Уродливая Императрица

Сюэ Юй немного придержал свою лошадь, намеренно сбросывая скорость, и двинулся вперед бок о бок с Тэн Шаном. Сюэ Юй с улыбкой сказал: — Путешествие будет долгим. Надеюсь, Министр Шан сможет его выдержать. Или, может, мне приказать устроить привал? Тэн Шан произнес: — Долгое путешествие — это то, чего я с нетерпением ждал. Так с чего бы мне чувствовать усталость? — Думается мне, Министр Шан просчитался, — сказал Сюэ Юй, — Вы ведь могли остаться в безопасности в столице и иметь все, что захотите. Вам не нужно было упорно цепляться за свои принципы и в конечном итоге заставлять себя делать неудобную работу, подобную этой. Наконец Тэн Шан перевел взгляд на Сюэ Юя: — Вижу, что Чжэньцзян Хоу очень тщательно подбирает советы. Что ж, позвольте мне позаимствовать ваши слова и вернуть их вам обратно, — он сделал паузу, а затем улыбнулся, — Вы бы могли комфортно устроиться на пограничных землях в качестве главнокомандующего, где могли бы иметь все, что захотите. Так почему вы настояли на том, чтобы сделать что-то подобное? Выражение лица Сюэ Юя слегка изменилось, прежде чем он снова принял свой обычный благородный и элегантный вид. Он сказал: — Не видел Министра Шана несколько лет, но ваша речь все такая же резкая. Я постоянно слышал, что Министр страны Тэн, Тэн Шан, великодушен и добр, но почему, разговаривая со мной, вы всегда так суровы? Тэн Шан ответил: — Я не намеренно был грубым по отношению к Лорду Хоу, — говоря это, он мельком взглянул на Сюэ Юя, ловя реакцию в его глазах. Все еще улыбаясь, он продолжил, — Но если бы Лорд Хоу не дал мне повод, я бы и не сделал чего-то подобного. — О чем вы... — произнес Сюэ Юй, — Я не понимаю. — Прежде чем вы прибыли в столицу, Сюэ Ван приказал мне расследовать покушение на Императрицу… — Ох, — воскликнул Сюэ Юй, — На Императрицу покушались? Вы нашли виновного? Тэн Шан сказал: — До встречи с Лордом Хоу у меня были проблемы с расследованием этого дела. Но после того, как в тот день я выпил несколько чашек чая с Лордом Хоу, я вдруг решил докопаться до сути. — О... Видя, что он все еще едет рядом с ним и ничуть не выказывает нервозности, Тэн Шан медленно добавил: — Убийцы действительно оказались из страны Тэн, но они не мои бывшие подчиненные. Когда их допрашивали, они сначала сказали, что их подослал Фэн Ван, но потом они забрали свое признание и сказали, что на самом деле их прислал я. Очевидно, их целью было убить двух зайцев одним выстрелом — разозлить Императора Фэна и в то же время избавиться от занозы в боку, которой был я… Вот только Лорд Хоу не ожидал, что это дело передадут именно мне. — Я? — Сюэ Юй казался крайне удивленным, — Но подождите, почему вы вообще подозреваете меня? Убийство Императрицы — тяжкое преступление. У меня нет ни мотивов, ни средств для этого… Кроме того, как вы могли слышать, у меня и Императрицы были чувства друг к другу. Зачем мне вообще хотеть причинять ей вред? Тэн Шан рассмеялся: — Не нужно лгать людям, у которых есть глаза. В том году, когда мы впервые встретились, вы уже были Чжэньцзяном Хоу, не так ли? Хоу без разрешения покинул свое место назначения, замаскировался под ученого и служил в резиденции высокопоставленного чиновника страны Тэн. Лорд Хоу, каковы ваши настоящие намерения? Сюэ Юй тоже рассмеялся, но не стал отрицать обвинение Тэн Шана. Он заставил свою лошадь ускориться и обогнать Тэн Шана, а затем обернулся и сказал: — Вы действительно собираетесь сражаться, не так ли? — сказав это, он чуть замедлил ход своей лошади, — У вас есть амбиции, и вы очень талантливы. Но также вы упертый болван. Когда-нибудь ваша глупая верность погубит вас. Тэн Шан натянул поводья. То, что сказал Сюэ Юй, было правдой. Преданность Тэн Шана Государству Тэн была настолько сильной, что он не щадил сил и готов был пожертвовать своей жизнью ради него. Другим людям было бы легко забыть о преданности, но другие — это не Тэн Шан. Они не знали, что значит быть сиротой без кровных родственников, и не знали, как это, полагаться на себя, потому что тебе не к кому обратиться.

——      ——

Сюэ Цзюньлян протянул руки, позволяя дворцовым слугам одеть себя, в то время как Цзян Юй стоял рядом и ждал его приказа. Сюэ Цзюньлян спросил: — Как здоровье Императрицы? Цзян Юй ответил: — В эти несколько дней императорский врач проверял её пульс каждый день. Дворцовые слуги, прислуживающие во дворце Юньфэн, сказали, что, если не считать аппетита Её Величества, который все еще очень низок, то её состояние уже значительно лучше. — Гм, — это был единственный ответ Сюэ Цзюньляна. Затем он вышел из своей резиденции и направился в зал суда. В середине судебного собрания высокопоставленный чиновник представил отчет об делах Сюэ Юя и Тэн Шана. Сюэ Цзюньлян не приказал чиновнику передать ему отчет, а вместо этого приказал: — Прочитай его. Гу хочет услышать… Гу думает, что это должны быть хорошие новости. Как только Сюэ Цзюньлян сказал это, руки министра, держащего армейский отчет, задрожали. Если отчет действительно содержит хорошие новости, то все в порядке, но если в нем известие о поражении их армии, разве он не будет первым, на кого обрушится гнев Его Величества? Министр с дрожью открыл отчет и начал читать. Большая часть письма сообщала о том, что прежде чем Сюэ Юй со своими солдатами и провизией для всей армии добрались до места назначения, они попали в засаду элитных войск Чэн Тяня. Видимо, Чэн Тянь был готов к их прибытию. К счастью, Чжэньцзян Хоу и его солдаты храбро сражались, отразив атаку врага. Армейский консультант Тэн Шан успешно обезглавил правую руку Чэн Тяня, Ма Цзина. И хотя они потеряли небольшое количество армейского провианта, победа подняла боевой дух солдат. Читая первую часть доклада, министр практически заикался и от страха готов был упасть на колени. Но потом, когда он дошел до того, где упоминалось о том, как их солдаты отразили атаку, он испытал большое облегчение. Сюэ Хоуян, стоящий среди министров, не мог тайком не вытирать пот. Хотя в отчете о Тэн Шане упоминалось всего несколько раз, и хотя писалось, что он держался молодцом и отлично сражался, Сюэ Хоуян, проведший на поле боя не один год, хорошо знал насколько это опасно. В добавок ко всему, Тэн Шан вообще был не из страны Сюэ. Однако то, что его имя упоминалось в данном отчете, говорило о том, что он действительно внес большой вклад и тем самым завоевал сердца солдат. После прочтения доклада Сюэ Цзюньлян долго молчал, а затем вдруг громко рассмеялся, что позволило всем остальным вздохнуть с облегчением. Сюэ Цзюньлян сказал: — Чэн Тянь всегда был высокомерным и тщеславным. Провал этой скрытой атаки, должно быть, нанес ему сильный удар. Гу должен хорошо наградить Чжэньцзяна Хоу… О, и Тэн Шана. Сюэ Цзюньлян на мгновение задумался, а затем продолжил: — Тэн Шана сейчас не в столице, и Гу не знает, как его наградить. Но можно передать награду Тэн Шана наложнице Тэн... и её плохое поведение будет забыто. Это должно мотивировать её вести себя впредь более обдуманно. И если она снова плохо себя поведет, тогда уже Гу не простит её так легко. Все придворные поклонились, восхваляя мудрость Его Величества. Сюэ Цзюньлян добавил: — А теперь предложите, дорогие друзья, какую награду Гу должен дать главнокомандующему? Он уже Чжэньцзян Хоу, и если Гу еще раз продвинет его ранг, боюсь, Гу придется передать ему эту шляпу, не так ли? — сказал он, указывая на корону с кисточками на своей голове. Сердца придворных подпрыгнули. Никто не осмелился высказывать мнения или предложения. Хотя Сюэ Ван улыбался, каждый знал, что его слова были двусмысленными, и звучали они не столько как комплимент, сколько как сарказм. Сюэ Цзюньлян неопределенно сказал: — Ну же, друзья, не будьте такими скучными. Гу только попросил предложений, не стоит бояться. Тем более, что мы говорим о наградах, а не о понижении. И все же долгое время никто не осмеливался озвучить ни одно предложение. Сюэ Цзюньляну просто пришлось заставить одного из министров высказать свое предположение, и тот министр предложил вознаградить Хоу золотом и серебром. Сюэ Цзюньлян все еще был неудовлетворен предложением и продолжил спрашивать: — Хоуян, а ты что думаешь? Какую награду Гу стоит дать Чжэньцзяну Хоу? Сюэ Хоуян сделал полшага вперед и сказал: — Отвечая Вашему Величеству, этот брат думает, что хотя Чжэньцзян Хоу не имеет слишком много солдат, он о них очень заботится. Вместо того, чтобы давать Чжэньцзяну Хоу золото и серебро, лучше передать его награду его солдатам и использовать её в качестве армейских средств и провизии. Таким образом, у его солдат будет достаточно еды. Они также смогут получить лучшее оружие и доспехи. В будущем Чжэньцзян Хоу сможет выиграть больше сражений и помочь облегчить бремя Его Величества. Сюэ Цзюньлян кивнул: — То, что сказал Хоуян, хорошо. Послушайте его. Лорд Хоу — действительно человек, который заботиться о своих людях. И он будет продолжать это делать, даже если Гу не повысит его титул. Тогда должен ли Гу по-прежнему повышать титулы этим коррумпированным чиновникам, которые развращают окружающих и нарушают закон? Лорд Хоу будет полезен даже, если Гу не вознаградит его, так должен ли Гу по-прежнему давать награды этим преступникам и предателям? Все придворное собрание пришло в замешательство. Они не могли решить, что стоило сейчас сказать: что Его Величество мудр, или что ему лучше умерить свой гнев. Не зная, как поступить, чиновники запаниковали. Это был именно тот эффект, которого хотел Сюэ Цзюньлян. Таким образом, утреннее судебное собрание решило, что Сюэ Юй, совершивший большое военное достижение, не был вознагражден, а вместо этого был осмеян. Зато у солдат на границе теперь еды будет намного больше. После судебного собрания Сюэ Цзюньлян не вернулся к себе, а вместо этого сказал: — Измените маршрут. Гу хочет увидеть Императрицу. Слуги, несущие паланкин Его Величества, немедленно повернулись и направились во дворец Юньфэн. По дороге они встретили Тэн Цяньи. Тэн Цяньи, преклонившаяся до земли, была очень легко одета, как для зимы, и выглядя очень жалко. Она произнесла: — Его Величество явил великодушие к Тэн Цяньи. Тэн Цяньи обязательно сохранит это в своем сердце и обещает никогда больше не совершать ошибок. Не слезая со своего паланкина, Сюэ Цзюньлян сказал: — Поскольку моя наложница осознала свою ошибку, я забуду все зло и положу конец этому делу. Земля холодная, поднимайся. Тэн Цяньи горячо поблагодарила его. С помощью приближенной служанки Тэн Цяньи начала вставать. Притворяясь слабой, она сделала вид, что споткнулась и чуть не упала. Однако Сюэ Цзюньлян по-прежнему не слезал со своего паланкина и не двинулся, чтобы помочь Тэн Цяньи. В конце концов, дворцовая служанка оказалась единственной, кто помог ей подняться. Тэн Цяньи начала застенчиво умолять: — Ваше Величество... Цяньи лично приготовила немного еды и вина. И поскольку Ваше Величество простил Цяньи, я прошу Ваше Величество принять мою искреннюю благодарность и отведать приготовленной еды и вина. Что скажете? После того, как она закончила говорить, Сюэ Цзюньлян долго молчал. Казалось, он обдумывал её предложение. В конце концов, очень неохотно, но он согласился. Паланкин Сюэ Цзюньляна снова изменил маршрут, на этот раз отправившись во дворец Тэн Цяньи. Тэн Цяньи уже накрыла стол. Кажется, она была совсем не новичком в этом деле, так как подготовила даже песни и танцы, чтобы оживить атмосферу и развлечь Сюэ Цзюньляна. Сюэ Цзюньлян оставался во дворце Тэн Цяньи весь день. Говоря о самой Тэн Цяньи, то хотя она и не считалась непревзойденной красавицей, она все же умела очаровывать. Еще с детства она научилась заставлять людей раболепствовать перед ней и, как женщина, имела свои уловки. Не зависимо от того, кто это был, они всегда баловали её, чем неизбежно её испортили. Она никогда не была стеснительной или скромной. Её характер был не сравним с с темпераментом девушек из благородных семей. И самое главное — Тэн Цяньи всегда умела кокетничать. А какому мужчине не нравится, когда его женщина проявляет слабость и ведет себя с ним как ребенок? Особенно такому сильному и властному мужчине, как Сюэ Цзюньлян. Он восхищался людьми, которые были сильны и умелы в сражениях, но также ему нравились те, кто был послушен и подчинялся ему. Небо за окном потемнело, и Тэн Цяньи подумала, что Сюэ Цзюньлян останется у нее на ночь. Но вопреки её ожиданиям, выпив еще несколько рюмок, Сюэ Ван решил, что пора уходить. Прислонившись к груди Сюэ Цзюньляна, Тэн Цяньи осторожно провел пальцами по золотым нитям на его одежде. Подобное поддразнивание было похоже на зуд, и, конечно же, намек был очевиден. Однако Сюэ Цзюньлян был равнодушен. Он оттолкнул разнеженную и податливую Тэн Цяньи и сказал: — Гу испил твоего вина и теперь мне пора идти. — Ваше Величество... — надулась Тэн Цяньи, — Вы просто возьмете и вот так уйдете? Сказав это, она коснулась линии своего декольте, пытаясь намекнуть еще больше. Но Сюэ Цзюньлян лишь погладил её по руке, а затем сел в паланкин и уехал. *** Мысли Сюэ Цзюньляна всегда были точны. Хотя он о многом не говорит, это не значит, что он об этом не знает. Большинство людей в стране Сюэ знали только, что Тэн Цяньи была талантливой и красивой, но как новость о её развратном образе жизни в Государстве Тэн могла скрыться от ушей Сюэ Цзюньляна? Хотя он не дал прямо понять, это не значит, что он примет грязную женщину. Сюэ Цзюньляна нельзя назвать преданным. К тому же, в гареме было бессчетное количество наложниц. Однако, как очень властный человек, он считал вещи, которыми пользовались другие, грязными. Быть Императором — это терпеть то, что другие не могут вынести, и быть безжалостным, когда другие не могут быть безжалостными. Вот почему, как Император он имел столь неравные привилегии — гарем, полный женщин, уныло ожидающих его благосклонности. Успокоив Тэн Цяньи, Сюэ Цзюньлян снова направился во дворец Юньфэн. По правде говоря, вещи, с которыми ему приходилось управляться в гареме, были не намного легче тех, с какими он сталкивался в императорском дворе. *** Как только паланкин Императора Сюэ подъехал к воротам дворца Юньфэн, Сю Яо узнала об этом и поспешно бросилась наряжать Императрицу. Тэн Юнь был болен в последние несколько дней и сильно похудел. До того, как он заболел, так как Сюэ Ван очень любил Императрицу, люди не осмеливались пренебрегать ею и тщательно заботились о ней. Но с тех пор, как она заболела, аппетит Императрицы был очень низким, и она могла есть очень мало. И так как она практически не ела, естественно, что она осунулась. Сю Яо всегда полагала, что Его Величеству не нравятся женщины со слишком ярким макияжем, поэтому если бы она накладывала слишком много косметики на лицо Императрицы, Его Величеству это могло бы не понравится. Однако сейчас она считала, что было бы неплохо, если бы её хозяйка накрасилась. Но Тэн Юнь отказался. Во-первых, ему не нравилась эти красные и белые порошки на лице. А во-вторых, решив, что Сюэ Цзюньлян воспользуется ошибкой Тэн Цяньи и нападет на государство Тэн, он решил убить Сюэ Цзюньляна. Но Чэн Тянь и армия Цзоу Чжэньина неожиданно атаковали страну Сюэ, отсрочив тем самым нападение Сюэ Цзюньляна на Государство Тэн. И хотя это и уменьшило их противостояние, Тэн Юнь уже потерял лицо. Поэтому он думал, что наносить макияж и пытаться угодить Сюэ Цзюньляну теперь бесполезно. Как только Сюэ Цзюньлян вошел в главный зал, он заметил, что на Императрице не было макияжа, и она была одета очень небрежно. Она кланялась до земли, но было очевидно, что она делала это не из уважения. По сравнению с веселой и жизнерадостной Тэн Цяньи, с которой он только что встречался, эта женщина была полной противоположностью. Сюэ Цзюньлян помог Тэн Юню подняться, и, очевидно, увидел, что Тэн Юнь сильно похудел. Он не ожидал, что Императрица так сильно осунется за те несколько дней, что они не виделись. Он был тем, кого Императрица чуть не убила, но глядя на нее сейчас, и думая, что её попытка все равно провалилась, он больше не мог думать о том, чтобы наказать её. На первый взгляд могло показаться, что он одержал верх, но правда заключалась в том, что Императрица в этой ситуации выиграла больше всего. У нее не было причин страдать, но она все же так похудела. Лицо Тэн Юня не было напудрено, губы были не накрашены, а брови не нарисованы. Сю Яо почувствовала себя плохо, смотря на него. Её хозяйка не была безобразной, и её внешний вид не был ужасным, но без каких-либо коррективов она выглядела менее красочно, чем любые другие хорошо разодетые супруги. Сюэ Цзюньлян усадил Тэн Юня перед бронзовым зеркалом. Затем он взял карандаш, сказав, что поможет нарисовать ему брови. Эти двое были друг к другу очень близко. Тэн Юнь закрыл глаза, заставляя себя игнорировать человека перед ним, но, похоже, ему это не удавалось. Каждый раз дыхание Сюэ Цзюньляна опаляло его лицо, отчего его ресницы дрожали. Это напомнило Тэн Юню о кошмаре, который приснился ему, когда он был без сознания. Он никогда ничего не боялся в своей жизни, но в тот день он проснулся очень испуганным. Открыв тогда глаза, Тэн Юнь увидел удаляющуюся фигуру Сюэ Цзюньляна — тот как раз выходил из комнаты. Сю Яо сказала потом, как ему повезло, ведь Император был так ласков с ним. Всю ночь, пока Тэн Юнь был без сознания, Сюэ Цзюньлян внимательно ухаживал за ним. Он даже сам вытирал и переодевал его, не позволяя никому прикоснуться к нему. Сюэ Цзюньлян одной рукой нежно взял Тэн Юня за подбородок, заставляя его слегка приподнять голову, а другой рукой, держа карандаш для бровей, аккуратно рисовал бровям форму. Сюэ Цзюньлян выводил брови с предельной концентрацией. Закончив рисовать одну сторону, он обнаружил, что щеки другого человека слегка покраснели, а ресницы Тэн Юня мелко подрагивали, царапая сердце Сюэ Цзюньляна, как маленький веер. Тэн Юнь почувствовал жар на лбу. Открыв глаза, он обнаружил, что Сюэ Цзюньлян поцеловал его. Он был так поражен, что подсознательно отпрянул назад, но Сюэ Цзюньлян удержал его и с улыбкой сказал: — Не двигайтесь, иначе, если моя рука соскользнет, вы станете Уродливой Императрицей.