Ты будешь моей истиной

Я стоял неподвижно. Все мои мысли сейчас были только об одном: не умереть. Дуло пистолета было направлено прямо на меня, мои глаза бегали в разные стороны. Здесь почти не было света, лишь тонкие лучи вечернего солнца немного попадали на лицо человека, стоявшего в двух метрах от меня. Его волосы были влажными от пота и падали на лоб, неприятно, как я подумал, попадая в глаза. Одет он был довольно строго: черная водолазка, скрывавшая его шею высоким воротом, такой же мрачный черный пиджак и брюки в таком же цвете. Я попытался заглянуть в его глаза. В них я видел холодность и злость, однако эти чувства как будто были адресованы не мне, он смотрел сквозь меня, на кого-то другого, словно за мной стоял тот, кого человек напротив меня искренне ненавидел. Но в этом плохо освещенном, узком и душном помещении мы были совершенно одни. Его взгляд заставлял меня чувствовать себя еще более некомфортно, если с дулом пистолета у лба могло быть иначе. Пахло сыростью и плесенью, на потолке можно было заметить паутину, которая мирно развивалась на сквозняке. Это место, маленькая комнатка с покрытыми пылью коробками на полу и потрескавшимися плитками на стенах, однозначно вселяла ужас, а сложившаяся ситуация и вовсе заставляла разум помутиться. Мои руки, поднятые кверху дрожали, я чувствовал, как в моих жилах холодеет кровь, а вместе с тем сердце в груди билось с невероятной скоростью, будто бы предчувствуя неминуемую гибель. Человек напротив же был абсолютно спокоен, пистолет в его руке за эти несколько минут, которые, как мне казалось, превратились в часы, не дрогнул ни разу. На его лице можно было увидеть полную уверенность в своих действиях, словно он каждый вечер от скуки направляет пистолет на случайного прохожего. — И всё же, — набрался я смелости и сказал спокойным голосом, пытаясь успокоить внутреннюю суматоху, — давай поговорим. Тут я заметил, что на его лице дрогнула еле заметная улыбка, он хмыкнул и поместил указательный палец на спусковой крючок. Я понял, что человек напротив меня настроен серьезно, это вызвало прилив мелкой дрожи по всему телу, и я почувствовал, как на моей спине выступили капельки холодного пота. Я нервно сглотнул и еще раз посмотрел ему в глаза. Ничего не поменялось, они все так же были спокойны и отражали в себе лишь холодную уверенность. Сейчас ничего не мешало ему пристрелить меня. Свидетелей не было. Этот маленький подвальчик был буквально заброшенными местом на окраине города. Судя по слоям пыли и плесени на стенах, сюда никто не заходил долгое время, и только мы позволили себе нарушить этот многолетний покой. Точнее сказать, позволили обстоятельства, мы лишь были жертвами сего. Но настоящей жертвой себя ощущал тут, похоже, только я. Я решился на еще несколько слов, буквально выдавив из себя: — Слушай, я действительно просто хочу поговорить. Тут нет никакой засады, подвоха, мы абсолютно одни здесь. — Его темные глаза, казалось, смотрели мне прямо в душу. Я подумал, что человек напротив не поверит мне и просто пристрелит, и я погружусь во мрак, в вечный сон, как некоторые мои коллеги любят выражаться. Я забуду все свои переживания, мечты, надежды, и уже ничего не будет для меня существовать. Точнее, я уже не буду существовать ни для чего. Ни для кого. Но вопреки моим предположениям я не почувствовал боли, не упал на холодный пол и не заснул тем самым вечным сном. Человек напротив лишь медленно опустил пистолет и спрятал за пояс. «Неужели подействовало…», — подумал я и удивленно посмотрел на оппонента. Тот лишь тихо вздохнул и опять еле заметно усмехнулся. — Ну давай. — его голос был низким и успокаивающим. В такой ситуации мало что могло успокоить меня, но его слова отозвались в моей голове приятным ощущением, и будто бы все предыдущие действия человека напротив потеряли всякий смысл. Я чувствовал, будто и не было этого дула пистолета, приставленного прямо к моему лбу. Немного успокоившись я присел на коробки позади меня и где-то полминуты собирался с мыслями. С чего начать разговор я не знал. Человек в черном также присел на коробки и поправил ворот водолазки. Я не смотрел на него, но чувствовал на себе холодный, пристально следящий за мной взгляд. Я подумал еще немного и все же решился начать разговор. Повернулся к нему лицом, тот без остановки смотрел на меня и, казалось, даже не моргал. Мой голос прозвучал более уверенно, но говорить, что я ощущал себя в безопасности в полной мере было невозможно. — Это ведь ты Маяковский, верно?