Сердце из лавы и света

Парень стоял у облысевшего бузинного дерева на поляне, усеявшей мертвыми темно-синими бабочками морфо, держа в руках кулон и сдерживая слезы. Небо было поглощено во тьму. К креслу напротив был привязан его любимый человек в окружении «сумасшедших». А это история, как мы к этому пришли.

***

Синий «Фольксваген», микроавтобус Криса, припарковался в Английском саду и был почти полностью поглощен тьмой. — Ты действительно уверен, что хочешь это сделать? — Чонин умоляюще посмотрел на него своими лисьими глазами. — Представь, что вас поймают. Будет много проблем. Он нервно окинул взглядом мрачный переулок. Он не боялся, что его поймают. Кто бы добровольно оказался на улице в это время суток и в такую непогоду? Гораздо больше он боялся темноты. Никогда не любил ночь. Но он не мог признаться в этом Крису, так что должен был покончить со всеми сомнениями как можно скорее. — Я уверен, что ничего плохого не произойдет. Когда все закончится, позвоню тебе, — Феликс обнял Чонина и побежал сквозь проливной дождь, натянув капюшон на лицо. Крис сидел в автобусе и курил. Увидев Феликса, он открыл окно и бросил сигарету на мокрый асфальт. — Эй, Ликс! Малышки у тебя? — За кого ты меня принимаешь? — парень открыл свой рюкзак и показал ему пять черенков, которые срезал с клумбы. — Они стали огромными. Я дал тебе семена всего несколько дней назад, — он одобрительно улыбнулся. Феликс был рад, что на улице темно. Его лицо горело, и он, должно быть, весь покраснел. Кристофер был таким классным. Он жил в своем автобусе и провел все лето на свежем воздухе. В основном в поймах реки Изар. Однажды Ликс был у него. Они всю ночь лежали на крыше автобуса и болтали. Крис рассказал ему о своей квартире, где долгое время чувствовал себя запертым в четырех стенах. Он изучал политологию в Мюнхенском университете. От него пахло лесом, и, как и Феликс, он любил растения. Вот почему Кристофер основал Зеленых Дьяволов — группу, которая старалась сделать их город зеленее. Феликс все еще не мог поверить, что несколько месяцев назад он спросил его и Чонина, не хотят ли они присоединиться к ним. Все это очень беспокоило его маму. То, чем они занимались сегодня вечером, было немного незаконным. Но в конце концов, кому ребята причиняют вред, если просто сажают анютины глазки на островках безопасности или сбрасывают бомбы из семян в клумбы на безлюдных улицах? Они делали доброе дело для общего блага. Даже если некоторые с этим не согласны. Особенно полиция. Недавно двоим из группы пришлось заплатить штраф за то, что ночью они посадили кольраби перед зданием местного парламента. Есть ли что-нибудь безобиднее кольраби? Не думаю. И поэтому Крис решил, что пора провести контратаку. Он собирался посадить травку в пустой цветочный горшок у входной двери полицейского участка, и Феликс согласился ему помочь, потому что считал несправедливым заплатить штраф в несколько сотен евро за рассаду овощей, ну и потому что Кристофер очень симпатичный парень. Он припарковал автобус в переулке. Полицейский участок был одним из тех уродливых зданий, которые полностью сделаны из стекла и бетона. Было освещено только одно окно, к счастью, находившееся недалеко от входной двери и цветочного горшка. Парни вышли из машины и пошли к участку. Теперь дождь лишь моросил, но по всей улице уже расплывались огромные лужи. Конверсы Феликса тут же промокли. Крис остановился рядом с уличным фонарем, от которого исходил тусклый свет. — Ты сажаешь растения, я стою на стреме. — Я думал, что мы сделаем все наоборот, — в конце концов, это была его идея. — Нет. Ты намного опытнее меня, — он закурил. О да, нужно было практиковаться во вдавливании черенков в землю, прежде чем идти на такое дело — эта мысль не выходила у Ликса из головы. — Ты сделаешь это, — он подтолкнул его к полицейскому участку. — У тебя есть фонарик? — место, где стоял цветочный горшок, выглядело довольно темным. — Зачем? Ты хочешь, чтобы тебя поймали? — Нет. Но… я мог бы ослепить копов, если бы они меня нашли. Несмотря на то, что Крис был в капюшоне, Феликс заметил, как он приподнял брови. — Конечно, можешь. Или ударить их по голове. — Окей. И без него справлюсь, — он глубоко вздохнул. Осматриваясь, Ли прокрался вперед, пытаясь не обращать внимания на тени. Вместо этого сосредоточился на звуках, которые издавали его конверсы, когда он шел по мокрому асфальту. Подойдя ближе, он заметил, что цветочный горшок стоял полностью в темноте. Но когда добрался до него, туча на небе исчезла, и мягкий лунный свет начал освещать место их «преступления». С чувством облегчения Феликс открыл рюкзак, вытащил оттуда небольшие грабельки и начал рыхлить землю в горшке. — Что ты там делаешь? — сдержанно крикнул Крис. — Ты не должен заботиться о внешнем виде, просто сажай чертовы растения. — Но земля такая твердая… — Да, и что? Просто делай, как тебе говорят! — Ли чувствовал, как он начинает нервничать. Пока Крис расхаживал по улице, Ли осторожно вдавил первый черенок в землю. Потом следующие три. На последнем он почувствовала, как его телефон вибрирует в кармане. Мысленно проклиная Чонина за то, что он звонил ему в это время — Феликс же сказал, что свяжется с ним сам! Затем он увидел, как Кристофер отчаянно машет ему сигаретой в руке. Черт, это было предупреждением! Ли сразу упал на колени. Входная дверь полицейского участка открылась, и парень услышал чьи-то шаги. Кто-то подошел к горшку, за которым он прятался, и закашлялся. Затаив дыхание, Феликс выглянул из-за цветочного горшка. Всего в нескольких метрах от него был полицейский средних лет с пивным животиком и огромным шнобелем. Он разговаривал по телефону. Испугавшись, что его заметят, Ли снова спрятался. — Еще час, и я буду с тобой, моя ягодка, — прошептал он в свой мобильник. Ягодка! Он действительно назвал свою девушку или жену ягодкой? Хотя Ликса миллион раз стошнило бы от таких нежностей, он все еще сидел в своем укрытии. Ягодка что-то ответила, на что полицейский засмеялся. — Хо-хо, ты в красном. Мой любимый цвет. Я с нетерпением жду нашей встречи, — он понизил голос. — Хочешь знать, что надето на мне? Что это за глупый вопрос? Старый чудак был в форме. В конце концов, он на дежурстве, и Ягодка это знала. — Я дам тебе подсказку, — хриплый тембр голоса полицейского навел Ли на ужасную мысль, что он был слишком наивен в разборе таких диалогов. — Они маленькие, черные и… О боже. Неудивительно, что он вышел из участка, чтобы поговорить по телефону. По крайней мере, теперь Феликс должен был закрыть уши, прежде чем навсегда останется с его первой психологической травмой. — …из кожи. Я знаю, тебе такое нравится. О нет! Слишком поздно. Травма получена. Его психика не подлежит восстановлению. Теперь, когда стало ясно, какое нижнее белье носит полицейский и его Ягодка, эти двое почти попрощались, и после множества поцелуев в трубку: «Я люблю тебя», «Я люблю тебя больше» и «Нет, я люблю тебя больше» — разговор был окончен. Ликс уже было вздохнул с облегчением, но услышал, как расстегивается молния — и сразу после этого чрезвычайно подозрительное журчание. Господи. Он немного отодвинулся вперед и задел грабли, лежащие рядом с ним. Раздался скрежет металла об асфальт. — Здесь кто-то есть? — спросил полицейский. Хриплое мурлыканье в его голосе исчезло. Офицер застегнул ширинку и подошел ближе. Феликс понял это по его дыханию и звуку шагов. Его взгляд остановился на черных ботинках на шнуровке, лунный свет падал на мокрый асфальт. Он затаил дыхание. Полицейский осветил улицу фонариком своего мобильного телефона. Ли может попасть под этот свет. Если бы полицейский увидел грабли, он бы подумал, что парень один из Зеленых Дьяволов. Если бы он мог отличить дерево от цветка, то понял, что Ликс только что посадил в горшок. О боже! В какую глупую ситуацию он только что вляпался. Его подставили! Сердце забилось быстрее. Почему он влез во все это? И что ему теперь делать? Если бы только у него было кольцо, как у Фродо, или плащ-невидимка, как у Гарри Поттера! Что-то магическое, с помощью чего он бы исчез. В любой момент его может заметить этот коп. Он найдет его! Ботинки совсем рядом. Ликс не мог вспомнить, когда последний раз был так сильно напуган. «Пожалуйста, уходи», — мысленно умолял он, но знал, что это было напрасно. Фонарик уже осветил его колени и конверсы. Смирившись с судьбой, Феликс закрыл глаза, но затем услышал треск, и свет погас. — Дерьмо! — выругался полицейский. Он открыл глаза и стал думать, что же произошло. Мало того, что туча снова закрыла луну, фонарик мобильного тоже исчез. Полицейский нажимал на экран телефона с мрачным лицом. Мобильный все еще не работал, и он с очередным проклятием положил его в задний карман и направился в полицейский участок. Ли подождал еще немного. Потом засунул в рюкзак последний непосаженный черенок и, дрожа, подкрался к Крису. — Молодец! — Крис уже успел сесть в машину и протянул руку, чтобы Ликс дал ему пять. Он очень неуверенно хлопнул по его ладони. Ему скорее просто повезло. Какое совпадение, что телефон полицейского сломался в тот момент, когда он чуть не заметил его. — Неужели коп действительно пописал в цветочный горшок? Ликс кивнул. — Я понятия не имею, выжила ли травка после этого. — Конечно. Она переживет все что угодно, — ухмыльнулся Крис. — Будет весело, когда общественность узнает, что растет перед полицейским участком. Он завел мотор и повез парня домой.

***

— Завтра вечером ты в деле? — спросил он, припарковав машину перед многоквартирным домом, где живут они с мамой. — На некоторых стенах в районе станции можно сделать граффити из мха. — Конечно, — ответил парень, хотя предпочел бы ответить «нет». То, что произошло сегодня с черенками травки, и все варианты развития событий у полицейского участка засели у него в голове. Мама была бы в ужасе, если бы его поймали. — Отлично. Я заеду за тобой в девять. Сначала мы можем выпить. Он наклонился и просто погладил его по щеке большим пальцем. О боже! Он собирался его поцеловать. Ли чувствовал его дыхание, его губы почти касались щеки, сердце замерло. — Скажи мне, — небрежно продолжил он, не прекращая нежного прикосновения, — как поживает гибискус, который я дал тебе несколько недель назад? Какой к черту гибискус? Он серьезно? Их лица находились всего в нескольких сантиметрах друг от друга, и он определенно не думал сейчас о цветах. Но, вероятно, это показывает, как сильно Крис любит растения. Как-то он увидел наполовину засохший цветок на оживленной улице, пожалел его, выкопал и отдал Феликсу, чтобы он его выходил. Ли закашлялся. — Это не гибискус. Но в остальном у растения все хорошо. Оно выросло почти по пояс и непрерывно цветет. — Ты серьезно? Оно уже цветет? Когда я приеду за тобой завтра, ты должен показать мне. У тебя действительно талант к садоводству, — лицо Криса приблизилось к нему, и он уже собиралась закрыть глаза в ожидании поцелуя, когда вдруг черная тень внезапно появилась на лобовом стекле. Они быстро отодвинулись друг от друга. Птица ударилась о стекло. Ли выпрыгнул из машины. Это был ворон. Он ошеломленно сел на асфальт и покачал головой. — Эй! Отвали! Кыш! — Крис вышел из машины и попытался прогнать птицу. Птица пошевелила крыльями, но осталась на месте. Кристофер вернулся к водительской двери и посигналил. — Ты чокнулся? — резко сказал Ликс. — Ты сейчас разбудишь всех в округе. Кроме того, ворон может быть ранен. — Да и что с того? Может, ты еще вызовешь ему «Скорую»? Он чуть не разбил мне лобовое стекло! — Я посмотрю, смогу ли ему помочь. — Бред! С ним все нормально, — он шагнул к ворону. С ужасающим криком тот поднялся в ночное небо и улетел. Феликс закатил глаза. — Мог бы быть и подобрее. Я должен идти. — Если мама проснется от гудка, он не хочет, чтобы она видела его в машине Криса. Она думает, что он слишком стар для него… Хотя ему всего двадцать три. — Какая жалость, — Крис улыбнулся. — Мне бы хотелось посидеть и поговорить с тобой еще немного. Мы сегодня отлично провели время, милый! Милый! Вау! Ладно, когда что-то касалось микроавтобуса, Крис все воспринимал в штыки, но у него явно были другие достоинства. Он снова наклонился к нему. Вот оно, самое время! Он приоткрыл губы, совсем чуть-чуть, ведь ему не хотелось показаться слишком навязчивым. Но его губы коснулись всего лишь его щеки. — До завтра! — сказал он, снова завел мотор и уехал.

***

— Ёнбок, открой уже дверь, нам звонят! — Разве ты не можешь сама это сделать? — Он не ждал гостей. До прихода Криса оставалось два часа. Ликс погладил по чешуйчатой спинке Кару, его ящерицу. — Нет, я в душе. Поторопись, оп-оп! Оп-оп? Он что, похож на лошадь? Ли положил ящерицу обратно в террариум. «Жду не дождусь завтрашнего дня, когда мама наконец-то улетит в Исландию.» — размышлял он в мыслях. Неделя без ее командного тона была бы для него действительно полезной. Когда она рядом, ему приходится убираться, делать за нее работу по дому и учить математику. Мама просто не понимала, что Феликсу приятнее окружить себя чем-то живым, а не какими-то глупыми мертвыми числами. Но пока он не закончит старшую школу, ему придется с этим мириться. «Хочу просто сдать экзамены и затем изучать биологию, я что, многого прошу?» В дверь снова позвонили. В этот раз довольно настойчиво. — Ёнбок! Он раздраженно простонал и направился в сторону двери. — Да иду я уже! — Добрый вечер, ты здесь живешь? В шоке Ли отступил на пару шагов назад. За дверью стояли двое полицейских. — Да, а что? — его сердце забилось быстрее. Черт! Ему только удалось забыть о вчерашнем вечере. Неужели полицейский из Лактанги просто притворился, что вернулся в участок, а вместо этого незаметно проследил за ним и Крисом? Должно быть, так и было. Как еще копы могли узнать, где он живет? — Я офицер Краус, — сказал один из полицейских. Он был примерно того же возраста, что и его мать, у него были светло-каштановые волосы и угловатый, чисто выбритый подбородок. — А это мой коллега Шлеммер, — они оба держали удостоверения личности перед его носом. — Ты один дома? — Нет, с мамой. — Можно с ней поговорить? — спросил полицейский с рыжими волосами. Могла ли мама что-то натворить? Ну нет, вряд ли. Он даже не мог представить. — Она в душе. Что вам от нее нужно? — Нам сообщили, что в этом доме есть растения, состоящие в списке запрещенных законом наркотических веществ, — сказал Краус. Его взгляд буквально выжигал в Феликсе дырку. О нет-нет-нет, последний росток травки. Он все еще в его рюкзаке. Почему он не выбросил его? — Наркотики? Быть того не может! — солгал Ли. — Кто пришел? — спросила мама. Фоном он слышал шум воды в ванной. — Полиция. Ты можешь подойти? Тишина. — Ты ведь шутишь? — Нет, я серьезно, — к сожалению, ему пришлось воздержаться от язвительных комментариев, потому что главный полицейский выглядел довольно угрожающе. Вся его поза была такой напряженной, как будто он боялся, что Феликс собирается оттолкнуть его и сбежать, закинув на плечо мешок с наркотиками. Звуки воды исчезли, и через несколько мгновений мама вышла из ванной. На ней был халат, а ее мокрые длинные темные волосы спадали на плечи. — Что-то случилось? — она нервно теребила пояс халата, а Ли тихонько пинал свой рюкзак, чтобы как можно незаметнее скрыть его в гардеробной. Все повторилось: Краус и Шлеммер, вот удостоверения личности, незаконные растения в квартире… Глаза мамы становились все больше и больше, но, как и он, она придерживалась мнения: этого не могло случиться! Но, к сожалению, его мать не звучала так уверенно, как Феликс. — Можем ли мы посмотреть квартиру? — спросил офицер Краус, но это больше походило на приказ, чем на вопрос. — Конечно, заходите! Вы знаете, мой сын любит растения. С самого детства, — бормотала мама по дороге в зимний сад. — Он постоянно рыхлит землю, что-то сажает, пересаживает… Он даже разговаривает с растениями. И, как видите, они сходят с ума по нему, разве это не удивительно? Он точно унаследовал это не от меня. Однажды в подростковом возрасте я засушила декоративный кактус, — она засмеялась. — Взгляните! — Выглядит здорово! — удивился рыжеволосый коп. Он казался впечатленным, и, если бы Ликс не был так сильно напуган, ему бы это польстило. Потому что зимний сад был его гордостью. В нем росли лимонные и апельсиновые деревья, ароматный жасмин, две вашингтонии, настурции, львиное ухо. Страстоцвет и каллистемон цвели особенно красиво. В качестве вишенки на торте была ящерица Кара, которая лежала в террариуме под ярким светом и загорала. Сквозь листья пальмы Феликс заметил третьего полицейского. Скрестив руки за спиной, он стоял прямо перед их зимним садом. Неужели Шлеммер и Краус приказали ему ждать там, чтобы Ли не сбежал через окно? Также он увидел их соседа Юнга. Он просто выносил мусор, как обычно в перчатках. Сосед украдкой взглянул на них, в то же время пытаясь отпугнуть свободной рукой ворона, который удобно устроился на мусорном баке. Была ли это та самая птица? Ворон остался сидеть, угрозы Юнга его ничуть не впечатлили. — Цапни этого глупца за руку! — тихо пробормотал Ликс. Пакет с мусором упал на землю. Банановая кожура, огрызки яблок и остатки салата тут же разлетелись по асфальту, а сосед запрыгал, как кролик. Он наверняка ворчал, парень видел это по его сердитому лицу, ворон все еще держал его за руку. Птица прочитала его мысли, или это простое совпадение? Как бы больно ему ни было, сосед это заслужил. В отличие от него, полицейский Краус совершенно не был заинтересован в том, что происходило на улице. Даже удивительная красота природы в зимнем саду его не покорила. Он поправил куст, за которым Крис просил меня присмотреть. — Ты знаешь, что это такое? — Конечно. — Разве он не знает, что это? — Это мак-самосейка. Обычно в это время года он больше не цветет, но здесь, в зимнем саду, в конце октября все еще тепло и… — нервно продолжал он, потому что Краус смотрел на него с неподвижным выражением лица и скрестил руки на груди, — …растения здесь всегда цветут немного дольше, чем в дикой природе и… — Не держи нас за дураков, — отрезал он. Офицер настолько сильно сдвинул брови, что между ними образовались две складки. Феликс сжал губы. — Это. Обычный. Мак. — И что ты собираешься с ним делать? — мягко спросил Шлеммер, его коллега. Он явно был тем самым хорошим полицейским, но его вопрос поставил Ли в тупик. Что он будет делать с растением? Феликс взглянул на офицера. Он был симпатичным. В любом случае мало что можно сделать с маком. Все это знали. Народная медицина приписывала ему успокаивающее действие, но это не было доказано наукой. Однако, чтобы не молчать, он сказал, что иногда добавлял засушенные лепестки мака в домашний травяной чай. — Они красиво смотрятся даже в мыле или любых других уходовых средствах. Такая оригинальная косметика нравится моим друзьям. Брови Крауса поднялись от негодования. — Ты еще его и друзьям своим толкаешь? Ну, если это сейчас так называется, то да. Феликс кивнул. — Семена тоже? — что-то скрывалось в выражении его лица, и Ли начал задаваться вопросом, не мог ли он сам принимать наркотики. Что его так заинтересовало в этих маках? — Да, их тоже. В большинстве случаев я просто срезаю цветок, а мои друзья сами сушат листья. Поскольку в следующем году я сдаю выпускные экзамены, мне нужно много учиться, и, к сожалению, у меня нет времени ни на что другое, — он сердито взглянул на свою мать. — Хорошо. Этого достаточно, — Краус внезапно стал очень довольным. Он повернулся к его маме. — Я должен попросить вас и вашего сына поехать вместе с нами в полицейский участок. — Потому что он добавляет сушеные листья мака себе в чай? — мама выглядела такой же ошеломленной, как и Феликс. — Нет. Потому что он незаконно торгует снотворным маком.