Инструкция по применению: Сверхъестественная жизнь

Глава 79. Размер души измеряется в «…микро–нано–атто…» 2015 год, Апрель, 26. — А теперь, хватит болтать, Эли… Мужчина хотел снова поцеловать девушку, он уже провёл ладонью по её плечу, спуская бретельку ночнушки, как вдруг почувствовал, что женские ладошки упёрлись ему в грудь. — Что такое, малышка? — Дин… — девушка отвела глаза, — Дин, а мы можем… — Что? — Ну… — она не решалась посмотреть ему в глаза. Как ему объяснить, если она сама не понимает до конца? — Мы можем… можно ли?.. Дин аккуратно приподнял её за подбородок, принуждая посмотреть на него. — Эли? Ты же знаешь, что можешь сказать мне всё? Всё, что угодно? — видя, что девушка всё ещё пытается отвести взгляд, он добавил: — Эли, я сделаю всё для тебя. Всё, что попросишь. Так всегда было, есть и всегда будет. Малышка, «мы можем?» что? Просто скажи. — Мы можем не заниматься сексом? — выпалила она на одном дыхании и зажмурилась, вжимаясь в постель, словно хотела стать невидимкой и испариться в этот момент. — Во–первых, секс — это не про нас. — И никогда не был про нас. Я помню, — прошептала девушка срывающимся от волнения голосом, всё ещё не открывая глаз. — А, во–вторых, конечно, можем. — Что? — ахнула Элис, распахнув глаза, — Ты серьёзно? — Нуу… Мне немножко смешно, чуточку досадно, очень неудобно там, внизу, но я определённо точно серьёзно. Элис пришлось потратить несколько секунд, чтобы осмыслить его ответ. — Дин, а ты не обидишься? — А должен? — он скатился с неё и притянул к себе, укладывая на своё плечо и обнимая. — Не знаю… — задумчиво протянула Элис. — Я бы на твоём месте, наверное, обиделась. — Это потому что ты, Эли, глупышка, и ничего не понимаешь. — Дин, но я, правда, не понимаю, — она немного приподнялась и посмотрела Дина. — Сейчас мы это обсудим, если хочешь. Только дай мне буквально одну минутку, — попросил он, зажмуриваясь и с силой закрывая глаза ладонью. — И ещё, малюсенькая просьбочка… — Какая? — Не шевелись. Элис замерла, склонив голову вбок, с интересом наблюдая за Дином. — Дин, — шёпотом позвала она его осторожно спустя несколько секунд, когда услышала неясное бормотание мужчины, — твои губы шевелятся. Ты что, молитву читаешь? Или заклинание какое–то? Я кое–что услышала, но не могу понять… Причём тут мёртвые голуби и трупные личинки?.. Сначала мужская грудь заходила ходуном, с его губ сорвался смешок, а затем Дин убрал ладонь с глаз и посмотрел на девушку рядом с собой, уже смеясь во всю. — Ох, Эли. Да. — Он прижал её к себе и поцеловал в висок, снова укладывая её голову себе на плечо. — Это заклинание, молитва, мантра… Называй, как хочешь. Я уж лет десять, нет, даже больше, не пользовался ею. А всё ты, ведьма, — ухмыльнулся он, — вынудила меня её выучить. — Ладно, давай–ка всё же займёмся любовью, а то видимо мозг твой совсем не работает. Вся кровь ниже ушла. Какая я ведьма, да ещё и десять лет назад? — она снова приподнялась, чтобы посмотреть на Дина. — Я и сейчас–то не знаю ни одного магического ритуала, где нужны были бы мёртвые птицы и опарыши… — Элис, ты меня сводишь с ума, — усмехнулся он. — И сводишь уже так давно, что я уже и не помню себя без тебя. Это «заклинание», — изобразил он пальцами кавычки в воздухе, — я сам придумал и придумал специально для себя. Мне же нужно думать о чём–то и представлять что–то такое мерзкое, чтобы успокоиться, когда ты рядом. Девушка смотрела на него без единой эмоции на лице, и он спросил: — Чего молчишь? — Думаю. Я сейчас должна чувствовать себя польщённой или оскорблённой? — Ну, это дело хорошее. Подумай, а я пока ещё немного попредставляю, а то член всё ещё стоит. — Ааа… — протянула девушка, догадавшись. — Поняла. Спасибо, родной. — Ну и? Что поняла? — усмехнулся Дин. — Что польщена, ведь ты идёшь ради меня на такие жертвы. — То есть, то, что я демон, тебя не впечатлило. — Хмыкнул Винчестер, — То, что я архангела в себя пустил, а потом убил, это так, пф!.. — Дин небрежно махнул рукой, — Ерунда. То, что я со всеми мужиками, которые тебя окружают и липнут к тебе, веду себя вполне себе цивилизованно, тут тоже, вопросов нет. А как только я рассказал, что чтобы снять своё возбуждённое состояние из–за тебя, вынужден заставлять себя представлять всякую чушь мерзопакостную, вот тут–то ты и оценила мои жертвы. — Ну да, — коротко кивнула она головой и улеглась ему на грудь как–ни в чём не бывало. Прошло несколько минут в тишине. — Ты спишь? — спросила она. — Нет. Как же можно уснуть, когда ты тут? — Ну да. — Повторила она снова. — Тогда поясни–ка, пожалуйста, про «мужиков, которые меня окружают». А то у меня ведь нет никого, а ты тут множественное число влепил. Да ещё и что–там про «цивилизованно» сказал. Дин поднял руку и принялся загибать пальцы. — Придурок, молившийся на тебя в машине по соседству и выписывающий номер телефона в воздухе. Прыщавый школьник Трэн. Самоуверенный засранец Митчелл. Неизвестная кареглазая сволочь в баре, которая тебя лапала на моих глазах, когда мы охотились на вампиров. Кроули, тут даже и сказать нечего, сам по себе гад ещё тот. Он сжал кулак в воздухе. — О! Погляди! Пальцев руки не хватило, а я ещё даже не закончил, — и он снова разжал кулак, загибая пальцы по новой, — Какой–то там парень, с которым ты в клуб ходила без меня. Консультант в автосалоне, с которым ты флиртовала, когда была рыжей. Ублюдок–Люцифер, Антихрист–сукин-сын–Кёрст… — Боже… — протянула Элис, — ты бы ещё всех мужчин мира перечислил, с кем я хоть раз разговаривала или общалась. — Это те случаи, которые я знаю, те, что видел своими глазами. И то не все. А ещё едва ли не с каждым из них ты целовалась. Кроме Кёрста. Перед ним ты просто обнажённая дефилировала. Иии… — Дин, ну ты!.. — Тш, — шикнул он, перебив её возмущённый возглас, — А ещё ведь были девушки. Элис, была ещё Чарли, была рыжая в баре и та брюнетка в лесу… — По–моему, мне уже пора остановиться, — проворчала девушка. — Наше с тобой «люби, своди с ума и не останавливайся» только что нашло свою точку. Мне пора остановиться, а то ты уже точно сошёл. — Это я ещё Каса не упомянул и про Сэма промолчал… — Ведьма во мне проснётся через пять, четыре, три… — Два, один, затухни, — быстро досчитал Винчестер и снова уложил её голову на плечо. — Ну, где–то я преувеличил, конечно. Но я был цивилизованным и никого не убил. Ну, кроме Люцифера. Но там сам бог велел, как говорится. И то, даже не я, а Михаил его отправил на тот свет. А вот Кроули всё ещё топчет землю. Митчелл, между прочим, тоже ещё пока жив. Кстати, привет тебе передавал… — Как он? — Не беси меня. Ещё рано, Эли. — Ты кулак–то свой опусти и желательно себе же со всей дури и на свою же башку. Если уж я начну загибать пальцы, причём не из–за каких–то там поцелуев, то ты, бессмертная сволочь, помрёшь от старости. Дин молча опустил руку. — То–то же, — проворчала Элис и снова поднялась с плеча, заглядывая Дину в глаза. — Но, знаешь, я всё равно тебя люблю, хоть ты и с прибабахом. Вавка в твоей голове. Давай подую и всё пройдёт. — Не пройдёт, — проворчал Дин. — Никогда не пройдёт. — Ну и отлично, — хмыкнула она и снова улеглась ему на плечо. — А теперь расскажи мне, почему я не захотела с тобой переспать. — В какой раз? — В этот. В тот, что сегодня, сейчас. — Потому что ты не хочешь портить фигуру из–за возможной беременности. Элис подняла голову. — Шучу, — хмыкнул Дин. — Элис, у тебя голова скоро отвалится. Что ты, как маятник, туда–сюда? Лежи ты уже спокойно. — Полежишь с тобой спокойно, ага, конечно. Все нервы вытрепал своими шуточками, причём, абсолютно не смешными. — Любишь меня, значит, терпи во мне и мой искромётный юмор. И, Элис, я всё слышу. Ты фыркнула. — И, заметь, с полным пренебрежением. — Ну, хоть голову не подняла в очередной раз, — одобрительно хмыкнул мужчина. — Ладно. Боишься забеременеть и дать возможность Кёрсту переродиться. Поэтому и спать со мной не захотела сейчас. Итак уже тянула, как могла. Навыдумывала ему вариантов возможных отцов для него, да посложнее. С каждым из нас, что очень неприятно оказаться мне в такой компании, с каждым ты тянула время. Вот и сейчас тянешь время. А ещё, пока Кёрст не рядом, ты снова сама собой стала. А я и ты… — он нахмурился, — у нас прошлое общее, но с тёмными пятнами. Мы сходились, расходились. Долго не были вместе. Всё запутали. И сейчас, когда вокруг творится звездец, то это хоть и отошло всё на второй план и мы любим друг друга, но ты снова должна ко мне привыкать. Я тебе как будто чужой сейчас. Ты то любила, то бежала от меня, то злилась, то боялась, то убивала, — он её ладонью провёл по своей груди, — то спасала. И я тебя то мучаю, то спасаю, то веселю, то угрожаю… Короче, тут «короче» не получится. Ты запуталась немного. И времени не было подумать. А сейчас, когда Кёрст далеко и сидит тихо, твоя душа в норму пришла, пусть и ненадолго… А может, потому что и ненадолго, ты понимаешь, что времени мало и скоро станешь снова «тёмной–Эли», ты просто хочешь спокойствия. Хочешь просто отдохнуть. Остановиться и выдохнуть. Ты бежишь уже так давно и без остановки, а на тебя, малышка, сыпятся проблемы одна за одной, одна другой серьёзнее и страшнее… А некоторые ты сама себе создаёшь, добавляя тревог… Эли, тебе просто нужен покой. Ночка страстной любви, конечно, не помешала бы, но тебе сейчас явно не до неё. — Охренеть ты выдал… — выдохнула девушка, — Это правда? — Это ты мне скажи. Я ж не ты. Откуда мне знать? И голову подними, хоть посмотрю в твои глазки наглые. — Почему наглые? — вскинула она голову. — Потому что язык чуть не отсох озвучивать весь этот клубок твоих противоречивых эмоций и чувств, чтобы тебе объяснить тебе же то, что творится в тебе же. Элис, я не знаю, как выживают девушки в этом мире с таким набором паутины мыслей и при этом не сходят с ума. И это я ещё молчу о том, что ещё их вечно беспокоит всякий бред. Ты вот, сколько мы с тобой тут возимся, пока я демон, а ты ведьма, ты ещё ни разу не забыла подкрасить губы или выбрать подходящие серёжки… А туфли! Туфли–то! — возмутился Винчестер, — Да у меня патронов в бункере меньше, чем у тебя пар обуви! И где ты вообще деньги берёшь на всё это барахло?! Очешуеть можно. А вон, — он указал на туалетный столик. — Там косметики столько, что ошалеть можно. Даже демон во мне охренел от цифры на какой–то там баночке с кремом. — Он доверительным голосом словно открывал тайну, округлив глаза, и срывающимся от притворного ужаса шёпотом, признался: — Эли, я думал, что это штрих–код. А ЭТО — цена! Элис всё же не сдержалась, как она ни старалась, прыснула со смеху и, откинув голову, заливисто рассмеялась. — Дин, ты такой у меня странный. И такой дурачок. Всё в кучу… — Это у тебя в голове всё в кучу. Я удивляюсь каждый раз, когда оказывается, что там, — он пальцем легонько постучал по её лбу, — строятся какие–то планы, да ещё и многоуровневые ходы и выходы. Откуда там столько места? Там же всё завалено до потолка так, что ступить некуда, шагу не сделать. И как это ты там не спотыкаешься, пока плутаешь по чертогам разума? На месте антихриста я бы давным–давно уже выгрыз эту печать, — Дин коснулся её левого запястья, — Зубами бы выгрыз, только чтобы сбежать на свободу подальше от всего этого. Женский смех замер на губах и девушка грустно посмотрела на мужчину. — Выгрыз бы… Ох, Дин, как бы мне хотелось, чтобы он мог. Вернее… — она легла мужчине на плечо, — Нет. Нельзя этого хотеть. Это невозможно. И допускать этого нельзя. — Печать эта так уж сильно была нужна? — тихо спросил Дин, сожалея, что она перестала смеяться и снова окунулась в проблемы. Он болван. Не надо было этого вообще упоминать. — Да. Печать была не просто нужна, а необходима. Он угрожал. — По поводу угроз… Элис, он тебе чем пригрозил, что ты согласилась быть со мной? — Не будем об этом. — Элис прикрыла глаза рукой. — Ты прав. Я устала. Мне нужно было остановиться и немного передохнуть. Я не знаю, что ты ему сказал и как заставил его сидеть тихо. Но спасибо. Эта ночь — лучшее, что случилось со мной за последние месяцы… — Мне так жаль, малыш. — Я вообще–то тебя поблагодарила. — То–то и оно. Всего лишь ночь, одна ночь, когда ты можешь отдохнуть, и это пока всё, что я смог сделать для тебя. Эли снова подняла голову и посмотрела на Дина. — Никто и никогда ещё не делал для меня столько, сколько делаешь ты. Что бы ни случилось, что бы ни произошло дальше, ты должен знать: даже «тёмная–Элис», она всё равно тебя любит. Я люблю тебя. И я спрятала тебя в себе. Маленький кусочек души всегда наполнен тобой, даже когда антихрист имеет надо мной власть. Я иногда забываю про эту частичку души, — Элис погладила мужчину по щеке, — но когда смотрю на тебя, слышу твой голос, вижу твои глаза… — она коснулась губами в лёгком поцелуе его носа, губ и глаз, — я вспоминаю. Свет пробивается сквозь тьму, которая царит сейчас во мне… И когда это происходит, — она пальчиком показала на свой лоб, — вот здесь, план составляется и изменяется немного, потому что мне приходится отклоняться иногда от задуманного. И всё равно я стараюсь следовать ему, следовать намеченным пунктам. Я спасу нас. — Спасу нас я. — Вместе. — Вместе, Эли. — Тут же согласился Дин, — Ты лучшая охотница, которую я только видел, лучшая ведьма, которую я только знал, только Ровене не говори, что я так сказал, — попросил он, улыбнувшись, и тут же снова стал серьёзным. — И, Эли, ты лучшая на всей планете. Тебе нет равных, и я очень тобой горжусь. — А я тобой, Дин. — Вот и чудненько, — кивнул головой мужчина. — А теперь раздевайся. Что? — он округлил глаза, — Что ты так смотришь на меня? Ещё не передумала и всё ещё не хочешь? Ну и ладно, но всё равно раздевайся, — глядя на Элис, которая снова смотрела на него как на полоумного, он рассмеялся. — Скоро рассвет, малышка. Антихрист нагрянет. А мы сонные и уставшие и всё, как надо вроде… только вот одетые. Ну как же так? Нам обязательно нужно быть без единого клочка ткани на теле. — Знаешь, Дин, мне кажется, что микро–кусочек души, в котором я тебя храню, только что из–за твоих шуточек уменьшился до размера «нано». — Как только станет «атто», начинай бить тревогу и оповести меня, — кивнул Дин головой, — Хотя бы в смс, чтобы я перестал тебя раздражать хоть на время. — Всенепременно, — величественно кивнула Элис в ответ, снимая с себя ночнушку, а Дин перехватил её в свои руки и, скомкав, бросил подальше в угол комнаты, — И, между прочим, у меня вопрос к тебе, — Элис укрылась одеялом, снимая с себя трусики, — Откуда ты знаешь про «атто»? — Я не похож на эрудита? — вскинул брови Дин, улыбаясь и снимая с себя остатки одежды. И так же небрежно, словно играя в баскетбол, забросил её в разные углы комнаты. — Ну не то, что бы не похож… — протянула Элис, посмеиваясь, — Я бы сказала, что у тебя слишком смазливая мордашка, чтобы можно было подумать, что ты умный. — Оскорблён до глубины души. К тому же, тебе твоя смазливая мордашка не помешала быть в курсе о таких вещах. — С театральным высокомерием задрав нос, он потянулся к тумбочке, чтобы выключить прикроватную лампу. — И, кстати, буквально пару часов назад кто–то говорил «Дин, ты самый умный, самый лучший, самый»… — У меня не такой писклявый голос, — перебила Дина девушка. — Ну, тут да, согласен, пародировать — не мой конёк. Дин улёгся, а Элис устроилась на своём привычном месте, у него на плече. — Ну, так что? Грудь Дина приподнялась, он набрал побольше воздуха в лёгкие и затараторил: — Экса, пета, тера, гига, мега, кило, гекто, дека, деци, санти, милли, микро, нано, пико, фемто, атто. Вот тебе, зазнайка, — он легонько щёлкнул Элис по носу. — Получила? — Получила, — усмехнулась Элис, — Только в чём подвох? Неужели и множители знаешь? — Знаю. Перечислить? — Не надо. Верю, — хмыкнула она, — Дин, ты просто какое–то восьмое чудо света. — Спасибо. — И всё равно не верю, что ты мог интересоваться такими вещами. — Фома неверующий. Ладно… — прошептал он в полумраке, — Только это секрет. Обещай, что не расскажешь никому. — Обещаю. — Помнишь моих «мёртвых голубей и опарышей»? — Такое не забудешь. — Ну, так вот, а кое–кто бухтит всю эту чехарду про «микро–нано–хрен пойми». — Ох, ты ж! — Элис подскочила, сев, и в предрассветных сумерках уставилась на Дина. — Ты серьёзно?! Так вот почему это всё периодически тараторит Сэм?! — Ты знаешь, что это Сэм?! Нет! — Дин тоже подорвался, сев, — Только не говори, что он это при тебе… вернее, что у него на тебя стоял, и он так успокаивался! — Не на меня и не при мне! — прыснула Элис со смеху, — Но ты уж прости, моё обещание отменяется. Нужно будет обязательно передать эту информацию Кэтрин. Мы с ней голову ломали, что эта за странная шифровка у него, а это он так, оказывается, «успокаивался», когда у них с Кэтти не было секса. — В твоей голове ещё и распорядок секса Сэма и Кэтрин хранится? На хрена ты вообще это запоминаешь?! — опешил Дин. — Это непроизвольно, — усмехнулась Эли. — Просто иногда у нас с Кэтти циклы совпадают, в такие дни у них перерыв, вот и… — Девушки и об этом трещат? — недоверчиво прошептал Винчестер, пребывая в каком–то своём истинно–мужском шоке. — Обо всём, Дин. — Авторитетно заявила она и толкнула его, повалив на постель, и улеглась рядом, — А теперь спи. Пару минут тишины. — Эли, а как сбиваешь сексуальное напряжение ты? — Дин, спи. — Обидненько. — Почему же? — усмехнулась девушка. — Получается, что либо, ты меня не хочешь так сильно, как я тебя, либо… либо просто не доверяешь мне настолько, что не можешь поделиться такой информацией. — Первое своё предположение можешь смело отмести. А про второе… Не такая уж и важная информация, чтобы ею делиться. — Ну и пожалуйста, ну и не надо, ну и не рассказывай, — насупился Дин, хотя и был доволен тем, что она хочет его ничуть не меньше, чем он её. Когда она услышала недовольный голос мужчины над ухом, то проворчала, куда–то ему в грудь, сонно зевая: — У меня несколько способов. — И каких же? — Эта тайна, которую я заберу в могилу. — Я не дам тебе умереть. — Любимый, я самоубьюсь, но тебе не скажу. А теперь спи. Завтра Ведьма и Демон должны будут врать, отчитываясь перед Антихристом о половом акте, которого не было. — Ладно, зная, как ты не любишь врать… Я помогу. Если дашь мне пару минут, то я всё сделаю, как надо. Сам. И не волнуйся, любимая, ты можешь даже не напрягаться. Полежишь тихонечко, как брёвнышко. Можешь даже покемарить. Разрешаю. Ну, а я, весь такой ответственный, сделаю всё самостоятельно с тобой и сделаю всё пошустренькому. Акт свершится и врать не придётся. — Дин, смешно до колик. Прелестное чувство юмора, как и всегда. Выше всяких похвал. А сейчас просто напоминаю: мёртвые голуби и опарыши, а теперь спи. — Окей. Спасибо. Чуток подотпустило. Премного благодарен. — На здоровье и спокойной ночи, любимый. — Спокойного утра, малышка.