь размывают черты его лица. Эндрю еще минуту рассматривал свой чай, а затем выплеснул содержимое кружки на землю у их ног. Брызги попали на них обоих, но это было мимолетное тепло на ее голенях.       —Я позволю ему остаться.              Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что он имел в виду Кевина. То, что переехавший нападающий мог быть причиной мрачного настроения Эндрю сегодня вечером, удивило ее, и она опустила свою кружку, чтобы лучше видеть Эндрю.       —Это будет проблемой?       —Да, — сказал Эндрю.       Он рассказал ей о разделении семьи Морияма: Тецудзи Морияма — один из создателей Экси и самый влиятельный человек в спорте, и Кенго Морияма — миллиардер, глава международной торговой компании. Тэцудзи — жестокий, контролирующий тренер команды Эдгара Аллана, и Кенго — глава криминальной империи, который много лет назад переехал в Нью-Йорк. Он рассказал ей о Рико, втором сыне Кенго, эгоисте, не имевшем никакого положения в иерархии якудза, но унаследовавшем жестокий психоз. Он рассказал ей о месте Кевина в этой садистской головоломке, а затем поведал, как и почему Рико сломал руку Кевину. Рене слушала все это молча, сердце колотилось в груди.       —Рико придет за ним, — сказал Эндрю, —В этом Кевин уверен.       —Ты ему веришь.       —Если бы он был только собственностью, он все равно был бы ценен, несмотря на травму, —сказал Эндрю, —Он — лицо, имя и репутация, которая создавалась годами. Но он не просто товар. Он второй Рико, и он знает о Мориямах больше секретов, чем следовало бы.       —Я собираюсь защищать его, — продолжал Эндрю, говоря медленно, словно все еще привыкая к этому понятию, —Его и своих. Они, — сказал он, имея в виду остальных Лисов, — меня не касаются. Ты поняла?       Отсюда Рене не могла видеть Лисью башню, но она все равно оглядывалась через плечо. Она подумала о том, что будет означать для них столкновение с ярыми поклонниками Эдгара Аллана и убийственным влиянием Мориямы. Она могла только представить, какие неприятности это принесет им на, но такие мысли не смущали ее. Риск должен быть приемлемым, потому что альтернатива была непростительной. Выпустить Кевина из-под их контроля было бы бессовестно.       —Предоставьте их мне, — сказала Рене, —Я понимаю.       —О, я очень на это надеюсь, — сказал Эндрю.       Она забрала у него пустую кружку и протянула ему свою полную. Чай был уже, наверное, ледяным, но Эндрю все равно выпил его. Рене наблюдала за ним, гадая, не от ночи ли все тени на его лице. Почему-то она так не думала.       —Ты ведь не забываешь спать после всех этих спасений? — спросила она.       —Нет покоя нечестивым.       —Значит, ты спишь как младенец, — догадалась она.       Эндрю просто посмотрел на нее.       —Я буду внизу завтра утром.       —В семь? —спросила она, потому что было легче бороться, когда все остальные в общежитии еще спали.       Он без слов вернул ей вторую кружку и отправился в ливень. Рене вернулась в Лисью башню одна. Ее туфли хлюпали при каждом шаге по лестнице, и она оставила след воды на ковре в холле до самой двери.       Дэн и Элисон ждали ее на диване. Элисон ударила себя ладонью по виску и воздела глаза к потолку, чтобы набраться терпения, но Дэн в мгновение ока оказался на ногах.       —Ты промокла, — сказала она, поспешно забирая кружки из замерзших пальцев Рене, —Ты хочешь умереть от пневмонии или чего-то в этом роде? Иди прими горячую ванну. Я не хочу тебя больше видеть, пока у тебя кровь не закипит.       —Да, Дэн, — послушно ответила Рене, но сначала проскользнула в спальню.       Она встала на колени у комода и открыла нижний ящик. Она намочила сложенную одежду, но ей было все равно. В дальнем левом углу она нашла то, что искала: единственный нож, который Эндрю оставил ей, когда конфисковал коробку из-под обуви в июне прошлого года. Она повертела его в руках, проверяя лезвие на предмет изношенности, и наконец спрятала нож под подушку.       Дэн наблюдал за ней из дверного проема, когда Рене обернулась. Рене подошла к ней и торжественно сказала:       —Я не позволю, чтобы с вами что-то случилось.       —Что он сделал? —спросила Дэн, —Что случилось?       —Он не тот, о ком тебе стоит беспокоиться, — сказала Рене, —Но это длинная история. Мы поговорим, когда я выйду из душа, хорошо?       Дэн засомневалась, затем отошла от Рене.       —Ванна, —подчеркнула она, —Бурлящая кровь. Плохие новости могут подождать.       —Плохие новости могут взять номер и подождать в очереди, —пробурчала Элисон из-за угла.       —Если бы, — сказала Дэн.       Рене закрылась в ванной комнате, оставила ванну наполняться и стала изучать свое отражение. Она сняла с себя пальто и одежду и стояла перед зеркалом обнаженная и дрожащая. Она проследила за цепочкой с крестиком, но пальцы онемели, и она не могла нащупать серебро. Нервы работали на мышечной памяти, и все, что они чувствовали, были ее ножи.       Дай мне достаточно сил, чтобы защитить их, — молилась она. Пусть у меня хватит сил не сломаться.

***

      Лисы проиграли свою первую игру с разницей в несколько очков. Они были недовольны, но не волновались, потому что для прохождения в первый тур нужно было набрать два очка из трех. Если они смогут собраться в следующих двух играх, то, по крайней мере, дойдут до решающего матча. Если нет, что ж, достаточно того, что они прошли так далеко, верно?       В понедельник днем их разбудил неожиданный сюрприз: в раздевалке их ждал Кевин Дэй. Стол в комнате отдыха был завален бумагами: графиками игр, распечатками игровых отчетов с различных сайтов и копиями индивидуальных досье Лисов. Шок не позволил Лисам сразу же отреагировать на его присутствие, и это дало Кевину возможность в нужный момент вывести их из себя.       В том, что их отчитали, не было ничего необычного, но то, что национальный чемпион ходил рядом с ними, было новым ощущением, которое никому из них не нравилось. Лисы застыли на полпути в комнату, слишком напуганные, чтобы даже присесть, чтобы выслушать его. Кевин потребовал ответа за то, как они играли, но не стал долго ждать, чтобы дать им возможность оправдаться. Очевидно, он смотрел их игру по телевизору Ваймака в пятницу вечером и провел все выходные в унижении их достоинства.       Эндрю задержался на первой части лекции, потом ему стало скучно, и он направился в раздевалку. Кевин повернулся на своем стуле и окинул Эндрю мрачным взглядом.       —Куда ты идешь? —потребовал он, —Ты не освобожден. Ты здесь самый страшный нарушитель.       —Ой, ой, расскажи это тому, кому не все равно! —весело отозвался Эндрю и исчез в коридоре.       Ваймак вмешался, когда Кевин мог бы пойти за ним. Он сидел у телевизора в центре внимания и наблюдал за всем этим зрелищем с озадаченным выражением лица. Теперь, когда Кевин на время отвлекся на апатию Эндрю, он заговорил.       —Лисы, Кевин Дэй. Кевин, познакомься с Лисами, —Ваймак поднял бровь на свою ошарашенную команду, —В обмен на наше гостеприимство Кевин вызвался стать моим помощником тренера этой весной. Я ожидаю от вас той же вежливости и послушания, что и ко мне.              Кевин едва дал ему закончить, прежде чем спросить:       —Как вы попали на чемпионат?       —Мы... — неуверенно начал Дэн.       —Мы становимся лучше, — ворчливо сказал Двейн.       Кевин ничего не сказал, но ему и не нужно было. Выражение его лица говорило более чем достаточно, и Рене могла отчетливо почувствовать, как шок ее товарищей по команде уступает место неприятному вызову.       О, Боже, подумала она. Это будет тяжелая неделя.

***

      «Грубый» было преуменьшением года. За годы учебы Лисы столкнулись с большим количеством критики и грубости, но они никогда не сталкивались с таким неумолимым наставником в такой тесной обстановке. Насколько Кевину было известно, они ничего не могли сделать правильно. Лисам понадобился всего день, чтобы смириться с тем, что чемпион страны помогает им, а потом они были настолько оскорблены его высокомерным и снисходительным отношением, что попытались взбунтоваться.       Кевину было все равно, что они его терпеть не могут, и он без проблем кричал на бастующих Лисов, когда те что-то говорили в ответ. Его левая рука была в гипсе, но правая была свободна, и он без колебаний отпихивал свою новую команду со своего пути. Это была та сторона Кевина, которую газеты никогда не видели: безжалостный и неумолимый человек, который отказывался принимать что-либо, кроме идеальных результатов. Это было не место для уверенных цитат и улыбок, готовых к съемкам; это было место, куда любезности приходили умирать.       —Заткнитесь, —сказал Ваймак в девятый или десятый раз, когда его Лисы потребовали, чтобы он выгнал Кевина с их площадки, —Если вам не нравится то, что он вам говорит, то заткните его, став лучше. Докажите, что он не прав.       Это был не тот ответ, которого хотел каждый из них, но это был единственный ответ, который они получили.       Кевин не смог присутствовать на второй игре, так как все еще скрывался, но он смотрел ее в квартире Ваймака. Лисы вышли на площадку с дикой энергией, подпитываемые желанием заткнуть Кевина, а не реальной заинтересованностью в победе. Они выиграли 6:4 и провели выходные в самодовольном облегчении. Кевин разрушил это в понедельник, когда составил список того, что они сделали неправильно.       —Но мы выиграли, — возразил Реджи.       Кевин уткнулся лицом в свою здоровую руку.       —Просто убирайтесь с глаз моих, все вы.       Кевин не заслуживал последнего слова, но они приняли бы любой предлог, чтобы уйти от него, поэтому Лисы оставили его кипеть в одиночестве в гостиной.

***

             Эндрю был единственной причиной, по которой Лисы не сорвались и не убили Кевина во сне, а лекарства Эндрю были единственной причиной, по которой Эндрю не позаботился об этом сам. Кевин был жесток со всеми Лисами, но совершенно безжалостен с Эндрю. Эндрю слушал разглагольствования Кевина, потому что должен был, но делал это со слишком широкой, насмешливой улыбкой на губах, которая говорила, что он не собирается уступать Кевину ни дюйма. Лекции Кевина входили в одно ухо и выходили из другого, и все это видели.       —Тебе бы с большим успехом удалось научить камень дышать, — сказал Мэтт Кевину.       Рене молча согласилась, но Кевина это не остановило. Все существование Кевина вращалось вокруг Экси, и такой одержимый человек не мог простить отношение Эндрю. Потенциал Эндрю был растрачен, он увядал под тяжестью его апатии. Кевин хотел, чтобы Эндрю стал лучшим, как умирающий человек хочет получить еще один глоток воздуха, но Эндрю отказывался ему подыгрывать. Чем больше Эндрю упирался, тем сильнее Кевин давил, и чем сильнее Кевин давил, тем сильнее Эндрю сопротивлялся. Кевин не переставал огрызаться, а Эндрю не переставал улыбаться, но Рене чувствовала, как между ними нарастает напряжение.       Он сорвался две недели спустя, во время недельного перерыва между третьим матчем Лисов и решающим матчем, в который они чудом попали. Лисы были на середине тренировки, когда Кевин прервал их. Он ворвался в самую гущу событий без предупреждения. Дэн быстро остановила тренировку, и Мэтт одним коротким и бешеным рывком прервал свой бросок. Кевин, казалось, не заметил этого промаха и бросился на Эндрю. Одним яростным движением он вырвал ракетку из его руки и бросил ее. Она сильно ударилась о землю и отскочила почти к стене.       Рене ждала на линии штрафной, чтобы попытаться вернуть любые мячи на эту половину площадки, но из-за нового нападения она направилась к своим товарищам по команде. Она была еще слишком далеко, чтобы услышать, сказал ли что-нибудь Кевин, но Кевин успел сделать всего несколько шагов от ворот, прежде чем Эндрю бросился на него. Эндрю использовал свое тело как таран, чтобы сбить Кевина с ног, и направился к двери, прежде чем Кевин смог снова подняться. Кевин прижал гипс к животу и, спотыкаясь, поднялся на ноги. Он догнал Эндрю парой длинных шагов и схватил его за плечо, чтобы развернуть.       —Вернись в ворота, — огрызнулся Кевин.       —Отвали, — сказал Эндрю.       Дэн бросила на Рене быстрый, испуганный взгляд, когда та остановилась рядом с ней. Рене не ответила, слишком занятая тем, что пыталась разглядеть выражение лица Эндрю сквозь его громоздкий шлем. Она знала, что Эндрю принимает лекарства — присутствие Кевина означало, что Эндрю должен быть более осторожным в том, когда и как часто он пытается быть трезвым. Она никогда не слышала, чтобы Эндрю терял самообладание под действием лекарств, но в его резких движениях, когда он снимал перчатки, чувствовалась жестокость.       —Мы еще не закончили, — сказал Кевин.       —На сегодня мы закончили, — сказал Эндрю и следом снял шлем. Он улыбался, но это была совсем не милая улыбка. Это была улыбка сумасшедшего клоуна перед тем, как открыть огонь по смеющейся толпе, —Если ты еще раз дотронешься до меня, я пересмотрю свое решение позволить тебе остаться. Отойди. Слышишь меня? Отойди. Иди играй с остальными своими игрушками. Мне это не интересно.       Кевин открыл рот, чтобы возразить, а затем снова закрыл его. Он в разочарованном молчании наблюдал, как Эндрю покидает корт. Эндрю захлопнул за собой дверь, и Рене могла видеть, как они с Ваймаком спорят через стену. Кевин выхватил мяч у Мэтта и бросил его в стену корта. Он не попал в цель, но мяч пролетел достаточно близко от головы Эндрю, чтобы Эндрю понял намек. В ответ Эндрю бросил в стену свой шлем, и его удар эхом разнесся по корту. Кевин прорычал что-то нечленораздельное и снова повернулся к Лисам.       —Сделайте это снова, — сказал он, —И на этот раз сделайте все правильно.       Команда обменялась оценивающими взглядами и молча вернулась к работе.

***

      Вечером они узнали, почему Кевин был в таком плохом настроении. Приняв предложение Эндрю о защите в Новый год, Кевин дал Ваймаку разрешение поговорить с тренером Мориямой. Морияма выразил облегчение и благодарность за покровительство Ваймака, и у него уже была готова история о лыжной поездке, которая плохо закончилась для Кевина и Рико. Ваймак сделал вид, что поверил ему, и они закончили разговор, так и не договорившись о том, что будет с Кевином дальше.       В январе им пришлось поговорить еще несколько раз, так как Вороны начали чемпионат без Кевина и Рико в составе. В середине января Морияма провел пресс-конференцию, чтобы наконец-то поделиться своей историей с встревоженными репортерами. Он подчеркнул важность терпения и обещал сообщить последние новости. Если он и хотел развеять слухи, то его слова сделали обратное, а его расплывчатые ответы о знаменитых нападающих привели их поклонников в панический ужас.       День, когда Кевин и Эндрю подрались, стал днем, когда вся страна узнала о руке Кевина. Ваймак взял все возможные кредиты и выписал Эдгару Аллану чек. Он отправил конверт в офис казначея и приложил к нему письмо, в котором объяснил, что эти деньги — возврат спортивной стипендии Кевина. С таким началом секретарь должен был прочитать все остальное, а новость была слишком большой и шокирующей, чтобы ею не поделиться. К обеду эта история была повсюду: Кевин выбыл из строя со сломанной рукой. Он был не в состоянии играть, что освобождало его от контрактных обязательств с Воронами, и, выплачивая стипендию, он давал понять, что не ожидает, что они его оставят.       В ответ Морияма провел пресс-конференцию и подтвердил, что Кевин потерял ведущую руку и больше никогда не сможет играть. Далее он сказал, что Кевин покинул не только Воронов — ему пришлось покинуть все четыре свои команды.       Два месяца назад Кевин был восходящей звездой с международной славой. Сегодня у него не было ничего, кроме неофициальной должности помощника Ваймака. Рене смотрела конференцию Мориямы и очень сочувствовала Кевину, несмотря на то что он не вызывал симпатии. Другие Лисы не так быстро забывали и прощали, особенно когда кислое настроение Кевина сохранялось и на следующий день. Возможно, это ехидное негодование было к лучшему: Кевин, похоже, не из тех, кто хорошо переносит сочувствие.       Если Рене считала, что ее товарищи по команде были непрощающими, то с Эндрю им было не сравниться. Эндрю отказывался выходить на площадку, пока рядом был Кевин. Он приходил на тренировки и переодевался вместе с остальными, но не брал в руки ракетку и не прикасался к мячу. Ваймак отозвал Эндрю в сторону, чтобы поговорить с ним об этом. Они были слишком далеко, чтобы Рене могла их слышать, но меткие жесты Ваймака и энергичные взмахи руками Эндрю говорили о том, что это был довольно яростный спор.       Позже она пожалела, что не могла подслушать, потому что не Эндрю стоял на месте. Она ожидала, что Ваймак вытолкнет Эндрю обратно на корт. Это было бы нетрудно — при всей своей шумной насмешливости и веселом пренебрежении Эндрю обычно следовал примеру Ваймака. Однако в этот раз все было иначе, и Ваймак позволил Эндрю выполнять упражнения вдали от остальных членов команды.       Рене не успела спросить об этом, пока Ваймак не дал им передохнуть, а потом она уговорила Эндрю пройтись с ней вдоль внутренней площадки. Как только площадка оказалась между ними и Лисами, она бросила на Эндрю любопытный взгляд.       —Я думала, что из-за твоих лекарств на тебя не действуют обиды.       Эндрю отмахнулся от этого.       —О, Рене. Это не обида! Это самосохранение, —как бы он ни был изумлен, ему не нужно было объяснять, и он весело ухмыльнулся, —Он говорит, что собирается спасти меня от самого себя! Те же обещания, все эти годы спустя. Кто-то должен дать ему новый сценарий.       —Он хочет, чтобы игра была тебе небезразлична, — сказала Рене. Это не было секретом.       —Он хочет, чтобы я был как он, —Эндрю надулся, как будто эта мысль оскорбила его, —Еще один бездумный трудяга, у которого нет других причин жить. Можно подумать, он знает лучше, учитывая, чем это для него обернулось! Я предупреждал его, что он разобьется, знаешь ли. Он не захотел меня слушать. Теперь вместо того, чтобы учиться на своих ошибках, он упорствует в своих заблуждениях. Я обязан, — сказал он с преувеличенными воздушными кавычками, — реализовать свой потенциал.       —Он немного драматизирует, — мягко сказала Рене, — но разве это так уж плохо — слушать его?       —Ты даже не представляешь, —сказал Эндрю, —От меня осталось не так много, Рене! Я не собираюсь отдавать ему свои остатки на растерзание.       —Справедливо, —сказала Рене и оставила эту тему.

***

      В типичном невезении Лисы, штат Пальметто, вытянули соломинку, чтобы сыграть с Пенн Стейт в решающем матче. Львы Пенн Стейт входили в «большую тройку» НССА Экси наряду с Троянцами и Воронами. Львы и Троянцы постоянно боролись друг с другом за второе и третье место после Воронов в чемпионатах. Когда Кевин узнал об этом матче, он не мог сказать ничего лестного по этому поводу, но частично этот гнев был вызван предвзятостью: Кевин был большим поклонником Троянцев и поэтому был обречен ненавидеть Львов.       Лисы не проиграли решающий матч только потому, что «проигрыш» подразумевал, что у них был шанс на победу. На самом деле, Лисы вышли на поле, были разгромлены с первой минуты и ушли домой, чувствуя себя хуже, чем когда-либо за очень долгое время. В этот раз Кевину нечего было сказать им об игре. Может быть, он подумал, что счет девятнадцать-ноль сказал более чем достаточно. Но от его молчания им стало еще хуже, и Лисы удалились в свои комнаты, чтобы наедине зализать раны. Их сезон был официально закончен, и закончился он на самой неудачной ноте.       У Лисов был выходной до конца февраля, но их перерыв был совсем не спокойным. Кевин не мог больше прятаться в квартире Ваймака, поэтому он взял инициативу в свои руки и наконец-то раскрыл свое местоположение. Фанаты Воронов восприняли эту новость так же, как Лисы и предполагали, и они перенесли жестокое и маниакальное возмездие как можно спокойнее. После нескольких беспорядков в кампусе, разгромленных машин и нескольких полицейских рейдов все, наконец, начало успокаиваться.       Они должны были вернуться на площадку в марте. Весенние тренировки были необязательными для выпускников, поэтому никто из троих не потрудился прийти на них. Сет, который подписал контракт на пять лет вместо четырех, был единственным из своей группы, кто пришел на стадион. Поскольку делить диван было не с кем, он занял один из двух стульев. Элисон оставила свое обычное место с Дэн и Рене, чтобы занять другой стул рядом с ним, а Мэтт заполнил новый пробел со стороны Дэн. Кузены заняли диван старшекурсников, а Ники сел между близнецами.       А потом появился Кевин, расположившийся в центре с ракеткой в правой руке.       Сет первым сообразил, что ракетка — не просто украшение, и ткнул пальцем в Кевина.                   —Что это?       —Мы не можем проводить матчи с одним нападающим, — сказал Ваймак, как будто это было очевидно.       —Он левша, — заметила Элисон.       —Был им, — сказал Ваймак, —Пока вы пили весь февраль, он тренировался здесь со мной. Все на месте, так что давайте двигаться. Сегодня нам нужно многое успеть.       —О, это должно быть интересно, — сказал Сет, поднимаясь на ноги.       «Неловко» было бы более подходящим термином, потому что с самого начала было совершенно очевидно, что Кевин играет своей слабой рукой. Он поразительно плохо целился, но у него неплохо получалось ловить и переносить мяч. Он был достаточно груб, чтобы сцепиться с Мэттом, и не боялся бросать вызов Ники и Аарону, так что, по крайней мере, он помогал тренироваться, контролируя защиту, но нападающий, который не мог забить, ничего не добавлял к игре.       Сет считал, что от присутствия Кевина на его линии больше вреда, чем пользы, и не раз говорил об этом, но Ваймак игнорировал его, а Кевин в ответ огрызался грубыми оценочными высказываниями. Дэн ничего не говорила об этом, пока не вернулась в уединенную комнату девочек, и тогда она согласилась с недовольством Сета.       Тренировки казались бесконечными, пока команда приспосабливалась к потере старшекурсников и неожиданному появлению Кевина на их площадке, и тут случилось немыслимое: в пятницу Кевин забил Рене мяч правой рукой.       —Случайность, — сказал Сет, но через час Кевин сделал это снова.       В тот вечер девочки смотрели друг на друга за ужином и шептались: «А что, если?»       И в конце этого шепота: а почему бы и нет?

***

      В понедельник Эндрю снова вышел на корт, и Кевин вернулся к исходной точке. Его прицел улучшался с каждым днем, но он был далек от того, что было раньше, и он не был готов сразиться с Эндрю. Вместо того чтобы раздражаться, Кевин замолчал. Он перестал огрызаться на свою команду и сбавил тон в своих неприятных перепалках с Сетом. Сейчас он был слишком сосредоточен на Эндрю. Предельная концентрация придавала его лицу суровое выражение, и Рене могла наблюдать, как он продумывает каждый удар. Даже в перерыве он чертил невидимые линии на стенах корта: углы, подходы и мельчайшие детали, о которых никто не мог подумать в разгар игры. Эндрю игнорировал его, предпочитая ходить по кругу с Рене, а Рене благоразумно не спрашивала, почему Эндрю вдруг снова стал играть.       Кевину потребовалось семь недель — три с Ваймаком, одна против Рене и еще три против Эндрю и Рене. Семь недель, а потом Кевин сделал невозможное и забил Эндрю правой рукой. Никто из Лисов не знал, как реагировать, когда ворота стали красными. Эндрю, пожалуй, был удивлен больше всех, хотя выражение его лица было ближе к веселому негодованию, чем к шоку. Он рассматривал свои ворота через плечо, склонив голову на одну сторону в раздумье или неверии, и постукивал ракеткой о землю в возбужденном ритме.       Кевин промазал следующие четыре удара, но даже Эндрю знал, что он специально стреляет неточно. Кевин рисовал крест вокруг ворот: бил то слишком высоко, то слишком низко, то по обе стороны от линии ворот. Этими ударами он сужал и выравнивал свою цель. На пятом ударе он двигался как молния и вколотил мяч в ворота, прежде чем Эндрю успел среагировать.       Потом он сделал это снова — и снова.       —Чувак, ты собираешься позволить ему так себя вести? —спросил Мэтт, и Эндрю ударил его следующим мячом, который он отклонил. Мэтт бросил мяч обратно, и Эндрю перебросил его Кевину. Кевин поймал мяч, подбросил его и бросил прямо в лицо Эндрю. Эндрю поймал мяч своей перчаткой и уставился мимо руки на Кевина. Кевин смотрел в ответ, молча и неподвижно. Рене почувствовала, как между ними снова вспыхнуло прежнее напряжение, и уже ожидала новой вспышки.              Но Кевин сказал только:       —Давай поиграем.       Эндрю разразился изумленным смехом.       —Ты несносен.       —Я? —потребовал Кевин.       Эндрю улыбнулся в ответ на это обвинение. Он перевернул руку и разжал пальцы, чтобы рассмотреть мяч на своей ладони. В конце концов он пожал плечами и перебросил его Дэн. Она быстрой подачей заставила свою команду двигаться. В следующий раз, когда Кевин нанес удар по воротам, Эндрю отразил его. Эндрю остановил следующие четыре удара, а затем Кевин снова забил. Рене увидела оскал зубов, когда Эндрю улыбнулся. Это была скорее усмешка, чем что-то еще, она то появлялась, то исчезала, но на мгновение она изменила выражение лица Эндрю. Только в тот вечер Рене поняла, что она видела.       На мгновение, впервые за весь год, Эндрю выглядел бодрым. Заинтересованным.       Дыши, просто дыши, подумала Рене и скрестила пальцы на удачу.

***

      На следующий день, в четверг, Ваймак по очереди отвел своих "Лисов" в сторону, чтобы поговорить с ними о Кевине. Ваймак хотел подписать его, но, как и в случае с Эндрю, он не хотел принимать решение в одиночку. Кевин принес с собой слишком много проблем, начиная с его репутации, его фанатов и заканчивая далекой угрозой со стороны Мориямы. К этому добавлялась его травма и знание того, что Кевин выйдет на их площадку в лучшем случае в полурабочем состоянии.       Ваймак изложил им все это и выслушал их сомнения и опасения наедине. Сету не составило труда выразить свое негодование за пределами офиса Ваймака, и его мнение дошло до Дэн и Рене через Элисон и Мэтта. В тот первый вечер Сет пожалел Кевина, но с тех пор он его практически ненавидел. Трудно было быть нападающим, когда рядом был Кевин, даже несмотря на то, что Кевин тратил большую часть своей энергии на то, чтобы разобраться с Эндрю. Несмотря на кипевшее в нем негодование, даже Сет подписался под этим.       В пятницу утром Ваймак дал Кевину контракт. Ему потребовался целый день, чтобы принять решение, а затем он нацарапал свое имя через строчку на последней странице. Пока что он оставался неоплачиваемым помощником тренера. В июне он станет стартовым нападающим команды «Лисы» университета штата Пальметто. Это был долгий путь к падению, но это был единственный способ вернуться на площадку, и даже Кевин знал это.       Ники догнал Кевина после тренировки, и только Эндрю и Рене были достаточно близко, чтобы подслушать, как он сказал:       —Это повод для праздника! Сегодня вечером мы пригласим тебя в Колумбию, да? Полагаю, у тебя нет ничего подходящего, чтобы надеть. Не волнуйся, мы что-нибудь купим, прежде чем заберем тебя в девять.       Рене взглянула на Эндрю.       —Тренер остановит тебя.       —Тренер знает, что ему это не нужно, — сказал Эндрю, пожав плечами. Он бросил взгляд на Рене и усмехнулся, —Если бы я уже не был алкоголиком, проблемы Кевина довели бы меня до скорой смерти. Может быть, в следующем году тренер возьмет в команду тихого ребенка, который никому не будет мешать.       Рене улыбнулась, зная, что Эндрю не имел в виду ни слова.       —Это было бы скучно, не так ли?       —О, но ты права, — согласился Эндрю, —Я беру все свои слова обратно.       Он поднес два пальца к виску в веселом приветствии и пошел за своим кузеном и Кевином. Рене оставила их на сомнительное попечение друг друга и пошла искать своих друзей.

***

             Когда Рене вошла в раздевалку в понедельник днем, зрелище, ожидавшее ее, остановило ее на месте. Компания Эндрю опередила их на стадионе, и Кевин променял свое место в центре на место рядом с Эндрю. Должно было быть неудобно, когда они вчетвером разместились на трехместном диване, но Кевин поместился между близнецами, словно был рожден для этого места. Эндрю положил руку на плечо Кевина и жестом указал на путеводитель, который Кевин перелистывал. Он рассказывал о жаре и о чем-то под названием «Замок Монтесума», когда появились остальные Лисы.       Кевин нахмурился, не обращая внимания на то, как старшекурсники смотрят на них, и сказал:       —Мой фотоаппарат в Западной Вирджинии. Нам придется купить новый, прежде чем мы поедем.       Это был такой резкий поворот по сравнению с антагонизмом предыдущего месяца, что даже Рене не знала, как реагировать. Она посмотрела на Дэн, но та была так же озадачена. Мэтт встретил взгляд Рене поверх головы Дэн и выгнул бровь в молчаливом, но ясном «Какого черта?»       —Вы заходите или как? —спросил Ваймак.       Дэн открыла рот, вероятно, чтобы потребовать объяснений, а затем снова закрыла его, не сказав ни слова. Рене понимала ее сдержанность. Каким-то образом Кевин пробивал себе дорогу в мир Эндрю. Как, почему и когда — не имело значения, лишь бы ему это удалось.       —Что в Аризоне? —спросила Рене, следуя за Дэн и Мэттом к дивану.       —Какой-то неизвестный нападающий, которого Кевин хочет завербовать, — сказал Эндрю. Он одарил Рене злобной ухмылкой, —Тренер отвезет нас к нему в конце этой недели. Может, это продлится дольше?       —Нас, — повторил Мэтт.       —Новый телохранитель Кевина и Кевина, — сухо сказал Ники, —Прикиньте: парень играет всего год. Год! Ты можешь хотя бы представить, как люди будут реагировать? Чопорный Сет, чопорный Кевин и какой-то бестолковый новичок из города с водонапорной башней.       Сет уставился.       —Ты гонишь.       —Ты бы хотел, — сказал Аарон.       —Ни за что! —Сет перевел возмущенный взгляд на Ваймака, —Тренер...       Ваймак поднял руки, небрежно пожав плечами.       —Кевин убежден, что он нам нужен.       —Да он с катушек съехал, — сказал Сет.       —Да, а кто здесь не в своем уме? —спросил Мэтт.       —Вот и мой выпускной год, — пробормотал Сет.       —Кевин поручился за него, — сказала Дэн, —Это должно чего-то стоить, верно? Это может стать для нас хорошим приобретением.       Рене втайне думала, что она согласна на это только потому, что Ваймак не сопротивлялся. Либо Ваймак доверял суждению Кевина, либо он понимал, что у них нет времени. Его первый рекрут пару недель назад совершил попытку самоубийства и сейчас находился в больнице. Был уже апрель — большинство лучших игроков уже расхватали более крупные и богатые команды.       Сет нахмурился и ничего не сказал. Элисон вздохнула и потянулась к нему, и Сет просунул свои пальцы сквозь ее с минутным колебанием. Рене рассматривала их соединенные руки, затем обвела комнату медленным взглядом, изучая новые границы между ними. Без остальных старшекурсников разрывы были небольшими и неглубокими. Сет был связан с ними через Элисон, а новое место Кевина в группе Эндрю позволяло кузенам не отставать друг от друга. Они не были единым фронтом, но сейчас они были ближе всех. Один неизвестный нападающий не мог так сильно изменить ситуацию, особенно если Кевин был полон решимости завербовать его.        —О, Дэн, — пробормотала Рене, —В следующем году будет так весело.

СЫН НЕФЕС — КОНЕЦ

И все страдания, которые вы наблюдали,

И отпечатки рук на стене.

Они напоминают о том, что все нескончаемо,

Как нескончаемо вы падаете.

И ответ, который ты ищешь

На вопрос, который задаешь.

Приводит вас в еще большее смятение,

Когда вы теряете чувство опоры.

Так что не забывайте дышать,

Не забывайте дышать.

Вся ваша жизнь здесь,

Никаких остановок не существует,

Так что не забывай дышать.