Там, где нас нет

Каждый день словно лабиринт, в котором я пытаюсь убежать от безумия, пугающе протягивающего свои лапы.

В воздухе чётко ощущается пряный, освежающий и одновременно с мягкой дымной горечью аромат кофе. Лёгкий ветерок от вентилятора на потолке ворошит пепельные волосы, обдувая вспотевший лоб. Вокруг изредка слышно постукивание пальцев по клавиатуре, работающего за соседним столиком мужчины. От глубоких мыслей незнакомец его не отвлекал, даже наоборот, однотонный стук помогал полностью уйти в себя. Мужчина над чем-то пыхтел, периодически обречённо вздыхал, а выражение его лица каждую секунду менялось от адски что-то ненавидящего, до «меня вполне всё устраивает». Мужчина, как бы сильно ему не хотелось это всё закончить, не бросал работу на полпути. Со стороны казалось, что этот человек — счастливый обладатель стальных нервов. Тэхён спокойно сидит, подперев рукой подбородок и вдумчиво смотрит, как переливающееся от ярко-жёлтого до синеватого оттенка моря, небо вспыхивает ярким пламенем огня, постепенно погружаясь во тьму вместе с горящим светилом. Честно признаться, он не любит кофе, никогда терпеть не мог его горький привкус, который надолго оставался во рту. Пусть даже большинство считает, что способов приготовления кофе есть различных видов, но этот привкус, Тэхён более чем уверен, будет присутствовать всегда. Несмотря на свою огромнейшую неприязнь, что-то снова и снова заставляет прийти сюда и сидеть до закрытия. Этот запах крепкого напитка уже не вызывал столь негативной реакции, как было раньше. Там, за окном, уже не виднеется ни одного прохожего, который бы решился погулять допоздна или забрести в какой-нибудь магазинчик недалеко от дома, чтобы прикупить немного продуктов. Каждый день, приходя сюда, Тэхён даёт себе отдохнуть от этого суетливого мира, который так и мчит в неизвестном направлении без какой-либо цели. Здесь время на миг останавливается и ты остаёшься не вовлечён во всю эту суматоху. Пусть даже за незнакомцами ему и интересно наблюдать, он искренне не понимает причины, по которой люди живут в таком бешеном ритме, ведь приходя домой они заваливаются без сил на кровать, а утром снова начинают бегать как белки в колесе. Замкнутый круг. Мужчина недалеко от него громко захлопывает ноутбук, складывая его в рюкзак и томно, обречённо вздыхает, бросая взгляд на потемневшую улицу за окном. Он медленно встаёт на ноги, стараясь избежать противного головокружения, которое было частым гостем в жизни множества людей, перебрасывает через плечо лямку чёрного рюкзака и, попрощавшись с единственной оставшейся здесь работницей, уходит. Звон колокольчиков на двери оповещает Тэхёна, что сейчас он — единственный человек, после ухода которого кофейня снова закроется на всю ночь. — Сэр, нам пора закрываться, — оповещает его мягким голосом девушка, бросив на стол, за которым сидел ушедший мужчина, мокрую тряпку. Тэхён с трудом переводит на неё тяжёлый и усталый взгляд, который она не может не заметить, встаёт на ноги и довольно низко кланяется на прощание. Девушка в ответ слабо кивнула, улавливая тихий, но такой отчаявшийся вздох парня. Пробормотав что-то невнятное себе под нос, она проводила Кима из кофейни, ощущая на душе лёгкую тревогу за него. Девушка чуть выглянула в окно, чтобы убедиться, что он действительно уходит, а не пал в бессознательный сон. Она безусловно замечала, что с каждым посещением Тэхёна, его состояние лишь ухудшается. Он увядает на глазах. В зеркале Ким прекрасно видит эти иссиня-черные круги под глазами, замученный, усталый и тяжёлый для восприятия окружающих взгляд, мешки от недосыпания, а самое главное — неестественно белый цвет лица, который был всем не по душе и каждый человек на улице стремился это подметить. Подобное не украшало его завораживающую и довольно необычную для остальных внешность, а скорее отталкивало. На улице как назло начался ливень, омывающий опустошённые дороги и безлюдные переулки. Небо затянулось хмурыми, грозными облаками, закрывая луну от людских глаз. По небу разносились громкие раскаты грома, предвещая сильную грозу в ближайший час. Шальной ветер гулял по улочкам, сметая листья на тротуары, которые с утра тщательно отчищал дворник. Потоки ветра колышат сухие, голые деревья, из-за чего создаётся довольно приятный для ушей шум, который едва различим со звуком неба. Тэхёну совсем не страшен ливень, не страшны мокрые насквозь ботинки, из-за которых впоследствии он мог заболеть, а также сырая чёрная кофта, которая стала облегать и без того худощавое тело. Он молча, неторопливо шагает к дому, который был совсем недалеко от его «любимого» кафе. Зарывшись глубоко в свой бесконечный поток мыслей, Тэхён смотрел только себе под ноги, не поднимая взгляда и вслушивался в посторонние звуки. До дрожи странно, но на душе было сплошное спокойствие, которому ещё пару недель назад он мог только позавидовать. Никаких эмоций, чувств, пустота, медленно пожирающая изнутри. «Онемение» — так называет это состояние Ким Сокджин — его лечащий врач. Сам Тэхён никогда не чувствовал ничего подобного, но ему было любопытно, как же это ощущается на самом деле. Как оказалось — невероятно больно. Пустота не стоит на одном уровне с моральной болью, она куда хуже. Молчание от самого себя, жить без отклика и чувств — напугает любого, кто хоть раз испытал это. Ты не можешь понять, что же такое обычная человеческая радость, счастье, печаль. Слепо веришь, что рано или поздно магические чары рассеются и ты заживёшь жизнью «нормального» человека. Но наблюдая, как годы проходят мимо, ты понимаешь, что чуда не происходит. А ведь всё намного проще — «нормальных» людей не существует. Со временем, разобраться в себе становится чем-то непосильным. Всё, что было раньше становится пустой тратой времени, а внутренние силы куда-то улетучиваются, поэтому помочь себе становится слишком трудной и невыполнимой задачей. Тяжёлый топот по железной лестнице напоминает ему о том, что сейчас он окажется перед дверью в квартиру, за которой творится неизвестно что. Отец мог сотворить с ней абсолютно всё, что угодно, подобное он вытворял каждый день после загадочной смерти матери. Странно то, что ему никаких подробностей не говорят о случившемся и все вокруг словно хранят одну большую тайну, которая безусловно начинает привлекать к себе большое внимание. Чем тщательней скрываешь что-то, тем сильнее манит. Тэхён осторожно тянет руку к мокрой ручке, с которой большими каплями падает вода, выстукивая неизвестную мелодию по железной лестнице. Он открывает дверь с громким скрипом, делая это медленно, пытаясь противостоять желанию уйти и побродить где-нибудь ещё пару тройку часов. В доме ему больше места нет. Его там ждёт лишь безмолвная темнота, которая каждую ночь выслушивает истории о его нелёгкой ноше, что выпала на его долю. Не то, чтобы Тэхён питал желанием поделиться этим с кем-то живым, но был бы не против, если бы его просто выслушали по-человечески. Проходя в квартиру, первое, что он слышит — родную, мёртвую тишину, что так звонко отзывается ему, приветствуя лучшего друга. Ким застывает в проходе, чувствуя как с его бледно-синих и чересчур тонких пальцев стекает струйками на пол дождевая вода. Свет по видимому никто не включал с момента его ухода из дома. Отцу это было не жизненно необходимо, нащупать на полу бутылку с горькой жидкость, что постепенно губила его, можно было и в полной темноте. К большому сожалению ему дали срок не больше года, но ранняя смерть его не останавливает. Хоть пил он не так уж и много, этого хватило, чтобы серьёзно заболеть. Мужчина был настроен решительно и вдохновился идеей брать от жизни всё, пока может, но бросить пить, увы, не смог. Как и справиться со смертью своей единственной, первой любовью и женой. Это его и погубило. Сейчас он практически не выходит из дома, сидя в четырёх стенах и то, они ему не собеседники. — Ужинать будешь? — раздаётся на удивление трезвый, но по привычке строгий голос отца с кухни. Обычно в это время он засиживается один на один с убийственным ядом и просит, чтобы Тэхён не выходил из комнаты ближайший час, а потом, через пару десятков минут, просто засыпал за столом. — Нет, не голоден, — голос слабый, хриплый. Слышалось отчаяние и искреннее сожаление, что мечта вылечиться остаётся только мечтой. Ким говорит очень тихо, так как знает, кто захочет его слушать, тот услышит. Хотя успел он испытать это только на отце и Ким Сокджине, Тэхён остался при своём «работает». — Я буду у себя, — произносит парень, прекрасно зная, что отцу эта информация попросту не нужна. Сняв промокшие кеды, он в сырых носках поплёлся в комнату, оставляя на полу мокрые следы, которые впоследствии высохнут. Отперев деревянную дверь, на которой ещё с детства остались кляксы разноцветных красок, Тэхён прошёл вовнутрь, закрывая себя в своём единственном безопасном месте, в котором он прятался от окружающего мира. Свет включать парень не стал, оставаясь в полной темноте, что была ему так по душе. Сбросив с себя всю мокрую одежду и надев штаны, которые он бросил с утра на стул, Ким забрался под одеяло, с головой укутываясь в нём и сливаясь с тьмой вокруг. В этой комнате всего пять собеседников: Тэхён и четыре стены. Именно они будут слушать его всю ночь напролёт, а на утро забывать обо всём, чтобы после наступления темноты вновь послушать довольно интересные рассказы. Отец перестал с ним как-то контактировать, после трагичного случая с матерью. Единственное, что ему сказали, так это внезапная остановка сердца. Но навряд ли у молодой и здоровой женщины может без какой-либо причины остановиться сердце. Все вокруг словно сговорились, усердно сохраняют свой секрет и признаться, им нужно отдать должное, ведь никто ещё не обмолвился за эти десять лет. Какой нужно обладать стойкостью, чтобы выдержать нападки приставучего ребёнка и придумать неправдоподобную историю, чтобы он отстал. Кроме отца у него есть две бабушки, пару надоедливых двоюродных братьев, дяди и тёти, но они все сочли его за сумасшедшего и сторонились, избегали так, словно он чем-то смертельно болен и это заразно. Их больше ничего не связывало с ним, они сделали свой выбор сразу же, как только гроб засыпали землёй. Кима бросили все, кто только мог. Друзей в его окружении не наблюдалось давненько, потому что всё, на что хватало людей, так это издевательства и самоутверждение за чужой счёт. Дети жестоки, прискорбно, но это факт. Чувствуя свою фактическую безнаказанность, они считают, что могут творить всё, что им вздумается. Включая жестокую травлю таких же детей как и они сами, только на порядок слабее. До Ким Сокджина у него было ещё как минимум пять психотерапевтов. Только вот спустя пару месяцев все опускали руки, и не видя никакой положительной динамики в лечении, говорили, что в данной ситуации ему будет лучше найти другого врача. Они что только не предлагали, какие препараты не выписывали, но ничего из этого не помогало. Словно это какой-то специальный маркетинговый ход: на картинке одно, за кадром говорят другое, а на самом деле всё это одна сплошная ложь. Многие стараются нажиться на таких больных и это у них неплохо получается. Вера в чудодейственное исцеление может завести очень далеко. Люди постоянно гонятся за самым лучшим и в итоге остаются не с чем. Единственный врач, кто держится намного больше полугода — его психотерапевт, который решился взяться за него, видя всё психическое состояние на физическом уровне. Долгая терапия, приём множества препаратов, слабые, едва заметные улучшения, на поправку Тэхён, к огромному сожалению, не идёт. Врач упрямо не сдаётся, но на сколько его ещё хватит? В первую же их встречу, посмотрев медицинскую карту Тэхёна и послушав его историю, Сокджин коротко сказал, что его травм хватит ещё на несколько жизней. Он чётко дал понять, что на излечение его душевных травм уйдёт уйму времени и сил, в худшем случае парень на поправку не пойдёт никогда и будет вынужден принимать препараты всю оставшуюся жизнь. С этим Тэхён бесповоротно согласен. Врач много раз упоминал, что никогда не видел ничего подобного и не мог представить даже в страшном сне, как такое огромное количество ментальных расстройств заключается в одном лишь маленьком человеке, который с виду выглядит совершенно здоровым, если не брать в расчёт его излишнюю худобу. Пара часов прошло с момента, как Тэхён сел напротив однотонной, потрескавшейся стены и мысленно находился за пределами настоящей реальности. Парень смотрел исключительно в одну точку и покачивался из стороны в сторону, словно загипнотизированный, тихо что-то бормоча одними лишь губами, не смея даже моргнуть. Дверь в комнату приоткрылась, громкий скрип Тэхён не мог не услышать. В комнату, через маленькую щель проник тусклый свет от лампочки, горящей в коридоре. В проёме показалось смуглое лицо улыбающегося отца. Он увидел сидящий на кровати большой комочек, плотно закутанный в одеяло, а также выглядывающие из темноты два чёрных уголька, которые бросили на него неоднозначный взгляд. Мужчина не стал заходить, он не был любителем нарушать чью-то личную границу, но входить без стука отучиться не мог. Сколько бы раз Тэхён не пытался объяснить, что лучше стучать и проходить без разрешения, чем нагло открывать дверь и стоять в проходе, отец продолжал делать по-своему. — Хочешь, я тебе сделаю что-нибудь поесть? — довольно тихий вопрос. Мужчина понимал всё, что с парнем происходит, осознавал, что с ним не всё в порядке, но никогда не лез, старался не давить, ждал, пока Ким решится сам всё рассказать. Оказалось, что Тэхён не хочет ему открываться и длилось это уже порядка десяти лет. Раньше он хоть делился проблемами с матерью, но как только она погибла, парень заперся в себе на тысячу замков и, выкинув ключи в бушующее море своих слёз, не желал ни с кем больше контактировать. — Я же сказал, что не голоден, — раздаётся в ответ из темноты. Одеяло греет плохо и тело покрывается сотней мурашек, начиная предательски промерзать. — Твой психиатр тебе не помогает? Зачем ты к нему ходишь если ты по-прежнему ничего не ешь? — в голосе слышалось раздражение и злоба. Скандалы были не редкостью и каждый день продолжалась их бесконечная ругань. Постоянные ссоры касались только физического состояния Кима. В моральное состояние он не лез, давая полную свободу действий. Мужчина сильно волновался за сына, но тот этого просто не понимал, он полностью был погружён в свою болезнь, что даже не знал другой жизни. — Выйди. — Потребовал Тэхён, не собираясь сейчас тратить последние нервы на ссору с отцом. Мужчина далеко не глуп. Он вышел сразу, как только этого потребовали, решив самостоятельно разобраться с этим «шарлатаном». Для него состояние сына — превыше всего, хоть если и кажется, что ему плевать на Тэхёна. Он будет готов сделать всё возможное, даже пойти по головам, если это потребуется.

***

Депрессия — это когда ты не жив и не мёртв. Ты вроде бы и есть, но в то же время не способен для существования.

— Говоришь, кошмары снятся каждую ночь? — мужчина записывал каждое слово, сказанное Тэхёном. Он вникал в каждое предложение, обдумывал все мелочи и рылся в его памяти, пока парень непринуждённо сидел напротив. Тэхён находился в тёмном, давно знакомом ему кабинете. Он знает это место уже не один десяток лет, а с врачом знаком от силы три года. Тёмные шторы, непропускающие ни единого солнечного луча, вновь были зашторены. По левую сторону находилась стена, которую заслонял огромный чёрный шкаф с книгами, которые, судя по всему, стояли просто для вида. Источником света служила лампа на потолке, светившая тусклым светом и едва освещающая рабочий стол мужчины. Также в углу комнаты стоял светильник, который светил ничуть не лучше самой люстры. Перед ним сидел его лечащий врач. Мужчина лет пятидесяти, с проступающей на вьющихся русых волосах сединой. Его янтарные глаза пробегались по строчкам написанного на бумаге, а пухлые, розоватые губы шептали что-то невнятное. Порой он проводил рукой по своей щетине, особенно когда о чём-то усердно думал. Ким Сокджин никогда не изменял своей привычке засучить и без того довольно короткие рукава медицинского халата, а также обычного тёмно-синего свитера, который являлся обязательной частью в его повседневной одежде. Голос врача отличался некой хрипотцой, которую он получил в попытках усмирить невменяемых пациентов, чьей задачей было — выбраться любой ценой. Несмотря на то, что они друг для друга как друзья, мужчина никогда не жаловался, будь у него трудный день или его вызывали на смену в законный выходной. Тэхён не знал, когда тот успевает отдыхать и спит ли он вообще когда-нибудь. Безусловно, врач сам может быть не в порядке и нуждаться в поддержке, но никогда никому об этом не скажет, постараясь залатать раны самостоятельно. — Это мешает спать, — Тэхён перевёл взгляд на приоткрытое незанавешанное окно. Лёгкий ветерок с улицы просачивался в душную комнату, даря хоть какое-то спокойствие и возможность расслабиться. Солнечные лучи прокрадывались в помещение, падая на стоящую позади Тэхёна треснутую раковину с тоскливым и заляпанным зеркалом. Мужчина поднял на него голову, замечая тремор рук, которые нервно теребили край чёрной кофты, стараясь зарыться в рукав. Парень подёргивал ногой, бывало часто чесал руки и шею, из-за чего уже образовывались кровоточащие царапины. Он отложил бумаги на стол, поправляя оправу очков. Усевшись поудобнее на стул, врач решил поднять эту тему. — Почему ты не принимаешь прописанные мною препараты? Тэхён резко повернул голову к лечащему врачу, встречаясь с очень недовольным взглядом. Найти в этих родных глазах что-то было просто невозможно. Сокджин врач, да не простой, он психотерапевт, а значит умеет скрывать и контролировать свои эмоции, изучил поведение своего тела в доль и поперёк, и в любой момент может сделать так, что ни один человек не узнаёт точно о чём он думает, и что сейчас испытывает. — Вы явно пытаетесь меня отравить. Я прочёл побочные эффекты, их слишком много, — Тэхён до сих пор помнит, что оставил, после прочтения инструкции по применению, не открытую коробку таблеток на прикроватной тумбочке своей комнаты, так и не решившись ничего принять. — А ты, видимо, хочешь сойти с ума? — Сокджин вопросительно приподнял брови, прекрасно понимая, что Тэхён просто не хочет вылечиться. Эта версия как раз оправдывает ситуацию с другими психотерапевтами, которые сбежали, осознав, что не способны помочь, — в твоей медицинской карте ясно написано, что тебе прописывали препараты, у которых было намного меньше побочных эффектов. Ты их принимал? — Принимал, — с уверенностью в голосе ответил Тэхён. Со стороны приоткрытого окна послышались детские смешки и крики. Прямо рядом с кабинетом, на улице находилась детская площадка, куда довольно часто разрешали детям выходить. Они беззаботно веселились, даже не подозревая, что чем-то больны и их дорога в светлое будущее может быть перекрыта раз и навсегда. Печально признавать тот факт, что даже если ты вылечился, это клеймо будет с тобой всю оставшуюся жизнь. Из-за него твоя жизнь кардинально изменится: тебе могут выдать инвалидность, могут не взять на работу, посчитав поехавшим, ты останешься без близких людей вокруг. А большинство и вовсе просто не обращаются за помощью, считая психические заболевания детскими выдумками и все больные просто претворяются или ленятся что-либо делать. Люди просто не понимают, что следить за психическим здоровьем также важно, как и за физическим. Почему же когда у кого-то болит горло он идёт к врачу, а когда у него болит душа он не идёт к врачу? — Эти препараты тебе уже не помогают, а повышать дозу ещё выше просто нет смысла. Так что будь добр выполнять мои предписания, — Сокджин обратил внимание на кисть Тэхёна, которая случайно оголилась, открывая вид на свежие повреждения. Парень, заметив зацикленное внимание врача на своей руке, быстро опустил назад задравшийся рукав. — Могу ли я взглянуть? — мужчина протянул к нему руку, дожидаясь, пока Ким с опаской протянет её в ответ и позволит осмотреть. Доверие между врачом и пациентом жизненно необходимо в лечении. Без него шанс выздороветь уменьшается. Тэхён доверял, сумел переступить через себя, не убегал, открывался, позволял копаться в себе, при этом не прилагая особо никаких усилий. У них была одна общая цель, которую никто из них так и не смог достигнуть — узнать его прошлое. Тэхён помнит его обрывками, очень маленькими сюжетами, которые совершенно никак не связаны между собой. Если слушать его рассказ, то можно сделать вывод, что парень совсем его не помнит, но им двоим безумно интересно из-за чего так случилось. Воспоминания с шести до пятнадцати лет были полностью удалены из памяти по какой-то неизвестной причине, а считать такой большой промежуток чем-то нормальным, означало бы закрыть глаза на предполагаемую причину всех его бед. — Ты уже забыл о своём обещании? — внимательно осматривая царапины, осторожно и далеко не случайно выведенные на руке больного, Сокджин не поднимал на него глаз, из-за чего парень начинал изрядно нервничать. — Никогда не забывал, — когда руку отпустили, Тэхён сразу же сунул её в карман, ощупывая смятый в комочек рецепт, выписанный врачом на прошлой неделе. — Тэхён, — мужчина облокотился руками, соединёнными в замок, на стол, устанавливая с пациентом стойкий зрительный контакт, — я не смогу тебя лечить, если ты сам этого не хочешь. — Я просто не вижу смысла. — Тут нет никакого определённого смысла, — Сокджин потянулся к краю стола, доставая из под стопки документов какой-то тонкий, синий картон, свёрнутый в несколько раз, — мне недавно поступило одно предложение, — мужчина протянул брошюру Тэхёну, которую он без каких-либо слов принял, — это санаторий. Там лечат различные психические отклонения. Он открылся недавно, но там очень хорошие специалисты. Я уверен, Тэхён, что тебе помогут. Туда как раз набираются люди. — Решили тоже слиться? — горько усмехнулся парень, понимая, по какой причине подобное происходит. Неудивительно, что все отказываются работать с ним, ведь сам он не старается поправляться, лишь ухудшая своё состояние. — Бесполезно будет моё лечение, пока ты сам не осознаешь, что тебе нужна помощь. Думаю, в санатории тебе действительно станет легче, — слишком неправдоподобно для Тэхёна, который давно потерял надежду на выздоровление, — вы будете жить там около трёх месяцев. Если потребуется — больше. Оттуда нельзя уехать домой, но думаю тебе домой не захочется. Взгляни на двор, на палаты и коридоры. Это прекрасное место. Но если ты не хочешь, то можешь отказаться в любой момент. Тэхён сжимал край тонкого картона до хруста тощими, длинными пальцами, вглядываясь в маленькие, напечатанные буквы. За всё время, пока ему было морально плохо, он исхудал до неузнаваемости. Торчащие рёбра, выпирающие ключицы и впалые скулы — выглядело это далеко не эстетично, скорее даже вызывало страх. Он прикрывался той самой чёрной кофтой, которая не сильно закрывала этот ужас. Сокджин всё знал, знал как помочь, что делать, но это всё было бы бесполезно, если Тэхён будет уверен в том, что выздороветь не может. — Нужна всего лишь твоя подпись, — Сокджин внимательно смотрел как Тэхён начинал мешкаться, как метался в голове от одной мысли к другой и елозил по стулу, в попытках наконец определиться с выбором. Возможно, ему действительно там помогут, это его шанс, который нельзя упустить. Если там Тэхён найдёт смысл жить и ему наконец помогут? Жизнь наконец обретёт яркие краски, а окружающий мир не будет больше казаться серым и унылым с ноткой грусти, злобы. Если там, Ким передумает и наконец поймёт, что ему нужно вылечиться, то это будет действительно чудо как для самого Тэхёна, так и для Сокджина. Ведь сейчас он не живёт, а существует. Его жизнь обречена на провал и, если он не воспользуется этим шансом, то скорее всего покончит с собой в ближайшее время. — Я согласен, — наконец отвечает парень, привстав, хватая со стола шариковую синюю ручку и расписываясь в документе, который врач пододвинул ближе к нему, — будь, что будет, — не слышно выдаёт Тэхён, громко ударяя корпусом ручки по столу.