Трое в лодке, не считая Чонгука.

Юнги выходит из подъезда и с недовольным лицом подходит к чёрному Дукати. Хозяин мотоцикла, облокотившись на сидение, пристально изучает Мина. Хосок не то что бы выглядит устрашающе в этой своей кожанке и чёрных джинсах. Он охуенен с большой буквы О. Его волосы примяты шлемом, но так даже лучше. Омега решает, что у дерзости оказывается есть лицо, на которое он прямо сейчас смотрит. Дикий огонь в глазах, наглая ухмылка и, сука, лютая уверенность в себе. Уж кому-кому, а Юнги точно приходилось иметь дело с ЧСВшниками. Собственно, он с ними дружит. А тут просто их главарь во всей красе. Теперь бы не ударить в грязь лицом… – Какого чёрта ты не предупредил, что будешь на мотоцикле? Я полчаса причёску делал, – лучшая защита, как говорится. – И ты выглядишь на миллион, – подмигивает Хосок. – Машину пришлось срочно одолжить другу, но ты прав, мне нужно было предупредить. – У меня есть два часа, а я уже в напряжении. Так что вези меня в своё кафе, пока не передумал, – цокает Юнги и скрещивает руки на груди. – Чёрт, осторожнее, я же так и влюбиться могу, – в лёгком экстазе улыбается альфа. – Вот уж удивил, – забирает шлем Мин и садится за спину Хосока.                         ххх Юнги отдает должное альфе: место, куда он его привёз, и правда отличное. Вот только кусок в горло не лезет. Омега салат еле-еле добил, а от десерта и вовсе отказался. Ванильный латте медленно исчезает из кружки, Мин медленно погружается в сети лукавых глаз. – Так вы с Чими давно дружите? Я вас вместе не видел до того вечера. – Он сосед Тэхёна по комнате. Так и начали общаться. – А ты значит, с братом живёшь, – заключает Хосок. – Ага, – Юнги легонько улыбается, разглядывая маникюр. – И как тебе с ним? Не скучно? – А у меня есть выбор? – мысленно даёт себе подзатыльник Мин. – Я хотел сказать, что веселья мне хватает в универе. – Я прекрасно понял, что ты хотел сказать, – на лице альфы торжествует улыбка. – Расскажи, что тебе нравится, чем ты увлекаешься, чего хочешь? Расскажи так, будто перед тобой безлимитный джин. – Пфф, боюсь, что ты не потянешь, – ухмыляется Юнги, но галочку ставит. – Так проверь, – играет бровью альфа, наклоняя голову. Омега решает, что раз ему дали зелёный свет, то чего стесняться? Выдает всё, что можно, размеренно и уверенно. От любимого цвета и брендов, до желания отправится в кругосветное путешествие с тем, кого выберет в мужья. Хосок как назло слушает, вопросы задает, уточняет, кивает. Бесит, сука! Среди альф Юнги ещё никто так долго внимательно не слушал. Он даже любимые пирожные перечислил и что по воскресеньям обязательно ходит с друзьями пообедать в кафе возле дома. – Я тебя утомил, наверное? – очень на это надеется Мин и хлопает ресницами. – Ничуть, я твой голос готов слушать вечность, – умиляется Хосок тому, как омега пытается соскочить. «Вот же скотина, а у меня скоро язык отсохнет!» – Юнги театрально вздыхает и расплывается в фальшивой до не могу улыбке. – Хочешь прокатиться? – альфа становится серьёзным настолько, что у Мина мурашки от перемены бегут. – Только, если чуть-чуть и недолго, – осторожно отодвигает от себя чашку омега.             ххх Устроившись на сидении, Юнги обнимает Хосока. Но тот недовольно поднимает куртку так, чтобы руки омеги оказались под ней на футболке. Мин матерится прямо в шлем, касаясь пресса альфы. К такому он сегодня не готовился, в отличии от некоторых… Дукати медленно набирает скорость и выезжает за пределы города. Они несутся по ощущению Юнги словно чокнутые. Хотя почему словно? Блондин вжался в Хосока всем телом, насколько это было возможно. Это однозначно, определённо и бесспорно дикие ощущения – лететь, как самолет. Но и так же до чёрта страшно, потому что одно неловкое движение - и «привет семье». А умирать не хочется. «Ты долбаный псих!» – кричит омега зная, что его никто не услышит. На улице смеркается, и огни встречных машин начинают сливаться. Проезжая мимо фуры, Мин зажмурился до боли в глазах. Страшно. Круто. Опасно. Невероятно… безрассудно. Грань. Юнги разгадал фишку Хосока. Он мчит на грани жизни и смерти. Это адреналин в чистом виде высочайшей пробы. Такое не купить за деньги в тёмной подворотне, не вколоть и не выпить. Для этого нужно играть со смертью по-настоящему и на все фишки сразу. Омега отдал свои альфе, которого едва знает. Юнги – новичок, Хосок считает карты. Вопрос: на чьей стороне удача? Мин начинает подсаживаться. Одной ногой, мизинчиком касается тёмного омута. Пробует на вкус кончиком языка эту опасность. Они разворачиваются и двигаются обратно в Пусан. Мин решает, что передавил Хосоку все внутренности вцепившись в него мёртвой хваткой. Но отпустить – равно свалиться на скорости сто пятьдесят, а, может, и все двести. Так себе перспектива, так что пусть терпит. Мимо проносятся ещё два мотоцикла. Юнги в шоке от того, с какой скоростью можно вообще ездить. А потом и вовсе эти двое равняются с их Дукати и начинают медленно прижиматься по бокам. Даже сейчас Юнги чувствует, как напрягся до этого спокойный Хосок. Он давит на газ, но это не помогает. Их продолжают преследовать. Ещё быстрее. Мин начинает дрожать. Быстрее. Молится. Открывать глаза страшно. Он считает. «Один. Два. Сука, за что? Три. Четыре. Пять. Пожалуйста, я больше не сяду на мотоцикл. Шесть» На двадцати он чувствует, как скорость начала ползти вниз. Тридцать восемь. Мотор глохнет посреди трассы. Мин срывается пулей с мотоцикла и, швырнув шлем на землю, делает несколько шагов в поле. Его трясёт, как при лихорадке. Омега оборачивается и подлетает к Хосоку со звонкой пощёчиной. – Придурок! Ты меня в рай решил прокатить!? Альфа не шелохнулся, ждёт, когда спадёт истерика. Даже глазом не моргнул: ему эта пощёчина будто мимо прошла. – Скотина! Да я чуть от страха не помер! Спасибо, что уже блондин, полбашки седые теперь! Кретина кусок! Ты с этими упырями вместе со мной погонять решил?! Молчит. Юнги видит, что ему есть что сказать, но, сука, молчит. Омега мечется на квадратном метре словно ошпаренный и кричит во весь голос. Один хрен, вокруг никого, поле да мимо проезжающие машины. А Хосок. Долбанный альфа спокойный, как, мать его, удав. – Что ты молчишь?! Я с тобой разговариваю! Ты нас чуть не угробил! Да похрен на меня, на тебя. Ты подумал о Чимине?! А Чонгук? Думаешь, моя смерть его обрадует? Долбаный ты эгоист! Юнги в апогее истерики представляет лицо брата и начинает задыхаться, не в силах сдержать эмоции. Он плачет и от страха, и от злости. Взахлёб, до охрипшего голоса, размазывая огненные слёзы по щекам. Хосок подходит и обнимает Юнги, так что тот даже вырваться не может. А пытается, стучит по груди кулаками, упирается. Бесполезно. Злость постепенно утихает, но появляется обида. Как можно так безответственно жить? Рисковать собой ради секунд, чтобы потом твои любимые страдали всю жизнь. Это не для Юнги. Нет уж, спасибо. Покатался… Время вокруг будто отключили. Поставили их с Хосоком на паузу. Чтобы омега успокоился. И он правда затихает, хнычет в грудь альфе, но уже не сопротивляется. Наоборот. Ему нужно быть в безопасности. Мин прячется в кожаной куртке альфы, обнимая его за талию. Какого хера человек чуть не угробивший его может быть и крепостью? Почему вдруг стало спокойно? Словно и не мчались они на грёбаном дукати на тот свет. Юнги перестает дрожать и слушает, как бьётся сердце под тонкой футболкой. – Прости, – искренне. Омега чувствует. – Они хотели меня наказать, и у них получилось. – Кто? – скулит Мин. – Персонажи, которых я обошёл в гонке и забрал банк. – Это ненормально, ты же в курсе? – плечи Юнги снова подрагивают. – «Нормально» и я несовместимы. Прости, что напугал. По-другому было нельзя. Иначе бы они продолжили прессовать, и мы могли столкнуться. – Я ненавижу твои гонки, мотоциклы и всю эту долбаную хрень со скоростью. – Прости. Хосок слегка отстраняется, чтобы Юнги посмотрел на него. Омега зарёванный, с опухшими глазами и надутыми губами. Мин не может разобрать взгляд, изучающий его лицо. Даже не представляет, что творится в голове у альфы. И когда Хосок его целует, омега не в силах дать отпор.