Что посеешь, то и пожнёшь

Люциус Малфой обладал удивительной мимикой лица. При взгляде на него можно было подумать, что он почувствовал жутко неприятный запах. Это было его фирменное лицо. Но сейчас это выражение лица приумножилось на столько, что даже сложно представить тот «запах», от которого бы так передернуло человека. Он находился в новенькой винодельне Нотта. Смотря прямо на двух домовиков, которые залезли ногами в огромный таз с виноградом и стали его топтать. — Они хоть вымыли ноги? — с максимальным презрением спросил Люциус. Магнус от души хохотнул и похлопал друга по плечу. — Ничего ты не понимаешь в истинном эльфийском вине! Они знают, что делают. Люциус медленно отвернулся от ужасающего зрелища и снова спросил: — Так мыли или нет, мантикоры тебя дери!? Магнус отошел на шаг и все так же весело ответил. — Конечно мыли. Мерлин… Люци, успокойся, все под контролем. Люциус устало вздохнул и поспешил выйти из винодельни. В соседней комнате были столы, пока что пустые полки и всего две бутылочки на столе с красивой этикеткой «Malfoy & Nott wine» и «Nott & Malfoy fire-whiskey». Бутылка вина была изыскана и утонченна, а бутылка виски была в грубой квадратной формы, с черной этикеткой. Не трудно догадаться, кто разработал дизайн первой бутылки, а кто второй. Магнус пригласил Люциуса присесть и разлил вино в бокалы. Люциус со всем профессионализмом изящно взболтнул вино и вдохнул его аромат. Прикрыв глаза он улавливал тонкие ноты. — Это вино определенно декадентское*, я улавливаю отчетливо нотки граната, немного пряности и… — Люциус снова вдохнул аромат, — кажется, вишни? Люциус только сейчас открыл глаза, чтобы вопросительно взглянуть на друга. Магнус тем временем наливал себе уже вторую порцию вина. Поймав осуждающий взгляд, он очаровательно улыбнулся и кивнул. Люциус цокнул от невежи Нотта и сделал небольшой глоток. — Потрясающе, терпко, ярко, сладко, но не приторно. Превосходный баланс. — Я же говорил, эти малыши знают, что делают, — гордо сказал Магнус. Отложив вино в сторону, мужчины принялись дегустировать виски. Магнус достал специальные стаканы, не забыв положить туда три кусочка льда из специального ведерка. Люциус отпил и кротко изрек: — Отличный виски. — Лучше и не скажешь, — подтвердил Нотт. — Пора открывать магазин. По министерству уже пошли слухи о нашем сотрудничестве. Неделя - две и дойдет до пророка. А там уже поздно отмываться. — Это уже по твоей части, — сказал Магнус, любуясь бутылкой. — Юридические вопросы я решил. Осталось выбрать место. Подальше от Лютного и школьных магазинов… — Около банка и риелторских конторок самое то, я полагаю. Люциус призадумался. — Будь по-твоему, коллега.

***

Римус стоял вдали от своего дома и не решался пошевелиться. «Давай, всего одно движение и жизнь изменится… Но разве я могу? Я не такой… я не смогу, у меня не получится…» Словно два голоса в голове спорили, и кажется, они вот-вот подерутся. — Вдох-выдох, Рем. В это мгновение он аппарировал к кромке леса, в котором жили оборотни Нотта. Прислонившись к дереву, там дремал вожак стаи - Френк. От громкого хлопка он проснулся и подскочил. — Здарова, друг! Я тебя заждался! — оборотень по-дружески пожал Римусу руку. Сегодня он выглядел более опрятно: длинные волосы перевязал лентой, а бороду аккуратно причесал. Его красная рубашка в клетку была застегнута до самого воротника. Римус был приятно удивлен. Он любил носить классическую одежду и, видимо, оборотень постарался приодеться к встрече с гостем. — Прости, дома появилось срочное дело, — краснея, соврал Римус. Френк махнул рукой. — Да ничего! Зато выспался в тишине. Жена с шести утра не дает нам спать. Всем работу сыщет! — Френк расхохотался и повел Римуса в лес. Но шли они совсем не в сторону дома, а к опушке леса, где только начинала пробиваться весенняя трава. Френк расстелил плед, и сел на него, подставив лицо весеннему солнцу. Римус смутился, но все же присел на край пледа. Френк невозмутимо грел свое лицо, прикрыв глаза, и беззаботно улыбался. Римус очень смутился. Это выглядело как самое странное свидание на свете. Разве он пришел за этим? — Откройся солнцу, как я. Почувствуй его тепло, — почувствовав на себе взгляд Римуса, спокойно и даже немного счастливо сказал Френк. Римусу ничего не оставалось делать. Он закрыл глаза и стал ждать. Яркий свет светил через тонкую кожу век и он увидел огненно рыжий цвет. На лице появилась глупая улыбка. — Что ты чувствуешь, Римус? — Любовь… — не раздумывая, ответил он, но потом продолжил. — Безответную любовь. Солнце светит всем, а не только мне. Оно прекрасно и тепло ко всем. А я остался в тени… Перед глазами всплыл образ доброй и веселой рыжей девушки. — Почему же не светит? Сейчас оно греет только нас. Ты правильно ответил - любовь. Это такое светлое и доброе чувство. Я хочу, чтобы ты почувствовал это в груди и сохранил его перед тем, как мы начнем. Римус глубоко вздохнул. — Ты готов? — вставая, спросил Френк. —Помни, чтобы это сработало - нужны воспоминания. Мощные воспоминания. Справишься? Римус неуверенно кивнул. — Стать истинным оборотнем тебе поможет только чувство абсолютного счастья и любви. В первую очередь - любви к себе. Тебе нужно принять себя. Принять себя таким, какой ты есть. Френк опустился на колени и взял Римуса за плечи. — У тебя все получится. Поверь. Тебе нужно переместиться в прошлое, в тот самый день, когда ты стал оборотнем и полюбить себя. Искренне, так, как никто и никогда не любил. Римус углубился в воспоминания. Он представил себя, маленьким и беззащитным. Стало до боли обидно за то, что с ним так поступили. Он заплакал. — Я не могу… Френк гладил Римуса по плечу. — Ты должен принять. Укус - это дар, а не проклятие. Став истинным оборотнем, ты сможешь защитить себя и свою семью. Плечи Римуса тряслись. Вдруг перед глазами он увидел Гарри. Ради него он должен постараться. Вдох-выдох. — Помни про любовь, просто представь, как она заполняет твое тело… Полюби себя, ведь… Пока ты не примешь себя, ты будешь жить словно в клетке. — Мне больно, — охрипшим голосом ответил Римус. — Разумеется, будет больно. Представь, что ты вскрываешь гнойную рану. Просто попытайся смыть весь негатив, отвращение к себе, неприятие, боль, обиду, разочарование. Промой рану, чтобы жить дальше в гармонии с собой. Попробуй. Римус услышал щелчок зажигалки и распахнул глаза. Френк поджег полевые цветы и тут же сдул огонь. Они начали тлеть и запах вокруг стал невероятно приятным и расслабляющим. — Закрой глаза и глубоко дыши. Помни, ты должен промыть раны и излечить себя любовью. Давай, ложись, — Френк уложил Римуса на плед и стал ждать. Римус быстро уснул. Так ему казалось. Но сон этот был весьма осознанным. Сначала он оказался в кромешной темноте. Но заскучав по дому и близким, он тут же очутился в гостиной в окружении Гарри и Сириуса. Они вели себя совершенно обычно. Гарри внимательно слушал байки дяди, широко улыбаясь. — Смой все негативные воспоминания… — откуда-то сверху послышался голос Френка. Римус встал и подошел к аптечке, там он нашел большую бутылку спирта. Ее никогда не было в доме, он просто ее вообразил. Но это не имело никакого значения. Он крепко сжимал тяжелую бутыль и в этот самый момент она казалась реальной. Он задумался. С чего бы начать? Когда он впервые испытал стыд за то, кто он есть? Стены дома у моря испарились и он оказался в деревянном доме, он стоял и смотрел в щель двери. Внутри двое супругов громко спорили. Мама и папа. — Я так устала! Я устала скрывать это от соседей! Женщина плакала. — Ты должна скрывать! Ты обязана! — мужчина хорошо тряхнул свою жену. Ее это разозлило еще сильнее. — Я?! Разве я виновата, что он стал таким… Уродом?! Ты! — женщина ткнула пальцем мужчине в грудь. — Это ты виноват в том, кто он! Твоя вина в том, что у него никогда не будет ни друзей, ни жены, ни детей, ни работы! Его будут сторониться, обходить стороной, как прокаженного! — с каждым словом женщина била мужа по груди кулаком. Римус прижал ладонь к резко заболевшему сердцу. Он полил декорацию спиртом и та начала плавиться. Словно мерзкий гной, она стала стекать вниз, пока он снова не очутился в темноте. Декорации сменились. Римус выбирался из хижины, построенной специально для него директором Дамблдором. Всю ночь он не спал и мучался от недуга. В отличие от него, все дети были веселы и полны сил. Они бегали и смеялись. На озлобленного и вымотанного первокурсника они смотрели с отвращением. Римус быстро вылил спирт и картина сменилась. Он и совсем юные Джеймс, Сириус и Питер сидели на той же опушке. Они уже знали его секрет. — Да ладно тебе, всего одну ночь поскакал мохнатым и живи дальше, чего париться? — беззаботно сказал Сириус. — А прикинь, как будет пугаться его жена? Если она будет… Нет, такому как ты нельзя влюбляться… Тебе суждено быть одному, — сказал Питер беззлобно, особо не думая о том, как его слова могут ранить. Как на зло мимо проходила Лили и помахала ему рукой. Римус вылил спирт на лицо Питера. Наслаждаясь, как его физиономия расстекается словно воск. С каждым разом становилось все легче и легче стирать болезненные воспоминания. Римус словно скидывал с плеч тяжесть, которую он носил так долго. Но он не мог вспомнить, что именно стер только что. Далее он стал более бережно подтирать воспоминания, не задев что-то важное. Когда Римус понял, что стер все, что его беспокоило, он очутился в своей комнате и увидел себя ребенком. Маленький мальчик вопросительно на него посмотрел. — Привет, — неуверенно сказал Римус самому себе и присел на колени. — Пожалуйста, не грусти. Кажется, ты сейчас услышал что-то неприятное… Мальчик кивнул и стер пухлой ладошкой с лица слезы. — Пожалуйста, не слушай никого, кто говорит о тебе плохо! Ты замечательный мальчик, очень умный, целеустремленный, впереди тебя ждут счастливые дни. У тебя будет много друзей. Мальчик удивился. — Да-да, они будут любить тебя и принимать таким, какой ты есть. Они будут стараться скрасить твои тяжелые дни, они всегда будут рядом. И любовь твоя тебя примет и поддержит. Ведь ты не ужасен. Вовсе нет. Жизнь иногда бывает несправедлива, но мы должны принимать ее и идти дальше. Ты сможешь прожить эту жизнь счастливо, несмотря ни на что? Мальчик неуверенно кивнул. — Сможешь. Ты уже ее живешь. Оглянись, ведь вокруг тебя столько всего прекрасного. Живи и цени каждый день. Не закрывай себя в клетку, живи. Радуйся. Я тебя очень сильно люблю. Римус обнял малыша, и тот улыбнулся. По щекам текли слезы радости. Комнату окутал рыжий солнечный свет и в этот момент Римус проснулся. — Ну как? — спросил Френк. Римус счастливо засмеялся. Френк понимающе закивал и помог сесть. — Значит ты справился. Поздравляю тебя. Римус улыбался, плакал и смеялся. Кажется, сегодня был самый счастливый день в его жизни. Френк притянул корзинку с едой. — Пока ты залечивал раны, моя жена принесла нам немного еды. Поешь, тебе нужно подкрепиться. Римус почувствовал голод и изумился. Оглядевшись, он понял, что прошло несколько часов. Солнце уже садилось за горизонт. — Ты все это время меня ждал? Прости… — Стоп! Никакого чувства вины! Я хорошо отдохнул от домашней суеты, от шума и вечных забот. Благодаря тебе у меня был законный выходной. Считай это взаимопомощью, — Френк подмигнул. Римус облегченно вздохнул и накинулся на сендвичи. На радостях они показались ему самыми вкусными на свете. Френк взглянул на луну, которая только только вышла в противоположной стороне от солнца. Там, где небо начинало понемногу темнеть. — Второй этап исцеления - это отказ от аконита. Пробуди внутри зверушку наконец и приходи ко мне недели через две. Будем пробовать превращаться. — Уже? А если я… Френк поднял руку, перебивая поток слов Римуса. — Все ты сможешь. Все у тебя получится. Все. Будет. Хорошо.