Уродливая Императрица

Увидев, что Тэн Юнь не говорит, Чжао Тун и Жуй Сюэ очень встревожились. Тэн Юнь посмотрел в окно и, немного подумав, сказал: — Мы не можем убедить его в этом вопросе. Убеждать бесполезно. Может, даже контрпродуктивно. Чжао Тун подумал, что Тэн Юнь не хочет помогать. Жуй Сюэ прикрыла рот рукой и сильно заплакала. Тэн Юнь снова сказал: — Если Император Сюэ решит отпустить Фэн Мина, может ли Лу Шичэнь сдаться? Чжао Тун был ошеломлен на мгновение, а затем ответил: — Я уже ходил в тюрьму с этим намерением, и Лу Шичэнь не хотел сдаваться. Однако, если Фэн Мин будет освобожден, это уже будет другой вопрос. Тэн Юнь добавил: — Если Лу Шичэнь готов сдаться, у меня будет способ спасти Фэн Мина и Чжао Лу. Жуй Сюэ сказала: — Какой способ? Если Император сможет отпустить Фэна Вана и Генерала, Премьер Министр Лу определенно дважды подумает. Тэн Юнь возразил: — Никто не может убедить Императора Сюэ. Он зол, и попытки убедить его будут контрпродуктивными, — он сделал паузу и продолжил, — Я побеспокою Генерала Чжао, чтобы он снова пошел в тюрьму, увиделся с Лу Шичэнем и попытался уговорить его сдаться. Чжао Тун почувствовал, что еще не поздно, поэтому немедленно покинул дворец и отправился в тюрьму. Тэн Юнь утешил Жуй Сюэ несколькими словами, а сам пошел в переднюю. *** Когда Тэн Юнь проходил мимо, Сюэ Цзюньлян читал брошюру, но с первого взгляда было видно, что Сюэ Цзюньлян был отвлечен, как будто о чем-то думал. Когда Тэн Юнь подошел, Сюэ Цзюньлян понял, что кто-то идет, поднял голову и, увидев, что это Тэн Юнь, почувствовал облегчение. Он потер лоб и улыбнулся: — Ты здесь, чтобы сопровождать меня на обед? Тэн Юнь с улыбкой ответил: — Ваше Величество, уже полдень, и время обеда уже прошло. Сюэ Цзюньлян отложил брошюру. — Я был так занят, что забыл о времени. Тэн Юнь сказал: — Ваше Величество, пожалуйста, позаботьтесь о своем теле, не переутомляйтесь. Сюэ Цзюньлян не смог сдержать смех: — Эй, почему это предложение кажется таким неубедительным, когда исходит из твоих уст? Тэн Юнь был немного смущен, услышав, как другая сторона дразнит его. Ведь так и есть, Тэн Юнь из тех людей, которые всегда доводят себя до изнеможения. Сюэ Цзюньлян махнул рукой, показывая ему сесть. Тэн Юнь сел рядом с ним, и Сюэ Цзюньлян спросил: — У тебя есть что-то на уме? Тэн Юнь на мгновение был ошеломлен и ответил: — Нет. Сюэ Цзюньлян снова поддразнил его: — Ты, должно быть, пришел сюда из-за дела Чжао Лу, иначе с чего бы обычно отстраненный Тэн Цин вдруг стал заботиться обо мне? Увидев, что Тэн Юнь молчит, он понял, что был прав. — Нет необходимости ходить вокруг да около между нами. Раз уж ты хочешь что-то сказать, просто скажи это. Тэн Юнь сделал паузу на мгновение, затем, наконец, вздохнул и произнес: — Ваше Величество, должно быть, очень ясно все обо мне знает. Я действительно хочу ходатайствовать за Чжао Лу, но в то же время я не хочу ходатайствовать за него. — Ты тоже думаешь, что он несносен? — Ваше Величество ошибается, — Тэн Юнь повернул голову, посмотрел на Сюэ Цзюньляна и сказал с улыбкой, — Как бы там ни было, я не Император, и не могу понять настроение Императора. У Вашего Величества много трудностей, и я это понимаю, но мысли Чжао Лу я понимаю лучше. Сюэ Цзюньлян спросил: — О? Тогда о чем думает Чжао Лу? Это явно меня раздражает. Тэн Юнь сказал: — А вот, что он действительно думает: Жуй Сюэ права, Чжао Лу ищет смерти, и я понимаю мысли Чжао Лу, потому что я понимаю его чувство поиска смерти. Услышав его слова, нервы Сюэ Цзюньляна внезапно напряглись. Он протянул руку, чтобы накрыть руку Тэн Юня, притянул её к своим губам и нежно поцеловал. — У меня сердце болит, когда ты говоришь такие вещи. Тэн Юнь улыбнулся: — Я лично испытал эти чувства: конфронтацию, верность и семейную привязанность. Тэн Юнь никогда их не забудет. Они двое никогда не упоминали имя «Тэн Юнь», но на этот раз он упомянул его так прямо, что Сюэ Цзюньлян внезапно почувствовал, будто он умер и оказался в другом мире. Сюэ Цзюньлян какое-то время не знал, как говорить. Видимо, некоторые вещи должны были быть озвучены. Тэн Юнь продолжил: — Чжао Лу — верный министр. Ваше Величество не должен его убивать. Сначала я думал, уговаривать ли Ваше Величество. Если Ваше Величество его не убьет, Чжао Лу, несомненно, будет сильно страдать, так как он не любит ничего говорить другим, но Ваше Величество должен понимать его чувствах к Фэн Мину. — Значит, ты все-таки пришел заступиться за него? — Это мой эгоистический мотив, — Тэн Юнь неторопливо сказал, — Если честно… Я не хочу, чтобы вы носили репутацию убивающего верных министров. Такое звучит нехорошо. Ваш амбициозный порыв по защите рек и гор находятся на последней стадии прорыва, и скоро будет завершен. И в этот последний момент вы собираетесь погубить себя? Даже если мои слова сделают вас несчастным, я не жалею, что сказал это. Неожиданно, когда его голос упал, Сюэ Цзюньлян вдруг рассмеялся: — Как я могу винить тебя? — сказав это, он протянул руку, чтобы ущипнуть Тэн Юня за подбородок, наклонился и слегка поцеловал уголок его рта, а затем прижался лбом к его лбу, — Ты делаешь это для моего же блага, я могу слышать это. Естественно, я просто злюсь на Чжао Лу, он вывел меня... Неужто я действительно похож на злодея? Тэн Юнь чувствовал себя немного неловко, находясь так близко к нему. Хотя они вдвоем уже делали такие вещи, Тэн Юнь всегда был тонкокожим и не был обучен Сюэ Цзюньляном до уровня мастерства, поэтому ему ничего не оставалось, как отодвинуться назад, но позади него был подлокотник стула, и ему не было куда отступать. Сюэ Цзюньлян вплотную последовал за ним, позволил ему опереться на подлокотник и, поцеловав Тэн Юня в шею, сказал с двусмысленной улыбкой: — Ты должен быть искренними, прося о помощи, верно? Поскольку Тэн Цин хочет просить меня, я, естественно, должен придерживаться императорского пафоса и попросить о компенсации... Ты сам снимешь это, или мне помочь это снять? Тэн Юнь успешно покраснел от слов мошенника Сюэ Цзюньляна. Он отвернулся и сказал: — Небо все еще яркое, Ваше Величество... Таким действием он хотел избежать поцелуя Сюэ Цзюньляна, но, к сожалению, только больше обнажил кожи другой стороне. Сюэ Цзюньлян слегка прикусил его кадык и покрутил вокруг него языком. Тэн Юнь не выдержал поддразнивания и застонал. Его тело ослабло, а дыхание стало тяжелым. Сюэ Цзюньлян давным-давно разобрался с пульсом Тэн Юня, поэтому он, естественно, знал, как дразнить его. А вот Тэн Юнь не был хорош в этом. Он мог быть только честным и послушным. Иногда Сюэ Цзюньлян не мог остановиться, и ему приходилось опускать свое лицо и умолять. Сюэ Цзюньлян развязал пояс Тэн Юня, но не снял с него одежду. Сюэ Цзюньлян то слегка целовал обнаженную кожу Тэн Юня, то кусал сквозь одежду выпуклости на его груди, что делало дыхание Тэн Юня нестабильным. Он протянул руку, чтобы схватиться за стол, но только столкнул стопку мемориалов на пол. Сюэ Цзюньлян не заботился об этом. Казалось, он собирался обойти теплый павильон, но к счастью, кресло Дракона было достаточно большим. И как раз, когда Сюэ Цзюньлян довел Тэн Юня до нужного состояния, голос Цзян Юя раздался из-за двери. Цзян Юй повысил голос и закричал: — Ваше Величество! Лорд Вань Нян Хоу просит о встрече с вами! Поскольку павильон Нуан был звукоизолирован, Цзян Юй боялся, что его не услышат внутри, поэтому он прокричал несколько раз. Тэн Юнь был напуган его криком. Он столько раз был на поле боя, и его тело уже не было таким слабым, как раньше, поэтому он протянул руку и в шоке оттолкнул Сюэ Цзюньляна. Сюэ Цзюньлян был не готов и стукнулся о спинку стула, но это было не слишком больно. Более важным было то, что губы Сюэ Цзюньляна были прикушены его собственными зубами. Сюэ Цзюньлян зашипел, прикрыл рот рукой и притворился, что испытывает сильную боль. А Тэн Юнь так и подумал — что действительно причинил ему слишком сильную боль. Сюэ Цзюньлян улыбнулся: — Оближи их. Увидев его улыбающееся лицо, Тэн Юнь понял, что с ним, должно быть, все в порядке, и Сюэ Цзюньлян снова играет с ним. Поэтому он просто взглянул на Сюэ Цзюньляна и поспешно привел в порядок свою одежду. Сюэ Хоуян долго стоял снаружи, пока, наконец, увидел, как Цзян Юй зовет его пройти внутрь. Как только он вошел в теплый павильон, то у видел, что там был Тэн Юнь, а Сюэ Цзюньлян смотрит на него с угрюмым лицом. Сюэ Хоуян внезапно осознал, что пришел в неподходящее время. Сюэ Цзюньлян спросил: — Что случилось с Хоуяном, который так хочет увидеть Гу? Сюэ Хоуян взглянул на Тэн Юня, как будто просил о помощи, и сказал: — Ваше Величество, только что из тюрьмы пришло известие, что Лу Шичэнь готов сдаться. — О? — Сюэ Цзюньлян засмеялся, казалось, найдя это очень интересным, — А что насчет его условий? — Без условий. — Это действительно что-то новое, — сказал Сюэ Цзюньлян, — Книжный червь Лу Шичэнь готов сдаться, но не ставит никаких условий. Гу очень удивлен, — сказав это, он вдруг спросил, — Кто убедил его сдаться? Сюэ Хоуян ответил: — Отвечая Вашему Величеству, это Генерал Чжао Тун. — Чжао Тун, — повторил Сюэ Цзюньлян и через некоторое время улыбнулся, казалось, что-то осознав, но тут же вернул серьезное выражение лица и сказал, — На этот раз Чжао Тун добился большой заслуги. Дайте ему какую-нибудь награду. Сюэ Цзюньлян, видимо, не сомневался в способностях Чжао Туна и больше ничего не сказал, а только спросил об подготовке к инаугурации Императрицы и попросил Тэн Шана чаще приходить во дворец, чтобы видеться с Тэн Юнем. Хотя Тэн Шану не назначали никакой официальной должности, Сюэ Хоуян в эти дни делал все возможное, чтобы охранять город. Как Тэн Шан мог оставить его одного? Но Тэн Шан не хотел входить в суд, и Сюэ Хоуян, естественно, не заставлял его. Ситуация в целом сейчас выглядела очень хорошо. *** После того, как Чжао Тун ответил Тэн Юню, он немедленно бросился в тюрьму. Но когда он увидел Лу Шичэня, Лу Шичэнь, разумеется, отказался сдаваться. Чжао Тун сказал: — Его Величество освободит Фэн Мина, только если вы сдадитесь. Лу Шичэнь усмехнулся: — Генерал, вы думаете, что я трехлетний ребенок? Хотя этот Лу — книжный червь, он слишком долго занимал официальную должность. Не абсурдны ли ваши слова? Спросите себя, верите ли вы в это сами... Понятное дело, Чжао Тун сам не верил в это, поэтому ему пришлось сказать: — Тэн Нань Хоу обещал спасти Фэн Мина и Генерала Чжао Лу. Хотите верьте, хотите нет, это уже ваша проблема. Если Тэн Нань Хоу не сможет помочь, тогда вы будете тем, кто будет сожалеть об этом. Во всяком случае, я передал вам сообщение. Лу Шичэнь был немного удивлен, услышав слова «Тэн Нань Хоу». Когда он был под арестом в особняке Тэн Наня Хоу, он несколько раз встречался с Тэн Юнем. Хотя общения между ними было не так много, он все же восхищался личностью Тэн Юня. Поэтому он сказал: — Если он действительно сможет, я готов сдаться. Если же вы солгали этому Лу, в любом случае, жизнь вам воздаст. *** Чжао Лу был заключен в тюрьму. У него не было ни отца, ни матери, ни братьев и сестер, понятное дело, ему не о чем было беспокоиться. Теперь в темной и влажной камере сквозь фрамугу пробивался лишь отблеск света. Однако он чувствовал, что его сердцу стало намного легче, и гнетущее бремя ушло. Он не знал, кто был тот человек, который был заперт в соседней камере. Он ни кричал, ни разговаривал, был только звук разбивающейся стены и звук железных цепей. Чжао Лу сначала раздражало это, но потом он привык, и его это больше не беспокоило. Он лежал на земле, сложив руки под головой. Камера была очень холодной и немного мрачной. Такая обстановка как раз была наиболее подходящей для воспоминаний. Чжао Лу всегда бессознательно вспоминал прошлое, счастливое, несчастное, болезненное, и сцену, когда он впервые встретил Фэн Мина, сцену, где он был вынужден впервые сделать это с Фэн Мином, или сцену, где Фэн Мин польстил ему, надев женскую одежду... Чжао Лу лежал на спине, сопровождаемый звуками удара разбивающейся стены и звуком лязгающих железных цепей. Он бессознательно проливал слезы, которые делали его волосы на висках влажными. Чжао Лу никогда в жизни не плакал. Ни при расставании жизни со смертью, ни над саваном на поле боя, и уж точно никогда не думал, что когда все будет доведено до конца, его глаза будут кислыми. Тюремщик пришел, чтобы доставить еду и, с улыбкой указав на соседнюю дверь, спросил коллегу: — Кто этот человек? Почему он так себя ведет? — Айщ, это сумасшедший. Мы переживаем, что он сбежит, поэтому надели на него цепи. Говорят, его зовут Фэн Ван. — Фэн Ван? Хах! Какое чудо, теперь он заключенный, — продолжил тюремный стражник. Услышав это, Чжао Лу внезапно перевернулся и врезался в решетку со звуком «бах». Ему было все равно, если бы он опрокинул еду. Он попытался посмотреть в сторону, но расстояние между прутьями было таким узким, что он не мог видеть ту сторону. Чжао Лу хотел позвать Фэн Мина. Он никогда не думал, что после трех дней в камере он узнает, что с человеком, о котором он все время думал, он был разделен стеной... Чжао Лу крепко вцепился в решетку, пока его ногти не вонзились в его плоть, и дважды лязгнул дверью камеры. Тюремный охранник смотрел, как Чжао Лу безумно лязгает дверью, и не осмелился приблизиться. И только отсыпав несколько проклятий в его сторону, он яростно произнес: — Черт возьми, презренный генерал смеет быть таким тираническим? Сиди смирно, через два дня ты будешь казнен. Чего суетишься? Казалось, после этих слов охранник почувствовал облегчение. Чжао Лу не знал, что ему делать, чтобы избавиться от депрессии в его сердце, поэтому он мог только шептать «Фэн Мин» снова и снова. Звук разбивающейся стены за соседней дверью внезапно прекратился, и на мгновение наступила тишина, за которой последовал слабый всхлип. *** Два дня спустя, поскольку Сюэ Цзюньлян хотел провести церемонию инаугурации Императрицы, он простил Чжао Лу за его грубость и освободил его из тюрьмы. Чжао Тун лично отправился забрать Чжао Лу из тюрьмы. Чжао Лу хотел посмотреть, не Фэн Мин ли был по соседству, но соседняя камера была уже пуста. Спустя два дня Чжао Лу написал письмо с просьбой уйти в отставку и вернуться в родной город. Сюэ Цзюньлян не усложнял ему задачу, а утвердил его прошение и наградил большими деньгами. Из-за своего литературного таланта Шэнь И отвечал за составление императорского указа об Императрице. Он выбрал дату для церемонии. На утреннем заседании Сюэ Цзюньлян попросил кого-то прочитать императорский указ, и новость о том, что Тэн Юнь станет императрицей-мужчиной, стала известна на весь мир. Церемония инаугурации, естественно, была необходима. Сюэ Цзюньлян не хотел ничего упрощать, он хотел, чтобы все знали, что он ценит Тэн Юня, и чтобы никто не смел им пренебрегать. На церемонии инаугурации Сюэ Цзюньлян вручил Печать Феникса и попросил кого-то зачитать императорский указ. После того, как все официальные лица поздравили Сюэ Цзюньляна, преклонили колени и принесли жертвы небу и земле, титул Тэн Юня официально изменился на Императрицу на нефритовой табличке храма предков. После церемонии последовал банкет, который Сюэ Цзюньлян тщательно подготовил для Тэн Юня. Все было неповторимо и изысканно. Тэн Юнь, естественно, был тронут. Все официальные лица пришли на банкет. Сюэ Цзюньлян был в хорошем настроении и пил много вина. После трех раундов с тостами подошел Цзян Юй и что-то прошептал Сюэ Цзюньляну. Сюэ Цзюньлян сначала нахмурился, а затем улыбнулся и отмахнулся от Цзян Юя, стоящего ниже. В это время Тэн Юнь был немного взволнован, и не потому, что слишком много выпил, а потому, что знал, что Цзян Юй здесь, чтобы сказать что-то важное. Цзян Юй не ожидал, что Император Сюэ отреагирует подобным образом, ведь это дело не было тривиальным, и он думал, что это приведет Императора Сюэ в ярость. Сюэ Цзюньлян прищурил глаза и улыбнулся. Он казался пьяным. Его глаза встретились с глазами Тэн Юня. Тэн Юнь задрожал и виновато отвел взгляд. Но Сюэ Цзюньлян встал и сказал: — У Гу немного кружится голова. Прогуляйся с Гу. Тэн Юнь кивнул, а Сюэ Цзюньлян попросил Цзян Юя подготовить колесницу и лошадей. Цзян Юй был ошеломлен. Уже стемнело, и все ворота в городе уже были закрыты. Сюэ Цзюньлян и Тэн Юнь сели в карету, и Сюэ Цзюньлян попросил людей поехать к северным воротам города. У городских ворот Сюэ Цзюньлян помог Тэн Юню выйти из кареты, и они вместе поднялись на смотровую башню. Городская башня была очень высокой и освещалась яркими факелами. С неё было видно каждое движение в городе. Карета выехала из города и направилась прочь. Обычно, в это время никто не мог войти или выйти из ворот. Сюэ Цзюньлян уставился на карету и внезапно рассмеялся. Он снял плащ и, накинув его на Тэн Юня, сказал: — Ночной ветер сильный. Тебе не холодно? Тэн Юнь покачал головой и, казалось, тоже смотрел вдаль. Он почувствовал облегчение, когда кареты не стало видно. Сюэ Цзюньлян улыбнулся и спросил: — Ты сделал что-то не так, и поэтому нервничаешь? Тэн Юнь поджал губы и ответил: — Я готов быть наказанным Вашим Величеством. Сюэ Цзюньлян сцепил руки. Так как позади него стояло много охранников, он не заходил слишком далеко, и только вздохнул: — Я не буду тебя наказывать. Как я могу быть не согласен? — он добавил, — Я говорю правду. Тэн Юнь ничего не сказал. Сюэ Цзюньлян внезапно вынул что-то из рукава, и Тэн Юнь вздрогнул, увидев это в свете факелов. Жуй Сюэ однажды сказала, что для того, чтобы спасти Фэн Мина, Чжао Лу был готов пойти на риск и отправиться на реку Мин, где в конце концов он потерял свою маленькую официальную печать. В это время именно эту маленькую печать держал в руке Сюэ Цзюньлян. Сюэ Цзюньлян сказал: — Есть много вещей, которые я не могу сделать, и не потому, что я равнодушный или злой. И все же, с тех пор, как я тебя встретил, я чувствую, что не могу быть более хладнокровным… Говоря это, он взвесил маленькую печать в руке, а затем с большой силой бросил её вниз с башни. Был сильный ночной ветер, маленькая печать в одно мгновение упала во тьму, и никто больше не мог найти её. Тэн Юнь посмотрел на Сюэ Цзюньляна и улыбнулся: — Значит, вы уже знали. Сюэ Цзюньлян протянул руку, почесал переносицу Тэн Юня и улыбнулся: — Я знал, что ты мягкосердечный и обязательно отпустишь их. Закончив говорить, он вздохнул: — Думаю, их можно отпустить. Я уверен, что последние несколько дней, будучи в тюрьме, они тщательно размышляли о будущем. Вместо ответа Тэн Юнь взял Сюэ Цзюньляна за руку: — Пойдемте. Здесь слишком холодно. Когда люди услышали, что у Императора Сюэ появилась Императрица мужского пола, они подумали, что это бедствие с соблазнительной внешностью, но оказалось, это был генерал с некрасивым лицом. Этот факт вызвал небольшое изменение во взглядах простых людей на императрицу-мужчину. Вскоре к людям начали доходить слухи, что императрицей-мужчиной был сам Тэн Нань Хоу, Великий Генерал, и внезапно репутация Тэн Юня среди простых людей также сильно изменилась. И пусть позже его стали часто упоминать за обедом, все упоминания были пропитаны уважением. *** В стране Сюэ есть Императрица-Мужчина, о котором все говорят. В простонародье даже распространилась история, что был один бродячий колдун, который как-то сказал, что хоть Императрица и мужчина, он может обеспечить мир стране на сотни лет. Позже Император Сюэ изменил название дворца Юньфэн, и из-за императрицы-мужчины он стал называться «Дворцом Тэнъюнь».

Конец основного текста