Скрытое за слепящим светом

      Новый препарат, по ощущениям, больше походил на антидепрессанты, но Феликс не мог сказать, что ему это нравится. Он стал… чувствительным. Понял это, когда заплакал из-за грустной песни на корейском, слова которой даже до конца не понял. Он, в целом, и раньше не был образцом сурового мужского поведения, — в школе постоянно твердили о важности выражения эмоций, и родители полностью поддерживали это педагогическое направление — но поток слез из-за песни о расставании Феликса даже немного напугал.       Эта чувствительность, с одной стороны, жутко раздражала, с другой — приятно контрастировала с прошлым ощущением, когда кажется, что вся жизнь осталась за толстым стеклом. Весь год, несмотря на терапию и прием лекарств, легкое ощущение нереальности так и не покидало его, просто в какие-то моменты накрывало особенно сильно. Теперь он ловил себя на ощущении, что мир стал слишком остро ощущаться, будто бил по нервам током, заставляя ярко реагировать на то, что раньше казалось чем-то незначительным.       И Феликс пошел разбираться с этой проблемой не к своему психотерапевту, доктору Рипли, а к доктору Ли, причем сам не понимал причину этого поступка. Возможно, острота ощущений от смены медикаментов подточила его веру в привычного специалиста.       Родители высылали ему деньги на содержание так же, как и Рейчел — определенная сумма каждый месяц, которой он волен распоряжаться по своему усмотрению. Это тоже последствия педагогики его частной школы — там учили деньги на карманные расходы выдавать на месяц, а не раз в день. Феликс умел считать деньги, хотя дома был тем еще транжирой, спуская почти все на новые игры, шмотки и книги. Но с депрессией все его старые увлечения сами собой отпали: ему даже играть было уже не так уж интересно, про шоппинг и чтение даже говорить не хотелось. К тому же, в агентстве у него был высокий рейтинг, благодаря чему он получал талоны на покупку разных нужных для жизни мелочей. Из-за всего этого он даже успел открыть депозит в корейском банке — сумма на карте становилось все больше.       Поэтому позволить себе дополнительные консультации с другим психотерапевтом Феликс мог даже не сообщая родителям. Почему-то эта запись на прием казалась ему предательством не столько доктора Рипли, сколько австралийской медицины в целом.       — Знаешь, в чем именно твоя ошибка? — почти в конце сеанса спросил доктор Ли. — Я сейчас понял, что доктор Рипли тоже могла этого не заметить. Ты не изменил свое поведение и отношение.       Феликс непонимающе нахмурился: ничего себе «не изменил»! Переехал в другую страну без знания языка, из приличного австралийского умника переквалифицировался в рэпера и танцора, полностью сменил круг общения — и все это считается недостаточными изменениями?       Доктор Ли явно заметил его возмущение, улыбнулся и сказал:       — Ты изменил среду, но не изменил свое отношение к жизни. Много работал, чтобы быть лучшим в учебе — стал много работать для другого. Твои привычки в поведении, общении и даже отдыха не изменились, твое отношение к происходящему с тобой тоже осталось прежним. Ты ждал, что будешь делать все по учебнику — делиться переживаниями с психотерапевтом и пить таблетки — и тогда все пройдет. Но не изменил свое отношение к жизни в целом. Ты ведь почему-то впал в депрессию?       Феликс пораженно моргнул. Он еще на сеансах с доктором Рипли выяснил, что причиной его состояния скорее была тревожность из-за окончания школы и неопределенность выбора, а не расставание с Джейн или травля Стивена — это лишь добавило ему новых симптомов в виде чувства вины и комплексов.       — Чтобы полностью излечиться от депрессии, нужно измениться внутренне в первую очередь. Не просто проработать травмы, а избавиться от того образа, что ты сам на себя нацепил. Ты уверен, что тот, кем ты себя привык считать, это именно настоящий Феликс Ли?       Феликс мотнул головой — у него все внутри клокотало от непонимания и несогласия, от ощущения, что его привычный мир рушится.       — Что тебя тяготит в твоей жизни? Поведение, отношения с друзьями, возможно, даже стиль одежды или увлечения. Сама традиция советовать при депрессии найти новое хобби или сменить обстановку — это не потому что подобный стресс благоприятно влияет на психику, а потому что это помогает найти в себе качества, которые обычно не казались важными. Понимаешь, о чем я?       Феликс задумчиво кивнул головой. Он не совсем понимал, но примерное направление уяснил.       — Даже забавно, что именно ты столкнулся с данной проблемой, — внезапно улыбнулся доктор Ли. — Знаешь, в чем одно из ключевых особенностей становления героя в азиатской и европейской культуре?       Феликс нахмурился, не совсем догоняя, при чем здесь литература, но все же ответил:       — В европейской традиции герой проходит через испытание и меняется, что является достижением. Для азиатской культуры ценным является неизменность характера и целей персонажа, независимо от перенесенных бед.       — Ты, выросший скорее в западной культуре, ведешь себя как герой азиатской истории, — продолжил доктор Ли. — Прошел через испытания, но остался прежним. Но при этом азиатский сюжет — это обычно защита того, что ценно, а западный — поиск нового. Тебе нужно найти новое, а не защитить того подростка, каким ты был прежде. То есть необязательно цепляться за старые привычки и увлечения, ты вправе полностью измениться. Так понятнее? Ты ведь вроде хорошо разбираешься в литературе…       Феликс не смог сдержать нерешительно улыбки: получилось и правда весьма образно.       Уже выйдя с сеанса, Феликс медленно брел к автобусной остановке, размышляя о словах доктора Ли. Доля истины в них была: он практически не изменился с момента приезда. Все тот же отличник, который раздражает всех, кроме группы близких друзей. Разве что вечеринки ушли из его жизни, но Феликс и раньше их посещал скорее ради поддержания близких связей, чем потому, что ему нравились эти глупые игры.       Но возникает вопрос: а какой тогда он настоящий? Феликс очень сильно сомневался, что его аккуратность и педантичность являются чем-то внешним. Мама говорила, что он уже в два года ссорился с Рэйчел, если та устраивала бардак в его игрушках — любил порядок. И быть в чем-то лучшим тоже любил. Его любимое утверждение: «Если я берусь за что-то, то делаю это хорошо», — было с ним на протяжении всей жизни, и Феликс не чувствовал себя готовым отказаться от него.       Тогда что из его нынешней жизни — не часть его самого? Пожалуй, именно это ему и предстоит выяснить.