Кишка в цветочном поле

События последней недели неминуемо оставляли шрамы на ментальной составляющей. Постоянный стресс боев, кошмары во сне и наяву, общее давление ответственности если не сломают, то выведут из равновесия наверняка. Довакин или обычный человек - неважно, когда шаткая уверенность в своих силах разбивается о жизненные обстоятельства, а ее осколки впиваются сквозь череп. Какой бы сильной любовью к роду человеческому Последний Довакин ни обладал, как бы ни пытался мириться со своей судьбой – все безрезультатно. Непомерный груз чужих проблем внезапно свалился на пересекшего границу человека, что даже не может вспомнить своего прошлого, и легче с каждым днем не становилось. Нескончаемые мольбы о помощи, пренебрежение и напоминания о несостоятельности ломали его кости и рвали душу. Он старается изо всех сил, не жалея себя, и этого недостаточно. Быть может, проигнорировав угрозу Мирака и продолжив обучение у Седобородых, Драконоборец смог бы стать достойным звания защитника этой земли, но обещания скорейших катастроф и переворотов не собираются ждать, когда герой пройдет свой путь до обретения божественной силы. В процессе похода Довакин приобрел новые знания, даже силу, и все равно понимал, что не справится, чему душевные терзания только поспособствовали. В конце концов, Мирак оказался прав. Изнеможенный и раздавленный, Довакин сидел, опустив голову, не в силах унять дрожь в теле. Картина столь печальная, но всего двое могли понять хотя бы толику чувств непутевого героя. Он не сделал ничего плохого, следуя за своей судьбой и оставаясь со светлым и чистым сердцем, какие бы ужасы ни пытались его сокрушить. Драконорожденный не проиграл ни одного сражения, кроме битвы со своей собственной слабостью. Маг и наемник безмолвно смотрели, как их друг рассыпается на глазах, утопая в алкоголе. Лидер отряда не заметил их, отчего окружение «Пьяного нетча» оставалось привычно тихим. Никто из местных даже не обратил внимания на раздосадованного – это обычное дело для Вороньей Скалы. Лишь спутники испытывали смешанные чувства, что сами не могли объяснить. Аксель изначально думал, что вся эта вылазка хоть и не кончится добром, но хотя бы будет занимательной. Так оно и получилось, но пробудившееся сочувствие озадачивало и в то же время напрягало. Культист не понимал, откуда могла взяться эмпатия, когда для него вся эта миссия не больше, чем очередное путешествие с очередным человеком, о котором забудет в следующей же смене сторон. Телдрин же прекрасно понимал, что оставлять дела как есть не позволит совесть, что наемникам, как правило, не так свойственна. В отличие от своего лучшего друга, сострадание в нем живет несмотря на годы. Отсутствует лишь план, что и как сейчас сделать, чтобы не усугубить исход несостоявшейся битвы, за которой может последовать и обречение остального мира в хаос. Объяснения Акселем произошедшего пролило не так много света на ситуацию, поэтому придется полагаться на предыдущие наблюдения. Серо и Неприкаянный переглянулись, невербально устанавливая последующий ход дел. По прошествии нескольких секунд маг удалился, покинув таверну. Данмер прошел дальше в зал, присев за стол рядом с павшим духом. Он чувствовал растерянность, что пытался подавить. И хоть придется импровизировать - это явно лучше, чем бездействие. — Довакин? — тихо начал Телдрин. — Чо те надо, остроухий? Тоже поглумиться пришел? Мало вам было?! Воин поднял лицо, распухшее от слез и от вина. Разгневанный, оскорбленный и… Обреченный. Эльфу этот взгляд показался знакомым, на долю секунды возвращая воспоминания ушедших лет. Телдрин вздохнул, отмахиваясь от пережитого и фокусируясь на настоящем. — Нет, ты… Я знаю, ты устал слушать, но я должен тебе сказать кое-что. — Ну давай, блять, спиздани, пока можешь! Как вы там говорите, «к матери отправишься»?.. Тебя-то она точно не узнает, если я хоть слово услышу, что кому-то должен, блять, по факту рождения! Драконорожденный ударил кулаками по столу, отчего пустая бутылка соскочила с края. На мгновение одурманенный разум опомнился, и воин потянулся к полу, но наемник его остановил, положив руку на плечо. — Прости меня… И Акселя тоже. Мы слишком поздно поняли, что вот это вот все… Не просто приключение на один день. В смысле, да, спасение мира, и все такое, но… Не заметили, как это важно для тебя. Данмер сделал неловкую паузу, глядя в глаза Довакина. Последний опешил, ибо ожидал каких-то принуждений закончить начатое, или напоминаний о важности их миссии, или еще чего-то, что относилось бы сугубо к его роли в этом мире. Он закономерно удивился, воздержавшись от комментариев, а наемник продолжил. — Для нас это все закончится, когда ты уйдешь. А ты с этим пиздецом… До конца жизни. Длинной она будет, или, убереги Азура, короткой. Ни один человек не заслуживает тащить такое на себе в одиночку. Телдрин опустил взгляд, обдумывая следующую реплику. Эльф говорил со всей возможной честностью, осознавая, как сильно эти слова сейчас нужны. Слова имели вес, если судить по замешательству воина, чему Серо не мог не радоваться. Вместо новых ругательств и криков - смиренная тишина. — Может, ты и не самый лучший боец из всех, кого я видел, это не важно. Ты стараешься, тебе тяжело, но ты продолжаешь, так или иначе… Это многого стоит. Какой-то доисторический дед из книги тебя точно не сломает. Под конец своей речи данмер слабо улыбнулся, наблюдая за реакцией Драконорожденного. Слезы на мгновение прекратили течь, и глаза уже не казались такими замученными. Скорее всего, до прихода в клуб взвинченный Довакин не потрудился бы выслушивать спутника, но под градусом мир становился ярче и проще, несмотря на усталость. Воин вяло поднял глаза, с трудом фокусируя взгляд на сидящем рядом собеседнике… И новые ручьи хлынули из глаз, заставив Довакина подскочить с места и кинуться на наемника. Серо не ожидал такого внезапного сближения, но не смел противиться. — Я… Я не знаю, что мне делать… Я не хочу… Не могу никого подвести- Не должен… Но я не знаю как. Мы стольких людей убили, лезли даэдра пойми куда, и… Все меня зовут довакином, а я даже кричать толком не умею. Даже бьюсь как бандит обычный… И мозгами дальше не ушел, — всхлипывал Драконорожденный. — Лучше бы я дохлым в Хелгене остался… — Ну-ну, ладно тебе. Жизнь всему научит, сам видишь. Главное, что сердце у тебя на месте, и вещи правильные делаешь. Этого достаточно, чтоб героем быть. Руки Телдрина осторожно легли на спину Довакина, медленно ее гладя. Данмер нашел в себе силы кротко улыбнуться, несмотря на то, как сильно его сжали в поисках успокоения. Стало чуть легче лишь от осознания, что эмоциональные всплески тот переживает не в одиночку. Понять «избранность» простому наемнику может быть тяжко, и все равно попыток он не оставляет. Так же, как и Последний, истощенно держится за свой рассудок. Воин продолжал изливать душу, утыкаясь в чужое плечо. — Герои не убегают перед боем… И не ревут. И не пытаются нажраться до белки после такого… — произнес он чуть тише. — Герои не… Бесполезные. Без помощи я никогда бы не пришел к Мираку сам. Дело даже не в том, что я не нашел бы его, или что-то еще, а… Все эти битвы… Я даже одного дракона сам убить не могу. — И что? Без тебя их бы только на время обезвредили. Вдруг так еще парочку побьем, и полегче будет. Поувереннее. Не просто так же эти души засасывает. Отрицать факт смертей драконов катастрофически сложно. И пусть одну душу коварно стянули прямо из-под носа, убиенные летающие твари к жизни ни одна магия не сможет вернуть. Даже если Довакин недостаточно умеет, чтобы противостоять им один на один, фактор одаренности играет решающую роль. — Да, но… Из всех людей выбрали хер пойми кого. Я ничего не помню из своей прошлой жизни… Обрывки только если. И если раньше я хотел быть чем-то таким… Сейчас я не хочу. Лучше бы до конца жизни крестьянином поле пахал, скот держал и не думал ни о чем. — А боги? Не просто так же людей благословляют. Может то, что тебя лопатой по темечку огрели, как раз стало знаком? Новая жизнь в новой провинции… — хмыкнул Серо. — Ты тоже, когда границу переходишь, другим человеком становишься? Силой тоже? — недовольно поинтересовался Последний. — …В какой-то мере. Окружение сильно меняет человека. В твоем случае - изменения налицо. Наемник выдавил смешок, что в равной степени звучал ехидно и неловко. Благословленный сам не заметил, как отвлекся от самоистязаний, начиная размышлять глубже. Смысл в его «перерождении» найти получится только через переосмысление и принятие, к чему, пока что, воин не шибко готов. — Да пошло оно туда, откуда Малакат вылез. Херня это все, все мы люди. На твоем месте любой бы башкой съехал и, если не сдох бы от дракона, так с горы шагнул. Ну или забил бы на все и пошел бы грабить караваны, пока мир не сгорел, — продолжил эльф. — Наверное, ты прав… Второго Мирака этот мир не вынесет. А я… Хотя бы попытался, — едва слышно произнес Драконорожденный. — Я просто не хочу видеть, как люди умирают… Ненавижу это чувство. — Тут как повезет. Ради общего блага стараемся, все-таки, чем-то жертвовать приходится. Нами, надеюсь, не придется. На мгновение Довакин отстранился, только чтобы высморкаться в некогда одолженный платок. Серо приметил салфетку, но промолчал, его больше волновало угасание истерики. Сам удивился эффективности своих слов, как постепенно расклеившийся спаситель мира приходил в себя, хоть и страдал от опьянения. — А где…. Аксель куда делся? — Да пес его знает, может приспичило средь бела дня. А что, скучаешь? Правду об отсутствии товарища эльф решил не раскрывать раньше времени. Конечно, факт присутствия Мирака в плане смертных это огромная беда, и Последнему стоит о ней знать, но для великих подвигов он явно ещё не в кондиции. Все же, раз небо не падает, и остров не ушел под воду, то все терпимо. Да и человек вряд ли может пережить резкое перебрасывание из мира в мир без ощутимых последствий, даже обладая божественным даром. Не узнав причины отсутствия норда, Драконорожденный потупил взгляд, возвращаясь к беспощадным объятиям. — Мне неловко как-то… Я ж там сгоряча наговорил всякого… И вот ты пришел, и я сейчас только понял, что сказал. — Ой, напугал некроманта драугром! Мы ж не злопамятные бабки, понимаем все. Заебались, да, но все равно, бывает всякое, не обижаемся. — Правда? За такое обычно в морду бьют. — Было бы за что лупить, я тебя умоляю! Этот вредный хуй может и треснет для профилактики, но не больше. Сам-то не меньше моего переживает, только хер скажет. Вернется – увидишь. Довакин еще немного попялился в пустоту и снова уткнулся в плечо эльфа, многозначительно вздыхая. Как бы ни тянуло выпить еще больше, он продолжал держаться за, кажется, единственную достойную поддержку, что он мог себе позволить… Ибо ближе временных спутников никого нет. Сколько бы людей ни восхищались им, сколько бы ни пытались помочь, в своем путешествии Драконорожденный шел один. Рассчитывать только на себя в этом жестоком мире – совсем не редкость, но в моменты слабости одиночество может оказаться смертельно. К счастью, несерьезные и ветреные компаньоны уберегли от страшной участи. Воин снова начал мямлить. — Тел… Спасибо. Спасибо, правда. Я не подведу вас… Постараюсь. — Я знаю, что не подведешь. Все будет хорошо. Телдрин опустил ладонь на голову страдальца, трепетно и умиротворительно гладя, пропуская пряди волос через пальцы. Последний вжимался в него еще сильнее, хотя кажется, что дальше некуда. Какое-то время оба молчали, не разрывая объятий. Прикосновения благоприятно действовали на обоих, избавляя от стресса и смягчая душу. Один был не против, а второму это просто необходимо. Что бы там ни подумали другие посетители клуба – это не имело никакого значения. Объяснять кому-то что-то просто бессмысленно, поэтому пусть смотрят и завидуют крепкой мужской дружбе. — Тел, я еще хотел спросить… Вы с Акселем… Со мной не останетесь? — боязливо спросил Довакин. — Вообще… Вообще-то наше приключение не закончилось еще. Не думаю, что в ближайшее время в этой дыре наемник кому-то потребуется. Серо пожал плечами, обнадеживающе ухмыляясь. Драконоборец почувствовал прилив теплоты в груди, все больше сосредотачиваясь на поглаживаниях головы. Данмер же задумался о сути своих слов. Само собой, пошел на авантюру он в качестве благотворительности, совершенно не заботясь, насколько она затянется. И тем не менее, оставлять человека с необузданной разрушительной силой на произвол судьбы просто неправильно. К тому же, уязвимость и ранимость Довакина на эту же судьбу повлияет очень сильно. Наемник поймал себя на чувстве дежавю, вернувшее его сразу на тридцать лет назад. Голос товарища вернул его в реальность. — Спать хочу… — Что ж с тобой делать… Пошли, сын дракона. Хватит с тебя на сегодня. Перетащить проспиртованное тело из зала в комнату Телдрин смог без посторонней помощи. Стоило Довакину перейти в горизонтальное положение – вырубился на месте. Данмер с чистой совестью мог пойти проведать пропустившего диалог, почему стремительно покинул таверну. Но он даже представить себе не мог, чем все это время занимался Аксель. На улице совсем стемнело, бастион освещали лишь фонари, вокруг никого, если не считать стражников. Серо ожидал увидеть некроманта где-то на площади или хотя бы недалеко от нее, но товарищ так быстро не обнаружился. Глубоко вдохнув холодный воздух с пеплом, он начал оглядываться, проходя мимо обветшалых домов и часовых. Поиски длились недолго. Лысый норд явно выделялся на фоне высоких стен и стражников в костяной броне. Он стоял прямо рядом с выходом из Бастиона, задумчиво глядя в сторону местной тюрьмы. Причины такого местоположения Телдрин не мог притянуть ни за какие эльфийские уши, отчего состроил крайне озадаченное лицо, пока сокращал дистанцию с членом отряда. Неприкаянный сперва даже не заметил своего лучшего друга. — Ты чего тут забыл? Тоже жизнь переосмысливаешь, за грехи охота рассчитаться? — сразу вопрошал наемник. — А? Да пошел нахуй, ты тут такой спектакль пропустил. — Чего это? Вора какого поймали? — Лучше. Дед-то за нами поперся, — с усмешкой выдал Аксель. Данмер закономерно выпучил глаза от шока, и внезапная ухмылка мага его настораживала. Прежде чем раскрыть подробности, культист подозвал собеседника к выходу из Скалы, а заодно попросил сигарету. Телдрин повиновался, остановившись вне зоны обнаружения городской охраны. — В смысле поперся? Что случилось? — За нами, пес помойный, увязался. Чем только не хотел мне рожу поправить. И не ебало его, что от одного щелчка по ебучке костылями на восток лечь может. — Ничего не понял, по-человечески скажи, а! — Да короче, пошел по следам нашим, и чуть рожей в землю не навернулся. Орал там что-то, что из-за нас его Мора выкинул, и мы втроем уже сдохли, и всякое такое. Пытался мне прописать, да его стражники оприходовали быстро. Первый драконорожденный, епта, а как будто не сопротивлялся даже. Аксель продолжал улюлюкать, вальяжно потягивая сигаретный дым. Новости о преследовании не столь новые, но факт, что город стоит так же сонливо и печально, предельно смущал. Этого было достаточно, чтобы Телдрин выкурил половину самокрутки за раз. — Чего блять? Его так после полета с крыши подкосило? — эльф все не унимался с вопросами. — Да, но не только. Если так подумать, то… Ну представь, жить хер знает сколько лет в библиотеке, из пожрать только огромные рыбные твари и монстры с щупальцами, которые чернилами пропитались до портянок, а свет божий видишь только на картинках. Еще и из плана выкинули, скинув с горки. В Апокрифе с ним все нормально было, а здесь… На нарах отдохнет, не знаю. — И вместо того, чтобы ему голову открутить, его просто в Бастионе заперли? — Серо укоризненно поднял бровь. — А что не так? Мирак нашего великого и могучего до истерики довел, нечестное это дело у людей месть воровать. И я сам в душе не ебу, может ли обычный человек довакина зарезать. — А стражники, я так понимаю, хер клали, что этот дурачок весь Солстейм терроризировал? — Они этим недоту'умным визгам не поверили… А еще я спизданул, что он ебнутый фанатик Моры, который из-за всей мозгомойки себя Мираком возомнил и бегает за нами, жизнь портит, людей пугает и экономику шатает. Тем более, что вместо боя получилось избиение. Наемник замолчал, бросая бычок под ноги. Эффект табака не сработал, ибо россказни Неприкаянного звучали… Не слишком воодушевляюще. По эмоциональному урону значительно перебивало вред здоровью. Телдрин потянул Акселя за ухо, заставив согнуться, застав его врасплох. Некромант только в моменте догадался, что его методы решения проблем оказались недостаточно очевидными и логичными. — Ради сумеречных искорок Азуры, я тебя на пять минут оставил, голодранец! Опять все через жопу! Ты чем вообще думал, когда его в живых оставлял?! — негодовал Серо. — Ай-яй! Я сказал, как есть, что я не так сделал?! Он все равно ничего не сделает уже, его цепями обернули и сказали советника ждать! Не убежит же! — Тебя по голове мало били что ли?! А прийти, позвать, нет?! Это не трупы по лагерю гонять, высерок корусовый! — Ага, и потом Довакину на месте гроб сооружать! Я не дебил, ты дебил! — Мама твоя! Думать своим лысым черепом надо, а не херней заниматься! Довакину мы что скажем, а? — Да блять- А что не так? Он не боец сейчас, еще мне прибегать и про Мирака что-то орать! Я понимаю, дело невъебенной важности, но ты ебало нашего спасителя видел? Данмер нахмурился, отпустив чужое ухо. Ситуация двоякая, но, с другой стороны, сейчас действительно не лучшее время, чтобы решать какие-то проблемы. Зная культиста, он мог выкинуть нечто гораздо хуже, чем временная нейтрализация в темнице. К тому же, именно Серо взял на себя ответственность привести в чувства Последнего. Если бы Аксель поступил, как ему сказано, то попрощаться, пожалуй, можно было бы с обоими драконорожденными. Наемник процедил что-то через зубы, вытягивая новую самокрутку. — Как он там, кстати? — решил уточнить маг. — Как сказать-то... Видали хуже, но не очень радужно. Я, вроде, вразумил немного, но не знаю, насколько его хватит, — Телдрин обременено отвел взгляд. — Одного не оставить точно, иначе поминай как звали. И еще он сам боится одиночества. С такой ответственностью, справедливости ради, я бы его и так, и так не оставил. Страшно за него, мужик хороший. Неприкаянный глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Пытался он заглушить чувства, или искренне раздосадован чужим состоянием - вопрос, на который даже Телдрин ответить не сможет. Аксель покрутил в пальцах остатки сигареты, затем сжал ее, потушив о собственную ладонь, будто мимолетной болью пытался собрать мысли в голове. — Мужик хороший... — повторил норд — А я даже не думал задерживаться надолго. — Я тоже, а тут вон оно как. Мало того, что мир спасает, еще и нас свел обратно. — Ага. Как будто не было причин разбегаться с самого начала… Ты все еще злишься? — Я… Не знаю. Не хочу об этом думать. У нас и так работа есть, и пока ее не сделаем – нечего палки в колеса вставлять. — Согласен. Довакину лучше про это не слышать. По крайней мере, пока дела не наладятся. А там уже посмотрим, как карта ляжет. Телдрин оперся о плечо Акселя, глядя в темноту ночного неба. Маг легко его приобнял, продолжая крутить в голове нечто необъяснимое. Серо недолго помолчал, размышляя над нынешней ситуацией, что им нужно делать дальше и чем это все завершится. И вновь целитель заговорил. — Это не закончится. — Не закончится что? — Это… Наше приключение. По-любому с Мираком разберемся, и вылезет еще какая-то херня. Алдуин там, или еще кто-то. — А, ты про это. Да я как-то не очень против. Наемника с такими подвигами с руками оторвут. — Тьфу, блять, свинота алчная. Ты доживи, а потом уже фантазируй, — фыркал Неприкаянный. — С такими друзьями и в лед, и в пламя, и в царство даэдра не страшно. — Допиздишься – следующим в Апокриф попадешь. Наемник рассмеялся, наверняка зная, что угроза в жизнь не притворится, хоть и возможность имеется. Аксель невольно вообразил себе картину, что заставила его усмехнуться. И как бы ни хотелось продолжить друг друга подстебывать, время поджимало, а завтрашний день потребует очень много сил, и в большей степени моральных. Товарищи вернулись в Скалу, поглядывая, как бы Бастион ни содрогнулся от присутствия в нем драконьего жреца. К счастью, неожиданности на сегодня закончились. Аксель и Телдрин переместились в таверну, застав Довакина в том же мертвом сне, что его и оставили, лишь изредка ворочаясь. Ночь обещалась быть веселой, ибо, следуя всем правилам, Неприкаянный оставался матрасом для наемника, и прилепившийся к нему Драконорожденный ситуацию лучше не делал. Насколько бы глупо и неправильно это ни выглядело, но маг даже не пытался как-то выиграть себе немного личного пространства. От излишнего телесного контакта начинали плавиться мозги, ибо не сказать, что целитель, зажатый между двумя мужиками, получал удовольствие. Ни в одной из бывших фракций не случалось такого душевного взаимодействия. По большей степени из-за того, что люди не слишком друг другом дорожили. Бандиты, беглые маги, ворожеи, даэдрапоклонники – все собирались исключительно ради определенных целей, личных и общих, и нередко сплетались интриги. Но с этими двумя все совсем по-другому, даже не из-за детства, что тесно связано с Телдрином. Несмотря на черствость, бестактность и некоторую безалаберность со стороны Акселя, он оставался востребованным членом команды. Не знал лишь, виноваты в этом исключительные способности к исцелению или готовность присоединиться к чему-угодно ради развлечения. Он обнаружил себя привязанным к отряду, и осознание пришло весьма поздно. Достаточно поздно, чтобы испытать вселенский стыд от одних воспоминаний о скоротечном присоединению к риклингам на озере. Остается молиться Талосу, чтобы мысли не помешали уснуть. Телдрин еще какое-то время глядел на Довакина из-под полузакрытых век. За свою долгую жизнь он встречал множество могущественных людей, сражаясь за и против них. Но в его биографии нет никого, сравнимого с Драконоборцем. Исторические личности еще ни разу не делили с ним хлеб, мед и количество убитых врагов. И что забавно, Серо выпало бремя присматривать за легендарным героем, помочь пройти этот тернистый и нечестный путь становления. Он просто знал, что вряд ли кто-то еще может себе это позволить. Седобородым некогда путешествовать, ярлы больше озабоченны политической ситуацией, а обычные люди еще не увидели величие Довакина, чтобы хоть как-то обращать на него внимание. Весьма печально, но, в конце концов, нужные люди собрались в одном месте. Проведенные дни, прожитые битвы и превозмогание над трудностями расставили все по местам. Даже если они не смогут победить одну или вторую мировую угрозу, хотя бы в моральном плане они победили всех. Утро наступило быстро, и даже дикое похмелье не смогло сразить Довакина. Целебных зелий все еще достаточно, а на худой конец есть норд, искренне не желающий вставать раньше полудня. Отоспаться ему не дали, ибо близок час, когда придется отвечать за последствия вчерашнего дня. Само собой, это следует обсудить после завтрака. Троица уже покинула стены «Пьяного Нетча». — Ну что? Получше тебе, крикун? — поинтересовался Телдрин, не сводя глаз с воина. — Да, спасибо еще раз. Я постараюсь больше не срываться… За вино отвечать не могу. — На том спасибо, я уже думал профессию менять. Но раз ничего не наебнулось – хвала Девятым, — выдохнул маг, поглядывая в сторону тюрьмы. — А, это… Я извиниться хотел за вчерашнее. Тел сказал необязательно, но я просто должен. Не хотел обидеть, просто накипело, — неловко улыбнулся Довакин. — Забей, меня и не таким говном поливали, переживу. Я и похуже вещи делал, ей богу. — А, и к слову об этом. За Фрею и за Сторна. Без предупреждения, Драконоборец сжал кулак и зарядил им Акселю по целюсти, давая волю обиде за неуважение. Маг не сумел вовремя среагировать, ибо реализация чужих слов настигла его в момент удара. Но даже если бы он и мог уклониться, то не сделал бы этого. Смещение челюсти вполне оправданно, пусть и залечить ее не составит трудностей. — Ай блять! Ладно, заслужено. Иногда я забываю сделать вид, что мне не похуй, — цыкал норд. — Мог бы хоть немного постараться, таракан пепельный. Хотя с твоим-то еблищем… — качал головой данмер. — Я этих людей видел первый и последний раз все равно, — бурчал Неприкаянный, исцеляя побитое лицо. Душа Довакина обрела покой, как только свершилось правосудие. Серо хлопнул его по плечу, выражая одобрение, ибо сам не имел желания к справедливому избиению. Знал же, что культист от этого мнение не изменит. Заклинание успешно восстановило костную структуру, после чего, по непонятной причине, целитель начал копаться в своем рюкзаке. — Ладно, хер с ним. Пошлите на нашу цирковую псину смотреть. Зря что ли стражу вчера напрягал, — подначил их Аксель. — Это ты про кого? — переспросил воин. — Мирак, ясен хуй! Не очкуй, ему хуево. Мора его из Апокрифа выкинул, он все свои силы растерял, а как за нами поперся – срок повесили по беспределу. Драконоборец в секунду потерял дар речи, услышав совершенно новую для себя информацию. Мирак? Здесь? И никто ему даже не сказал?! И всю ночь он спал, совершенно не подозревая, что в нескольких метрах от него находится человек, что чуть не свел его с ума? Это просто немыслимо. И, прежде чем полились вопросы, Неприкаянный одел на товарища ранее выброшенный рогатый шлем. — Вчера ты бы ничего ему не сделал. В смысле, в дрова не подерешься особо. Хотя даже не знаю, это драка будет или избиение юродивого деда, — пояснил Телдрин. — Вы… Вы… Спасибо, парни, но о таких вещах надо заранее предупреждать, — растерянно поблагодарил их Последний, поправляя шлем. Как бы забота ни грела душу, и как бы воин ни понимал причины молчания, все равно настроение заметно подкосило. Полноценная встреча на вершине Апокрифа провалилась, и теперь оказывается, что драконий жрец под шумок загремел в тюрьму. Хотя… Это явно лучший исход, ибо после срыва герою удалось набраться сил, и теперь ему не придется доказывать свое положение избранного в неравной битве. Только если заключение - не какая-то хитрая уловка, что звучало очень сомнительно. Недолгое знакомство с Первым давало примерное представление о том, какими стратегиями он пользуется. Самое время выяснить, действительно ли Мирак оказался в столь жалком и плачевном состоянии или Воронья Скала в считанные минуты разлетится вместе с остальным островом. Отряд решительно направился к стенам Бастиона.