Уродливая Императрица

Тэн Юнь и Сюэ Хоуян отправились в Военное Ведомство, чтобы составить приказ. Чиновники Военного Ведомства не были убеждены этим чужеземцем, но по мере того, как они вместе обсуждали стратегию противостояния врагу, неприятных ощущений стало немного меньше. Интеллект Тэн Юня поистине впечатлял. После того, как все закончили составлять военный приказ, они хотели, чтобы Император Сюэ взглянул на него. Тэн Юнь и Сюэ Хоуян вместе вернулись во дворец. Цзян Юй, стоявший у входа в зал, сказал: — Император вызвал Лан Цзина и приказал никому не входить. Когда он это сказал, Тэн Юнь вдруг вспомнил, что Лан Цзин, казалось, собирался сказать что-то Сюэ Цзюньляну об Императрице. Тэн Юнь и Лан Цзин в прошлом не контактировали. Единственный раз, когда он видел его, был прием в честь Чжэньцзяна Хоу. Лан Цзин следовал за Сюэ Юем, поэтому он не думал, что тот много мог знать о нем. Но этот человек бесспорно знал, как читать мысли людей, что заставляло его чувствовать себя немного неловко и заставляло его сердце бешено биться. Лан Цзин все еще продолжал стоять на коленях. После того, как Сюэ Цзюньлян отдал приказ удовлетворить просьбу Лан Цзина, он спросил: — Теперь мы можем поговорить об этом? Лан Цзин сказал: — То, что собирается сказать этот скромный подданный — просто предположение без доказательств. Сюэ Цзюньлян усмехнулся: — Ты понимаешь всю серьезность того, что говоришь сейчас? Лан Цзин не ответил на его слова, но сказал: — У этого скромного подданного есть братья и сестры, которые путешествовали по стране Фэн и слышали о некоторых людях этой страны. Говорят, что Великая Принцесса страны Фэн была нежной женщиной со слабым характером. Она была хороша в рукоделии, была консервативной и дисциплинированной, её никогда не учили чтению и каллиграфии, не говоря уже о военном искусстве. Сюэ Цзюньлян выслушал его без особого выражения и произнес: — Как ты только что сказал, это всего лишь твое предположение. — Лучшим доказательством этого является то, что произошло между Императором Фэном и Генералом Чжао Лу. Великая Принцесса была единственной родственницей Императора Фэна. Её отослали подальше от дома лишь потому, что однажды она выступила против отношений этих двоих. Сказал Лан Цзин и с улыбкой спросил: — Или Император решил, что выдавая сестру замуж в далекой стране, Фэн Ван преследовал какие-то благие цели? Сюэ Цзюньлян рассмеялся: — Лан Цзин, как ты думаешь, только потому, что Гу восхищается тобой за твой несравненный талант, тебя не обезглавят? Думаешь, только благодаря своему таланту ты сможешь снова и снова провоцировать этого Гу? Лан Цзин сказал: — Простите меня, Ваше Величество. Этот скромный подданный — человек, который заслуживает смерти и не осмеливается жить в этом мире. Он сделал паузу, а затем продолжил: — Я не знаю, обращали ли Ваше Величество внимание на действия Императрицы. Ранее Чжэньцзян Хоу был в стране Фэн и виделся с Великой Принцессой, поэтому этот подданный немного знает о ней. Так вот, не кажется ли Вашему Величеству, что перемена Императрицы была слишком большой? Да и слишком внезапной. Так что, если подумать, то, возможно, тем, кто был Императрицей, была вовсе не Великая Принцесса из страны Фэн. — О? Хочешь сказать, что Императрицу подменили? — Этот скромный подданный тоже не очень уверен, так ли это. Однако во время путешествий Чжэньцзяна Хоу в страну Фэн, у него было некоторое общение с Великой Принцессой. Некоторое время назад в столице даже ходили слухи об отношениях Чжэньцзяна Хоу с Великой Принцессой Фэн. Ваше Величество должен был о них слышать. И хотя факты не так глубоки, как слухи, можно считать, что Великая Принцесса и Лорд Хоу знали друг друга и время от времени общались, и это общение было прервано только после долгого времени... Ну а позже, когда Чжэньцзян Хоу вернулся в столицу и снова встретил Великую Принцессу, она вела себя так, как будто никогда в жизни не видела его. В то время этот скромный слуга тоже присутствовал при их встрече, и было видно, что Императрица не притворялась, что не знакома с Лордом Хоу. Да и на то, что Императрица его просто забыла, тоже было не похоже. Весь её вид говорил о том, что Императрица действительно раньше не встречалась с Чжэньцзянем Хоу. Лан Цзин на мгновение задумался, а затем сказал: — Более того, Императрица, вероятнее всего, была уроженкой Тэн. Сюэ Цзюньлян слегка вздрогнул: — Это тоже предположение? Лан Цзин сказал: — Этот скромный подданный слышал, что у Императрицы и Тэн Шана были хорошие отношения. Ваше Величество тоже должен был это видеть. Этот скромный подданный также слышал, что Императрица много знала об обычаях страны Тэн. Учитывая тот факт, что страна Фэн и страна Тэн уже давно находятся в состоянии войны и народы двух стран никак не взаимодействуют друг с другом, а также то, что Императрица жила в императорском гареме, откуда она могла знать обычаи страны Тэн? Откуда она могла знать Тэн Шана? Более того, не были ли их отношения ближе, чем полагалось? Этот скромный подданный может предположить, что если Его Величество хочет знать, была ли Императрица настоящей или фальшивой, и была ли она родом из страны Тэн, Его Величество должен начать с Тэн Шана. Ваше Величество может найти пару-тройку возможностей проверить это. Кроме того, можно было бы допросить и людей, следовавших за Императрицей. Сюэ Цзюньлян некоторое время размышлял. Слова Лан Цзина правда имели смысл. Он также сомневался в Императрице раньше. В конце концов, трансформация Императрицы по сравнению с предыдущими временами была слишком очевидна. Но ему и в голову не пришло, что Императрицу могли подменить. Дворец тщательно охранялся. Но тогда Его Величество не благоволил к Императрице, и она ему не нравилась, за ней не следили все время. Однако вокруг всегда были люди. И все же, как кто-то смог легко поменять человека, чтобы никто не знал? Допустим, что она взаправду была подменена, но для чего это было сделано? Если бы это действительно была Императрица, которая раньше жила во дворце Юньфэн, то на самом деле она могла бы выступить в качестве стратега Его Величества. Каждый раз выдвигая военные стратегии для Сюэ Цзюньляна, она могла бы улучшить свое положение перед Императором. Но она никогда не думала сделать это раньше. Какая императорская наложница не хотела выслужиться перед Императором? Даже если бы она уже была Императрицей и Матерью нации, ей все равно нужно было бы стабилизировать свое положение и твердо удерживать Печать Феникса. Однако Императрице не нравилось быть рядом с Императором, и она не хотела намеренно заискивать перед Его Величеством. Поэтому, когда кто-то думал об этом, это казалось логичным. Сюэ Цзюньлян собрался с мыслями, развернулся, сел на большой стул и с улыбкой сказал: — Лан Цзин, ты умный, но не думаешь ли ты, что должен был продумать свое предположение должным образом? Какие доказательства у тебя есть для всего этого? — Никаких, Ваше Величество. — Хорошо, очень хорошо… Раз нет доказательств, это не что иное, как наговор! Сюэ Цзюньлян внезапно повысил голос и громко произнес: — Цзян Юй, пусть кто-нибудь вытащит Лан Цзина и снимет с него шкуру прилюдно. Этот бесстыдник сеет раздор. Цзян Юй ждал снаружи, и когда он услышал голос Сюэ Вана, поспешно толкнул дверь и вошел. Лан Цзин вообще не выказал никакой реакции. Он продолжал стоять на коленях, позволяя охранникам войти и забрать его. Лан Цзин рассмеялся: — Ваше Величество, вы сами видите? Вот почему обычные люди не могут давать вам советы... Я сказал вам все, как мне было приказано, но я все еще должен умереть. Сюэ Цзюньлян продолжал сидеть, выглядя очень спокойным. — Люди, которых нельзя подчинить, бесполезны, какими бы талантливыми они не были. Лан Цзин холодно произнес: — Так же, как и Тэн Юнь. Сюэ Цзюньлян покачал головой и сказал с улыбкой: — Возможно, и так. Ты очень талантлив, и если бы ты был предан Гу, тебя бы ждало великое будущее... Жаль. Тэн Юнь и Сюэ Хоуян не могли слышать, о чем говорилось внутри. Они просто наблюдали, как Цзян Юй вошел, а затем вышел за охранниками, после чего все люди вошли внутрь и какое-то время не выходили. Сюэ Хоуян был немного нетерпелив. Он не знал, что происходит внутри, но боялся, что что-то случилось. Лан Цзин был обычным ученым, он не знал военных искусств. Даже если бы он сопротивлялся, то не смог бы ни с кем сладить. Они не знали, что там происходило, так как снаружи ничего не было слышно. Внезапно возле нефритовых ступеней в главном зале возникло беспокойство. В их сторону шел человек. На нем были одежды Хоу, и хотя лицо его было немного изможденным, его поступь оставалась неизменной. Это был Сюэ Юй. Слуга остановил Сюэ Юя перед нефритовыми ступенями и сказал ему, что Император приказал никого не впускать. Но, похоже, Сюэ Юй не воспринял это всерьез и просто хотел войти внутрь. Сюэ Юй прошел мимо Тэн Юня и Сюэ Хоуяна, даже не взглянув на них, и ворвался в зал. Сюэ Цзюньлян, казалось, немного удивился, увидев его, но быстро успокоился и улыбнулся: — Я не помню, чтобы просил передать тебе приглашение во дворец. — Этот брат пришел без разрешения. Сюэ Цзюньлян продолжал улыбаться: — У тебя хватает смелости думать, что Гу действительно не посмеет тебя тронуть? Кажется, ты недостаточно насладился днями, проведенными взаперти. Сюэ Юй только искоса взглянул на Лан Цзина, которого удерживали рядом с ним, затем внезапно опустился на колени и произнес: — Этот брат умоляет Ваше Величество отпустить Лан Цзина. — Отпустить Лан Цзина? Какая польза от закона на земле, если я отпущу его? Вы должны отвечать перед народом, когда поднимаете восстание, не так ли? Разве люди не должны знать о последствиях бунта против монарха? Сюэ Юй ничего не ответил, но улыбка Сюэ Цзюньляна стала более яркой, и он добавил: — Только что Лан Цзин рассказал Гу о доброте своего Хозяина. Ради своей верности этому жестокому и беспринципному человеку Лан Цзин даже не отказывается от смерти… Но судя по тому, что видел Гу, даже если он умрет тысячу раз, никто не вспомнит его доброту. Не так ли? Сюэ Юй поднял глаза, чтобы посмотреть на Сюэ Цзюньляна, и увидел улыбающееся лицо другого человека. Конечно, он знал, что Сюэ Цзюньлян его провоцирует. Сюэ Цзюньлян снова сказал: — Я чуть не забыл, у Гу слишком много дел в последнее время… Я попрошу императорского врача из императорского госпиталя осмотреть тебя позже и помочь с восстановлением твоего тела. Не думай ни о чем, кроме отдыха... Прежде чем он успел закончить свои слова, он услышал, как Сюэ Юй сказал: — Если Лан Цзин сможет искупить свою вину, я умоляю Ваше Величество пощадить его жизнь. Сюэ Цзюньлян, казалось, заинтересовался этим заявлением и улыбнулся: — Как он может искупить свою вину? Сюэ Юй почувствовал, что другая сторона только что вырыла яму и расставила ловушку, ожидая, пока он прыгнет в нее. Но у него не было другого выбора, кроме как ответить: — Лан Цзин может помочь Его Величеству дать отпору врагу. Почему бы вам не отправить его на границу? Сюэ Цзюньлян рассмеялся: — Он твой человек, поэтому я не смею приказывать ему. Сюэ Юй стиснул зубы и произнес: — Пока Ваше Величество говорит хоть слово, Лан Цзин, безусловно, будет верен Вашему Величеству. — О… так сказал Чжэньцзян Хоу, но как насчет собственных намерений Лан Цзина? Лан Цзин, которого охранники удерживали на коленях, хранил молчание. Но в это время он взглянул на Сюэ Юя, а затем, опустив голову, сказал: — Лан Цзин будет подчиняться приказам. Сюэ Цзюньлян кивнул, как будто все было в соответствии с его ожиданиями. — Поскольку ты можешь исправить свои ошибки, а я не ограниченный человек, я пока тебя отпущу. Но если ты осмелишься создавать проблемы или снова противоречить этому Императору в будущем, то боюсь, что ты даже не будешь благословлен линчеванием. Сказав это, он махнул рукой, жестом повелевая охранникам отпустить Лан Цзина, и добавил: — Раз уж ты хочешь отправиться на границу, ступай прямо сейчас. Война подобна огню и не может быть отложена ни на полминуты. Что же до Чжэньцзяна Хоу, то ему стоит поберечь себя и хорошо отдыхать у себя в резиденции. Слова Императора Сюэ были очевидны. Если Лан Цзин пойдет на войну и не будет усердно работать, Сюэ Юй, находящийся в столице, пострадает. После того, как он закончил отдавать свои приказы, Сюэ Цзюньлян позволил всем уйти. Глядя на побежденную позу Сюэ Юя, Сюэ Цзюньлян вздохнул. Цзян Юй спросил: — Ваше Величество устали? Почему бы вам не пойти прогуляться? Сюэ Цзюньлян сказал с улыбкой: — Дело не в том, что Гу устал, Гу просто внезапно понял одну истину, — сказал он, а затем сделал паузу, и Цзян Юй, не перебивая, ожидал, пока Сюэ Цзюньлян продолжит, — Как и ожидалось, Гу во многих отношениях не так хорош, как Сюэ Юй. По крайней мере, в этом вопросе... Цзян Юй не понял, что он имел в виду. Конечно, он не стал бы спрашивать. Он просто сказал: — Ваше Величество, Вань Нян Хоу и Тэн Нань Хоу уже некоторое время ожидают снаружи. Желаете ли вы их видеть? Когда Тэн Юнь вошел, он взглянул на лицо Сюэ Цзюньляна. Казалось, выражение его лица было таким же, как прежде. Не заметив ничего необычного, его сердце немного расслабилось. Даже если Лан Цзин был умен, он не мог знать всего. Это были просто какие-то уловки для обмана несведущих. Сюэ Цзюньлян прочитал черновик и не высказал никаких замечаний. И Тэн Юнь, и Сюэ Хоуян хорошо постарались, и их контрмеры, перечисляемые одна за другой, были очень четкими. Самое сложное было в том, чтобы быстро воплотить этот план, а не затягивать его на четыре-пять дней. Одобрив приказ, Сюэ Цзюньлян попросил кого-то запечатать его в конверт и незамедлительно отослать. После того, как Сюэ Хоуян покинул дворец и вернулся к себе в особняк, он не увидел Тэн Шана. Расспросив, он узнал, что Тэн Шан читал в саду в маленьком павильоне. Сюэ Хоуян вышел в сад, и в маленьком павильоне действительно кто-то был. Но Тэн Шан лежал на столе, отложив книгу в сторону, и, кажется, спал. Сюэ Хоуян вернулся за плащом и осторожно подошёл к нему, чтобы накинуть на Тэн Шана, боясь разбудить его. Но в это время Тэн Шан немного пошевелился. Сюэ Хоуян спросил: — Я разбудил Мастера? — Нет, — Тэн Шан сказал, — Лорд Хоу, кажется, забыл, что этот Тэн также занимается боевыми искусствами, так как же кто-то мог подойти и остаться незамеченным? Сюэ Хоуян был так отчитан, что его лицо стало немного красным, как будто у него началась лихорадка. Он вдруг вспомнил, что ходил смотреть на Тэн Шана каждую ночь, после того, как тот засыпал. Тогда, судя по бдительности Тэн Шана, разве он не нарушал его покой каждый день? Тэн Шан не знал, о чем он думал, и просто сказал: — Лорд Хоу, садитесь. Сюэ Хоуян понял, что он все время стоял, из-за чего Тэн Шану приходилось поднимать голову, чтобы поговорить с ним, поэтому он поспешно сел и, накинув плащ на Тэн Шана, сказал: — Не простужайтесь сразу после пробуждения. Тэн Шан, казалось, улыбался: — Если бы этот Тэн был женщиной, он бы определенно был тронут заботой Лорда Хоу. Сюэ Хоуян, услышав это, чуть не выпалил: — А что не нормального в том, что Мастер Тэн мужчина? К счастью, он проглотил слова, которые почти сорвались с его губ. Сюэ Хоуян выдохнул, думая, что и представить не мог, что у такого человека, как он, убившего бесчисленное количество врагов на поле боя, когда-то будут такие кислые мысли. Сюэ Хоуян почувствовал, что его голова должна была быть пропитана уксусом. Подумав об этом, Сюэ Хоуян сказал: — Слышал ли Мастер Тэн об освобождении Сюэ Юя? Тэн Шан взял книгу с каменного стола, закрыл её и ответил: — Я слышал об этом вчера… У Лан Цзина есть способности. Сюэ Хоуян на мгновение сделала паузу и подытожил: — У Императора Сюэ не было другого выбора, кроме как выпустить Сюэ Юя... Когда он сказал это, Тэн Шан внезапно рассмеялся. Глядя на Сюэ Хоуяна, он сказал: — Лорда Хоу беспокоят последние слова этого Тэна? Сюэ Хоуян ничего не ответил, так как молчаливо согласился. Тэн Шан продолжил: — То, что этот Тэн сказал в прошлый раз, было из-за гнева, но это тоже было правдой. Редко бывает момент праведности… Но этот Тэн не паршивец юного возраста. Естественно, он знает, что Сюэ Юя нельзя убить. И даже без вмешательства Лан Цзина его бы не заперли надолго и выпустили. Сюэ Хоуян сказал: — Хорошо, что Мастер Тэн сам догадался. Тэн Шан не ответил, а просто посмотрел на него. Сюэ Хоуяну стало неловко под его взглядом, и он произнес: — Я... кхе-кхе... Что-то не так с моим лицом? Тэн Шан покачал головой и просто рассмеялся: — Ничего такого. Я просто жду слов, которые Лорд Хоу так и не сказал, и не знаю, хватит ли у вас духу вообще сказать их. Сюэ Хоуян подсознательно коснулся своего лица и подумал, что нет лучшего времени для разговора, чем это… — Кхе-кхе... Я просто размышлял, как долго Мастер Тэн будет верен Хоуяну. Тэн Шан рассмеялся еще больше. Сюэ Хоуян был в растерянности из-за его смеха. Но тут же услышал, как он сказал: — Значит, Лорд Хоу всегда был так внимателен и мягок с Тэном, только потому, что он хочет, чтобы этот Тэн был верен Лорду Хоу, — он кивнул с выражением понимания и сказал, — О, так это и есть привязанность. Сюэ Хоуян знал, что его дразнят, но не мог сказать ничего лишнего. Сюэ Хоуян был тонкокожим, и хотя обычно у него был отстраненный и дерзкий вид, на самом деле он плохо переносил, когда его дразнили. Тэн Шан посмотрел на его покрасневшее лицо и произнес: — Тэн Шан тронут. Сюэ Хоуян кивнул и больше не говорил. Тэн Шан сказал: — Разве Лорд Хоу не хотел услышать, как я говорю, что я тронут? Сюэ Хоуян снова кивнул: — Я надеялся, я надеялся… Посреди слов, Сюэ Хоуян вдруг замер. Он увидел, как Тэн Шан внезапно наклонился и, ухватившись за плечо Сюэ Хоуяна, слегка наклонил голову и нежно поцеловал уголок его рта. Сюэ Хоуян на какое-то время был ошеломлен. Он почувствовал легкое покалывание в уголке рта. Затем он внезапно пришел в себя, увеличил между ними дистанцию и сказал: — Мастер, вам не нужно настолько потакать мне. Я доволен уже тем, что есть. Тэн Шан увидел его покрасневшее лицо и с выражением, внушающим благоговейную праведность, казалось, принял какое-то важное решение. Он вздохнул и произнес: — Этот Тэн думает, что он умный человек. Он, вероятно, может угадать четыре или пять пунктов того, что Лорд Хоу хочет или о чем он думает в своем сердце… Более того, этот Тэн — человек со стержнем. Если я не хочу, буду ли я кому-то потакать или позволять себе быть рядом с мужчиной? Сюэ Хоуян посмотрел на него широко раскрытыми глазами. Он выглядел приятно удивленным, но в то же время, казалось, боялся поверить. *** После того, как Сюэ Хоуян ушел, Тэн Юня снова задержали во дворце, и они вместе поужинали с Сюэ Цзюньляном. В эти дни Сюэ Цзюньлян казался немного уставшим от большого количества бумажной работы, поэтому Цзян Юй специально попросил кого-нибудь накрыть стол в саду. Раньше Сюэ Цзюньлян ел один, поэтому, естественно, он не разговаривал во время приема пищи. Позже он всегда просил Императрицу сопровождать его. Теперь его сопровождал Тэн Юнь, и он все еще подсознательно подавал ему блюда. Только после того, как были распределены блюда, он вдруг понял, что Императрицы больше нет с ним, и он не знает, что любит есть сидящий рядом с ним человек и каковы его вкусы. Однако раньше Императрицей был Тэн Юнь. Разумеется, его привычки не изменились. Блюда, которые подавал ему Сюэ Цзюньлян, были его любимые блюда. Сюэ Цзюньлян вдруг спросил: — Ты не ешь имбирь? Тэн Юнь был ошеломлен на мгновение, а затем увидел, что тертый имбирь в тарелке был выбран и сложен на краю миски. Это было подсознательное действие. Потому что, когда он был Императрицей, раны на его лице все еще были чувствительными и гноились. Поэтому Императрица не могла есть острого и возбуждающего. Ведь, не смотря на то, что днем его лица не касались, ночью, когда он спал, он неосознанно терся о подушку, и его лицо болело. Таким образом он научился следить за тем, что ела Императрица. А сформировавшуюся спустя долгое время привычку нельзя изменить за короткое время. Сюэ Цзюньлян словно задумался о чем-то, после чего сказал с улыбкой: — Ты не только такой же умный, как она, но и ваши привычки похожи… Гу не знает, воля ли это Божья... То, что он сказал, было настолько двусмысленным, что Тэн Юнь не знал, что ответить. Текущая личность Тэн Юня была помилованным преступником, убившим Императрицу. Хотя теперь у него был титул Тэн Наня Хоу, а Император Сюэ упомянул, что он будет включен в гарем, убийство Императрицы не могло быть стерто. И все еще Сюэ Цзюньлян любил сравнивать его с Императрицей. Увидев, что он молчит, Сюэ Цзюньлян сказал: — Тебе скучно ужинать с Гу? Тэн Юнь с уважением ответил: — Боюсь, это мое благословение. Как я смею находить это скучным? Сюэ Цзюньлян, словно ища тему, спросил: — Ты вырос в государстве Тэн. Какие там традиции и обычаи? Сердце Тэн Юня внезапно екнуло. Он действительно вырос в стране Тэн, но он не знал реального жизненного опыта Тэн Ина. Он только слышал, что Тэн Ин был рабом. Позже его повысили, потому что он был умен и красноречив, но он не знал о подробностях и боялся, что это была ловушка, расставленная Сюэ Цзюньляном. Тэн Юнь тоже хотел быть расплывчатым и небрежным, но прежде чем он успел что-либо сказать, он услышал, как Цзян Юй доложил: — Ваше Величество, пришла наложница Дэ и говорит, что, прогуливаясь мимо сада, узнала, что Ваше Величество ест здесь, поэтому она пришла сюда, чтобы добавить еще несколько блюд. Сюэ Цзюньлян рассмеялся. Прогуливалась мимо сада с посудой? После кончины Императрицы гарем остался без хозяйки. Наложница Дэ была с ней на равных, но когда Император стал благоволить Императрице, её положение упразднилось. Посчитав, видимо, что теперь у нее есть шанс возродиться, она поспешила выслужиться перед Сюэ Цзюньляном. На самом деле это была только одна из причин. Была и другая причина — наложница Дэ слышала, что Император Сюэ собирается жениться на мужчине. Хотя наложник-мужчина не мог стать Императрицей, Тэн Нань Хоу, в конце концов, был из высокопоставленных господ. Если бы он действительно вошел в императорский гарем, его положение было бы не низким. Она просто хотела понять, как этот мужчина смог очаровать Императора Сюэ. Сюэ Цзюньлян намеренно или ненамеренно взглянул на Тэн Юня, а затем с улыбкой сказал: — Редко, чтобы у наложницы Дэ было такое доброе сердце. Пусть она придет сюда. Услышав слова Сюэ Цзюньляна, Тэн Юнь понял, что тот решил понаблюдать за представлением. Сюэ Цзюньлян просто хотел посмотреть, как Тэн Юнь справится с этим. Конечно же, он дважды убедился в уме Тэн Юня, но ему хотелось узнать, как отреагирует Тэн Юнь, когда к нему будет придираться женщина. Наложница Дэ несла небольшую корзину и была окружена дворцовыми горничными. Она изящно подошла и посмотрела на маленькую корзину у себя в руках. Корзина была в основном декоративной и едва ли могла вместить несколько блюд. Наложница Дэ передала корзину служанке, а сама поклонилась Сюэ Цзюньляну, чтобы засвидетельствовать свое уважение: — Я слышала, что Ваше Величество заняты целый день, поэтому я специально приготовила два маленьких блюда. Ваше Величество должны позаботиться о теле Дракона. Сюэ Цзюньлян не обратил особого внимания на корзину и просто сказал: — У наложницы Дэ есть сердце. Тэн Юнь решил возразить: — Поскольку у Вашего Величества есть дела, я уйду первым. Сюэ Цзюньлян остановил его и с улыбкой сказал: — Эй, к посуде еще не прикасались. Почему ты уходишь? Она тебе не нравится? Затем тоном, который был еще более двусмысленным, он произнес: — Может, Тэн Цин все еще чувствует усталость из-за банкета в тот день? Тэн Цин ничего не сказал, но в своем сердце он должен винить Императора. Спина Тэн Юня напряглась, когда он услышал слова Сюэ Цзюньляна. Да, Сюэ Цзюньлян не был пьян в ту ночь, он прекрасно все понимал и все делал специально.