Мой черный ястреб

Я в ужасе ходила по руинам отеля и обнаружила ещё одну страшную находку. Среди обломков здания лежала оторванная половина тела того же мужчины с рецепшн. Один глаз отсутствовал, из разорванной груди вывалились кишки. Вокруг тела крутились две собаки- такие же худые, как я видела на рынке. Они пыталась разорвать труп на части, неприятно скуля. Меня начало рвать на песок. Я почувствовала, что вот вот снова потеряю сознание. Я на секунду закрыла лицо руками, как будто пытаясь убедится, что это не сон. Но открыв глаза я с ужасом убедилась, что это реальность. Собрав последние силы я побежала к машине, прыгнула в кабину, легла на руль и разревелась. Я поняла уже, что мое журналистское расследование накрылось медным тазом, что моих вещей уже нет, столько людей погибло на моих глазах и я одна здесь в этом жутком месте, а тех кто мог бы мне помочь рядом нет! Ну почему я не послушала тогда своего гида! Я ведь сейчас даже позвонить никому не могу, потому телефон разрядился, а зарядка моя давно расплавилась вместе с тем, что осталось от отеля! Я плакала, от бессилия стуча по рулю кулаком. Но вдруг я поняла, что если бы я осталась в отеле в прошлую ночь, то мои останки валялись там же, где и мужчина с рецепшн! «Так! Надо срочно выбираться от сюда!» - посетила меня наконец единственная здравия мысль. Я завела двигатель и поехала обратно, в сторону лагеря рейнджеров «Дельта». Я понимала, что там , обнаружив мое непослушание меня по голове не погладят, но там я хотя бы была более менее в безопасности. А моя задача сейчас уже не закончить репортаж о бедственном положении сомалиек, а выбраться отсюда живой и хотя бы относительно целой! Солнце уже клонилось к закату и я , с одной стороны порадовалась, что становится не так жарко, с другой стороны, мне стало страшно, что скоро будет темно и я не успеваю добраться до лагеря засветло. Тем временем я уже снова добралась до города и приближалась к месту, где был рынок. Ночь резко опустилась на южный город, как будто кто то выключил свет. Я вынуждена была включить фары и снизить скорость. Дорога петляет, дома, рынок… И тут мой грузовик повел себя как то странно. Я попыталась нажать на газ, но двигатель только громко взревел и я с ледяняшим ужасом поняла- бензин! Он просто у меня кончился! «Боже!» Меня начал бить озноб несмотря на жару. Я не знала, что делать! «Так. Спокойно. Может быть в кузове есть канистра?» Я попыталась вылезти наружу, но тут же захлопнула дверь в кабину, заблокировав ее. И это меня заставили сделать белеющие зубы и белки глаз, не видимых в ночной мгле, тихо окруживших мой грузовик сомалийцев. Их наверное были сотни, нет- тысячи! Они стояли и смотрели на меня. И от них меня отделяла только кабина грузовика. Они стояли молча и наблюдали за мной. Что они собирались делать я не знала, но была уверена- ничего хорошего не будет! Сердце билось где то в горле. Я одна среди ночного сомалийского города. Машина не на ходу. Вокруг куча местного населения, методы которых по отношению к гостям я уже видела. Помощи ждать неоткуда. Мое отсутствие в ангаре, конечно обнаружат, но к тому времени от меня могут остаться лишь белые косточки! Тем временем один из сомалийцев запрыгнул на капот грузовика, начал прыгать на нем как обезьяна и что то кричать. Его примеру последовали другие. Машину начало сильно раскачивать и я разбила губу, ударившись о руль. Далее я услышала выстрелы. Они стреляли по колесам. Грузовик под тяжестью опустился на землю. Сомалийцы лезли и лезли на капот, на кузов, на крышу, крича и раскачивая машину. Я забилась под педали, накрыв руками голову. Стекла выбили, я почувствовала как меня трогают чьи то цепкие руки. В кабину все таки залезли. Бритый наголо сомалиец начал тащить меня за волосы вверх на сиденье, а его помощник с другой стороны из выбитого окна тянул меня за руку. Они разрывали меня на части. Я почувствовала как трещат мои кости. Тело пронзила адская боль. Я орала, как резанная. Но их как будто это радовало ещё больше! Я почувствовала резкую, нестерпимую боль в левой руке- тот сомалиец, который тянул меня через окно кусал ее, как кусок мяса! Я попыталась из последних сил вырвать руку и он ее отпустил, вырвав мне приличный кусок кожи. Меня начали вытаскивать из кабины сразу несколько сомалийцев. Они несли меня как огромная страшная волна, крича и дико смеясь. Я почувствовала, как рухнула на песок. Меня окружили сомалийцы и начали пинать ногами. Один из них порвал на мне одежду, двое схватили за руки с двух сторон. Я из последних сил продолжала орать. Я думала, они хотят тоже меня изнасиловать, но нет! Меня начали тянуть с силой за конечности и я от болевого шока перестала кричать. Над ночным сомалийским городом загремел лопастями вертолет под названием «Черный ястреб». - Сержант! Я вижу угнанный грузовик! - Спускайтесь! Я уже близко. Хут ехал на бронированном автомобиле и по рации переговаривался с коллегами, которые летели в «Черном ястребе». Они все получили приказ на выполнение нового задания- найти пропавшую девушку и грузовик. Вертолет под названием «Черный ястреб» начал снижение над облепленном чернокожими людьми грузовиком. Автоматная очередь сверху сокрушила город. Рейнджеры стреляли по сомалийцам, держащим за руки и за ноги девушку в солдатской форме. Те, бросив девушку начали отстреливаться по вертолету, направив автоматы вверх. «Черный ястреб» умело лавировал между фонтанами пуль. Но одна из них все таки попала в двигатель и «Черный ястреб» начал стремительно снижаться, хаотично выписывая круги. Вертолет сел. Сомалийцы сразу же с криком облепили и его, забираясь прямо на лопасти, прыгая и качаясь на них. Из кабины вертолета прогремели выстрелы. Сомалийцы отскочили и начали отстреливаться. Но тут к вертолету подъехало два автомобиля. Из одного из них вышел Хут. Он что то крикнул на местном диалекте и все сомалийцы тут же испуганно сжались и отступили к стене. Хут подошёл к девушке, она была без сознания, на руке глубокая рваная рана. Аккуратно вытащив ее из под трупов сомалийцев, он на руках отнес ее в свой автомобиль. Сквозь с трудом разделенные веки я увидела лицо Хута. Его глаза цвета какао были близко близко ко мне. Из моих глаз потекли дорожки слез. - Хут… - позвала я его , еле шевеля языком. - Лежи спокойно и дай мне обработать рану. Он туго перевязал мою руку, укушенную сомалийцем. Потом он взял шприц, наполнил его какой то жидкостью из ампулы и сказал: - Сейчас расслабься, не дергайся, будет немного больно. После этих слов он повернул меня на бок и спустил мне брюки. Я почувствовала смущение, полностью вытесняющее боль и пережитый страх. В попу воткнулась игла. - Аайййй. - Все. Сейчас отдыхай. Тебе нельзя двигаться. Затем он встал и собрался уходить, но я окликнула его. - Хут! Он обернулся. - Спасибо… И… Прости меня… Хут молча кивнул мне и ушел к солдатам. Я заснула и проспала несколько часов. Разбудил меня Тодд, принесший мне еду. - Как себя чувствует наша прекрасная героиня? - Ох, честно говоря- отвратительно… Все тело ноет, голова опять раскалывается. - Ты ещё легко отделалась. К счастью, Хут и его «Черный ястреб» вовремя успели. Я снова начала заливаться краской и слегка поперхнулась супом. Тодд подбадривающе похлопал меня по спине. - Какое красивое название- «Черный ястреб». Мне показалось, что оно очень подходит Хуту. - Тодд? Парень вопросительно вскинул черные, как вороное крыло брови. - Скажи мне… Я замялась, спрашивать его или нет. Но все же продолжила. - Ты не знаешь, у Хута… у него есть кто-нибудь? - Ты имеешь ввиду девушку? Я кивнула. Тодд слегка погрустнел. - Вроде бы парни говорили, что он встречается с подружкой, с которой знаком чуть ли не со школы. Но он на ней так и не женится до сих пор. - Почему? Тодд пожал плечами. - Не знаю… Но вообще Хут женат на своей работе. Он как то говорил, что своим домом считает то место, где война. Я задумалась. - Как это? - Я сам удивляюсь на него. Но он говорит, что без войны не видит смысла. - Странно как то. Тодд перевел тему. - Ты поела? - Да, спасибо! - Тогда, отдыхай. С этими словами Тодд удалился. А у меня не выходили из головы слова Хута о войне…