006

Донн бежал без оглядки, не ощущая боль в ногах. В его лицо попутно ударяли ветки, оставляя красные следы на щеках. Он бежал до полудня, когда солнце смотрело прямо на него. Весь мокрый он лег наземь и почувствовал сильное головокружение от голода. Он прижал колени к груди и тихо заплакал. Донн винил себя в смерти Саши. «Если бы я не заснул, этого не произошло», — Донн не мог смириться с мыслью, что Саши больше нет с ним. Он ощущал пустоту внутри и боль. «Тому, кому предназначалось жить больше, ушел из жизни раньше», — пронеслось у него в голове. Еще несколько мыслей то появлялось, то исчезало. Ни одна не задерживалась надолго. Остальная часть дня у него была, как в тумане. Он помнил, как встал и пошел дальше. В его голове больше не было мыслей, а в глазах — жизни. Он напоминал живого мертвеца, всего перепачкавшегося кровью. Тишина его удушала и била в уши. Наконец он вышел из леса. Перед ним предстал берег. Он ступил на горячий песок, который приятно засасывал ноги. Чуть не упав, Донн подошел поближе и потрогал воду. Из-за двухдневной жажды он сделал руки лодочкой и зачерпнул воду. На вкус она была соленая и неприятная. Но делать было нечего. Казалось, Донн точно сойдёт с ума, если не попьет. В этот момент в его голове появились мысли, как бы он сказал про источник воды Саше. Он чуть было не повернулся в сторону и не сказал что-то вроде: «Сашенька, смотри, соленая вода!» Он успел закрыть рот рукой. Его привычки говорить все Саше остались даже после смерти любимого. Эти мысли начали снова душить его. Он медленно перевел взгляд на воду. Не было видно противоположного берега. Донн понял, что самостоятельно добраться до противоположного берега просто невозможно. «Похоже, мы на острове», — прикинул Донн, — «Мы…» — осекся он. Он схватился за голову и начал кричать, будто в припадке. Изо рта вырывались болезненные стоны и всхлипы. Он начал рвать волосы и бить себя по голове кулаками. Слезы перемешались с кровью и грязью так, что теперь лицо Донна было сложно распознать. Успокоившись после двух часовой истерики, он посмотрел на небо. Перьевые облака быстро неслись и то закрывали собой солнце, то снова его показывали. Он встал и развернулся обратно к лесу. Ему не хотелось туда возвращаться, но кто его спрашивал? Выбора не было. Снова он наступал на острые ветки и сухие листья. И снова завеса деревьев укрыла его от солнца. Наступил прохладный вечер. Спустя час скитаний, он увидел одноэтажный деревянный домик. По его состоянию можно сказать, что он заброшенный. За ним он увидел целый блок таких домиков. Все они были похожи между собой: гнилые, с выбитыми окнами и почти обрушившимся потолком. Он зашел в один из них. Неприятно запахло сыростью. В помещении было темно, но благодаря щелям в потолке он смог разглядеть, что там находилось. Но ничего не привлекло его внимания кроме стула. Он стоял в правом дальнем углу. Вдруг в его голову пришла мысль. Он подумал, раз не может выбраться от сюда, то не достанется этим ученым. Он поставил стул, смотря в потолок и ища подходящее место. А затем начал искать веревку. Найдя что-то наподобие, он завязал ее на дощечке на потолке и проверил на прочность. «Вроде, хорошо держит», — он подергал ею вверх и вниз. Донн завязал узел на веревке и просунул голову… «Так все мечтают вечное блаженство
 сыскать в любви, но вместо пышных грез
 находят счастья с воробьиный нос…» — он снова подумал о Саше, — Все таки он был лучшим, — глаза неприятно защипало. — Саша… Сашенька… Донн замолчал, вытирая ладонями разводы от слез. Он слегка вздрогнул от вечерней прохлады. Спустя несколько минут режущей тишины, он попытался последний раз в своей жизни улыбнуться ради него. — Что ж, было бы круто, если бы меня спросили о таком… — стоя на сгнившем стуле и в таком же по состоянию помещении, произнес он. Донн простоял еще несколько минут в неподвижном положении и посмотрел, как ветер уносил его слова. Вздохнув, закрыл лицо руками, которые были все в шрамах и разводах от чужой крови. — Жаль, что об этом так никто и не узнает. Со стороны это выглядело странно и непонятно, но в голове у Донна представилась вполне реалистичная картина: он в студии, и напротив него сидит девушка в очках, которая расспрашивает его об экспериментальном лагере. Тянуть больше нельзя, он взял покрепче веревку и натянул ее на шею. Донн мысленно извинился перед Сашенькой за то, что не выполнил его просьбу и толкнул из-под себя стул. На мгновенье, задыхавшись, он увидел свет и силуэт Саши. Тот улыбался ему. Это последнее, что успел запечатлеть мозг Донна. Быть может, теперь он снова вместе с Сашей. Теперь они будут вместе всегда, всегда…всегда, всегда. Конец.