Выживу любой ценой

Пройдя в соседнюю комнату, Сынмин погрузился в кромешную тьму. Свеча, что хоть как-то освящала комнату, прогорела, оставляя после себя застывшую кляксу из воска. Ким вышел и, подойдя к девочке, которая присматривала за больными , попросил еще одну свечку. Ранее, когда Сынмин сюда шел, девочка сразу приметила его, стала прихорашиваться, а подчиненные женщины из чиновничьего дома смотрели на нее и странно улыбались. Девочка заметила их взгляды на себе, сделала сердитую гримасу и удалилась заниматься своими делами: Готовить чай, убирать пыль и делать другую мелкую работу. Девушки всё так же продолжали с весельем наблюдать из окна за витавшей в облаках девой. Вот Сынмин стоит перед ней, а девочка в свою очередь не двинется с места. Он с недоумением уставился на девицу. -Уважаемая, вы меня слышите? Она подняла голову на лекаря, смотрела прямо в глаза ещё немного времени и, опустив взор в пол, убежала и вернулась только через некоторое время с раскрасневшимися щеками на лице. Сынмин, имея привычку, когда говорит, дотрагиваться до людей, сделал это и с застенчивой девчушкой. На такие действия она только и смогла пискнуть и скрыться с глаз. Сынмин пустил короткий смешок и посмотрел на больных девушек что теснились вместе в одной пастели. Они хихикали и перешептывались, сдерживали порыв смеха и веселья, что аж покраснели. лекарь сделал вид, будто не заметил, откашлялся и также , как и девочка, прошел в палату к женщине, которая, видимо, его уже заждалась. Сынмин зажег свечу и прошел в комнату, откуда послышались тихие болезненные стенания. Он положил свечу на стол, который стоял напротив койки и сел на стул рядом с тяжелобольной. Перед тем, как разложить все предметы, которые выдали Киму для осмтора, он закрыл плотно дверь, чтобы женщина в беспамятстве не выбежала, да и он не дал бы этому произойти. Но на всякий случай перестраховался. Женщина лежала на кровати пластом и не шевелилась. Все ее тело покрылась пурпурными волдырями, ещё не созревшими для испускания вредоносной пыли. Они издавали булькающие звуки, от которых Сынмина укачивало, но он держался, чтобы быстро осмотреть больную и пойти пытаться делать лекарство от болячки. Лежащая на койке женщина раскрыла глаза и медленно, по мучительному тяжело повернула голову к лекарю. Тот посмотрел на неё в ответ, глядя на её лицо, на котором развивались булькающие существа. -Это ты? Спросила особа хриплым грубоватым голосом. Казалось, что он даже изменился совсем и контрастировал со вчерашним менее грубым. Сынмин положительно кивнул и ответил: -Я осматривал вашего покойного мужа вчера после полудня. Она горько усмехнулась и отвернулась всем телом, еле двигающимся, от Сынмина, показывая своим видом, что не желает больше вести диалог. -Прошу, повернитесь, мне надо вас осмотреть. После этих слов, в палате немного повеяло холодом. Ким не знал, откуда может продувать, ведь и ветра снаружи почти нет. Женщина резко развернулась, найдя в себе последние силы и уставилась за спину Сынмина, широко раскрыв очи от накатывающего ужаса. Она начала заикаться и показывать пальцем. Кожа ее побледнела пуще прежнего, хотя казалось, куда бледнее. -Вы куда смотрите? Призрака увидели? Старая вдовка совсем вышла из себя и хотела встать, и побежать, но лекарь её остановил, и положил обратно, пытаясь успокоить взбаламутившуюся. После нескольких попыток утихомирить больную, она пришла в оцепенение и закрыла глаза, падая в глубокий беспробудный летаргический сон, а на нижних веках застыли крупицы слез. Сынмин напрягся и приготовился биться с тем, кто бы это ни был, но знакомый голос, который прозвучал за спиной, поставил его в тупик. Это был Хван Тэун — юноша, который проводил Кима до медицинской палаты и спас его. Лекарь развернулся, вставая со стула, и встретился взглядом с Тэуном. -Господин Ким. Голос немного дрожал, но по виду и не скажешь, что что-то произошло. -Тебе чего? Строгим тоном спросил Сынмин, хмурясь, поворачиваясь обратно к потерявшей сознание женщине. -Видишь, ты ее напугал. Не нужно было сюда заходить, когда она в таком состоянии. Тэун извинился и вышел, оставив дверь открытой. Ким услышал всхлипы, а затем взволнованные голоса девушек. Сынмин тяжело вздохнул, подошел к двери и закрыл её, пройдя на свое место и доставая инструменты. Парню вдруг пришла в голову одна идея. -«Хм.. А что, если удалить эту заразу с тела, а кровь отчистить при помощи приготовленных заранее лекарств». Он покачал отрицательно головой, подумал, что это будет слишком рискованно. Лучше не стоит пробовать. Пока Ким все тщательно обдумывал, очнулась женщина и вскочила, принимая сидячее положение. Глаза ее все еще были закрыты, а когда она их открыла, то Сынмин не увидел зрачков, их запеленала темно-алая жидкость, смешиваясь с слезными железами. Дама каждую секунду проговаривала одни и те же слова, то и дело запинаясь, и нервно хихикала. -Мои глаза, я ничего не вижу! Мои глаза, я ничего не вижу! По телу Кима пробежал табун мурашек от открывшейся ему картины. Это был второй по счету человек, которого Сынмину не удалось спасти, от этого ему было тошно от самого себя, наворачивались слезы от глупой безысходности. Раньше, когда он только начинал свой путь опытного врача, ничего подобного не случалось и быть не могло, ведь это Ким Сынмин собственной персоной. Лучший работник, в состоянии вылечить всех и каждого. Но, как оказалось, это не так. Совесть будто пожирала его изнутри. Сынмин положил женщину обратно на кровать, провел рукой вдоль лица, закрывая ей глаза. Она замолчала и больше не пошевелилась. Лекарь укрыл ее одеялом с головой и вышел за дверь, дабы не снести здесь все и не побеспокоить этим глубокий сон женщины. Дверь захлопнулась, к Сынмину подбежали служанки дамы с вопросами. -Господин Ким, как госпожа? Господин Ким, с госпожой все будет хорошо? Лекарь, не помня себя, оттолкнул их и грузными шагами побрел к выходу. Они ошарашено посмотрела на насупившегося парня, но догонять не стали, подумали, что женщина наговорила ему всякого непростительно грубого и теперь он обижается. Вторая только охнула Сынмину вслед. Выйдя за стены дома, который будто сдавливал его со всех сторон, вдруг почувствовал свободу и легкость. Свежий воздух развеял мысли, хоть и не совсем помог, но ему стало все же лучше. Сынмин присел на скамейку, стоящую рядом с медицинской палатой и закрыл глаза, упираясь об деревянную стену спиной. Следом он услышал, как две пары ног стремительно спешили к Киму. Эти кто-то встали возле него, не смея сесть рядом и шептались так громко, что Сынмин отчетливо слышал каждое слово, но открывать глаза не стал, лишь тяжело вздохнул. -Он что, спит? А как мы его спросим? Позже? - сказал один голос. -Да нет же, буди его, Тэун! - послышался второй. «Ага! Видимо это были Тэун и девушка, что принесла мне свечи.» - подумал Ким и, открыв глаза, поднялся со скамьи, устремляя строгий, кроткий и ясный взор на младших, те аж замолчали. Сынмин жестом показал на скамью, чтобы они сели, а сам, когда они спустя нескольких переглядываний все же сели, приземлился рядом. Выждав пару мгновений, брюнет не выдержал и начал беседу первым, обращаясь сначала к Хвану: -Послушай. -Господин Ким. Девушка перебила его, вставая с деревянной поверхности. Движения ее были уверенными как никогда, но через секунда вся ее уверенность пропала и она обратно уселась, сжав край своего ханбока, немного промокшего от воды, в которой она стирала ранее белье. Ким вопросительно изогнул бровь. Видя это, она еще более сжалась и, кажется, что больше не посмеет заговорить. Тэун приобнял ее за плечи и обратился к нему. -Господин Ким, не стройте такое лицо, не пугайте бедную, Сонхи всего лишь хотела спросить, как себя чувствует ее матушка, не больше. Тон юноши был немного холоден, но Ким мог чувствовать в нем уважение к собеседнику и сдержанность, о каких качествах Сынмин не подумал, увидя его впервые. Уж слишком миловидным он ему казался, а тут защищает девушку не пойми от чего. От него самого? Вот дела.. Парня зацепил еще один момент, о котором он хотел поинтересоваться у девушки, которая закрыла лицо руками. -Госпожа, так та больная, от которой я только что вышел — ваша мать? Девушка отпустила руки и подняла голову, с полными надеждой глаз. -Да, конечно! Что с ней? Девчушка собрала всю волю, что у нее была. Сынмин все вспомнил. Это была та самая барышня, которую хозяйка бранила на всю округу тогда, а жених ее оказался Тэуном. Интересно. Но все настроение упало тогда, когда Ким вспомнил издыхающее, медленно гниющее на глазах тело женщины. Он отвернулся от молодой пары, единичная слеза упала прямо на колено, но в этой слезе таилось столько боли. Казалось, в этот короткий момент можно было уже забыть этот горький, отравляющий душу, глоток собственного осуждения, как он появился вновь, после упоминания зараженной. Та ушедшая далеко мысль о том, что можно удалить эти злосчастные волдыри, а затем сжечь снова всплыла. Глаза его запылали то ли от слез, накативших разом, то ли от собственных мыслей, он поднялся, нет, подскочил и побежал обратно, только куда? В глазах помутнело, лекарь ничего не видел вокруг себя, ориентировался по знанию места и предметов, лежащих на столе. Тэун как увидел, что Сынмин пребывал в истерике, направился за ним, чтобы остановить, что бы он не задумал. Когда Ким уже держал в одной руке нож, в другой горящую свечу, Хван додумался, что хочет тот сделать и попытался оттащить всполошного парня, но он все никак не поддавался и кричал: -Отойди! Я стеру с лица эту мерзость, я ее уберу! Сынмин не ощущал, как сжимается все внутри него. Он бил кулаком себе по груди, в котором крепко сжимал нож. В палату вбежала Сонхи и вскрикнула от ужаса и удивления. -Господин Ким Сынмин! Рявкнул Тэун, дернув лекаря на себя со всей силы, после чего чуть вместе не свалились на пол. Сынмин услышал свое имя и вздрогнул, пытаясь всмотреться в человека, позвавшего его и рассеяно спросил: -Откуда ты знаешь мое имя? И упал. Из рук полетели вещи, которыми Ким хотел избавить испуганных лекарш от набухавших пузырей. Нож воткнулся в пол возле ноги Тэуна, а свеча, пока летела на пол, потухла и с звонким стуком ударилась об пол, покатившись к ножке стола. Конечности Сынмина ослабли, в глазах совсем потемнело и он потерял сознание. Последнее, что он услышал, были перепуганные вскрики его имени из уст девушек.