Плейлист

      И всё-таки для неживого материка здесь слишком цивилизованно. Билд не перестаёт восхищаться оформлением и находящимися в здании предметами. Всё супер новое! А ещё тут очень чисто. Сам он не знает, почему готовился к чему-то более грязному и обшарпанному, но, в любом случае, приятно убедиться в том, что твоя паранойя оказалась пустышкой. После столовой, Нодт, как парни и договорились, идёт показывать Билду правое крыло станции. Апо, к слову, составляет им компанию. Они ходят не спеша, Билд внимательно всё осматривает. Библиотека, кстати, оказывается весьма уютным местом. Книги здесь, конечно, в основном по науке, но есть что-то и из классики. Глаза радует приятный зелёный цвет стен. Байблу бы не помешало посетить эту комнату. А лучше вообще поселиться в ней. Ха-ха… Но что вызывает неподдельное, буквальное детское удивление, так это музыкальная комната. В ней-то есть, вы только представьте, барабанная установка! А ещё синтезатор! Билд даже скрыть своей радости не может, попрыгивая на месте. И ещё сильнее он удивляет Нодта и Апо, когда оставляет касаниями своих пальцев отрывок из неизвестной им мелодии. Раз уж они здесь товарищи, почему бы не познакомиться поближе? Теперь они будут знать, что Билд не просто городской, избалованный мальчик. Он умеет играть и клавишных! И это, к слову, его большая гордость. Но вот чем особо гордится, на удивление Билда, Апо, так это их тренажёрный зал. Он ему там всю подноготную выкладывает, сразу показывая и рассказывая, как включаются беговые дорожки, как настраивать нужную скорость и следить за временем. Сразу же объясняет и новичку, какие нагрузки и по сколько часов в день он может заниматься. Ну тут как бы… Билд молча слушает. Он, честно говоря, не самый большой поклонник физической нагрузки. Ну да. Играет с мячом, любит баскетбол, к примеру. Опять-таки, без фанатизма. Держит себя в форме минимальными упражнениями: грудь у него упругая, линия пресса прорисовывается, всё именно так, как нужно для его обольстительности, опять же, в его понимании. Но совершенно точно он не мог себе представить, что здесь его могут заставить тягать железо. Это как-то уже чересчур… Вот только возразить он не решается. Потерпит, если надо. Не сломается, гляди. Не бумажный.       А ещё, оказывается, учиться можно даже здесь! Вот он — современный мир. Здесь даже есть отдельный кабинет, где можно посещать онлайн занятия по интересующим тебя предметам! Удивительно же! А ещё на этой станции есть и бильярд, и дартс, и журналы с комиксами! Заодно Билд узнаёт, что здесь два (на секундочку!) этажа, и это ещё не считая той лестницы, по которой он сюда забирался, едва не спустив дух. Как бывает обманчив внешний вид! Прачечной можно пользоваться раз в неделю. Разрешается выбрать самому, в какой день стирать будешь. Но этот день будет фиксированный, так что Билд обещается ещё подумать. А следующая их остановка оказывается не менее удивительной для парня: здесь листы, холсты, краски и карандаши, швейные машины, сборные машины и многое другое. Ёшкин кот, — думает Билд! Тут же все условия для комфортной жизни есть! Это же сразу после пробежки можно порисовать? Какое удовольствие. До бани они не доходят, но Нодт поясняет, где она находится. Говорит, что ещё сходим туда, час близится! А ещё и шашлык пожарят! Такое тут, оказывается, тоже практикуют. И смеётся! Весельчак местный. Но Билду всё нравится. Он от всего сердца, самыми чистыми эмоциями восхищён этим местом. Не кривит душой, признаётся, что ожидал каких-то условий средних веков, да и коллектив ожидал более дикий, мужловатый, а здесь все такие приятные, тактичные. Парни тоже выказывают ему свою симпатию, правда они сразу ждали сюда нежного, тёпленького мальчика, и искренне смеются с ожиданий Билда: ну какие средние века? В таком месте как раз-таки только самое лучшее! Или все они вперёд ногами отсюда уедут.       Апо также рассказывает ему, что у людей здесь большая нагрузка. Работают в основном, и на все эти ментальные блага у них попросту не хватает времени. Бывают, заскакивают пару раз в месяц, но основное время проводят в исследованиях и работе. Вечерами, порой, встречаются в баре за стаканчиком горячительного, но важнее исследований нет ничего. В принципе, Билд и сам это понимает. Сюда люди могут приехать только из-за сильной любви к науке. Другой причины быть просто не может.       И после этой небольшой экскурсии, которая растянулась таинственным образом почти на три часа, Билд снова оказывается в своей обители. А ещё он уточнил, неловко и скромно, у Апо, который лично проводил его, может ли он сдвинуть две одноместные кровати вместе. Понимающая улыбка и хитрый взгляд — видимо, Билд не единственный, кто додумался до этого гениального открытия, но короткий кивок значительно поднимает настроение. Только под двуспальное нужно соответствующее бельё. На это Билд уверенно заверяет, что он привёз его с собой. Новенькое, даже не открытое ни разу. Апо всё же настаивает отнести его в прачечную и прокрутить пару раз в специальном барабане — очистка на основе каких-то там частиц, видит бог, Билд пытался понять то, что ему объясняет Наттавин, но даже не успевает сориентироваться, когда он предлагает отвести туда Билда. Причин отказывать, в любом случае, нет, поэтому Билд с большой благодарностью принимает предлагаемую ему помощь. Ему совершенно точно нравится Апо, а ещё он ему безмерно благодарен за то, что Наттавин бегает с ним как с ребёнком. И, может, это обычная тактика по отношению к любому новичку, но приятнее думать, что кому-то не плевать на человека, против воли оказавшегося в ледяном аду. А ещё он, по пути в прачечную, узнаёт просто поразительную новость! Туалет-то тут платный!!! Его лицо просто нужно было видеть, даже Апо не сдержался, громко засмеявшись. Четырнадцать бат! Нет, это немного конечно, вычитается с каждой комнаты, автоматика какая-то, из жалования. Но какого чёрта?! Безграничные и смертоносные арктические горки!       А вот следующие пару дней Билд проводит в тишине и покое, как ему и посоветовали Майл и Апо. Самое главное, он отсыпается, тем более после того, как всё-таки сдвинул две кровати. А ещё постелил своё постельное бельё, с такими чудесными Татой и Куки. И стало ещё комфортнее. Утром, как и положено, он выбирался на общий завтрак, где познакомился с остальными работниками полярной станции. И все они оказались весьма приятным, по крайней мере, на первый взгляд, личностями. Ну, во всяком случае, никто, кроме Байбла, не хамил ему и не пытался как-то задеть. Тонг так вообще болтал с ним не прекращая, рассказывая, кажется, про всех и про всё. Билду было комфортно. Но обедать и ужинать он ходил один, заодно и познакомился с поварами, узнал, где что лежит, какой плитой можно в личное пользование брать, и где находится тот самый подсчётный журнал. Повара, кстати, с юмором оказались. У них там своя монархия и свои тараканы, но если с ними хорошо, то и они ответят тем же. Это Билд тоже уяснил. А ещё за эти пару дней он наконец-то добрался до своего блога. Да. Тут, оказывается, и вай-фай есть! Удивительное продолжается, но ведь именно так устроены эти горки: где-то там американские, а здесь уникальные — арктические! И хорошее, и не очень здесь идёт рука об руку. И это правда забавно. Весьма.       И ещё… Билд оказался прав в своих выводах о поспешности и эмоциональности крайнего поста. Вот только улыбку вызывают комментарии слишком уж неподдельно счастливую и широкую. Там же даже в поддержку однополой любви хештеги выводить начали, причём в мировые! А сколько слов поддержки! Билд даже всплакнул, от счастья. Кто-то осуждал отца парня, на слова не скупясь. Оскорбляли по чём зря, хотя были и те, кто тактично выражал своё недовольство. А ещё много людей посочувствовали Билду и его положению, скидывая ему множество разных советов по поводу того, как стоит вести себя на южном полюсе, как там выживать и не впасть в депрессию. А ещё были те, кто позавидовал Билду, ведь, оказывается, есть люди, желающие посетить это место как туристы. Их парень не понял, но желания уважал. Каждому своё, в конце концов. Настрочил ответов на комментарии, сколько мог, сделал репосты с птичьей сети в цветную — похвастался, так сказать, даже пару фотографий сделал с умильными масками, чтобы убедить подписчиков, что он жив-здоров, и только после этой длительной работы уселся писать новую часть блога.       В любимых, круглых очках, сосредоточенный, как никогда, он начал свою историю. Рассказал обо всём: и как на корабль садился, и как прошёл его путь на нём. Какие мысли его посещали, и как сильно морская болезнь отразилась на нём. Ещё подметил, шутя, что городским мальчикам не место в открытом океане. Рассказал и о том, какой шок и восхищение испытал, когда ступил на мёрзлые земли. Какой страх его парализовал, и как он в мучениях добирался до нужной базы. Удивился и тому, что на вездеходе тоже укачивает, как на корабле — ещё возмутился, что желудок тогда чуть не выплюнул (из последних сил его сглатывал!). Ну а потом его негативные эмоции начали плавно сходить на положительные. Много лестных слов он написал об этой базе, и о людях в ней тоже. Ни одно плохого слова — про Байбла предпочёл промолчать. Высказался, так сказать, и на душе легче стало, потому, пару раз проверив текст на ошибки, он выложил свежий блог, сразу же получая на него ответы. И с полной отдачей отвечал на них. И так по-детски грело его тепло, получаемое от людей, которых он в жизни никогда не видел, с которыми никогда даже не пересечётся. И с этим чувством появилось другое, более тёмное и саднящее. Даже такое количество людей оказывается не в состоянии заглушить ту пустоту, что беззубо обсасывает сердце.       Ну а ещё, в лучшей традиции, словно нервный школьник, Билд никак не мог уснуть перед первым официальным рабочим днём. К нему ещё Апо перед сном заглянул, давление ему померил, лёгкие послушал и витамины оставил. А ещё они немного поболтали. Кажется, Наттавин ещё в роли психолога выступает здесь, потому что пытался подготовить Билда к новому дню. И, как итог, проспал парень всего часа четыре от силы, а дальше будильник, вымученный стон, капризные побрыкивания и резкий подъём. Встал, умылся, потратил четырнадцать бат, оделся в бежевый свитер и джинсовый комбинезон (а ещё носки красные, с оленями), и, глубоко вдохнув, отправился в столовую. Время начинать трудовые будни, время вливаться в коллектив, время заполнять собственное время здесь чем-то стоящим, то бишь людьми, взаимоотношениями и знаниями.       И вот он заходит в неё, в пустую, но таким аппетитным ароматом наполненную столовую. Снова про себя подмечает, что она очень стильно оформлена в стиле дерева и что искусственные цветы, расставленные по полкам, вполне себе гармонируют с обстановкой. — А ты чего так рано? — кричит ему один из поваров, заметив утреннего гостя. — Рано?.. — Билд и правда слегка не понял, о чём идёт речь. Не проснулся ещё, да ещё и в себе находился всё это время. — Так время половины восьмого ещё нет! Завтрак в восемь! Забыл, что ли?       Мысленно Билд отвешивает себе подзатыльник. Об этом он и не подумал. Постарался сделать всё на автомате, чтобы проблем никому не доставить. Два дня ведь тренировался и всё-таки налажал. Эх… — Садись, давай, — доброжелательно произносит мужчина. — Позавтракаешь пораньше. Каша с фруктами, булка и чай! Приятного аппетита, малец.       Билд, как самый послушный мальчик, руки перед собой и голову вниз — уж очень неловко ему от того, что вынудил повара суетится вокруг него. Однако послушно присаживается на указанное место, приступая к своей трапезе. И она, честно говоря, сильно отличается от того, к чему он привык дома. Хотелось бы яичницы с беконом, булочку с сырком и, может быть, рыбкой, да с кофейком! Ах… Аж аппетит проснулся. Ну а раз проснулся, то пора опустошить тарелку, поставленную перед ним. Нос не вороти — ешь, что дают, — сам себе вторит Билд, поднося ко рту ложку с кашей. Он никогда такое не ел, честное слово! Выглядит эта каша… как каша! А вот на вкус, кстати, оказывается очень даже ничего. Билд даже сам удивляется этому. — Так вкусно! — лучезарно улыбается парень мужчине, что расставляет тарелки на стол. — А ты думал! — самодовольная ухмылка.       Но вкус-то какой чарующий. Он лёгкий и сладкий, без каких-либо привкусов и специй. Очень сытная, а ещё полезная. И пятнадцати минут не проходит перед тем, как Билд опустошает тарелку. Вот какой он молодец! Остаётся только чай попить и потом ждать, когда остальные парни придут на завтрак, ведь Билд понятия не имеет, куда ему идти на эту самую «работу». Потому парень погружается в собственные мысли, вернее, он проигрывает в памяти пройденный на станции маршрут: лишний раз закрепляет в памяти, а проблемка только в том, что он ни разу не был в исследовательском блоке. До туда его так и не довели. — Утро доброе, — тихий и сонный голос, и не менее сонный Майл поправляет часы на запястье, заходя в столовую. — Билд, ты сегодня рано, — слегка улыбается главный, присаживаясь напротив новенького. Вид у него какой-то хмурной. — Угу… Проснулся рано, — похлёбывая чай в прикуску в булочкой. — Позавтракал уже? — устало. Кивок в ответ. — Тогда давай я тебя прямо сейчас отведу к Байблу.       Пробегается змейкой мороз по позвоночнику. Как представит снова эту интонацию, эту злость в глазах, эту ярость, что исходит от него… Ой, ну не хочется Билду в конфликт вступать! А этот парень так и нарывается! Ну нарывается же! Чего стоит вчерашний утренний случай. Вы только представьте, он ещё и сел напротив Билда, а к столу подали молочный суп. А Чакрапан не переносит молочные продукты! Ну никак они ему не идут: тошнота сильная, и это повезёт, если рвать не будет! А там ещё от этого супа запах такой шёл, что аж дыхание спёрло. Вот Байбл и начал со своей язвительной улыбочкой, мол, вы только посмотрите на эту фифу, нос воротит. Что-то о неблагодарности и зажиточности. Билд же не реагировал, молча отодвинув от себя тарелку. На Байбла посмотрел без каких-либо эмоций, ибо допусти он хоть немного их проявления, то вылил бы эту самую тарелку с молочным супом на голову этого парня. Снова вмешался Майл, уточняя, что, видимо, Билд не переносит молочные продукты, и после личного подтверждения Чакрапана, отправил его жарить себе яичницу. О чём говорили там дальше, Билд не слышал.       Признаться честно, Билд и сегодня готовился к очередной словесной схватке с Байблом, полностью уверенный в том, что и сегодня за завтраком начнётся обмен любезностями. А Чакрапан, как настоящая «городская фифа», ещё в интернете слов поумнее начитался, чтобы лицом в грязь не упасть. Ну а чего? Он-то вроде не дурачок, буквы в слова может связать, однако как только Байбл рот свой открывает, у Билда все мысли из головы вылетают. Что тоже странно, если подумать, ведь Чакрапану не привыкать отношения выяснять. Он в городе вёл активную жизнь, так что умел за себя постоять. Но здесь не город, здесь другая реальность и здесь другие люди. Возможно, Билд чувствует себя слегка стеснённым, ведь находится он, как не крути, среди очень и очень умных людей. Он с такими в жизни никогда не общался — у них разные миры. Здесь же он пришелец, вошедший в него против собственной воли. — Да, пожалуйста, — их работа с Байблом неизбежна. А в таком случае, лучше сразу, чем оттягивать и затягивать — такое Билду не по душе.       Майл снова устало улыбается, а Чакрапан не решается уточнить у него, как его самочувствие и выспался ли Пхакпхум. Так-то по нему видно, что нет. Он даже сутулится, хотя за то время, что Билд с ним знаком, этот мужчина всегда держал поразительно ровную осанку. А пока они идут в неуютной тишине, Чакрапан задумывается о том, насколько тяжело быть начальником в подобном месте. Это же нужно уметь не только сглаживать углы и поддерживать здоровые взаимоотношения между сотрудниками, так и самому быть всегда настроенным на позитив, сохранять ясность ума и вообще… Сам Майл в какой сфере науки вертится-то? — Э… Майл?..       Уж совсем тихо, даже пискляво обращается он к Пхакпхуму. — А? — а Майл-то, по всей видимости, в облаках летает. — А чем именно ты… ну… занимаешься?       Майл даже поворачивает голову к Билду, как-то удивлённо приподнимая бровь. Наверное, он не ждёт интереса с его стороны — ну а настоящая причина известна только самому Майлу. — Я отвечаю здесь за всех сотрудников, — а вот они входят в длинный коридор, который соединяет два крыла, правда, Билд не особо зацикливает своё внимание на этом. — Контролирую исследования каждых подразделений, слежу за выполнением поставленных целей. Сам-то я астроном. Изучаю небесные тела. — А я не знал, что здесь есть астрономы, — оживляется Билд. Ему звёзды всегда нравились. — Ну вообще, я сюда когда приехал первый раз, то как раз-таки именно с этой целью. Здесь, как нигде, так видно небосвод, — восхищение невозможно скрыть. — А, то есть ты не сразу стал главным?       Майл хмыкает. — Нет. Последние три года занимаю эту должность.       Может, Билду кажется, но говорить о своей должности Майлу не особо нравится. А в таком случае, даже если это не точно, делать этого не стоит. Потому Чакрапан наконец-то обращает внимание на место, в котором он находится. Сюда его ещё не проводили, это же научный блок. Здесь всё секретное и супер важное. Единственное, что Билд получил, так это пропуск, который открывает все двери в этом месте. Оно, к слову, не особо отличается от правого крыла. Только оформлено всё в более тусклых тонах, да и двери везде железные, на специальных замках. По карте, которую ему принёс Апо, худо-бедно, Билд разобрался, что и где находится, и, если он правильно помнит, то кабинет Байбла находится на первом этаже, где-то в самом конце. — Билд, — неожиданно нарушает тишину Майл, — пропуск свой прикладывать обязательно. Даже если ты идёшь не один, свой ты должен приложить. — Понял. — Уборная есть в каждой лаборатории. Сумму ты знаешь, да? — Да. — Хорошо… — Мы дошли, — останавливается Майл. — Запомнил, как идти?       Билд согласно закивал. Всё проще, чем на карте. Прямо и до третьей двери с конца. Но становится как-то неловко. Сердце вновь тяжело забилось, а ладони начали потеть.       «Так, Билд, успокойся».       Делает несколько глубоких вдохов. И не знает, чего боится больше: своего незнания или находиться с Байблом наедине. Приободряют только хлопки по плечу от Майла, а там уже и дверь открывается и открывается новый мир.       Билд с нескрываемым удивлением бегает взглядом по помещению, в которое заходит. Большое, бело-серое. Здесь очень много компьютеров и непонятной техники, такой Билд не видел никогда. Эти цифры, кружки, странные пульсации. Выглядит интересно, только вот ничего не понятно. — Байбл, принимай ассистента, — чётко и громко, не принимая никаких возражений. И почему-то Чакрапан ждёт каких-то пререканий, споров, но, как удивительно, Вичапат молча поворачивается на своём супер-модном кресле (Билд знает, так как перед отъездом видел его в интернете. Оно, кстати, безумно дорогое!), всего лишь скрестив руки на груди.       У одного руки в карманах, у другого показательно на груди, и только Билд стоит, неприкаянная душа, снова послушно сложив руки за спиной. На Байбла старается не смотреть, осматривая стоящую вокруг аппаратуру. Тот, в принципе, тоже не стремится к зрительному контакту, испепеляя взглядом Майла. Там у них немая борьба идёт, эти искры безмолвно касаются Билда, и именно от этого дискомфорта он неуверенно отходит к большим экранам, на которых изображены непонятные ему картинки. Показатели какие-то, ну и, судя по всему, это онлайн-процесс. Цифры меняются, картинка то увеличивается, то уменьшается. А вот и в памяти всплывает похожие изображения… Что-то на экзамене они сдавали с похожими картинками. Внешне ещё очень схоже с объёмным сканированием земли. Может, это тогда касается воды? — Мне идти надо, — как-то громко разносится голос Майла, и Билд слегка подпрыгивает от испуга. Он-то задумался, засмотрелся. — Байбл тебя будет учить. Если что — обращайся сразу ко мне.       Цыканье Вичапата явно отражает его раздражение, а вот Билд с благодарностью смотрит на Пхакпхума. Чакрапан не имеет планов на создание конфликта, и уж точно он не хочет столкнуть лбами двух коллег и друзей, но ему явно спокойнее от того, что Майл готов обеспечить ему поддержку. Это же тоже входит в обязанности руководителя базы? Решать конфликты. Вот он и пытается решить его на этапе зарождения (причём только со стороны Байбла), но Билд всё равно благодарен. И потому сам себе даёт слово, что не будет идти на поводу склочности Вичапата.       Но когда Майл уходит, закрывается и дверь, словно клетка с арктическим тигром. Билд зажёвывает нижнюю губу, неуверенно смотря на Байбла. Тот сидит всё в той же позе, всё также повёрнутый в сторону двери, только на лице и во взгляде задумчивость. Интересно, о чём он там думает? — Жопу прижми на кресле и не мешайся, — чуть слышно, но грубо произносит Байбл, резко поворачиваясь к монитору. Разговор окончен? Да пожалуйста. Билд же спокойно пожимает плечами, мол, проблем никаких нет, хам, и спокойно усаживается на кресло, стоящее рядом с Байблом.       Только он решает расслабиться, более внимательно посмотреть на все эти мониторы, кнопочки, картинки, как вдруг чувствует пристальный взгляд на себе. Билд и не заметил, как повернулся в его сторону Вичапат. Смотрит с искренним удивлением, даже раздражения не осталось. Так ещё и молчит, словно ждёт каких-то объяснений от Билда. Ну а тот вообще не понимает, с чем связана эта немая претензия. Он же сам ему сказал «жопу на кресле прижать». — Что? — с лёгким негодованием спрашивает-таки Билд, чуть вскидывая бровями. Смотрит прямо в глаза, чувствуя подступающий жар к телу. — Вон кресло, — кивает он головой за спину, и Билд смотрит на бежевое обычное домашнее кресло. А, так вот чего он хотел. Чтобы Чакрапан сел ближе к выходу и подальше от его драгоценных приборов с непонятными ему формулами и данными. Ха-а-а-а. — Вот кресло, — в тон отвечает ему Билд, двумя указательными пальцами указывая на объект споров, где уже удобненько так устроилась его попа.       О, как приятно было видеть этот нервное движение мышц на лице Байбла. Смотрит уже без удивления, а с неприязнью, хотя это понятно и по тому, как плотно сжимаются его губы. Да и взгляд тёмный. Вот только Билд сидит спокойно, смотрит, как ни в чём не бывало. Да и правильно делает! Что это ещё за претензия! Он ассистент, как никак. И имеет право сидеть там, где хочет. — Охренеть просто… — раздражённо выдыхает слова Байбл, снова поворачиваясь к монитору. Видимо, не в силах подобрать слов против правоты Билда. Вот и пусть работает, а Билд лучше займётся ознакомлением с рабочим местом.       Его привлекают большие экраны, ему интересны эти движущиеся картинки. Как они их там получают? С помощью сенсоров каких? А ещё тут столько кнопок! Это точно не имеет ничего общего с обычной клавиатурой, а ещё тут столько бумаг! Без задней мысли Билд берёт в руки первый попавшийся листок. «По состоянию показателей приборов, находящихся в точке…»       Листок-то прямо из рук вырывают. — Сказано же, — сквозь зубы, — не мешаться…       Билд снова ощущает приливающий жар. Адреналин, что ли? — Я тебе не мешаю, — спокойно и очень вежливо произносит Билд. — Спокойно сижу, знакомлюсь с обстановкой. — Не надо здесь ни с чем знакомиться, — нехотя, даже не смотря. Продолжая что-то печатать на ноутбуке, смотря на один из ярких и цветных экранов. Тут таких немного. — Да я сам решу, с чем я буду знакомиться, а с чем нет, — невозмутимо лепечет Билд, ещё и ногу на ногу закидывая. Ладонью щёку подпирает, лицом к Байблу чтобы.       И не прогадывает. Жар-таки касается его кожи, адреналин бурлит прямо в сердце. То, как Байбл смотрит на него, вызывает тихий отголосок страха и сильное желание продолжить этот разговор. И поди знай, на кой ему это нужно. Просто бесит. Просто не надо вести себя так нахально, так по-хозяйски. Может, Билд и не учёный, но права у них тут равные. — А что ещё ты решишь? — Байбл же полностью поворачивается к Билду, озлобленно ухмыляясь. Этот парень злой как чёрт, но это лишь подначивает.       Билд побегал глазками туда-сюда, снова смотря на Байбла. Опять это бледное лицо, опять эти синяки от недосыпания. И можно было бы предположить, что настроение у Вичапата такое из-за усталости, но слишком очевидна неприязнь именно к Билду. — Даже не зна-а-а-а-аю… Наверное, всё, что связано со мной?       А как вишенка — губы чуть дует. Ну что за прелесть?!       И вот снова нервное и раздражённое подёргивание мышц лица Байбла. Кончик языка поглаживает уголок губ, а взгляд непонятный: он задумчивый, но с каким настроем, не узнать.       Билд же чувствует себя спокойно. Вернее, ему так кажется. У спокойных людей в сердце адреналин гейзерами не бьёт. Но он впервые смотрит на Байбла с такого близкого расстояния и, не совладав с желанием, по вполне понятным причинам, хочет изучить внешность Вичапата, вот только у них тут не дружеские посиделки. Байбл ему не даёт шанса узнать его. Резко поднимается с кресла, также поворачивая кресло Билда к себе. Чакрапан лишь пискнул от неожиданности, во все глаза смотря на Байбла. Не думает, что ударит, но он снова выбил все мысли из головы. А ещё в нос ударил такой приятный запах. Сердце сжалось. — Listen to me, голубой мальчик, — скалится, словно свирепый и необузданный дикарь, ещё и пальцы на подлокотниках кресла сжимает до побеления, так опасно нависает над Билдом — похоже на попытку показать собственное превосходство. — Я тебе не гуру по излечению гейства.       Ух ты нихрена себе. Билд аж вжимается в спинку кресла, уступая Байблу часть собственного личного пространства. — И здесь тебе не целебный лагерь, — зубы плотно сжаты, но всё ещё улыбается, так и говорить умудряется! — Приехал сюда отучаться любить мужиков? Вот и сиди, — а сам уже слишком близко наклонился к Билду, — не рыпайся, обдумывай собственные вкусы. И к моему исследованию свои, — прямо с чрезмерным пренебрежением, — руки не тяни. Understand?       У Билда мысли вышибало, стоило Байблу начать говорить. Теперь вышибло всё: и самообладание, и воздух из лёгких, и способность анализировать. Что это вообще сейчас было? Это проявление гомофобии? Не трогать руками листки? Чьими руками? Билда? Что не так с его руками — вопрос, зато какой красивый ответ! Он — гей. Байбл перешёл черту. — I didn't understand, — голос предательски дрожит, да и в глазах не скрывается та боль и разочарование от услышанных слов. Возможно, он слишком близко к сердцу принимает слова Байбла, но это не меняет их бесцеремонности и той агрессии, с которой он к Билду обратился. Зашугать его решил — большой мальчик, решающий, больше чем надо? Ну так молодец, зашугал. Но Чакрапану не привыкать к этому. Пожалуйста, презирайте на здоровье, но единственный человек, кто сохраняет достоинство и мужество в этой комнате, это Билд.       Ничего не ответив, Байбл лишь грубо отталкивается от кресла Билда, снова усаживаясь на своё. И как ничего не случилось, продолжает работать, не обращая никакого внимания на Чакрапана. И зря. Парень-то нервничает. Его очевидно потряхивает, а от нервозности желудок крутит.       Справиться с накатывающей истерикой Чакрапан попросту не в состоянии. Апо вроде упоминал несколько раз, чтобы он не нервничал? Но ему сейчас пощёчину словесную зарядили. И лучше бы настоящую, чем такие ужасные слова! Билд поражался грубости Байбла с первого их знакомства — это было ужасно, но только сейчас он понимает, что Вичапат сдерживался. А это просто омерзительно.       Во рту пересохло.       Плакать хочется, честно. Он-то понять никак не может, чем заслужил такое отношение. Голубой мальчик? Фифа? А что, Билд, не человек, что ли? У него нет сердца, нет эмоций? Он же тоже чувствует, переживает, и Билду тоже можно сделать больно. Он неслабый человек — то, что пережил он во время взросления, не каждый достойно выстоит. Бывает, да, порой приходится сталкиваться с деградацией и жестокостью, но…       Да к чёрту.       Просто нахрен всё пошло.       Билд считает себя хорошим человеком. Всегда с уважением к людям, никогда не начинает конфликт первый, никогда не опускается до оскорблений — добрая душа, вечно входящая в положение других людей! А он для них — тряпка для ног.       Это, что ли, причина, по которой Билд периодами чувствует отвращение к себе?..       А это арктическое хамло сидит спокойно, сосредоточенно работая. По нему видно, что даже укола совести не ощущает за сказанное, за сделанное.       Рвано вдохнув, на ватные ноги поднимается Билд. Нервно облизывает губы, стараясь хоть немного успокоиться. Вот только ничего не получается — в висках эхо от ударов сердца, в ушах шум собственной крови. Ну или он спятил. В любом случае, себя почти не чувствует, а слабость бьёт под дых. Он словом ни разу не обмолвился о том, что напуган происходящей с ним «акклиматизацией», хотя это чертовски страшно. А сейчас ему не к кому обратиться за помощью. Байбл не поможет.       Не самый плохой способ закончить работу, но ужасно нелепый. Даже шага полноценного не делает, как окончательно теряет способность ориентироваться. В груди тяжесть горит, а от каждого вдоха почему-то хочется плевать. Ноги не держат вообще, и всё, что запечатляется в сознании Билда, это ощущение полёта в бездну.