Уродливая Императрица

Выслушав стратегию Тэн Юня и получив одобрение Сюэ Цзюньляна, Сюэ Хоуян немедленно ушел, чтобы ответить на военный отчет Сюэ Юя и Тэн Шана. Тэн Шан, который теперь находился на северной границе, первым предупредил о маленьком уезде. Теперь, когда Его Величество отдал приказ, хотя Сюэ Юй и не хотел принимать в этом участие, им придется двигаться, чтобы отвоевать уезд у врага. Воплощение в жизнь стратегии возглавлял лично Тэн Шан. Распространяя слухи почти полмесяца, Тэн Шан, наконец, собрал войска и направился к маленькому уезду. Цзоу Чжэньин находился в маленьком округе, и хотя до него доходили слухи, сейчас ему было некуда отступать. Он мог только ждать, пока Чэн Тянь захватит пограничный проход, и они смогут атаковать армию страны Сюэ. В результате Тэн Шан повел войска в атаку на небольшой уезд, а Чэн Тянь так и не послал подкрепление Цзоу Чжэньину. И хотя он был очень смелым, Цзоу Чжэньин не умел создавать солдат из ничего. Уезд был окружен и беспомощен. Тэн Шан окружил уезд и атаковал его со многих сторон. Цзоу Чжэньин сражался изо всех сил, но в конце концов его войска израсходовали все свои запасы продовольствия. Цзоу Чжэньину ничего не оставалось, как простоять в безвыходном положении три дня, а после открыть городские ворота, чтобы все старики и раненые солдаты, а также все женщины и дети смогли покинуть уезд. Этим он попытался сбить с толку своего противника, а затем из города хлынула армия. Солдаты Цзоу Чжэньина были заперты в маленьком уезде в течение трех дней, и естественно, что их боевой дух упал. Вскоре весь уезд был захвачен Тэн Шанем, а Цзоу Чжэньин был взят в плен живым. Когда битва закончилась, уезд был практически опустошен, а выживших осталось немного. Услышав, что Тэн Шан захватил маленький округ, Сюэ Юй взял свою тысячу солдат и отправился к нему. На глазах у вражеских солдат он лично отсек голову Цзоу Чжэньина и повесил её на бамбуковом шесте прямо у ворот города. Он также приказал всех пленных солдат без исключения убить, а затем тела выбросить за ворота. Вскоре шпионы Чэн Тяня донесли известие: пустынные окрестности округа наполнились дикими собаками и воронами, а в воздухе витал приторный трупный запах. Действия Сюэ Юя потрясли не только всю армию, но всех чиновников и народ страны Сюэ. Некоторые считали действия Сюэ Юя слишком жестокими. Враг явно сдался, а стране Сюэ нужно было больше солдат, так почему бы не взять для этого пленников? Остальные считали действия Сюэ Юя необходимыми и неизбежными. Как не крути, а заключенные по-прежнему оставались врагами. Никто не мог гарантировать, что они не будут притворяться, что сдаются, просто чтобы выиграть время, прежде чем когда-нибудь восстать против страны Сюэ. Эти заключенные того не стоили. Тем более что пленным тоже надо было есть. Собственным солдатам страны Сюэ из-за войны на границе приходилось разумно использовать армейские припасы. Как они могли позволить себе кормить заключенных? Какое-то время весь императорский двор спорил о действиях Сюэ Юя, а затем они начали спорить о Тэн Шане. Хотя Тэн Шан одержал великую победу для страны Сюэ, он все еще был иностранцем. На этом поле битвы у него появилось довольно много последователей, и многие из придворных чиновников предположили, что Тэн Шана лучше отозвать назад, чтобы он не культивировал свою военную мощь. Чэн Тянь понял, что его обманули. План по использованию небольшого уезда для нападения на страну Сюэ провалился, он потерял много солдат и больше не смел предпринимать безрассудные действия. Более того, действия Сюэ Юя заставили Чэн Тяня очень бояться. Да, на поле боя нужно быть свирепым, но такого бессердечия он еще не встречал. В конечном итоге Чэн Тяню пришлось отвести свои войска на тридцать миль. После инцидента с маленьким округом Сюэ Цзюньлян всегда приглашал Тэн Юня высказать свое мнение о военных делах и планах. Иногда они даже проводили всю ночь за разговорами в теплом павильоне. Сюэ Цзюньлян все больше убеждался, что то, что Императрица была заточена во Внутреннем Дворце, было ошибкой Небес. В данный момент Тэн Юнь со всем вниманием просматривал военную карту. Цзян Юй вошел с чаем, но Сюэ Цзюньлян жестом приказал ему не шуметь. Затем Сюэ Цзюньлян взял чашку чая и осторожно вложил её в руку Тэн Юня. Тэн Юнь даже не повернул головы, чтобы посмотреть, кто подает ему чай. Он просто взял чашку и открыл крышку, чтобы выпить. Сюэ Цзюньлян сказал: — Будьте осторожны, горячо. По-прежнему не отрывая взгляда от карты, Тэн Юнь в ответ гмыкнул. Сюэ Цзюньлян и Цзян Юй рассмеялись от подобного зрелища. Тэн Юнь признал, что помог Сюэ Цзюньляну победить Чэн Тяня, потому что у него был скрытый мотив. Он смог использовать свои способности, чтобы построить оборону страны Сюэ, а также заставить Чэн Тяня отступить, но все это было для страны Тэн. Теперь, когда страна Тэн была на грани краха, было недостаточно защищаться только от Сюэ Цзюньляна. Если бы у Чэн Тяня хватило ума напасть на страну Тэн, это стало бы огромной проблемой. Сюэ Цзюньлян наблюдал, как Императрица то хмурит брови, то чему-то улыбается. В конце концов, он не смог удержаться от вопроса: — О чем вы думаете? Тэн Юнь вернулся из своих размышлений и ответил: — Прошло много времени с тех пор, как Чжэньцзян Хоу отправился на север. Еда и деньги, должно быть, подходят к концу. Ваше Величество планирует послать больше припасов? Сюэ Цзюньлян улыбнулся и сказал: — Вы полдня хмурились, думая только об армейских припасах? Конечно, транспортировка припасов уже организована. Я не настолько злой, чтобы позволить своим солдатам сражаться с пустыми животами. Сюэ Цзюньлян сказал это легко, словно говорил шутку, но Тэн Юнь думал иначе. Не каждый Император сделал бы что-нибудь, чтобы уберечь своих солдат от голода. По крайней мере, отец Тэн Юня не стал бы… — Если Ваше Величество хочет перевезти припасы, — Тэн Юнь указал пальцем на карту, — Ваше Величество должны использовать эту дорогу. — Хорошо. В эти дни Сюэ Цзюньлян постоянно изумлялся. Он до сих пор не мог понять, как его Императрица была так хорошо знакома с полями сражений и могла запоминать и анализировать дороги, казалось бы, без каких-либо усилий. Если бы она повела войска и сражалась против страны Сюэ, он считал, что Императрица была бы грозным врагом. Сюэ Цзюньлян сказал: — Говорите, что Чэн Тянь может начать внезапную атаку на наш обычный транспортный маршрут? Но это невозможно. Маршрут проходит вглубь труднодоступной и труднопроходимой местности. Если им каким-то образом удастся пройти этот отдаленный район, они будут слишком измотаны, чтобы устроить нам засаду. Тэн Юнь улыбнулся, покачав головой, но Сюэ Цзюньлян понял, что улыбка была насмешкой. Он не мог не коснуться своего носа и не сказать: — О? У Императрицы есть лучшее мнение? Тэн Юнь снова указал на карту: — Чэн Тянь — высокомерный человек. В последнее время он не отправлял войска, чтобы создавать проблемы, это не похоже на его стиль… Обычный транспортный маршрут проходит по низкой земле. Район не каньон, но он очень узкий. Я слышал, что рядом с дорогой есть река. Река такая быстрая, что даже в северные холода вода не замерзнет. Затем Тэн Юнь повернул голову к Сюэ Цзюньляну и, все еще улыбаясь, продолжил: — Если бы я был Чэн Тянем, я бы приказал своим людям незаметно прорыть русло реки. И когда солдаты, несущие продовольствие, проходили бы по узкой дороге, я бы изменил направление течения воды и утопил солдат. Продовольствие будет потеряно, и о продолжении войны не сможет идти и речи. На линии фронта, естественно, поднимется хаос. Я мог бы выиграть битву, не поднимая оружия. — Ага… — кивнул Сюэ Цзюньлян и уставился на Императрицу с еще более широкой улыбкой. Сначала Тэн Юнь подумал, что на его лице что-то есть. Иногда, изучая карту, он использовал кисть и чернила, чтобы рисовать круги или делать пометки. Подумав, что, может быть, у него на лице чернила, Тэн Юнь провел рукой по щеке, но рука оказалась чистой. Сюэ Цзюньлян поднял руку и большим пальцем нежно погладил губы другого человека. С двусмысленным выражением лица он сказал: — К счастью, вы не Чэн Тянь, не так ли? Сердце Тэн Юня екнуло. Он отвернулся, пытаясь избежать взгляда Сюэ Цзюньляна: — Конечно. Как эта жена может быть Чэн Тянем? Сюэ Цзюньлян сел и, притянув Тэн Юня за талию, усадил к себе на колени. Он начал нежно поглаживать его щеки и мочки ушей, а Тэн Юнь позволял ему это, не видя в действиях Сюэ Цзюньляна ничего предосудительного. Сюэ Цзюньлян, с другой стороны, уже давно обнаружил эту закономерность. Если он прикасался к Императрице, когда они что-то обсуждали, она не отталкивала его. Рука на талии другого человека слегка поднялась выше, тем самым прижимая Тэн Юня ближе. Потом он поднял голову и легонько поцеловал уголок губ другого человека. — Вы говорите так разумно, но как я могу тебе доверять? Тэн Юнь задрожал, резко встал и сделал неуверенный шаг назад. Неожиданно он коснулся карты позади себя, и карта с доской, на которой она держалась, со стуком упали на пол. Сюэ Цзюньлян тоже встал, сделал шаг впереди и прижал Тэн Юня к стене. Расстояния между ними почти не осталось, а их дыхание практически переплелось вместе. Высокая и крепкая фигура Сюэ Цзюньляна почти полностью закрывала меленькую фигуру Императрицы. Тэн Юнь отвернулся, пытаясь не смотреть на Сюэ Цзюньляна. Сюэ Цзюньлян слегка опустил голову и, глядя на тонкую и изящную шею другого человека, улыбнулся: — Вы все еще не хотите? Сюэ Цзюньлян мог видеть, как горло Императрицы напряглось, её губы раскрылись, как если бы она изо всех сил пыталась что-то сказать, но в итоге так ничего и не сказала. Сюэ Цзюньлян не настаивал. В этом отношении Сюэ Ван совсем не походил на властного Императора, он и правда никогда не прикасался к своей Императрице. — Такого рода вещи требуют обоюдного желания, поэтому я не буду принуждать вас, но… — Сюэ Цзюньлян поднял подбородок Тэн Юня, заставив другого человека посмотреть на него, и сказал с улыбкой, — Я должен вас спросить, действительно ли вы восхищаетесь Тэн Шаном? — Ваше Величество! — глаза Тэн Юня расширились, когда он уставился на Сюэ Цзюньляна. Но Сюэ Цзюньлян не выглядел особенно расстроенным или рассерженным, он только сказал: — Вам не обязательно отвечать… Но если вы хотите узнать новости о Тэн Шане, как насчет того, чтобы заключить соглашение? Тэн Юнь не ответил, только смотрел на Сюэ Цзюньляна потрясенными глазами. Сюэ Цзюньлян был очень доволен реакцией другого человека. Ему нравилось, как обычно равнодушная Императрица становилась податливой и мягкой в его руках. Такое волнение было похоже на завоевание другой страны. Он уткнулся головой Тэн Юню в плечо и тихо сказал: — Не бойтесь, я не буду усложнять вам жизнь, прося о чем-то невыполнимом, — Сюэ Цзюньлян сделал паузу, а затем продолжил, — Я сказал, что не буду заставлять вас, но вы все-таки моя Императрица. Если быть объективным, то больше всех здесь страдаю я. Поэтому как на счет следующего: если вы хотите что-нибудь узнать о Тэн Шане, вам нужно будет поцеловать меня. Услышав то, что он сказал, Тэн Юнь подсознательно поджал губы, и кончик его язык невольно провел по нижней губе. Это что-то тронуло внутри Сюэ Цзюньляна и заставило его покраснеть. Сюэ Цзюньлян рассмеялся и поддразнил: — Не зависимо от того, как вы на это смотрите, у вас действительно появиться преимущество. К тому же, военные дела — это не то, о чем можно так просто распространяться. Тэн Юнь молчал и не отвечал какое-то время. Все это время Сюэ Цзюньлян внимательно смотрел на него. Реакция собеседника казалась ему интересной. Тэн Юнь глубоко хмурил брови, будто сражался у себя в голове. Притворившись нетерпеливым, Сюэ Цзюньлян цокнул языком: — Ну так как? Не стоит затягивать с ответом, а-то ведь я могу и передумать. Тэн Юнь наконец заговорил: — Ваше Величество не может забрать свои слова обратно. Сюэ Цзюньлян кивнул: — Я не сказал ничего, что бы считалось, не так ли? С улыбкой на лице Сюэ Цзюньлян положил одну руку на спину Императрице и притянул к себе, а другой указал на свои губы, поторапливая Императрицу. В глазах Тэн Юня боролись эмоции, и какое-то время он не двигался. И когда Сюэ Цзюньлян уже решил, что его шутка зашла слишком далеко, другой человек наконец-то набрался смелости. Он зажмурил глаза, протянул руку и, притянув Сюэ Цзюньляна за шею, яростно поцеловал его в губы. На самом деле это мало походило на поцелуй, скорее на причмокивание и местами покусывание. В этом действии не было и следа любви или нежности, лишь неистовое терзание губ. Сюэ Цзюньляна это так позабавило, что он был готов рассмеяться, но тут он увидел, как щеки человека, что так его грыз, слегка покраснели. Даже уголки его раскосых глаз были немного красными, а пара его похожих на обсидиан зрачков блестели, уставившись на него. По сердцу Сюэ Цзюньляна, казалось, сильно ударили тяжелым камнем. Он опустил голову и снова сплел их губы вместе. Тэн Юнь хотел было оттолкнуть его, но вместо этого лишь плотнее прижался. Он схватился за Сюэ Цзюньляна, крепко вцепившись в его рукава. Сюэ Цзюньлян знал, что у Императрицы нет к нему чувств. И когда он подумал, что его Императрица переступила через себя ради другого мужчины, гордость Сюэ Цзюньляна, как Императора, была уязвлена. Однако Сюэ Цзюньлян никогда не чувствовал, что он хуже кого-то другого. Наоборот, даже если эта женщина не любила его, он бы мог всегда держать её возле себя, слой за слоем снимая защиту с её сердца. Сюэ Цзюньляна можно было считать расчетливым человеком. Он аккуратно обнял Тэн Юня и поцеловал его так нежно, как только мог. В подобном случае никакая бы женщина не осталась тронута такой страстью и нежностью. Вот только Сюэ Цзюньлян не знал, что его Императрица не женщина, а грозный Железный Генерал. К счастью Тэн Юнь мало смыслил в любовных делах и, говоря о поцелуях, не был столь искусен как Сюэ Цзюньлян. Когда другой мужчина так нежно с ним обращался, Тэн Юнь неизбежно смутился. Поцелуи Сюэ Цзюньляна не были лишь невинными переплетениями губ, но также включали поддразнивающие укусы и игру языков. Тэн Юнь почувствовал покалывание, распространяющееся по телу, его спина онемела, и если бы не поддерживающий его Сюэ Цзюньлян, он точно бы рухнул на землю. Во время поцелуев Тэн Юнь затаил дыхание. Его лицо покраснело от недостачи кислорода. Он хотел было вдохнуть больше воздуха, но забыл, что может использовать нос, поэтому мог лишь издавать слабый стон между их губами. Сюэ Цзюньлян держал этого человека в руках и был очень доволен его реакцией. Ему нравилось, как эта обычно спокойная и тихая женщина смягчается в его объятиях. Это было своего рода наслаждением, подобным завоеванию страны. Сюэ Цзюньляну потребовалось много времени, чтобы наконец отпустить Тэн Юня. Глаза Тэн Юня заволокло туманом, его ноги немного дрожали, и он прислонился к стене, тяжело дыша. Увидев помятый вид другого человека, Сюэ Цзюньлян сузил глаза, а затем опустил голову и проследив поцелуями от шеи Тэн Юня, поднялся вверх, к его губам, где все еще свисала серебряная нить, которую он не успел проглотить. Тэн Юнь почувствовал влажное и теплое ощущение на своей шее и не мог сдержать дрожь. Сюэ Цзюньлян улыбнулась и сказал дразнящим тоном: — Это было так прекрасно и мило. В этот момент Тэн Юнь пришел в себя. Его лицо было таким разгоряченным, что он не мог успокоиться, и мог только попытаться скрыть свое смущение, впиваясь кинжалами глаз в Сюэ Цзюньляна. Однако темный блеск его глаз Сюэ Цзюньляна совсем не пугал. Он видел только, что Императрица пристально смотрит на него слегка красными и затуманенными глазами. Он не только не видел в них опасность, но и считал выражение лица того забавным. *** Цзян Юй был очень проницательным и, увидев, как двое людей интимно взаимодействуют, тактично удалился. Он много лет служил во дворце, у него был зоркий глаз, и он знал, что не должен оставаться в комнате, где происходило подобное действие. Когда Императрица, наконец, ушла, Цзян Юй вошел в комнату, чтобы убрать её чашку, налить Сюэ Вану чая и поправить опрокинутую карту. Увидев, как Цзян Юй убирает комнату, Сюэ Цзюньлян закашлялся. Беспорядок мог заставить людей подумать, будто они тут придавались страсти, но на самом деле это были просто поцелуи. Цзян Юй следовал за ним в течение долгого времени, но из-за данной сцены тот мог поверить, что он занимался непристойностями в кабинете, и это вызывало у Сюэ Цзюньляна неловкость. Но, конечно же, Сюэ Цзюньлян не пытался объясниться. Ему действительно хотелось, чтобы он и его Императрица что-то сделали в кабинете, но, к сожалению, его уловок было недостаточно, чтобы заставить Императрицу пойти на это. Сюэ Цзюньлян подошел к карте и встал перед нею. Заложив руки за спину, он какое-то время рассматривал карту, а потом рассмеялся. С нежностью проследив рукой маршрут, указанный ранее Императрицей, он, кажется, что-то придумал. — Цзян Юй. — Старый раб здесь. — Что касается Чжао Лу, у Гу есть хорошая идея. Цзян Юй склонил голову и почтительно ждал следующих слов Сюэ Вана. Глядя на карту, Сюэ Цзюньляну казалось, что идея и правда хороша: — Речная вода — это действительно хорошая вещь. Вода может нести лодку, а может её опрокинуть… Если Фэн Ван отправится к реке, как думаешь, возможно ли, что он в ней утонет?