Спаси меня

-Ты меня не узнала? Айлин, это мама.

Лизи показалось, что из неё выбили весь воздух. На той стороне звонка был никто иной, как Авель Голден. Женщина, которую Стивенсон не видела на протяжении двенадцати лет. Наверно, лучше бы и не видела.

-Откуда у тебя мой номер?

-Нэнси так любезно дала мне записать его.

Неудивительно. Нэнси всегда была крайне болтливой и недалёкой. А Авель этим и воспользовалась.

-И зачем же ты позвонила мне прямо сейчас?

На самом деле Лизи не было любопытно, просто это единственный вопрос, который пришёл ей в голову.

-Ах, да, - Авель наиграно удивилась, словно это не она ей только что позвонила - вообще я не хотела тебя тревожить, - ага, двенадцать лет не тревожила, с чего бы ей делать это сейчас? - я заглянула к вам, чтобы поговорить с Глорией.

Имя бабушки больно прорезало уши. Как бы она хотела просто забыть о произошедшем. Забыть о чужой смерти, но нет. Этого никогда не произойдёт, потому что Глория не была ей чужой. Она была самым близким для Лизи человеком и девушке даже не удалось толком пережить смерть бабушки.

-И что дальше?

Сухо поинтересовалась Лизи. Действительно, что дальше? Авель позвонила дочери, после того как узнала, что её мать мертва. А смысл?

-Я не знаю где ты, но может ты прямо сейчас придёшь домой и мы поговорим нормально?

Увы, но это невозможно. Дом в Беркли – больше не является домом Лизи. Она там больше не живёт и не хочет жить. Беркли больше никак не удержит её.

-А зачем мне с тобой говорить?

-Лиза, неужели ты не понимаешь? Я бы не позвонила тебе просто так! Где ты сейчас? Мне тебя забрать?

-Я в Окленде.

Минутная тишина. На секунду, Лизи показалось, что Авель отключилась, но звонок всё ещё шёл.

-Какого дьявола ты забыла в Окленде, когда вся твоя семья здесь?!

А семья ли? Глория умерла, Джон окончательно потерялся в своих мыслях, а Авель всегда было и будет всё равно на дочь. О какой семье может идти речь?

-Нет у меня там никакой семьи.

-Ладно мы с Джоном, но Глория, она ведь..

-Мертва.

Авель снова молчит и эта тишина раздирает девушке грудь. Она не плачет, но её глаза кричат о том, что она умирает. Её грубо сжатые кулаки кричат о том, что им больно. Её плотно стиснутые зубы кричат о том, что она на грани. Но Лизи всё равно не плачет. Не плачет но всё в ней кричит, что одно неверное слово и она разрушится.

-Понятно.

Это всё, что говорит Авель. Понятно. Сколько безразличия только в одном этом слове. И Лизи ненавидит его. Она ненавидит это чёртово слово.

-Тогда спешу обрадовать тебя. Беркли наконец окончательно выплюнул всё, что было тебе дорого.

-Что ты имеешь в виду?

-Джон мёртв.

Лизи требуется минута, чтобы просто осознать эту фразу. Её отец мёртв. Ещё в день своего отъезда она была уверенна, что он не сможет долго прожить без неё и это не остановило её. Она уезжала с мыслью о том, что Джон умрёт. Но думать об этом и слышать об этом – совершенно разные вещи. И Лизи не может дышать. Она хватается за подоконник, стараясь удержать ровновесие.

-Что?

-Я говорю, что Джон мёртв. Я нашла его повесившимся. Мне сказали, что он висел там несколько дней, прежде чем я нашла его.

Лизи не может слушать дальше. Она не знает как всё это пережить. Сначала умерла Глория, затем Филипп, а теперь ещё и Джон. Это было последней каплей.

Она отключила звонок, ничего не отвечая матери, и зарыдала навзрыд. Лизи до боли кусала кулак правой руки, стараясь сдержать крик отчаинья. Адская боль поразила всю её грудную клетку, не давая кислороду войти в её тело. Это была далеко не физическая боль, но девушка чувствовала как её тело рвёт на части.

-Лизи! Лизи, что случилось? Лизи!

Она не слышала голоса Ванды, не чувствовала того, как её приобнимают за плечи. В этот момент Лизи Стивенсон просто не существовало. Она была просто космической пылью в этом огромном мире. Она была той, кого даже не следует замечать.

Когда все слёзы, на которые она только была способна, наконец выходят из её кофейных глаз, девушка смотрит на настенные часы. Час. Прошёл час с начала разговора Лизи и Авель. Затем девушка смотрит по сторонам и видит Ванду, находящуюся с ней в близком контакте, и Аврору неуверенно жавшуюся в проходе. Как давно они здесь?

-Эй, ты как?

Лизи не отвечает Ванде, она лишь уныло качает головой. Это действие забирает её последние силы и Лизи чувствует как её глаза начинают слипаться. Усталость берёт над ней вверх.

-Лизи, ты можешь сказать, что случилось?

Ванда не требовала, она лишь предлагала поделиться переживаниями. И Лизи хотела ими поделиться. Даже если у неё абсолютно точно не было на это сил. Она хотела, чтобы девочки знали.

-Он мёртв.. - хрипящим голосом отозвалась Лизи, Ванда с Авророй переглянулись, на что Лизи предпочла не обращать внимание - Мой отец мёртв.

Лизи не смотрела на реакцию подруг, она просто уставилась в пол с ничего не выражающим взглядом. Смерть Джона отняла у девушки что-то драгоценное и теперь на месте этой драгоценности была зияющая пустота, которую было нечем заполнить.

Она знала об этом где-то в глубине души. Знала, что этим всё и кончится. Это было видно по мёртвому взгляду отца, по его нежеланию двигаться, бороться с болью. Он просто отключился. Отключил всё внутри себя. Вину, сожаления, любовь и привязанность. Всё это – Джон больше не испытывал. Ему было всё равно и Лизи никогда этого не боялась. Не боялась этой пустоты в отцовских глазах, хотя стоило. Она уехала и это пустое пространство в сердце Джона стало только больше. Он остался совсем один и Лизи должна была догадаться, что этим всё и закончится, что всё закончится его смертью. Но, если она знала?.. Почему так больно?..

Лизи просыпалась ночью по несколько раз, но Ванда нежно гладила её по голове, говоря, что всё хорошо, а Аврора приносила ей воды и мятных конфет. Ванда и Аврора были рядом с Лизи на протяжении всей ночи. Они сами почти не спали, следя за чужим состоянием и Стивенсон была им очень благодарна за это, но на её лице эта благодарность наврядли отражалась.

Лицо девушки было пустым и безжизненым. Она не знала, что может сейчас сделать с этим. Да и не думала, что хотела. Сейчас было уже плевать. Внутри неё осталась только темнота, в которой нельзя было, что-либо увидеть.

Утром Лизи разбудил громкий хлопок двери. Она сонно моргнула, тупо смотря на закрытую дверь спальни. В комнате рядом с ней была лишь Аврора. А где Парфенюк?

Лизи не стала задавать этот вопрос вслух, но по чужому негодующему взгляду Аврора быстро соорентироволась.

-Эленор только что вернулась.

Сообщила она. Лизи безо всякого интереса взглянула на часы. Грёбанные 06:34 утра.

Девушка была крайне разочарована в этой жизни, потому что ей сегодня было ко второй паре и смысла вставать так рано особо не было.

Почему Эленор в этот раз вернулась только под утро? Лизи это уже не интересовало. Она знала, что ни за что не получит ответы на свои вопросы, а потому смысла задаваться ими не было.

Девушка нехотя встала с кровати и уже собиралась распахнуть дверь, чтобы пройти на кухню, но её остановили голоса, звучавшие как раз-таки за этой самой злополучной дверью.

-Тебя не должно ебать, когда я прихожу, ясно?

Грубо отозвалась Эленор. Лизи не могла видеть их, но она хорошо представляла как краснеет лицо Ванды от нарастающего раздражения.

-А может тебе вообще съехать? Ночевать тебе, кажется, есть где.

-А может это не твоё дело? Захочу – съеду. Не захочу – останусь. Ты не имеешь права предъявлять мне что-либо.

-Да, а ты не имеешь права так просто заявляться сюда, не думая о том, что пережили этой ночью твои подруги.

-Я, блять, знала об этом? Я по вашему экстрасенс и могу предугадывать, когда у кого-то из вас умирает отец?

Лизи коробит от слов Эленор. Она не плачет, вспоминая это, но сердце болезненно сжимается. Неприятное чувство.

-А если у меня вдруг тоже горе, а? Ты подумала об этом?

-Но ты же нам ни о чём не говоришь! Ты даже не пытаешься как-то сблизиться с нами. Если у тебя вдруг горе – не обязательно ходить и молчать об этом! Можно поговорить с нами и наладить контакт.

-Не лезь куда не просят и вообще..

Лизи отстранилась от двери, плюхаясь на кровать. Она закрыла глаза, засыпая под возмущённые возгласы Ванды и Эленор. Единственный кто вёл себя тише воды, ниже травы со вчерашнего вечера – это Аврора, не спешившая подавать признаки жизни. Казалось, что происходящее просто не касается её, хоть она и выглядела довольно обеспокоенно из-за всего этого. Но это уже не важно. Лизи просто хотела перестать слышать эти глупые споры, которые ни к чему их не приведут. Наврядли это вскорем времени закончится.

Сегодняшняя рабочая смена казалась Лизи просто пыткой. Напряжение нарастало всё сильнее. Эленор ходила мрачнее тучи, чем отпугивала не только клиентов, но и коллег. Во всей этой суете Лизи чувствовала себя лишней, нет, даже хуже, она просто была никем. Ничего не значимая песчинка, среди горы драгоценностей.

Стивенсон старалась не смотреть на Эленор. Её не должно волновать, что там у них с Вандой творится, у самой проблем хватает. Да и Солсбери вероятнее всего не захочет делиться чем-то таким личным.

Ванда и Эленор не поладили с самого начала. Обе слишком вспыльчивые и гордые из-за чего и не ужились, а ситуация с Лизи просто стала лишним поводом для того, чтобы убедиться в не совместимости этих двоих. Не хватало ещё того, чтобы чужое дерьмо как-то сказывалось на других. Например, на их с Эленор коллективе.

Было трудно не заметить как девушки, недавно звавшие себя подругами, вдруг отдалились, позволяя стене из напряжения контролировать ситуацию.

Это происходило на протяжении недели. Эленор и Ванда постоянно ссорились, а затем Солсбери выпускала пар на работе. К делу подключился их менеджер, Бенджамин, которому очень явно не нравился этот вечный напряг.

Когда в пабе почти не осталось посетителей и работники дожидались каких-то несносных критинов, отмечающих чьё-то день рождение, Бенджамин подошёл к Лизи.

-Не знаю, что у вас произошло со Солсбери, но, пожа-а-алуйста, я очень прошу тебя, решите эту проблему. Желательно сейчас, только без драк и биения посуды. Иначе обе останетесь без зарплаты в этом месяце.

Лизи не приняла слова Бенджамина близко к сердцу, но всё равно подошла к Эленор, скрипя зубами. Ей нечего было сказать Солсбери. Она вообще не хотела говорить кому-то что-либо. Всё чего она желала – это запереться в комнате, не разговаривая больше ни с кем.

-Бенджамин хочет, чтобы мы решели все наши личные проблемы.

Эленор неопределённо хмыкнула, скидывая с себя фартук. Её лицо вдруг превратилось в ничего не выражающую глыбу льда. И опять виновата Лизи. Да сколько можно?!

-Полагаю, Бенджамин может пойти нахер, потому что нам нечего решать.

Лизи недоверчиво глянула на неё. Ну как можно быть такой упрямой?

-Если ты чего-то не видишь, то это не значит, что этого нет.

Немного грубо отозвалась Стивенсон. Эленор замерла, по её нахмуренным бровям и острому взгляду было понятно, что она зла. Девушка внезапно отвернулась от зеркала, вставая лицом к Лизи.

-Ой, правда, что-ли? Почему-то Ванда абсолютно уверенна, что у меня нет никаких проблем. Так почему бы и мне не притвориться, что ничего такого в нашем коллективе нет?

Стивенсон начинала закипать. Все эти извечные ссоры и недомолвки уже встали ей поперёк горла. Пора заканчивать.

-Хватит проецировать свои проблемы с Вандой на окружающих людей. Мы не виноваты в том, что вы двое никак не можете поладить!

-А я не виновата, что твой папаша помер, но Ванду это почему-то не волнует!

Лизи вдруг перестала дышать. На секунду, но воздух перестал поступать в её лёгкие. Сколько бы девушка ни старалась забыть весь этот ужас – он снова всплывал. Неважно как, неважно где. И она не могла на это повлиять. Она не могла остановить Эленор, когда та произносила эти слова. Она ничего не могла.

-Ты думаешь я просила Ванду наезжать на тебя за то, что у тебя просто есть своя личная жизнь? Да делать мне больше нечего! Мне всё равно на то, что ты делаешь, всё равно на ваши глупые разборки, я просто хочу нормальной жизни и, переезжая в Окленд, я думала о том, что получу эту "нормальную" жизнь здесь, но, боже, как же я ошибалась. Даже здесь меня ждёт куча сюрпризов и неприятностей. С меня хватит.

Лизи не стала дожидаться ответа Эленор, выходя из комнаты. Там её уже ждал Бенджамин, его рот приоткрылся, видимо, намереваясь спросить как всё прошло, но девушка не дала ему этой возможности, проходя дальше по коридору. Бенджамин издал какой-то нечленораздельный звук, притаптывая ногой. Пускай всё катится к чёрту, абсолютно всё!

В комнате стало ещё более напряжённо. Эленор и Ванда продолжали критиковать друг друга, Аврора стала реже появляться в комнате, а Лизи просто абстрогировалась от всего. После того случая на работе, девушки старались игнорировать друг друга, что впринципе, получалось и очень даже неплохо.

Иногда Лизи разговаривала по телефону с Ричером. Они не виделись лично, но рыжеволосый парень часто звонил, чтобы спросить у девушки как она. Стивенсон не рассказывала Ричеру много, но в этих разговорах она находила отдушину. Ей нравилось слушать то, что говорит Лейн, даже не особо вслушиваясь в его слова. Она просто слушала его немного грубоватый голос и наслаждалась моментом.

Сегодняшний день был обычным, ничего интересного не происходило и девушка не думала, что сегодня может произойти хоть что-то интересное, но это "что-то" подкараулило её во время похода в магазин.

-То, что ты выше меня по статусу – не даёт тебе никакого права так измываться надо мной!

-Демон, ну что ты опять прерикаешься со мной? Жить что-ли надоело? Мне передать Маркусу твои слова о статусе?

-Заткнись. Ладно, я сделаю это.

-Вот умница.

Лизи с любопытством наблюдала за разговором двух людей. Мужчину в синей кепке она не знала, но вот девушку подростка, с прямолинийной манерой речи, она определённо помнила.

Когда парень ушёл, девушка недовольно забурчала, что-то себе под нос. Стивенсон вышла из-за угла, направляясь в сторону школьницы.

-Эй, Моника, всё в порядке?

Моника испуганно дёрнулась, поворачиваясь лицом к Лизи. Её лицо удивлённо вытянулось и Стивенсон вдруг поняла, что её не узнали.

-Мы знакомы?

Слегка удручённо пробурчала девушка. Лизи поубавила свой пыл, осознавая, что Монике на неё всё равно, хотя почему должно быть подругому?

-Да, виделись возле автомастерской, помнишь?

-А, - Моника задумчиво кивнула, словно действительно припоминала, что-то такое - точно, ты та самая подружка Парфенюк, которая кипит праведным гневом?

Лицо Лизи залилось яркой краской. Почему у людей всегда такой странный выбор слов для её описания?

-Можно и так сказать.

Моника гадко ухмыльнулась, отчего Лизи почувствовала себя неуютно. Она явно намеревалась что-то сказать, но в последний момент передумала, разворачиваясь, чтобы уйти. Лизи последовала за ней, не сдерживая своего любопытства.

-А кто был тот парень? И что ему нужно было от тебя?

Моника раздражённо цокнула, ссутулившись. Кажется, она испытывала дискомфорт от присутствия Стивенсон.

-Это Акула. Скидывает на меня заказы, которые должен доставить сам.

Лизи с интересом разглядывала девушку. Получается она работает не одна. У неё есть начальство? Что это? Преступная группировка? Неужели банда?

-Ты на кого-то работаешь?

-Тебя ебать не должно.

Лизи отметила про себя, что Моника очень сильно смахивает на Эленор своей грубость и скрытностью.

-Сколько тебе лет?

Моника звучно взвыла, опракидывая голову к небу. Стивенсон нашла это забавным, но ничего не сказала по этому поводу. Моника развернулась свирепо глядя на Лизи.

-Вот какого чёрта ты прицепилась ко мне?

-Так сколько?

Послышалось минутное молчание и усталый вздох, прежде чем Моника ответила.

-Пятнадцать.

-А мне восемнадцать.

-Я не спрашивала.

На эту грубость Лизи никак не отреагировала. Они дошли до одного из поворотов, где стоял мотоцикл. Моника перекинула одну ногу через своё средство передвижения и взяла в руки шлем, намереваясь уехать из этого места куда-нибудь подальше.

-Ты ездишь на мотоцикле?

Брови Лизи встретились у переносицы, чуть ли не впритык, Моника фыркнула от вида чужого хмурого лица.

-А ты мне мамочка, чтобы что-то запрещать?

-Нет, я Лизи, подруга Ванды, как ты и сказала.

-Ага, и твоя задница горит праведным гневом, всё как я и сказала.

Лизи прыснула со смеху, на что Моника недоверчиво на неё глянула.

-Да, конечно. Кстати, как часто ты привозишь Ванде "товар"?

На последнем слове Лизи пальцами в воздухе имитировала кавычки. Подросток лишь неопределённо пожала плечами.

-Если хочешь узнать о том, как часто она принимает, то лучше спроси об этом у неё самой, не всегда товар привожу именно я. Это может быть кто угодно.

Лизи кивнула слегка напряжённо. Ванда сказала, что у неё нет зависимости, но она ведь могла и солгать, не так ли?

-Слушай, а не могла бы ты подвезти меня до магазина?

Моника поворачивает голову в её сторону и скалит зубы, чего Лизи старается не замечать.

-Я тебе, что – такси? Давай своим ходом. Ножками, ножками шевели.

-Эм, пожалуйста?

Моника вздыхает, а затем указывает на место сзади себя.

-Сразу предупреждаю, шлем только один. Если не боишься ресхерачить бошку, то валяй. Садись.

Лизи улыбается и благодарит Монику, садясь на мотоцикл сзади неё. Они доезжают довольно быстро и Стивенсон хитро улыбается, слезая с транспорта.

-А может ты меня ещё и до общежития довезёшь?

Моника хмурится, что плохо видно сквозь шлем на её голове, но то как она сжимает руки в кулаки выдаёт её недовольство.

-У тебя совесть то есть?

-Есть, именно поэтому я заплачу тебе за то, что ты сопроводишь меня сегодня.

Моника задумчиво склоняет голову набок, после чего неторопливо кивает.

-Договорились, но с тебя ещё пончики.

-Берёшь от жизни всё?

-Что-то вроде того.

Моника безразлично рассматривала магазинные полки с продуктами, пока Лизи без угрызения совести запихивала в тележку упаковку томатного сока. Моника скривилась, наблюдая за этим. Стивенсон не пропустила этого выражения лица.

-Не любишь томаты?

-Томаты неплохи, пока их не превращают в жидкую ядерную смесь, убивающую твои вкусовые рецепторы.

Лизи хмыкнула. Когда она впервые притащила упаковку этого сока, Ванда театрально схватилась за сердце, словно ей действительно стало плохо. Эленор это никак не прокомментировала, но от сока бежала, как от огня. Единственной кто неплохо отнёсся к такому выбору – это Аврора. Француженка довольно часто пила его вместе с Лизи, что не могло не радовать последнюю.

-Кому как.

Просто отвечает она. Они ещё немного походили по магазину, прежде чем вернуться на стоянку. Моника недоверчиво покосилась на пакет продуктов в руках Лизи.

-И как ты собираешься поехать с пакетом обратно?

Лизи пожала плечами, потому что она действительно не задумывалась об этом.

-Что ж, тогда мне лучше пойти пешком, но перед этим я должна купить тебе обещанные пончики и оплатить твоё время.

Моника устало потёрла переносицу, отмахиваясь от девушки.

-Просто забей. У меня нет времени на это дерьмо.

Лизи удивлённо смотрит на неё.

-Разве ты не хочешь, чтобы твоё потраченное время оплачивалось?

- В тот раз я стрясла с тебя денег из-за Акулы, так что сейчас просто забей.

Стивенсон напряглась. С самого начала Акула не показался ей дружелюбным, если Монике угрожает этот мудила, то она..

-Он угрожал тебе?

-Что? - Моника тут же встрепенулась - Нет! Нет.. Ну, он иногда шантажирует меня, но в основном просто пользуется своим статусом. Он же выше меня в системе.

Глаза Лизи округляются от удивления. У них есть своя система?

-В любом случае, ты не должна молчать о том, что тебе угрожает какая-то опасность, поделись этим со своими близкими, я уверенна, что они помогут тебе в случае чего.

Моника безучастно качает головой, словно это не имеет какого-то большего смысла и Лизи думает о том, что это неправильно. Делиться своими переживаниями – важно, это не стыдно, и не неловко. Это нормально.

-Мне не с кем делиться подобным. У меня никого нет.

Стивенсон закусывает губу, наблюдая за тем, с каким равнодушием Моника говорит об этом. Почему-то Лизи видит в этом себя. У неё были родственники, но им либо самим нужна была помощь, либо им было всё равно на неё. До Филиппа не было людей, с которыми она могла поделиться слабостями. При бабушке и отце она должна была быть сильной, чтобы суметь вытащить их из дерьма, но всё, что она смогла – это вырваться в одиночестве. Она не смогла никого спасти. Даже Филиппа.

-Ну, тогда, ты можешь говорить об этом со мной.

Моника щурится, явно не доверяя чужим словам и Лизи её понимает. Не так-то просто довериться человеку, которого ты совсем не знаешь.

-С чего бы тебе помогать мне?

-Я просто хочу помогать людям. Поэтому в будущем собираюсь работать психологом.

Моника бросает на неё странный взгляд, но старается быстро отвести его, чтобы её эмоции было сложно прочесть.

-Думаю я всё-таки куплю тебе пончики.

*****

Лизи не обращает внимание на то, как вздыхает Эленор, когда они выходят из паба, после наконец закончившейся смены. Её не интересует то, что происходит с девушкой, которую она совсем недавно считала своей подругой, а теперь их разделяет друг от друга немыслимое расстояние, сложившееся из ссор и противоречий. Всё это сейчас было неважно.

Девушка проходит около двух метров, прежде чем понимает, что Эленор не двигается дальше, она оборачивается, чтобы взглянуть на соседку по комнате и видит как к Солсбери приближаются два человека. Ричер в компании какой-то девушки блондинки, которую Лизи видит впервые.

Эленор не выглядит удивлённой, скорее раздражённой и это заставляет Стивенсон за считанные секунды оказаться рядом с коллегой по работе. Эленор с недоверием косится на неё, но ничего не говорит по поводу чужого присутствия. Ричер хмурится, замечая Лизи, но не сбавляет темпа, продолжая приближаться. Незнакомка выглядит слегка отрешённо, словно она не хочет прямо сейчас быть здесь, с этими людьми и она горит лишь одним желанием сбежать.

-Лейн, что-то потерял? Сомневаюсь, что я смогу тебе чем-то помочь, ваш столик обслуживала Милисент.

Ричер невесело хмыкает, а Лизи непонимающе смотрит на Эленор. Она не видела этих людей внутри здания, но если их обслуживала Милисент, то вполне вероятно, что она бы даже не узнала об их присутствии сегодня, если бы не осталась с Солсбери прямо сейчас.

Блондинка закатывает глаза, совсем не выглядя дружелюбной, скорее озлобленной на весь мир. Ричер, тем временем, решил ответить Эленор на её колкость.

-Да, нет, почему не можешь? Ты последняя кто видел нашу потеряшку. Не подскажешь где она прямо сейчас?

Эленор напрягается и Лизи выступает вперёд, стараясь оградить девушку от внимания парня. Ричер хмурится на это действие, но Стивенсон плевать на это. За время, что она провела с Ричером и за всеми их разговорами по телефону она смогла понять, что Ричер Лейн – неплохой человек, подобный своему кузену Филиппу, поэтому она не боялась его и могла спокойно встать между ним и Эленор.

-Не знаю, что конкретно ты потерял, но не думаю, что Эленор обязана отвечать тебе, если она этого не хочет.

Незнакомка рядом с Ричером растягивается в улыбке, возникновение которой Лизи не может понять. Напряжённое молчание затягивается и Ричер тяжело выдыхает, словно всё это время он и вовсе не дышал.

-Лизи, ты ничего не знаешь и я очень прошу тебя не вмешиваться в это.

Лизи нервно сглатывает, предчувствуя, что она наткнулась на огромные неприятности и влезла туда, куда лучше не следовало влезать. Но её больше не волнует то, что будет дальше. Она потеряла всё, что могла потерять, живя в Беркли, но впоследствии смогла обрести, что-то новое и особенное в Окленде и она ни за что не отступит сейчас. Она ни за что не потеряет эту странную, но такую горячую нить света, тянущуюся от людей, находящихся рядом с ней, чтобы просто уберечь себя от неприятностей. Всё меняется и Лизи тоже поменялась, чтобы наконец-то выступить в борьбе за право прожить свою жизнь так, как она хочет, а не так, как приходится.

-Так это та самая Лизи?

Незнакомая блондинка присвистнула, оглядывая Лизи с ног до головы. Её лицо становится более терпимым и приветливым, чего Лизи, опять-таки, не может понять.

-Помолчи, пока что.

Шикает на неё Ричер, девушка не обижается, по-прежнему смотря на Лизи, явно впечатлённая. Только вот.. Непонятно чем конкретно.

Эленор за спиной Лизи напрягается достаточно сильно, чтобы Стивенсон это заметила, но всё ещё ничего не предпринимает, продолжая тяжело дышать. Лизи всё равно. Она готова сделать всё сама, защищая Солсбери, даже если она всё ещё злится на неё.

-Я не знаю, что такого вам нужно от моей подруги, но, пожалуйста, уходите.

Лизи чувствует, как Эленор вздрагивает на слове "подруга". Она чувствует, как чужое напряжение перерастает во что-то большее, что нельзя описать словами, но они обе ничего с этим не делают, продолжая стоять там.

-Эленор, просто скажи где она. Ничего не произойдёт, если ты просто скажешь где она.

Требует Ричер, но его голос смягчается, а блондинка смотрит куда-то вдаль, совершенно не заинтересованая в дальнейшем разговоре.

-Солсбери, мы оба знаем, что я хочу как лучше, но твоё молчание только всё портит. Килиану крысы не нужны, так что заканчивай этот цирк и скажи где она.

Молчание продолжается какое-то время и Ричер уже, кажется, окончательно сдаётся, собираясь уходить, но за спиной Лизи раздаётся слегка неувереннный затравленый голос.

-Я не знаю.. - Эленор звучит чертовски жалко и её голос ломается, она старается прокашляться, чтобы вернуть себе самообладание, в это время Ричер навострил уши, готовый слушать, а незнакомка вновь возвращается к разговору - Две недели назад она оставила мне записку и с тех пор я её не видела, если и хочешь трясти с кого-то ответы, то начинай не с меня, а с Джейкоба. Он наверняка, что-то знает.

Ричер кивает на это и благодарит Эленор. Он в последний раз смотрит на Лизи, а затем разворачивается и уходит. Блондинка какое-то время наблюдает за девушками, после чего улыбается, кивая им, и уходит вслед за Лейном.

Лизи чувствует, что она наконец может со спокойной душой выдохнуть, но когда она поворачивается и видит внимательный взгляд Эленор, то понимает, что это ещё не всё.

Они шли в напряжённом молчании, до тех пор, пока Эленор не решает наконец спросить у Лизи о случившемся.

-Почему ты заступилась за меня? Последнее время я вела себя как стерва, а ты всё равно сделала это. Зачем?

Лизи неопределённо пожала плечами. На самом деле у неё просто не было ответа, который бы устроил Эленор. Она хотела защитить то, что считала в данный момент ценным и связь с Эленор неожиданно для всех вошла в список ценных вещей для Стивенсон. Простое совпадение, не более.

-Не думаю, что это должно, что-то значить. Я просто сделала это, потому что захотела. На этом всё.

Эленор затормозила, поворачиваясь лицом к Лизи. В её глазах плескалось, что-то похожее на любопытство, но больше напоминающее раздражение.

-Но ты даже не спросила меня о ком идёт речь! Не спросила о том, что вообще происходит! Ты вообще не стала в чём-либо разбираться, слепо бросаясь защищать меня, совсем не думая о том, чем всё это могло закончится!

Лизи на это лишь снова пожала плечами. Это был третий месяц их знакомства с Эленор и она уже не думала о том, чтобы пытаться, что-то вытащить из девушки. В этом не было никакого смысла. Вообще.

-А смысл? Наврядли ты хочешь, чтобы я копалась в твоей жизни и твоих проблемах. Ты давно дала понять, что тебя лучше не трогать и не доставать с вопросами, поэтому я и не лезу.

Эленор тупо уставилась на неё, не зная как ещё на это реагировать. На её лице появилось странное выражение, словно она только, что поняла всю суть жизни.

-Ты назвала меня подругой, разве наши отношения можно назвать дружескими?

Лизи серьёзно задумалась над этим. В тот момент она не особо задумывалась насчёт того, что конкретно она говорит, но возможно для Эленор эти слова действительно были важными и имеющими значение.

Были ли они подругами? Ещё в сентябре Лизи сказала бы "да", но что она скажет сейчас? Эленор скрытная, ничего не рассказывает о себе, довольно грубая и прямолинийная. Ей всё равно на чувства других и на чувства людей, что хотят помочь ей, она также плюёт. Но не смотря на всю эту желчь, срывающуюся с чужого языка, Лизи видит, что Эленор хочет поделиться с кем-то своими проблемами, но она настолько сильно боится этого, что не видит другого выхода, кроме как огрызаться со всеми и скрывать свои настоящие чувства под маской безразличия. Были ли они подругами? Лизи считает, что понятие дружбы строится на доверии и понимании друг друга. Доверяла ли Эленор Лизи? Нет. Понимала ли Лизи Эленор? Пыталась, но нет. Ни одна из этих попыток не увенчалась успехом.

-Нет, мы определённо точно не подруги, но я была бы непрочь это изменить, пускай и со временем. Дай знать, когда твой пубертат наконец сойдёт на нет и может тогда мы и сможем стать ими.

Эленор кивнула на эту тираду и весь оставшийся путь они прошли молча. Лизи не жалела о том, что сделала сегодня, как и не жалела обо всех сказанные словах. Всё что она сделала – было нужным и важным, даже если никто этого никогда не поймёт.