Твоя улыбка

Было ли тебе так холодно за всю жизнь? Даже самая холодная зима в Инадзуме не сравнится с холодом этой темницы. А может быть, дело в другом? Отвратительная смесь обиды, унижения и предательства ледяными когтями вонзились в грудь, заставляя дрожать еще больше. Все еще не верилось, что это происходит наяву. Что заботливый и прекрасный принц на деле оказался безумным тираном. С каким же упоением он обматывал твое тело веревкой и заплетал ту в замысловатые узлы. Его ласковые прикосновения в тот момент ощущались словно самое жестокое насмехательство. Но этого ему показалось мало, поэтому тебя и несчастного торговца, связав, подвесили в разных углах камеры. “Словно туши в мясной лавке”, — пронеслось в голове, когда лицо почти уперлось в каменный грязный потолок. Сколько прошло с того момента, как дверь внизу захлопнулась? Несколько часов? Как долго это еще продлится? За временем стало очень сложно следить. Да и был разве в этом смысл? Все равно остается только уповать на милость человека, заточившего вас здесь. Несколько раз ты то ли теряла сознание, то ли все же проваливалась в полудрему. В какой-то момент тишина стала еще более гнетущей. Кажется, дыхания твоего товарища по несчастью больше не было слышно. Остается только надеяться, что тебе действительно кажется. С этими угнетающими мыслями ты проваливаешься в очередной обессиленный сон. Пробуждение, к удивлению, выходит более приятным. Ведь ты уже не в мрачном подземелье, а в незнакомой, но богато обставленной комнате. “Видимо, перенесли назад в особняк, пока была без сознания”, - приходит очевидный вывод. Тело ныло, а кожу саднило там, где ее касалась грубая джутовая веревка. Служанка, сидевшая возле постели, заметив твое пробуждение, спешно бросила свою вышивку и стала помогать тебе подняться. Встать на ноги не получалось. Тело словно не хотело слушаться. Видимо сказывался пережитый стресс. Поэтому, усадив тебя в кровати и напоив водой, женщина отправилась за лекарем. Лекарь, по прибытии, не сказал ничего интересного. Ведь кроме нескольких ссадин и отекшего лица физически тебя ничего не беспокоило. Но он велел соблюдать постельный режим, чтобы “и душевное здоровье молодой госпожи скорее восстановилось”. Но ты прекрасно понимала, что теперь ты заперта здесь во избежание нежелательных слухов. Позже ты узнала, что тебя переместили в старое крыло поместья. Оно было в хорошем состоянии, хоть тут давно никто и не жил из членов клана Камисато. Прислуги было немного, но вот охраны более чем. И непонятно было: это тебя не выпускают или же не позволяют никому и ничему проникнуть к тебе из вне. Хотя разницы между этим не было никакой. Единственное, что радовало - за все эти дни Аято так и не показался. Но зато каждый день у твоей кровати стоял свежий букет из солнечно-жёлтых жонкилий. На четвертый день в твоих новых покоях появилась Аяка. Это было весьма неожиданно, ведь ты была уверена, что Камисато-старший запретил кому-либо навещать тебя. - “Мне стоило справиться о вашем самочувствии раньше, сестрица, — произнесла она виновато, сделав глоток чая, когда вы расположились на внутренней террасе, — я пойму, если вы на меня серчаете”. - “Все в порядке. Я была не в том состоянии, чтобы принимать гостей”. Было бы странно винить девушку в том, что она не пришла к тебе. Хоть вы и неплохо ладили, но вряд ли бы тихая и покладистая Камисато стала перечить главе клана. - “Брат велел не беспокоить, сказав, что вам… - она на миг замолкла, осознавая, как глупо будет звучать причина - ...нездоровится”. - “Вот оно как”. Абсурдно. До ужаса. Кривая улыбка исказила твое лицо, с которого еще не сошли синяки. Гостья тоже замолчала не решаясь продолжить разговор. Но зато ты решилась: - “Неужели никто не знает про то, что происходит здесь?”. Не ожидавшая такой прямоты девушка замерла. Тишина затягивалась, поэтому ты продолжила: - “И часто здесь такое происходит? Я вообще первая невеста вашего уважаемого господина Аято? Остальных так милостиво не вынесли из подвала вовремя?!”. - “Что вы такое… Брат искренне любит вас и очень переживает из-за случившегося!”. Кажется, она хотела добавить что-то еще, но под твоим взглядом затихла. - “Госпожа Аяка, еще раз посмотрите на моё лицо и скажите, что он меня любит”. Юная Камисато колебалась, но все же нашла силы прямо посмотреть на тебя. - “Он любит вас больше всего на свете”. От такой наглости ты даже, кажется, как дышать забыла. Сил хватало только на то, чтобы ошарашенно и растерянно смотреть на девушку напротив. Она же тем временем продолжила: - “Я никогда еще не видела, чтобы брат настолько сильно переживал. Он так долго тосковал из-за неразделенных чувств! Вы бы знали, как он расцветал последние пару лет, когда разговор едва лишь заходил о вас!”. Подождите-ка… - “Последние пару лет?” - переспрашиваешь ты и чувствуешь как холодок ползет от шеи к затылку. - “Именно! - горячо подтверждает Аяка. - Сестрица, он так долго готовился к вашему переезду в имение. С каким трепетом подбирал убранство для комнаты. Он же так долго вас добивался!”. “Но мы знакомы-то всего чуть больше полугода, - пазл в твоей голове начинает складываться в пугающую картину, - Так получается…”. Ты бы и вовсе перестала слушать монолог собеседницы, но одна неосторожно сказанная ею фраза вновь заставила тебя испытать пережитый ужас. - “... и вообще, этот мужчина повел себя вульгарно осмелившись распускать руки”. Озарение пришло подобно вспышке. - “Это ты сказала ему”. Неожиданно холодное и неформальное обращение заставило юную девушку осечься. Она смущенно отвела взгляд и несколько секунд помедлив осторожно продолжила: - “Я не думала, что брат так поступит. Я-я хотела, только чтобы он был счастлив и никто не смог отобрать вас у него”. Захотелось выть, как дикий зверь в ночи. На душе было погано. За тобой не только, архонты знают, сколько следили, но теперь тебя считают чуть ли не вещью. Сумасшедшие. Они все здесь сошли с ума. Безумцы. - “Уходи”, - только и хватает сил произнести. Голос тихо и слабо звучит потому что сил говорить нет. Ты собираешься с силами, чтобы повторить требование Аяке, которая застыла на своем месте, но она все же начинает вставать из-за стола. Уже на пороге террасы она все же останавливается и произносит: - “Брат наверняка очень хотел, чтобы ваша любовь досталась лишь ему. Он хочет быть кем-то уникальным для вас. Ведь вы для него особенный человек”. Но ты не реагируешь на ее слова и она продолжает: - “Я правда дорожу вами тоже, сестра. Но для всех будет лучше, если вы прислушаетесь к моему совету”. - “Уходи”, - силы повторить все же находятся, ведь ты ни секунды более не желаешь слушать весь этот бред про любовь и то, как тобой “дорожат”. Едва шаги в коридоре стихли, ты перестаешь сдерживать слезы. Плакать хотелось из-за всего и сразу. Как ты могла быть такой глупой? Думала, что попала в сказку? Что твой прекрасный принц угадывает твои капризы потому, что вы идеально подходите друг другу, а не потому, что он следил за каждым твоим шагом? Теперь ты застряла здесь, ловко опутанная паутиной из лжи и притворства, словно муха. Чем больше трепыхаешься - тем быстрее увязнешь. На смену страху пришел гнев. Теперь-то ясно, что помощи ждать неоткуда, что все эти милые и добрые люди просто будут закрывать глаза на твои страдания. И никто не заступится за тебя, даже если хозяин этого места оставит гнить тебя в той темнице. Ярость клокотала, выжигая тебя изнутри так сильно, что дыхание сперло. Служанка, прибежав на шум, застала тебя возвышающуюся над перевернутым чайным столиком. - “Госпожа, что случилось?” - взволнованно спросила она. - “Пошла прочь”, - едва сдерживая гнев, процедила ты. - “Но господин будет…”, - договорить ей не дала чашка, пролетевшая аккурат возле головы и со звоном разбившаяся об стену. Женщина замерла, ошарашенно уставившись на тебя. На ее глаза навернулись слезы. - “Госпожа, пожалуйста, успокойтесь…”, - взмолилась она. Неясно было, напугало ее твое поведение или же она боялась кое-кого пострашнее. Тебе было все равно. Разум еще понимал, что вымещать злость на обычной служанке бессмысленно, но это не помогло успокоиться. - “Оглохла?! Вон!”. Еще несколько секунд помедлив, прислуга все же, согнувшись в поклоне, удаляется, оставляя тебя один на один с бардаком. *** Утро выдалось тяжелым. Ночью поспать не удалось из-за мыслей о том, что с тобой будет и что теперь вообще делать. До назначенной свадьбы еще почти год, но размышлять о том, что еще может произойти с тобой в этих стенах, не хотелось. Бежать? Очевидно. Но как и куда? На первое время можно будет заложить что-то из подаренных Камисато украшений и ценных вещей. Следует начать делать это уже сейчас. Но в любом случае оставаться в Инадзуме - не вариант. Кажется, ходят слухи про флот Южного Креста, который помогает беглецам, спасающимся от охоты на глаз бога. Следует ли попросить помощи у них? В сердце зародилась крохотная надежда, ведь теперь у тебя есть неидеальный, но примерный план действий. Поднявшись с постели, ты позвала служанок. Отлеживаться дальше не было смысла, стоило заняться чем-нибудь полезным. Вскоре несколько девушек уже почти привычно суетились вокруг тебя, помогая с масками и мазями, чтобы синяки быстрее сошли. Едва они закончили, ты отдала распоряжение принести записи и учебники по бухгалтерскому делу. Пока ты сидишь в заточении, следует продолжить получать знания, которые могут пригодиться и в других местах. От просьбы слуги нерешительно замялись. - “Я хочу продолжить занятия, - сухо произнесла ты, - потому что в ином случае ваша будущая госпожа Камисато отупеет здесь от скуки. Можете ему так и передать”. Старшая из присутствующих служанок все же удалилась, оставив остальных завершать работу. Меньше чем через час она вернулась с твоими записями и несколькими учебниками. Следующие несколько дней прошли незаметно. Жадно поглощая все доступные знания, которые могли быть полезными, ты перестала замечать ход времени. Все это также помогало отвлечься от ситуации и очистить голову. Когда прошло уже больше недели и о произошедшем на твоем лице не напоминало ничего, твою комнату посетил управляющий имением и сообщил о том, что ссылка окончена. - “Надеюсь, вы в добром здравии, госпожа?” - участливо интересовался Тома, пока прислуга спешно складывала твои вещи для маленького переезда. - “Архонты, избавьте меня от этого спектакля, - едва слышно шипишь ты ему и уже громко и вежливо добавляешь, - Всенепременно. Благодарю за заботу, господин Тома”. Доверенный этого человека - последний, с кем тебе хотелось бы вести милые беседы. - “Господин сейчас занят, но он просил передать, что посетит вас вечером”. - “Зачем?”, - твой вопрос застал Тому врасплох, да и ты понимала, как глупо это звучит. Но сказанное вырвалось непроизвольно, ведь от этого визита вряд ли можно было ожидать чего-то хорошего. Управляющий, непонимающе глядя на тебя, произносит: - “Чтобы справиться о вашем самочувствии, конечно же”. - “Что-то за все эти дни он не изъявил желания посетить меня”, - самой становится плохо от того, что ты несешь. И от этого театра абсурда, в который все происходящие вынуждены играть. Кажется, что еще немного и в воцарившейся тишине можно будет услышать сверчков. Но затянувшуюся паузу прерывает робкий голос служанки, сообщившей об окончании сборов. - “Кхм, позвольте, я сопровожу вас”, - Тома подрывается, услужливо открывая тебе дверь. Кивнув, ты идешь вслед за ним прочь из этого места. Забавно наблюдать, как работники имения стараются не пялиться на тебя слишком открыто. Хотелось заставить этих людей страдать так же, как страдала ты. Но если хочется сбежать, все же лучше не портить в корень отношения с ними. Вдруг кто-то все же согласится помочь? Возвращение в комнату не было приятным. В памяти еще слишком свежи воспоминания о том, как пришлось ее покинуть. Пересилив себя, ты все же уверенно входишь, отдавая слугам распоряжения по поводу того, что и куда убрать. В хлопотах время проходит до самого вечера. Ты уже почти и забываешь о том, кто должен навестить тебя. Но он, к твоему сожалению, не забывает. Его визит застает врасплох, когда ты перебираешь украшения, прикидывая, что можно будет незаметно продать. - “Как прошел сегодняшний день?” - раздавшийся голос заставил тебя почувствовать ком тревоги где-то в животе, ведь в прошлый раз после ответа на этот вопрос ты оказалась в темнице. - “Ничего такого, - стараясь сохранить непринужденность, отвечаешь ты, поднимаясь со своего места, - разложили вещи, перебрали украшения. Боюсь, день был заполнен слишком скучными хлопотами, господин. Надеюсь, вы сегодня в хорошем расположении духа?” Аято, заметив явную подколку, беззлобно улыбается. - “Все еще обижаешься на меня, - констатирует он, подходя ближе, - и вижу по взгляду, что извинения приносить не собираешься. Но это и не нужно, моя лилия, мы ведь оба погорячились.” Возмущённый возглас удается сдержать. Вместо этого ты лишь вежливо интересуешься: - “Что привело вас ко мне сегодня, мой господин?” - “Разумеется, желание увидеться. Слышал, что ты была весьма расстроена тем, что я тебя не навещал.” “Так вот как он это воспринял, - подумала ты, - или это так преподнесли именно слуги?” Тем временем мужчина небрежно махнул рукой, подзывая кого-то. Служанка, поспешившая к вам, принесла бархатную подушечку на которой лежала длинная шпилька из лакированного темного дерева. На ее конце красовалась изящная золотая птичка. - “Едва увидел её, сразу подумал о тебе, - произнес Аято, аккуратно вставляя украшение в твою прическу. Ты же лишь безвольно стояла, горько думая о том, что он мог бы подобрать и более тонкий намёк. - К слову, - продолжил он, привлекая внимание, явно довольный тем, что ты поняла послание, - я решил назначить тебе несколько новых личных служанок. Они будут следить за вещами, чтобы ничего не пропало, - произносит он, улыбаясь, - вижу, тебя это беспокоит, раз ты сразу села лично перебирать свои украшения.” - “Вы так заботливы, я даже тронута”, - произносишь ты, сдерживая то ли слезы, то ли истерический смех. Ведь твой план начинает катиться в тартарары. - “Разве иначе может быть, моя дорогая лилия?” - задает риторический вопрос он, после настойчиво увлекая тебя в поцелуй. Когда воздуха стало не хватать, мужчина нехотя отстранился. Архонты, если бы ты не знала, насколько он безумен, сочла бы его взгляд взглядом влюбленного мужчины. Страшно. Как же страшно. Брови Аято удивленно приподнимаются и он осторожно вытирает скатившуюся по твоей щеке слезу. Пусть думает что хочет, лишь бы не стал комментировать. Словно услышав твои молитвы, он только нежно, почти невесомо, касается твоего лба губами и меняет тему разговора. - “По правде говоря, сегодня я был занят подготовкой небольшого сюрприза для тебя, - он наконец отстраняется, - поэтому мы идем на прогулку, любовь моя.” И тон его не терпит возражений. *** Голова закружилась от свежего воздуха, когда вы покинули поместье. Не верится, что тебе было позволено вновь выйти наружу. Ни секунды не медля, переступаешь порог поместья точно так же, как и в день своего приезда сюда. Вас с комиссаром сопровождает пара человек охраны. Но ты была уверена, что людей в эскорте гораздо больше. Глаза никак не привыкнут к темноте и, чтобы не упасть, ты вынуждена была взять Аято под руку. Он таким положением дел, в отличие от тебя, был более чем доволен. Извилистая дорога уходила вниз, а утоптанная земля стала превращаться в рыхлый песок. Морской бриз окутывал с ног до головы, отгоняя дурные мысли. Место, в которое тебя вели, расположилось на берегу залива. Это была небольшая каменная площадка у самой кромки воды. Там вас уже ждали несколько слуг, подготовившие все необходимое для вечернего пикника. - “Я помню, тебе хотелось посмотреть на море поближе. Но с момента переезда нам так и не удалось этого сделать, - произнес глава Ясиро, располагаясь рядом с тобой на теплой подстилке, - сейчас самое время это исправить. Ведь тебе наверняка не хватало свободы.” По спине пробежался холодок от его слов. Заметив как ты поежилась, он заботливо накрыл тебя пледом. - “Ветра здесь могут быть холодными. Смотри не заболей, любовь моя.” Словно по волшебству среди закусок появляется бутылка сакэ, которую твой спутник разливает по пиалам. Отказ он не принял, поэтому глоток за глотком крепкий напиток обжигает горло, заставляя разум крутиться словно карусель. Происходящее воспринимается так нереалистично. Вот Аято устало рассказывает о каких-то бытовых делах в доме, а потом жалуется на чиновников-идиотов. Подливает вам еще горького вина и прижимается ближе, обнимая крепко, но мягко, будто бы ты - самое дорогое сокровище. Это все, о чем ты так мечтала еще совсем недавно: сидеть с возлюбленным под звездным небом и говорить о том и сем так беззаботно, словно на вас не возложена куча обязанностей. Голова словно в тумане. Начинает немного клонить в сон и, не найдя другой точки опоры, ты кладешь голову на плечо комиссару. Эту идиллию прерывает один из подчиненных главы Сюмацубан, появившийся из темноты, чтобы о чем-то сообщить своему начальнику. О чем именно, ты так и не расслышала. - “Пригласите сюда.” Неожиданное решение мужчины заставило тебя подорваться на месте, сонно потирая глаза. Заметив это, мужчина мягко улыбнулся и погладил тебя по щеке: - “К нам ненадолго кое-то присоединится. Хочу вас познакомить.” Любопытство брало верх. Ведь все, с кем тебя знакомили, были его подчиненными. Через пару минут ты заметила женскую фигуру, приближающуюся к вам. - “Искренне прошу прощения, господин Аято. Не знала, что вы здесь не один”, - звонкий голос незнакомки звучал немного смущенно, - но встретиться с вами с глазу на глаз - задача не из легких. Не могла упустить этот шанс.” - “Прошу вас, присоединитесь к нам”, - произносит он, наполняя чашку для гостьи. - “Благодарю, - женщина садиться напротив вас, загораживая вид на воду, - а это, стало быть, невеста, о которой вы столь много говорили?” - “Верно, - в его голосе вновь слышится теплота, - любовь моя, позволь представить тебе госпожу Бэй Доу, капитана флота Южного Креста”. После этих слов блаженная нега, окутывавшая тело, исчезает, и ты мгновенно трезвеешь. - “Рада встречи с вами, леди, - бодро произносит женщина, - невероятно много хороших вещей слышала о вас от господина Камисато. Было ужасно интересно посмотреть на ту, о которой он с такой нежностью отзывается!” Голова вновь кружится, неясно от вина или от шокирующего известия о том, что Аято и капитан, помогающая спасать беглецов, знакомы. - “Взаимно, госпожа Бэй Доу, - произносишь ты, стараясь не показывать, как сильно ошарашена, - не сочтите вопрос грубым, но мне любопытно, какие дела могли вас свести?” - “Ах, это, ну…” - она нерешительно мнется. Мягкий искренний смех мужчины переключает на себя ваше внимание. - “Неужто ты ревнуешь, моя дорогая лилия? - он все еще задорно улыбается, ловя твой растерянный взгляд, - Как ты знаешь, не все считают указ об охоте на глаз бога справедливой затеей. Мы с капитаном просто помогаем этим и другим несчастным избежать несправедливости. Вот и все”. - “Невероятно, вы уверены, что вам можно такое говорить?” - весело усмехается Бэй Доу, отпивая из своей пиалы. - “Более чем, - Камисато возвращает ей усмешку, - я уверен, что моей будущей жене должно быть известно о таких вещах, чтобы впредь мы избегали недопониманий.” Они продолжают непринужденную беседу, а ты остаешься наедине со своими мыслями. Ощущение, будто у тебя выбили почву из-под ног. Просить о помощи Южный Крест бессмысленно - они тебе не поверят. К тому же ты лишена возможности втихую продать украшения, ведь вокруг тебя будет куча прислуги, обязанной следить за каждым шагом и скрупулезно вести подсчет всего. Опять это твоя наивность, которую Аято счел бы очаровательной. Глупо было полагать, что за все то время, пока он безмолвно следил за тобой, он не изучил образ твоих мыслей. Ты уверена, что прямо сейчас он невероятно горд и доволен собой. Сидит и потешается над своей птичкой, открывая дверь клетки. Ведь все происходящее не что иное, как очередная демонстрация силы. Он просто понял, что слишком напугал тебя, но явно не жалеет об этом. Сейчас просто показывает границы того, насколько далеко тянется его паутина, края которой и вовсе не видно. И ты понимаешь - бежать некуда.