Скрытое за слепящим светом

      Каждое утро Феликс выпивал целую горсть таблеток. В основном это были витамины, их ему вручили в расчете на месяц, потом придется идти здесь в клинику и сдавать анализы. Еще были антидепрессанты — эти выдали на три месяца, больше просто не пропускают через таможню. И успокоительное в расчете на месяц, потому что больше его принимать крайне нежелательно.       Кроме этого пришлось брать с собой запас обезболивающего — ему сейчас нельзя пить любые, нужны определенные, да и препарат для снижения сердцебиения тоже был особенный — его выдали на случай приступа паники, потому что текущий антидепрессант дал побочку в виде легкой тахикардии.       В общем, сумка с лекарствами заставляла самого Феликса чувствовать себя умирающим. В телефоне он теперь носил памятку с перечислением всех своих лекарств на английском и корейском языках.       В Австралии было как-то проще: там можно было обойтись без всех этих предосторожностей, но в другой стране Феликс действительно понял, что иметь проблемы с психикой — это очень проблематично для простой жизни. Отказ от алкоголя, невозможность есть много сыра (не более одного куска пиццы в день!), никаких бобов три раза в день (особенно актуально в стране, где любят бобы), меньше крахмала и дрожжей — это только краткий перечень его ограничений.       Еда — это вообще отдельный разговор. Феликс спокойно питался только в кафетерии агентства, и то потому что здесь была органическая кухня и большое количество европейских блюд. В пятницу вечером парни пошли после тренировок в небольшое местное кафе, и Феликс вообще не смог ничего съесть — настолько оно было острым. Многие стажеры в общежитии питались заварной лапшой, попробовав которую, Феликс выхлебал потом целый литр воды.       Пришлось вспомнить, что он умеет готовить, хотя тут тоже были веселые особенности: например цена хлеба. Утренний тост по цене комплексного обеда шокировал, даже несмотря на вечный пересчет из одной валюты в другую.       Феликс пристрастился к хлопьям, хотя коробку пришлось держать в комнате — первую соседи по-тихому умяли за день.       Общежитие — та же боль. В их блоке было три комнаты, всего восемь человек. Одну комнату делили на двоих два дебютировавших неудачника: актер и сольный исполнитель. Они часто расхаживали по коридору в тканевых масках и с челкой, накрученной на бигудю, смотрели на остальных с превосходством, но при этом у обоих вечно не было денег. Феликс подозревал, что именно эти двое и сожрали его первую коробку хлопьев.       Во второй комнате жили сразу четверо парней, и Крис сказал, что это даже неплохо — большая часть трейни живет вшестером. Два парня были знакомы Феликсу — они вместе занимались, еще двое значились на актерском отделении, оба вечно орали друг на друга и вообще были невероятно шумными.       Феликс быстро понял, что лучше как можно меньше времени проводить в общежитии. Он приходил только спать и еще завтракал по утрам, больше всего радуясь добротному замку на дверях его с Крисом комнаты. Парни таскали все подряд, не только еду: забытый в ванной гель для умывания кто-то, кажется, перелил себе в бутылочку, потому что Феликс категорически не понимал, как иначе за полчаса можно было потратить половину флакона. Он до этого жил вместе с другими людьми, — ездил в лагерь, постоянно бывал на сборах и соревнованиях — но такого нахальства в отношении чужих вещей никогда не встречал.       — Это в большей степени из-за желания насолить, — честно сказал Крис.       Между собой они говорили по-английски, и Феликс практически ощущал, как по вечерам отдыхают его скрипящие от напряжения мозги.       — Выражают свое презрение, воруя косметику?       — Я бы посоветовал вообще купить другой флакон — как бы чего не подлили, — пожал плечами Крис. — А то умоешься завтра и получишь химический ожог.       Феликс даже вздрогнул:       — Ты серьезно? Но это же… незаконно как минимум.       — Сначала придется доказать — кто сделал, как сделал, почему сделал. Все равно глупо, к слову. Агентство за такое выгоняет, но… ты пойми, здесь мало по-настоящему умных. Большая часть тех, кто живет в общаге, нормально никогда не учились, они нередко умеют только петь и танцевать и ничего кроме. Ты для них — угроза: ты симпатичный, у тебя больше шансов дебютировать, несмотря на все их таланты. Актеры тут не исключение — айдолы для них такие же конкуренты, потому что ты можешь тоже в любой момент уйти на актерское.       — Ага, с моим-то знанием корейского, — хмыкнул Феликс. — Но… они же ходят в школу…       — Но это не значит, что они там учатся, — улыбнулся Крис. — Я тоже ходил в местную школу, та, которая для стажеров и айдолов. Она вроде как частная, учат в ней… ну, если ты не горишь желанием изучать общие дисциплины, тебя за это стыдить не будут. Все зависит только от твоего желания: если ты готов учиться, то тебе помогут. Угадай, сколько трейни оставляют за собой право поступить после в университет?       Феликс улыбнулся и откинулся на подушку: да уж, контингент… Это после частной-то школы.       — А почему ты другой? — спросил он, чуть повернувшись к Крису.       Тот сидел на краю кровати и жевал чипсы.       — Не знаю, — честно ответил он. — Может, я просто люблю учиться? А может, всегда считал, что образование нужно не только для университета, но и для… ну, не знаю, чтобы быть интересным собеседником хотя бы. Мне кажется даже, что парни, которые приходят из частных школ или в чье образование прилично вкладывались родители, они проще все осваивают, хотя это совершенно разные области. Ты вот вообще очень быстро учишься, поэтому многие и засуетились, пытаясь как-то тебя дискредитировать.       — Странные, — протянул Феликс. — Лучше бы не интриги плели, а занимались больше. А то у того же Кидэна на отработку хореографии уходит полчаса, а на дрязги по поводу места в первой линии — все полтора.       Крис расхохотался.       Кидэн на днях устроил целый скандал, потому что учитель танцев поставил Феликса на первую линию, заставив его поменяться местами с Кидэном. После окончания урока парень все время до начала репетиции поносил Феликса. Причем большая часть фраз была просто тарабарщиной — Феликс его не понимал из-за слабого знания языка, поэтому он просто методично отрабатывал движения.       Можно было, конечно, уйти в тот частный тренировочный зал, ключи от которого у него были… но это бы означало, что он не выдерживает прессинга. А Феликсу под успокоительным и антидепрессантами было глубоко плевать на длинного и голосистого конкурента.