Там, где нас нет

«И вдруг меня охватывает несказанная печаль, которую несёт в себе время; оно течёт и течёт, и меняется, а когда оглянешься, ничего от прежнего уже не осталось. Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз ещё тяжелее.»

Тэхён стоит перед дверями знакомого дома. Ему чертовски страшно, что родной человек, увидев его, прогонит и скажет больше не возвращаться. Немногие готовы принять обратно человека, который исчез из их жизни на полгода, а после неожиданно вернулся. На улице сильный ливень, омывающий пыльные дороги. Люди разбежались по домам в преддверии грозы. Парень собирает всю волю в кулак и решается постучать. Услышав шаги, приближающие к нему, сердце ушло в пятки. Сейчас он впервые за под года увидит отца и возможно в последний раз. Дверь открыл мужчина, который не сразу узнал Тэхëна. Он долго осматривал его лицо, пытаясь понять, что от него хотят. — Привет, пап, — парень улыбнулся, увидя отца. Он выглядит намного лучше, чем когда Ким видел его в последний раз. Судя по всему мужчина бросил пить и начал продолжить жить дальше. — Тэхён? — на чужих глазах проскочили слëзы. — Ты жив? Мужчина бросился обнимать сына, уткнувшись лицом ему в плечо. Он сильно скучал по нему и не мог найти себе место ещё долго, как только Тэхён пропал. Ему сказали, что парень умер и это сильно ударило по нему, из-за чего тот перестал пить и даже устроился снова на работу, чтобы хоть как-то выжить и оплатить долги. — Живой, — усмешка. — Я так рад тебя видеть. Ты похорошел. — А ты выглядишь почти мëртвым, — посмеялся мужчина, хотя сам парень прекрасно знал, что эти слова являлись правдой. — Кто это с тобой? — Мои друзья и… — Ким помнил, что было в прошлый раз, когда мужчина узнал о его враче, но решил всё равно рассказать. — Ким Сокджин. — Проходите. Выпьем чаю, поговорим. Ребята вошли в квартиру, закрывая за собой дверь. Они сняли верхнюю одежду, бросив её на вешалки в прихожей, после чего прошли в кухню, где их ждал отец Кима. Он раскладывал разную еду на столе из холодильника и включил чайник. Ребята сели за стол, готовясь поговорить по душам и разузнать больше об отце парня. Тэхëну не давал покоя один вопрос, поэтому он задал его сразу же, не став ждать, ведь не факт, что потом осмелится сделать это. — Пап, — Ким видел, как мужчина медленно поворачивается к нему, смотря прямо в глаза. — Почему ты не сказал, что я её убил? Кружка выпала из рук отца и разбилась об пол на множество мелких осколков. Он не дал никому подойти и собрать их. Все замерли, ожидая, что произойдёт дальше. Они смотрели сначала на Тэхёна, потом на мужчину, пытаясь разобрать их эмоции и чувства. — А как ты себе это представляешь? — его голос стал грубым, а взгляд сильно поменялся. Он больше не был добрым и хорошим, каким их встретил. — Я расскажу маленькому ребёнку, что он стал убийцей, после чего сучëныш пойдёт и растрепает это всем. А что ждёт его дальше? Правильно, колония. — Это лучше, чем подставлять отца Чонгука. — Лучше бы ты спасибо сказал, что я обеспечил тебе счастливое детство! — мужчина перешёл на крик, чувствуя, как постепенно теряет над собой контроль. — Отец этого придурка… Тэхён резко подскакивает со стула и ударяет отца в челюсть, хватая за горло. Он совсем не церемонится с ним, словно они даже не родня. Его глаза наливаются злостью и ненавистью к мужчине. Никто из сидящих за столом не смел подойти и разнять их, ведь могло сильно попасть от обоих. — Не смей его так называть, урод! — парень хотел ударить его ещё раз, но сдержался. — Значит психушка не пошла тебе на пользу, — усмешка. — Отец Чона знал, что она замужем, но всё равно решил построить семью. И пока они жили в любви и заботе этой стервы, мы выживали. Не хочешь поблагодарить отца за то, что он защищал тебя? Неблагодарный! Только и знаешь, что винить во всем всех, но виноват в её смерти ты! — мужчина тычет пальцем в грудь сыну и скалится. — Если бы ты не убил её, то Чонгук мог быть жив и цел. — Заткнись! — Я, кажется, понял в чëм дело, — мистер Ким отодвигает от себя Тэхёна. — Неужели мой сын нетрадиционной ориентации? — Даже если это и так, то тебе какое дело? Думаешь, перестал бухать и теперь можешь называться моим отцом? — Ким смотрит в глаза мужчине и видит там отвращение к себе же, это больше не его отец. — Я чуть не умер! — Да лучше бы ты сдох там! — от всего сердца говорит мистер Ким и ехидно улыбается. Эти слова заставляют вздрогнуть всех находящихся в кухне. Эти двоя словно не замечают ребят находящихся рядом с ними. Тэхён ошарашен, он не может поверить в слова отца. Парень ожидал чего угодно от него, но никак не этого. — Ты мне уже вот тут сидишь, — мужчина указал на шею. — Думал, ты умер, наконец избавился от груза и могу начать жить нормально, но нет, ты явился. — Ты был так рад, когда я приехал… — Ты серьёзно думаешь, что я стал бы радоваться твоему приезду? — мужчина всячески пытается убедить сына, что это всё было лишь игрой. — Когда ты исчез, я смог спокойно вздохнуть, но, увидев тебя на пороге своей квартиры, мне словно кислород перекрыли. — Какой же ты подонок, — Ким толкнул плечом отца и ушёл в коридор, начиная собираться. Друзья быстро последовали за ним, один лишь Сокджин остался в кухне и ждал, когда ребята соберутся. Он смотрел на мужчину, у которого не было в глазах ни капли сожаления в своих словах. Даже наоборот, там было облегчение, словно мистер Ким давно хотел это высказать. Дождавшись, когда ребята оденутся и выйдут, Сокджин надел ботинки, взял своё пальто и вышел к друзьям, громко хлопнув дверью. В голове не укладывалось, как можно вот так поступить со своим же сыном, который толком ничего даже не сделал. Насколько легко вот так взять и просто отказаться от своего ребёнка? Сокджин увидел Тэхëна, который стоял возле машины и не смел проронить ни слезы. Не то, чтобы ему не было больно, просто плакать было нечем. Он понимал головой, что слëзы и не помогут в этой ситуации, так что продолжал сохранять хладнокровие. Эмма вертелась вокруг него, но парень не отвечал ей ничего, отрешённо смотря куда-то перед собой. Парень замер как статуя. Мужчина спустился к ним, открыл двери автомобиля и они все сели вовнутрь. Ким продолжал вести себя странно. — Тэхён, не нужно скрывать то, что ты чувствуешь. Если ты хочешь плакать, то плачь, — не унималась девушка. — Замолчи, — резко выдал Тэхён, так как его начинало уже раздражать поведение девушки. — Пожалуйста. Я не могу уже слушать одно и тоже. Если я плакать не хочу, то зачем всё это? Ты меня спросила? Поинтересовалась, что я хотя бы чувствую? — Прости, — Эмма понимала свою вину, но злилась на Кима, что тот так ответил в ответ на её предложение помочь. — Я понимаю, что ты хотела как лучше, спасибо тебе за то, что хотела мне помочь, но прими к сведению, что не всем лучше, когда им читают нотации. — Хорошо, — девушка отвернулась к окну и больше ничего не говорила. — Так, к кому поедем теперь? — решил разбавить обстановку Сокджин, смотря на всех с зеркала над головой. — Ян, не хочешь увидеть своих родителей? — внезапно спросил Чимин. — К моим будет заехать ближе, — неожиданно сказал Хосок, обращая на себя внимание. С момента начала их поездки, он сидел очень тихо и редко говорил что-либо. — Они живут в паре километрах отсюда. На улице Банпоро. Сокджин нажал на педаль газа и они двинулись с места. Чон почему-то выглядел хуже всех. Он облокотился на спинку сиденья и смотрел в окно, стараясь не взаимодействовать ни с кем из сидящих в машине. Казалось, что ситуация с отцом Кима происходила с ним, а не с Тэхëном. — Эй, Хосок, что такое? Ты выглядишь не очень, — спросил Ян, толкая парня локтем в плечо. Чон поворачивается к нему и смотрит глазами полными слëз. Он отчаянно пытается их вытереть, но ничего не выходит. — Хосок? — уже забеспокоился Юнги.. — Всё нормально, — парень фальшиво улыбнулся, но лезть к нему в лишний раз никто не стал, ведь никому не хотелось скандалить с Хосоком. Через время Сокджин сказал, что они приехали на нужную улицу, Чон сказал, где должен был находиться их дом. Мужчина ехал точно по словам парня. Через время они остановились напротив маленького, но довольно симпатичного домика, усеянного цветами. Дождь уже закончился и гроза обошла их стороной. Хосок вышел из машины и подошёл к входной двери. Он сказал остальным пока не выходить из автомобиля и что парень сделает всё сам. Глубоко вздохнув, Хосок постучался. Он надеяться увидеть сейчас родителей, которые бросятся его обнимать, так как они не виделись очень давно. Но ему открыла молодая девушка, которая с непониманием смотрела на него. — Извините, а Вы кто? — спросила она. — Простите за беспокойство, но тут раньше жили мои родители. Не знаете, куда они переехали? — Родители? — Да, Чон Лиëн и Чон Дживан. Девушка заглянула в дом, кому-то что-то сказала и после взглянула на парня уже совсем другим взглядом. Она что-то пробубнила, протянула ему маленькую разноцветную бумажку, после чего попрощалась и закрыла дверь, сказав, что ей жаль. Хосок не понимал реакции девушки, поэтому решил взглянуть на то, что было написано там. Сердце ушло в пятки, а голова закружилась, он сжал кулаки, но постарался не подавать виду, что что-то не так, после чего вернулся обратно в машину, хлопнув дверью. — Ого, ты так быстро вернулся, — сказал Сокджин. — Мои родители переехали. Сможем ли мы заехать на Тонджак-дон? — поинтересовался Хосок. — Конечно, — Сокджин набрал в картах это место и они двинулись в путь. Удивительно, что он даже не посмотрел, куда они направляются. И тут Хосок не выдерживает. Сердце разрывается от того, что он чувствует. Слëзы сами полились из глаз, без возможности их остановить. Этот день, уверен Чон, не удастся забыть ему никогда. Хотелось кричать, спрятаться где-нибудь, уснуть и проснуться уже совсем в другом месте. Он мечтал, чтобы его разбудили и сказали, что это было всё страшным сном. Но нет, это реальность. И с ней придётся смириться, хочешь ты того или нет. — Так, Хосок, теперь я жду объяснений, — требовательным голосом сказал Ян. Парень пытался хотя бы чуть-чуть успокоиться, чтобы сказать друзьям, что случилось. Получалось плохо, голос сильно дрожал, из-за этого не все слова были понятны. — На Тонджак-дон не находится дом моих родителей. — И что же там находится? — интересуется Ян, всем корпусом поворачиваясь к нему. — Кладбище. Этим всё было сказано. Сокджин резко останавливает машину и поворачивается к нему, как бы взглядом спрашивая, как он может помочь. Он осмотрел каждого из ребят, которые были шокированы от услышанного. — Твои родители умерли? — едва слышно спрашивает Тэхён. — Нет, работают гробовщиками, — пытается пошутить Чимин, но шутку никто не оценил. — В доме живут владельцы. Мои родители брали его в аренду на некоторое время. Оказалось, что когда эти придурки позвонили им из клиники и сказали, что я умер... — Хосок не может сказать этого, ему слишком больно. — Сердце матери не выдержало. Отец повёз её в больницу и по пути туда они попали в аварию. — Мне жаль, — Ян прижал парня к себе, крепко обнимая. Он надеялся хоть как-то его успокоить или чтобы ему стало чуточку легче. — Я даже не был на их похоронах! Я не был рядом с ними! — Хосок сжал футболку на чужой спине в кулак, тихо рыдая ему в плечо. Никто не смел сказать ни слова. Все наблюдали за тем, как человек, который до последнего держался, разбился на тысячу мелких осколков, которые уже невозможно собрать воедино. Тэхён впервые видел, как Хосок рыдал, словно ребенок. Парень искал поддержку в друге, прижимался к нему так, будто он его последнее спасение. Чон потерял дорогих ему людей и их уже было не вернуть. Теперь он понимает, что чувствовал Тэхён ночью. Зато теперь Ким осознал, что помощь нужна не только ему, но и тому, кто её оказывал. Сокджин решил продолжить путь, ведь для Хосока всё таки было важно увидеть родителей, даже если на кладбище. Никто не говорил, всем было уже не до смеха и шуток. Они слышат, как на заднем сиденье рыдает их друг и ничего не могут поделать с этим, они не могут забрать его боль себе. — Всё будет хорошо, — Ян не мог подобрать нужных слов, чтобы успокоить парня. Мозг в один момент словно перестал соображать. — Скоро рана заживёт и больно не будет. Я тебе обещаю. Они приехали на кладбище. Хосок вылез из машины первым, осматриваясь. К этому времени он уже более менее успокоился и пришёл в себя. Ему неизвестно, где похоронены его родители, так что придётся бродить по кладбищу и искать. Когда остальные вылезли, Сокджин закрыл машину и они вошли вовнутрь. Друзья бродили среди могил, пытаясь найти там имена родителей парня, но это было довольно тяжело. Смотреть приходилось очень внимательно, ведь пропустить было очень легко. Прошло не так много времени, когда Хосок набрёл на нужную могилу. Он замер, смотря несколько секунд на фотографии своих родителей. — Привет, мам, — Хосок пытается не плакать, подавляя желание кричать от боли. — Привет, пап. — Думаю, нам лучше будет уйти, — Сокджин заставил всех немного отойти от Чона, давая ему поговорить с родителями наедине. — Простите, что я не был с вами тогда. Простите, что вам сообщили ложь, а я об этом даже не знал, — Хосок вытер слëзы, что бесконтрольно лились из глаз. — Пап, помню, что ты говорил мне никогда не плакать, но сейчас не тот случай. Я очень скучаю по вам обоим, жаждал встречи и безумно хотел обнять, но теперь вас нет, — парень поправляет цветок, который лежал неровно на могиле матери. — Зато теперь здесь я, с вами, — Хосок начинает рыдать сильнее. Он лëг на землю, то перебирая её руками, то сжимая в кулаках. — Я очень сильно люблю вас. Надеюсь, что ты гордишься мной, пап. Я нашёл друзей, мне стало лучше. Ты всегда говорил, что будешь горд за меня. А сейчас? Сейчас ты гордишься? Сокджин наблюдал за этим и сердце обливалось кровью. Он накрыл рукой рот и отвернулся от ребят, давая волю эмоциям. Наблюдать за тем, как ребёнок теряет своих родителей — чертовски больно, но ещё больнее, если потерял их ты. — А ты, мам? Ты говорила, что я не смогу социализироваться, но я смог. Сейчас ты гордишься мной? — Хосок поднял голову с земли и посмотрел на фотографии родителей. — Когда-нибудь я буду вместе с вами лежать тут. Буду обнимать вас и радоваться каждой секундой проведённой вместе. А сейчас пока отдохните недолго от меня, вы этого всегда хотели. Парень поднялся на ноги, отряхиваясь. Он вытер глаза и щëки, смотря на две надгробные плиты, стоящие совсем рядом, а на них — знакомые лица. Парень улыбался сквозь слëзы, но боль поутихла. — Попрощаемся ненадолго, хорошо? Пока пап, пока мам, — Хосок помахал им рукой, словно собирается на прогулку и действительно должен скоро прийти. Все молча вышли из кладбища и сели обратно в машину. Никто не проронил ни слова по пути назад. Они долго не могли отойти от увиденного, зато Хосоку стало легче. — Куда едем? — сквозь тишину спрашивает Сокджин. — Остаются Ян с Чимином, — говорит Юнги. — А твои родители? — спрашивает Ян, сводя брови к переносице. — Я стал сиротой, после пожара. — А ты, Эмма? — Ян озадаченно глянул на неё. — От меня отказались, забыл что-ли? — девушка приподняла брови, смотря на своего любимого. — Я не был у родителей дома после того, как сбежал от них будучи подростком, — Ян бросил на всех довольно неоднозначный взгляд. — Жил у старика, который являлся психиатром на пенсии. Он умер, а меня сунули в клинику. — Давайте поедем домой? — предложил Чимин. — Мы о тебе ничего не знаем, так что самое время рассказать, — Тэхён помнил, что о Чимине знал только Чонгук, который находился уже не с ними. — Я страдаю расстройством личности, а точнее синдромом множественной личности, — издалека начал Пак. — Оказалось, что один из личностей решил пойти к психиатру, потому что догадывался о существовании других. Смешно, не правда ли? Тот врач отправил нас в клинику, думая, что нам помогут. А ведь и вправду помогли. Родителям всегда было не до меня, они даже не интересовались мной. Я для них был пустым местом, так что смысла ехать к ним не вижу. — Тогда давайте заедем в клинику? — попросил Тэхён. — Хорошо, — Сокджин примерно догадывался, что хотел сделать Ким, так что не противостоял его желанию, не расспрашивал и молча поехал. Друзья болтали, обсуждали их жизни, узнавали много нового друг о друге, но Ким просто сидел и смотрел в окно, пытаясь подобрать слова для своей последней речи. Он решил, что сегодня нужно попрощаться с Чонгуком и отпустить его раз и навсегда. Все друзья, хоть и через боль, но отпустили своё прошлое: родителей, даже самого Чонгука. Так что и Тэхëну давно пора это сделать. Он не знал точно, что стоит говорить, а что нет, поэтому у него было достаточно времени, чтобы составить примерный план речи. Больно расставаться с тем, что было тебе дорого, но нужно двигаться дальше. Если не отпустить прошлое, то оно будет тянуть тебя назад, возвращая туда же, откуда всё и начиналось. Тэхён видел до боли знакомую дорогу, вспоминал, как впервые ехал туда и как проходили дни в клинике. Эти воспоминания не грели душу, зато являлись частью его жизни. Если бы не эта клиника, то Тэхён не почувствовал бы, что такое настоящая любовь, не нашёл бы отличных друзей, не узнал о своëм прошлом и каким его отец может быть мудаком. Эта история была довольно поучительной, правда недолгой. Приехав на место, Тэхён вылез из машины и начал медленно подходить к самой клинике, от которой осталась лишь груда мусора. Друзья остались в машине и наблюдали за всем издалека и лишь Сокджин осмелился с ним пойти, чтобы тоже попрощаться. — Кажется, сколько бы жизнь не разводила нас по разным сторонам, я всегда буду возвращаться мысленно сюда, — Тэхён чувствует, как к горлу подступает комок, который не даёт ему нормально ничего сказать. — Все мы. Каждый день, каждый месяц, каждый год. Воспоминания будут приводить к одному месту. Эта клиника... Столько воспоминаний было связано с ней. Мы оставили здесь полтора года своей жизни. Она стала неотъемлемой частью нас самих и наших секретов, — перед глазами всплывают образы их первой встречи и сердце уходит в пятки. — У ржавых дверей стоят наши скелеты, напоминая о произошедшем. Я был здесь совсем недавно, но кажется, будто очень давно. Не хватало духа прийти сюда раньше. Тут меня с распростёртыми объятиями встречает боль. И только меня она всеми силами просит, чтобы я остался. Это место отобрало самое дорогое, забрало всё, что у меня было и всё, чем я дорожил, — это всё он говорит для Сокджина, который будто не понимает, насколько ему сейчас тяжело. — Юнги стало в разы легче, у него с Чимином всё прекрасно, они борются за свои отношения и продолжают двигаться вперёд. Ян с Эммой стали прекрасной парой. Они как те смазливые парочки, про которых я тебе рассказывал. Хосок потерял своих родителей, но справляется хорошо, в отличие от меня, — а это уже парень говорит для Чонгука. Тэхён мельком смотрит на Сокджина, который не смеет сдвинуться с места. Казалось, что ему тоже чертовски больно, но эта боль не от потери близкого, а от чувства вины. Он слушает его очень внимательно и вникает в смысл сказанных парнем слов. — С момента, как Сокджин нас спас, мы больше не те дети, но мы всё ещё собираемся приходить из года в год сюда, чтобы навещать тебя. Моего Чонгука, — парень опускает взгляд на землю, где просачивается уже зелёная трава. — Сердце трепещет и болит немыслимой болью, как только я ступаю на территорию клиники. Прошло немного времени, но я всё ещё безумно люблю тебя так сильно, что если бы была хоть какая-то возможность вернуть тебя, я бы отдал всё за неё. Тебя очень сильно не хватает для нас всех. Ты мне снишься, напоминаешь, что всегда будешь рядом со мной, в моём сердце, но... — Ким топчется на месте и позволяет слезам вырваться наружу в последний раз. — ...мне так больно, Чонгук. Так больно от мысли, что я больше никогда не смогу прикоснуться к тебе, что ты — теперь всего лишь мои воспоминания, — на сердце становится легче, когда парень даёт себе выплеснуть эмоции. Он поднимает взгляд на то, что осталось от клиники и сжимает ткань штанины. — Я не хочу жить без тебя, потому что моя жизнь становится адом. Я правда стараюсь, но всё, абсолютно всё напоминает о тебе, я не могу без тебя, — он замолкает и сглатывает вязкую слюну, что забилась в горле комом. Он не хочет этого признавать, не хочет говорить вслух. В груди расплылась давящая боль. Тэхён тихо выдохнул, закрывая глаза, полные боли и скорби по любимому человеку. — Но мне нужно тебя отпустить. Для этого я и пришёл сюда. Тэхён закусил губу не решаясь выдать ни слова. Он не мог поверить, что возможно больше никогда сюда не вернётся, что это его последняя встреча с Чонгуком. Да, есть вероятность, что парень будет приезжать сюда, но это явно не случится в ближайший год. Скорее всего он вовсе больше не придёт сюда, больше не поговорит с ним. Чонгук наконец перестанет посещать его сны и исчезнет также внезапно, как и появился в его жизни. Тэхёну действительно очень больно, но вернуть Чонгука он не в силах, нужно принять всё как есть и жить дальше. — Я люблю тебя Чонгук и... — он не может уйти сейчас, но и остаться не может. С каждой секундой становится только больнее и эта боль душит. Тэхён знает точно одно — Чонгук останется в его сердце навсегда. — Я тебя отпускаю. Он позволил себе наконец рыдать навзрыд, а не стараться хоть чуть-чуть удержать слёзы. Тэхён развернулся, выходя за территорию заброшенной клиники. Он еле передвигал ноги, которые становились ватными. Сердце скулило, рвалось наружу. Ему никогда не было настолько больно. Тэхён не позволил себе обернуться, оставляя прошлое там, где оно и должно быть. — Я помню в кого ты влюбился год назад, но я не уверен в том, что он ещё жив, — заканчивает парень и, отойдя на нужное расстояние, просто кричит во весь голос, падая коленями на землю. Друзья подбежали к парню, стараясь его поднять, но Тэхён бил руками землю и вопил, что есть мощи. Он не позволял никому к себе прикоснуться, отталкивая любого, кто хотел помочь. Ким сделал то, что считал нужным, но с болью смириться не так уж и легко, как может показаться. Сейчас плакали все, включая Чимина, который, казалось бы, был равнодушен ко всему такому. — Вставай, Тэхëн. Теперь всё кончено, — сказала Эмма, начиная медленно помогать ему вставать. — Ты справишься с этим, мы верим в тебя. Через некоторое время Тэхён перестал кричать и даже более менее успокоился. Он дал усадить себя в машину, обнять и даже пытался послушать утешающие слова. Сокджин дождался, когда все сядут в машину и ребята выдвинулись домой. Было больно, но намного легче на душе, словно груз, который лежал всë это время на него плечах, наконец снят. — Ты будешь моими воспоминаниями, которые я захочу забыть, но не смогу, — шепчет Тэхён, обращаясь к Чонгуку. Эта больница будет жить вечно, как венгерская песня смерти и останется в памяти людей на долгие десятилетия. Отличие только в том, что сам Режё Шереш мёртв, а Ким Намджун — жив. Ким Тэхён был человеком, который не желал жить ни под каким предлогом. Чон Чонгук был человеком, который не знал, что такое жить.