Еще один день

Часы показывают около двух часов дня, когда Арсений выходит из отеля и, загрузив вещи в машину, садиться за руль. Остальные ребята тоже сидят по машинам. Все решили разъехаться пораньше, дабы побыстрее оказаться дома. Сегодня наконец наступил тот день, когда Арсений может спокойно поехать домой в Питер и пробыть там целую неделю. Отдохнуть от всех и побыть одному. Правда, он так и не определился, хочет ли быть один. И насчет «спокойно» тоже сомневался. Эта ночь снова была бессонной. Арсений никак не мог выбросить слова Антона из головы, разбирая каждое слово на кусочки, пытаясь сопоставить из них пазл, но ничего не выходило. Он абсолютно затерялся в дебрях под названием «Антон Шастун», но в первую очередь в себе. Каждый раз он спрашивал себя: «Что я чувствую?», — однако не мог ответить даже на этот, казалось бы, простой вопрос. Он ненавидит Антона? Такого просто не может быть. Если бы ненавидел, не было бы таких эмоций, не было бы этой страсти. Влюблен ли он? Но что такое любовь? Кто он, чтобы чувствовать эту эмоцию, ощущать эту любовь и получать её взамен? Да и как понять, влюблён ты, или просто любишь? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Снова и снова Арсений бежал в лабиринте своих мыслей и снова натыкался на тупик. Эти угнетающие раздумья погружали его глубже во мрак, из которого становится все труднее выбираться. Но если он прямо сейчас не перестанет обо всем этом думать, то никогда не доберется домой. Арс набирает свой адрес в навигаторе. Показывает, что ехать два с половиной часа. То, что надо. В дороге нет времени на обдумывание проблем. Он подключает свой плейлист для поездок в машине, делает звук как можно громче и вдавливает педаль газа в пол.

Скриптонит — Вечеринка

***

До дома остается уже совсем немного. Арсений узнает окрестности улиц, поэтому он выключает навигатор и сворачивает к магазину. Так как он уезжал надолго, в холодильнике, наверняка, пусто. Конечно, можно было бы заказать доставку, но почему-то именно сейчас настроение сходить самому. Нужно купить что-то что он будет готовить сам и без замарочек. Готовить Арсений любил. Это был один из способов расслабиться для него. К тому же, полная сосредоточенность на готовке поможет отвлечься от неприятных мыслей. На входе в магазин Арс берет корзину и направляется к отделу с фруктами и овощами. Постепенно корзина наполняется различными продуктами для рецепта и просто бытовыми. Когда Арсений взял всё, что нужно, он подходит к стенду с алкоголем. Берёт бутылку коньяка и собирается уходить, но останавливается, и кладет вторую. Так, чтобы наверняка уснуть. Уже на кассе он видит пачку печенья с шоколадными крошками и невольно сглатывает, вспоминая недавний вечер, когда он еще мог побыть рядом с Антоном, мог касаться его и разговаривать с ним. «Ты и сейчас можешь, придурок», — твердил ему разум, но он понимал, что как раньше, уже не будет. − Мужчина, вы шевелиться вообще собираетесь? − слышится из-за спины чей-то противный голос, из-за чего Арсений вздрагивает, словно его водой облили, поэтому он оборачивается и видит возмущенную очередь, смотрящую на него с презрением. − Да, прошу прощения, − торопливо отвечает он и, быстро схватив пачку печенья, что заставила позабыть о том, что он находиться в публичном месте, выкладывает содержимое корзины на кассу.

***

Щелчок замка входной двери разносится по этажу дома Арсения. Он дергает за ручку и проходит в квартиру. Ощущая, наконец, именно те чувства, когда говоришь фразу: «Я дома». За три недели ничего не изменилось, чему Арс несказанно рад. «Хотя чего ещё я ожидал?». В прихожей присутствует легкий аромат хвои, свойственный для его дома. Он проходит на кухню, совмещенную с гостиной, ставит на стол пакеты с покупками, а остальные вещи несет прямо в спальную комнату. Что интересно, Арс совсем не устал за два с половиной часа поездки, но вот разбирать сейчас вещи не хотелось абсолютно, поэтому он достал лишь самые нужные и пошёл в ванную, решив первым делом принять душ. Комфорт дома успокаивал. Все тихо и спокойно. Как же не хватало именно этого. И не хотелось думать о чем-то мрачном, но мысли сами хитро прокрадывались в голову, так и норовя проглотить его полностью. Арсений решил не медлить и, выйдя из душа, сразу принялся разбирать пакеты с продуктами, заранее откладывая то, что понадобиться для приготовления шарлотки. А готовить он выбрал именно ее, так как это не слишком сложно, вкусно и сытно. А главное то, что Арс невероятно любит. Чтобы было не так скучно, он включает колонку и ставит музыку на фон.

ЛСП — Канкан

− Да блять! − рычит Арсений, подняв голову к небу. Что за чертов день, где все напоминает о нем? И он вроде только начал забывать, но все равно на виду. Арс как можно быстрее переключает песню и, дабы успокоиться, открывает бутылку коньяка, делая обжигающий глоток прямо из бутылки. Внутренности жжёт, но Арсению ощущение нравиться. Он делает ещё пару глотков и откладывает бутылку. Спустя несколько минут алкоголь начинает действовать. Разум затормаживает и на душе становиться в разы легче. Всё вокруг приобретает размытый оттенок чего-то неестественного, а настроение ползёт вверх.

Rod Stewart — Da Ya Think I’m Sexy?

Окрыленный Арсений принимается за готовку. Качая головой и тихо подпевая, он смешивает все ингредиенты в миске, не сильно следя за пропорциями. Если посмотреть со стороны, то покажется, будто какой-то пьяный мужик просто балуется на кухне, но со стороны Арса это скорее вечеринка для одного. Он здесь один. Не нужно скрывать свои настоящие эмоции, говорить заумные фразы и постоянно размышлять. Здесь он может побыть самим собой, раскрыться и от души насладиться процессом. Так он может чувствовать себя только в двух случаях: когда он один и когда рядом Антон. И опять он. Арсений слишком неестественно смеётся, но ничего с этим поделать не может. − Ты меня везде достанешь, так, Тош? − сквозь смех говорит он. Он снова берёт в руки коньяк и отпивает достаточно много. Сегодня он не будет думать о нём. Пошли все к черту. Ему никто не нужен, чтобы быть счастливым. Справлялся всегда один — и сейчас справиться. Арсений продолжает готовить, но всё больше и больше он не осознаёт, что делает. На кухне творится беспорядок, но он не замечает, плавая на волнах музыки и опьянения. В голове вспыхивают разноцветные огни, придавая всему яркости. Он не помнит, как достал слегка подгорелую шарлотку из духовки, не помнит, как отрезал кусок и выкладывал на тарелку вместе с бокалом алкоголя и печенья, что купил в магазине. Всё это размывалось, превращалось во что-то нереальное. Он почти не чувствовал вкуса, когда ел пирог, чувствовал лишь горечь коньяка и что-то тяжёлое на задворках сознания, но не мог почувствовать это в полной мере будучи в плену опьянения. Арсений начал ощущать, как возвращается на землю, когда что-то резко треснуло в груди и цунами из еще неизведанных самому Арсу чувств прорвалась через плотину, что была заложена так давно. Усердно поддерживаемая, чтобы не сгубить себя. Слёзы неожиданно появились в уголках глаз и быстро скатывались по щекам, оставляя за собой влажную дорожку. Арсений ударил себя в грудь, пытаясь остановить поток слёз, прекратить, закрыться, но ничего не выходило. Лишь сильнее они лились, и ему было лишь больнее. Он достал телефон из кармана домашних штанов и наспех набрал номер, по которому мог позвонить в таких ситуациях, как эта. Который мог хотя бы отдаленно понять его и привести в чувства. После двух гудков из динамика раздался голос Сережи, но Арсений всё никак не мог успокоиться. Он не до конца осознавал, зачем вообще звонит тому, но сбрасывать звонок не хотелось. − Да, слушаю. Арс не может выдавить ни звука, кроме всхлипов и рваных вдохов. «Приди в себя, черт возьми!» — кричал он себе, но ничего не выходило. − Арсюх, ты там как? Всё норм? − обеспокоенно спрашивает Сережа, а Попов всё молчит, словно забыл, как разговаривать. − Арс, не молчи. Мне приехать? − Серёж, − Арсений пытается сделать дрожащий вдох и говорит только то, на что хватает сил, − это пиздец.