Трое в лодке, не считая Чонгука.

Утро, как собственно и день, Юнги провёл в состоянии драма-куин. В старой футболке почти до колен, которую отобрал у брата, распевая слезливые песни и опустошая холодильник. К вечеру «депрессо» переместилось в ванную. Омега набрал воды с солью и маслами, включил на телефоне дораму и приступил к сеансу самоуспокоения. И вроде бы начало работать, даже парочка на экране перестала вызывать тошнотворные позывы. Только кому-то приспичило забежать к Юнги в гости. Тэхёна он попросил сидеть дома, Чимин не в том положении, чтобы выползать на ночь глядя. Чонгук вроде завтра хотел заехать. «Кого черти принесли?» – Мин снова злится и не вытираясь кутается в махровый халат, пытается влезть в тапочки, но один упорно ускользает. Матерится, идёт в коридор наполовину босиком. От омеги словно от улитки на полу остаются мокрые следы. А поскольку масел он жахнул в воду немало, левая нога из-за отсутствия тапочка норовит уехать в шпагат. Он нажимает кнопку домофона, проклиная всё и вся. – Клянусь, если это … – Мин открывает дверь и замирает на полуслове. – Я? – улыбается Хосок. – Ты… – Скажи, что ты один… – улыбка пропала с лица альфы, как только он заметил, как и в чём его встретил Юнги. – Что? Хосок проходит внутрь, осматривает комнату, принюхивается. Снова изучает Мина. – Да нет тут никого… И вообще… Что ты делаешь в Пусане? – Юнги кутается в халат, как в кокон. – Приехал за тобой. – Мм? – уставился омега, не понимая на каком языке это сейчас прозвучало. – Я бы хотел поговорить. Если ты не против, – Хосок идёт на кухню и ставит чайник, ещё изучая квартиру на посторонние запахи. Юнги стоит посреди комнаты в полнейшем шоке и наблюдает за действиями гостя. Альфа подходит ближе – между ними меньше метра. – Тебе лучше одеться, я не смогу сконцентрироваться на разговоре, – дьявольская улыбка скользит по хрупкому телу в халате. – Я…– оценивает свой внешний вид, бежит в спальню. – Дай мне минуту! Пусть и с мокрыми волосами, но уже в штанах и футболке, Юнги сидит на диване с чашкой кофе. Альфа рядом и глаз не сводит с белых прядей, спадающих на лицо. Мин путается в собственных ощущениях. Он так ждал этой встречи, и всё как всегда пошло через одно место. Что ему говорить? О чём спросить? В голове перекати-поле танцует с ветром. – Прости, что не объявлялся так долго, пришлось вывернуться наизнанку с переездом и новой работой. – Переездом? – поднимает глаза омега. – Сеул. Меня повысили, и после пары месяцев без отдыха я чуть не пожалел об этом. Но сейчас всё в порядке. Приглашать тебя в квартиру, где не смогу появляться из-за работы, я не хотел. – Пригласить? – Для начала. Если откажешься, есть план похищения, – подмигивает Хосок. – В Сеуле много омег, зачем тебе я? – произносит быстрее, чем успевает подумать Юнги и начинает краснеть. – Много… – кивает альфа. – Только нужен мне один. До ужаса дерзкий и скромный одновременно. Красивый, умный, смешной. Мокрый и в одном тапке. Мин сравнялся с магмой в центре земли по уровню красноты и температуры тела. Буравит чашку в руках взглядом и старается не улыбаться как дурак. – Я ждал, что ты приедешь, но жить вместе, вот так сразу… – А разве «сразу»? Мы встретились три года назад. Как только увидел тебя за решёткой смущённого и напуганного, ты уж прости, но с ума чуть не сошёл. А потом эта поездка… Я ведь первый раз в жизни испугался. За тебя… – Хосок забирает чашку у Юнги и ставит её на столик. Сжимает его ладони своими. – Показывать свою слабость не в моих правилах, вот ты и не заметил разницы. А у меня на спидометре после того вечера ограничитель появился в твоём лице. Юнги слушает и не верит, точнее не успевает поверить, потому что слишком хорошо, чтобы быть правдой. Как ребёнок хлопает ресницами и боится пошевелиться. – Гонки как-то сразу перестали приносить удовольствие. Тачки, мотоциклы - всё мимо. В Японии было то же самое. А потом до меня дошло, что причина в тебе. Мин нервно сглотнул, и по спине пробежали мурашки. – Я решил, что пора действовать, но из другой страны тяжело проявлять внимание, особенно, когда тебя почти отшили. – Мне было сложно разобраться в своих чувствах. А когда ты уехал, я решил, что опоздал... – Юнги начинает нервно теребить футболку. – Но когда получил букет, я чуть не умер от счастья, – уводит смущённый взгляд. Альфа проводит пальцами по щеке и заправляет белые пряди за ухо. – На свадьбе Чимина я обещал, что вернусь, и ты согласился ждать. Я здесь. Может, пора нам перестать сомневаться? Ты ведь готов рискнуть? – Хочешь ответ прямо сейчас? – Юнги всё ещё растерян. – Сказать по правде – да, но не конченный же я мудак, – грустно улыбается альфа. – Через две недели у Чонгука свадьба, и ты должен быть здесь. Как насчёт ответить мне «да» сразу после Тэхёна? – Хосок! – почти подпрыгивает Мин. – Ну прости, ты просто такой…такой, что прям… – Эй! Держи свои зубы от меня подальше, – выставляет указательный палец Юнги. – Говорю же умный, – улыбается. Мин, набравшись смелости, подается вперёд и обнимает парня. Хосок сразу подхватывает Юнги и сажает на себя. От такого у блондина пульс срывает сотку за секунду. Как омега может держать себя в руках, если держат его? Неловкость – страшная вещь, особенно в отсутствии опыта. – Прекрати ёрзать, – шепчет на ухо альфа. – Тогда отпусти. – Ни-за-что. – Уже поздно. Где ты остановился? – хотел перевести тему Юнги. – Нигде, боюсь придётся спать в машине. Мин чувствует, как Хосок улыбается, хотя и не видит лица. Альфа уткнулся в его шею и практически дышит им. Юнги кажется, что на коже останется ожог хрен-знает-какой степени. А руки… Самому из них не вырваться. Вокруг него стальные прутья. Омега так устал анализировать свои чувства. Самокопание и выворачивание души наизнанку ничего хорошего не принесло. Сомнения, плюсы, минусы, за, против. В итоге он все равно пришёл к тому, что хочет быть с Хосоком. А последние два месяца неведения это лишь подтвердили. Так что? Снова ломать комедию с маской недотроги? – Ты можешь переночевать здесь… в гостиной. – По ходу, ты решил испытать меня по полной программе, – ухмыляется. – А знаешь…, пожалуй, я готов рискнуть… – Мин игриво смотрит на альфу и расплывается в улыбке. – Правда? – Но до свадьбы я останусь в Пусане, – омега целует Хосока в щёку и слезает с парня и дивана. – Голодный? – Очень.