Не хочу держать все в секрете (хочу держать тебя в своих руках)

      Минхо просыпается с головной болью. Он не полностью помнит, что ему снилось, но чувствует остаточную горечь от того, что видел во сне Джисона. Он продолжает мучить себя, открывая чат с Джисоном, но не может заставить себя отправить хоть что-то.              Он проводит все утро, вертя в руках свой телефон и обдумывая все подряд, пока совсем не выбивается из сил и не встает с постели, чтобы отправиться на утреннюю пробежку с целью развеяться и отвлечься. Пробежка — душ — поход за продуктами — готовка — тотальный игнор Чанбина, кому принадлежат приглушенные стуки по двери в комнату — но ничего не помогает ему избавиться от неприятного ощущения в животе.              — Хен. Боже правый, — несложно комментирует Чанбин, когда они вместе едят. Он направляет свои палочки на Минхо и поднимает брови: — Ты выглядишь ужасно. Твоя еда, конечно, все еще вкусная, но ты сейчас выглядишь не очень.              — Представь себя на моем месте, — говорит он. Чанбин недоумевающе смотрит на него, а Минхо вздыхает. — Все будет хорошо. Я просто много думаю. Ты же знаешь, каким я становлюсь, когда много думаю.              — Да, ты становишься раздражительным и расстроенным. Я знаю это, не волнуйся. Я хочу сказать, что ты должен что-то с этим сделать, — отвечает его друг, набивая рот жареным рисом. — Например, поплакать или поговорить с ним, объясниться. Или забыть его. Я не знаю.              — Фу, не читай мне нотации, Бин-а. Ты как всегда прав, это меня и расстраивает, — тихо ворчит Минхо. Чанбин смеется несколько горделиво и протягивает руку через стол, чтобы погладить Минхо по голове.              — Я тоже тебя люблю, хен, — отвечает он с ухмылкой. Минхо высовывает язык и продолжает есть с нахмуренным лицом, но от слов Чанбина ему действительно становится легче. Он просто даст мозгу переварить все случившееся еще несколько дней, прежде чем решит, что делать с этим всем.              Он не хочет, но замечает, что Джисона нет поблизости. Он видит Чана и Феликса, но не Джисона, и это снова вызывает у него тошноту и головокружение. Он просто надеется, что с Джисоном все в порядке… Нет. Хватит думать о нем, идиот, думает про себя Минхо, он никогда не справится с собой, если его мысли будут постоянно крутиться вокруг Джисона.              Прошло буквально четыре свидания, а Минхо все никак не может забыть о нем. Он сожалеет, что он не смог объясниться как следует, это гложет его, и в течение недели он понимает, что на самом деле скучает по Джисону. Это глупо и странно, и Минхо нужно отказаться от быстро сформировавшейся привычки открывать диалог с Джисоном, пока он не свихнулся.              Но он беспокоится о нем, и он чувствует себя виноватым за то, что причинил ему боль… Самое малое, что он может сделать, — это объясниться и надеяться, что Джисон не думает, что Минхо считает его лузером и никчемным, так ведь? Он может это осознать.              Он сталкивается с Чаном после танцевальной практики в пятницу, и, хотя он уже выходит из зала вспотевшим и покрасневшим, его уши снова становятся горячими, когда он встречается с ним глазами. Они оба на некоторое время замирают, и Минхо чувствует, что должен что-то сказать.              Возможно, было бы лучше, если бы он поговорил с Феликсом, потому что это было бы проще, но сейчас он стоит лицом к лицу с Чаном, и словно вселенная говорит ему воспользоваться шансом и спросить о Джисоне.              — Привет, Чан-хен. У тебя есть минутка? — спрашивает Минхо, чувствуя себя немного неловко в своем потном танцевальном прикиде, но… Похуй. Чан поджимает губы, но через пару мгновений кивает.              — Конечно. В чем дело? — он скрещивает руки и наклоняет голову, глядя на Минхо.              — Я… — Минхо делает паузу и глубоко вдыхает, молча ругая себя за то, что нервничает из-за этого, но разве можно его винить? С момента вечеринки прошло чуть меньше двух недель. — Я просто хотел узнать, все ли в порядке с Джисоном, типа… В последнее время я его не видел.              — Думаю, ты и сам это знаешь, но ему приходится нелегко, — отвечает Чан с горькой ноткой в голосе, и Минхо хмурится. Он знает, но где-то внутри себя он надеялся, что дела у него идут лучше, чем у Минхо, а не хуже.              Чан снова уходит, а Минхо молчит, поэтому после возвращения домой и принятия душа он снова открывает чат с Джисоном и на этот раз оставляет его открытым, пока думает, что сказать. Наверное, лучше будет начать с чего-то простого.       

[Вы] 16:13

привет

у тебя все ок?

             Нет, это очень хуевое начало диалога. Он знает, что у Джисона не «все ок», так что это ни к чему не приведет. Нужно просто перейти к сути разговора.       

[Вы] 16:17

      

[Данное сообщение удалено]

      

у тебя есть время поговорить?

      

тет-а-тет

             Джисон читает сообщение примерно через полчаса, но ничего не отвечает. Минхо дает ему еще час или около того, чтобы ответить, потому что обычно он отвечает довольно быстро, но в этот раз сообщение Минхо так и остается прочитанным.              Это немного неприятно, но он хотя бы в курсе, что Джисон жив и что он не настолько облажался, чтобы Джисон заблокировал его номер. Это хотя бы что-то.       

[Вы] 17:48

      

я хочу объясниться

      

только 1 разговор и все, обещаю

             Минхо снова блокирует телефон и глубоко вздыхает. Он отбрасывает смартфон и обещает себе даже близко в его сторону не смотреть еще пару часов, потому что он начнет надумывать себе всякое. Вместо этого он смотрит фильм с Чанбином и пересматривает некоторые хореографические постановки.              Ему удается забыть о Джисоне на всю ночь, но он не может удержаться и проверяет свой телефон прямо перед сном, и уведомление из их с Джисоном диалога заставляет его сердце сжаться, когда он видит его.        [Джисон-и] 20:20        Хорошо        Завтра вечером?       

[Вы] 22:52

конечно

      

моя комната свободна после 8 вечера, но я могу выгнать Чанбина в 6

             Минхо набирает «спокойной ночи», не успев остановиться, но быстро удаляет сообщение, когда понимает, что творит. Он коротко сообщает друзьям, что не сможет прийти на их еженедельный тусич, потому что встреча с Джисоном намного важнее, а затем отключает телефон на ночь.              Пришло время все исправить, или, по крайней мере, чуть-чуть залечить раны на их сердцах. Он был бы счастлив, если бы они с Джисоном остались не просто незнакомцами с плохим прошлым, но он знает, что для этого ему придется приложить усилия. И он надеется, что ничего не испортит снова.       

⭒☆━━━━━━━━━━━━━━━☆⭒

                    Минхо снова нервничает, что ему не характерно, обдумывает, как подойти к решению их с Джисоном ссоры. Он размышляет, стоит ли ему что-то приготовить или это уже слишком. Как долго они будут разговаривать? Что хочет услышать Джисон? Но самое главное — что Минхо хочет сказать?              Как он сможет передать свои чувства лучше и понятнее, чем две недели назад? Это глупо, и Минхо почти хочет отменить встречу, его телефон уже наготове, но, прежде чем он успевает что-то напечатать, Чанбин выхватывает его.              — Хен. Я чувствую, как ты волнуешься, и меня это пугает. Я буквально готов позвонить остальным и в последний момент снова подбодрить тебя, — говорит он со вздохом. — Ты ведь видел их слова поддержки?              Минхо кивает, но продолжает пялиться в стену.              — Я просто… Ты же знаешь, я не умею говорить.              — Да, я знаю. А Джисон, наверное, не знает, вы же знакомы всего... Три месяца? Меньше? Кстати, то же самое можно сказать и в обратную сторону, — отвечает Чанбин. Минхо хмурится, потому что Чанбин в очередной раз без смущения высказывает свою точку зрения. — Я знаю, что мне легко говорить, потому что я не нахожусь в центре вашей ссоры, но… Просто будь собой и скажи ему правду. Он оценит это, если он того стоит.              — Я знаю. Ладно, спасибо тебе, Чанбин. Мне нужно перестать волноваться, — отвечает он со вздохом. Если Джисон продолжит ненавидеть его даже после того, как он попытается все решить, это не его проблема. Он уже сделал все что мог, предложив им поговорить.              Чанбин быстро приобнимает его одной рукой и желает удачи, а затем уходит чуть раньше шести вечера. На этот раз удача Минхо нужна.              — А, ты уже здесь? Я уже ухожу, — слышит Минхо слова Чанбина, выходящего из парадной двери.              Джисон уже здесь? Окей. Все нормально. Все пройдет хорошо, и Минхо совершенно не чувствует, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди, когда он видит Джисона, который выглядит таким же нервным, как и сам Минхо.              — Привет, заходи, — неловко говорит Минхо, делая ужасную попытку заставить обоих чувствовать себя более непринужденно. — Хочешь что-нибудь выпить?              Джисон отрицательно качает головой, проходит внутрь и закрывает за собой дверь.              — Мы можем просто… Мы можем просто начать? — Минхо едва слышит его низкий голос, и Джисон не решается смотреть ему в глаза. Как будто они снова на той вечеринке две с половиной недели назад.              — Конечно, но давай хотя бы присядем, окей? — предлагает Минхо и подает пример, перемещаясь к своему дивану и усаживаясь на него. Он смотрит вперед, чтобы не заставлять Джисона присоединиться к нему, и ждет.              И на самом деле через мгновение Джисон садится в метре от него, положив руки на колени и прижав колени друг к другу, растопырив пятки врозь. Минхо вздыхает и проводит рукой по волосам. Он должен говорить первым.              — Окей, я… Не знаю, с чего начать, но, наверное, стоит начать с извинений, — начинает он, медленно поворачиваясь лицом к Джисону, который держит свое тело неподвижным. — Прости, что согласился на действие и не сказал тебе о нем. Прости.              Минхо на мгновение поднимает глаза к потолку, ожидая, что Джисон что-нибудь скажет. Что угодно, что поможет ему понять, что говорить дальше. Он знает, что не закончил, что это вообще не полноценное извинение, но ему нужно немного уверенности в том, что Джисон его выслушает.              — Спасибо, — тихо отвечает Джисон после минутного молчания, и Минхо облегченно выдыхает, напряжение спадает с его плеч. Теперь-то он может продолжить.              — Я знаю, что у тебя не все в порядке, и… Честно, я волновался за тебя и хотел узнать, все ли у тебя хорошо, — признается он. Джисон тихонько смеется, но при этом скрипит зубами, глядя на свои руки холодными глазами.              — Нет. И если я здесь только для того, чтобы облегчить твою вину, то я не хочу это слушать, хен, — говорит Джисон и начинает жевать губу. Минхо сдерживает отчаянный стон, его грудь сжимается от разочарования.              — Послушай, Джисон, я знаю, что ты мне не веришь, и я знаю, что причинил тебе боль, но я не мудак. Я не какой-то популярный парень, который легкомысленно относится к чувствам других, — огрызается он, и Джисон вздрагивает. Но Минхо не может больше терпеть — это гневное горячее чувство, которое копилось в его груди последние дни, должно выйти наружу. — Я тоже не идеален, но я стараюсь изо всех сил. Просто… Просто хотя бы выслушай меня, окей?              — Отлично! Хорошо! Прости… — Джисон закрывает уши и с силой жмурится, а Минхо запоздало понимает, что начал повышать голос. — Я-я… Я не хочу ругаться. Просто иногда мне трудно… Поверить, что я кому-то нравлюсь, понимаешь? И… И ты не облегчил мне задачу. Н-но сейчас я здесь, потому что хочу тебе верить, хен.              Минхо смотрит на Джисона какое-то время, чтобы осмыслить все сказанное. Он хочет верить ему. Это… Это уже больше, чем то, на что Минхо надеялся.              — Окей. Давай поговорим спокойнее. Прости, что нагрубил, — говорит он и испускает долгий вздох. Неприятное ощущение в животе почти прошло, и он чувствует себя более уверенно.              Постепенно поза Джисона распрямляется, и он расслабляется, поворачиваясь лицом к Минхо.              — Мы можем… Можешь просто рассказать, что произошло? Подробнее… Почему они загадали позвать меня на свидание и почему ты просто… Не прекратил ходить со мной на свидания? — спрашивает он, все еще немного робея, но выражение его лица уже не такое холодное, как раньше. Минхо рад, что Джисон спросил именно это, потому что ему теперь есть, от чего оттолкнуться.              — Так… Мы с друзьями были тогда подвыпившими, играли в «правду или действие», потому что нам было скучно, и мне загадали действие позвать тебя на свиданку, потому что эти говнюки любят меня дразнить, что я на них не хожу, хотя люди считают меня красивым, так вот… — Минхо делает паузу, чтобы перевести дух, и закрывает глаза, боясь, какая реакция последует за его словами. — Это прозвучит не очень хорошо, но просто дослушай. Они выбрали тебя, потому что думали, что ты сойдешь за хорошую… практику. Они не хотели причинить тебе боль, окей? И я тоже… Мы были пьяными, и я ничего не соображал. Я просто хотел, чтобы они от меня отъебались.              — Это тебя не оправдывает, — тихо отвечает Джисон, его дыхание немного потяжелело.              — Я знаю, знаю, но я просто... Пытаюсь быть максимально честным. Я никогда не собирался делать тебе больно. Я не хотел подводить твое доверие. Я реально не знаю, как сказать тебе, что ты начал мне нравиться после тех двух свиданий, во время второго свидания. Ты, наверное, заметил, но язык мой — враг мой, — добавляет Минхо с неловкой усмешкой, почесывая шею и изучая выражение лица Джисона. Тот не выглядит радостным несмотря на то, что Минхо пытается объясниться, но и не говорит ничего.              Минхо решает просто следовать словам Чанбина и быть самим собой, оставаясь честным. Ему лучше удается передать себя, когда он относится ко всему с долей юмора, поэтому он так и поступит.              — Я не такой хороший актер, как ты думаешь. А ты реально поверил мне.              — Правда? Но разве… — Джисон оглядывает комнату, лишь на секунду задерживая взгляд на Минхо. — Ты…              — Ты реально думал, что я флиртовал с тобой в самом начале? Наше первое свидание было довольно неловким, — говорит Минхо. Он вообще не пытался флиртовать с Джисоном. — Ты что, реально считал меня обаятельным?              Джисон поворачивается к нему лицом и хмурится.              — Ну… Не совсем, мы же посидели всего час… Разве не из-за меня было неловко? — спрашивает он, а Минхо качает головой.              — Нет, я специально вел себя неуклюже и странно. Я не хотел тебе понравиться, потому что, знаешь, планировал отшить тебя после свиданки, — отвечает он, и Джисон наклоняет голову, его брови подергиваются в задумчивости. — Вторая свиданка была… Сумбурной, потому что я стрессовал из-за котов. Я действительно не ожидал, что ты ударишь меня по слабому месту.              Этот комментарий наконец-то вызвал на лице Джисона намек на улыбку. Сердце Минхо слегка трепещет в предвкушении, он надеется, что это поможет Джисону в конце концов понять, что он ему всерьез нравится.              — Стресс из-за котов? Потому что они были милыми? — спрашивает Джисон, выражение его лица становится подозрительно нечитаемым.              — Эм, да, но я уже знал этих котов, поэтому скорее из-за того, что ты привел меня в кото-кафе. Не хочу говорить, что я когда-то думал об идеальном месте для свиданки, но… Да, место с огромным количеством котов — идеальное место для свиданок, — медленно объясняет Минхо, изучая лицо Джисона, чтобы не проморгать его реакцию.              С каждой секундой становится легче, в основном потому что глаза Джисона проясняются, поэтому Минхо мягко добавляет:              — И ты был очень мил с ними. Мне нравятся люди, которые любят котов.              — Значит, именно коты заставили тебя передумать, — говорит Джисон, и Минхо не может понять: колеблется ли он, чтобы поверить Минхо, или доволен тем, что привел Минхо в кото-кафе.              — Да. Как говорится, путь к сердцу мужчины лежит через котов, — говорит он, пожимая плечами, и его уши становятся розовыми, когда Джисон неожиданно смеется. — Когда ты сказал, что я могу делиться фотками котов… Я просто не мог этого не сделать. Мне всегда нужен был друг, с которым можно было бы перекидываться таким.              — Хен! Ты серьезно? — Джисон фыркнул и прикрыл рот тыльной стороной ладони. Минхо посмеивается и теребит свою уже потеплевшую ушную раковину.              — Да, конечно! Я ведь отправил тебе фотки котов через пару дней после того свидания, не так ли? Я не сделал этого раньше, потому что думал, что должен прекратить наше общение из-за действия! Но не прекратил. Потому что наконец-то нашел кого-то, с кем можно поговорить о котах. А потом оказалось, что ты еще очень милый, — рассказывает Минхо, краснея от смущения, потому что Джисон смотрит на него большими глазами и молчит слишком долго, и Минхо это не нравится.              — О. О, эм… Ну, теперь, когда ты сказал это… Д-думаю, это имеет вес, — Джисон с застенчивой улыбкой смотрит на свои колени, его щеки становятся нежно-розовыми. — Я имею в виду… Прости, что не поверил тебе, хен. Я действительно был не в лучшем расположении духа в ту ночь — из-за толпы и незнакомой обстановки, наверное.              — Все же окей. Должен признать, что я тоже не очень хорошо поступил, я правда не знал, что ты так отреагируешь, — заверил его Минхо, но Джисон покачал головой, продолжая смотреть на свои руки.              — Я не виню тебя, хен. Конечно, мне было бы приятнее, если бы ты рассказал о действии раньше, но, думаю, было бы еще хуже, если бы ты рассказал все еще позже. И… Мы не так давно знакомы, так что ничего страшного, если ты не знаешь, как со мной обращаться, когда я… Такой, — отвечает он, медленно поднимая голову и неуверенно улыбаясь Минхо. Желудок Минхо подпрыгивает, и он рад видеть, что Джисон все еще добрый и понимающий, каким его считал Минхо. Он мягко добавляет: — И я должен был думать об этом дольше — ну, о тебе и о наших свиданиях, — потому что ты мне начал по-настоящему нравиться после того, как мы начали чатиться. Я должен был верить тебе. Я рад, что ты позвал меня на этот разговор, хен. Теперь я чувствую себя намного лучше.              Минхо придвигается ближе к нему на диване.              — Спасибо, что пришел, — отвечает он, не в силах сдержать ухмылку, которая грозит вырваться наружу. — Спасибо, что выслушал.              — Спасибо, что проявил инициативу, в следующий раз будет легче, — Джисон тоже придвигается ближе к Минхо, пока их плечи не соприкасаются. Минхо облегченно выдохнул.              — Давай не будем думать о следующем разе, нужно ценить настоящее, — говорит он, откидываясь на спинку дивана и нерешительно обнимая Джисона. Джисон прижимается к нему, и им обоим кажется, будто никаких проблем и ссор не было.              Почти не было, потому что теперь все ощущается совершенно по-другому. Минхо считает, что ему еще нужно время, чтобы снова чувствовать себя комфортно с Джисоном, хотя, по его мнению, это не займет много времени. А вот Джисону может понадобиться немного больше времени, потому что если он может вот так просто потерять доверие к Минхо, то им, вероятно, придется заложить более прочный фундамент для своих отношений, прежде чем вернуться к ним.              Минхо не хочет повторения того, что произошло, и друзей, загадывающих тупые действия: он хочет построить доверие между ними. Он не знает, как к этому подступиться, но, возможно, не стоит торопиться — медленный темп сойдет.              Возможно, он доебется до друзей, чтобы те извинились перед Джисоном. Надоедать друзьям звучит забавно, так что он обязательно это сделает. Возможно, он сможет уговорить Джисона тоже надоедать им, это будет еще веселее.              — Итак, м-м… Ты хочешь пойти домой или?.. — спрашивает Минхо через пару минут, когда они вдвоем полулежат на диване. Джисон открывает рот, но его прерывает звук урчания желудка.              Они оба прыснули со смеху, и Джисон прижался к плечу Минхо, издав смущенный звук.              — Не смейся надо мной. Это ты виноват, что я плохо питался это время!              — Ты не ел? — глаза Минхо расширились, и он повернулся, чтобы посмотреть на Джисона обеспокоенным взглядом. Его желудок сжимается от чувства вины, потому что, похоже, он действительно ранил Джисона.              — Ел! Просто… Не очень много. Феликс готовил для меня, но… Да… Я просто чувствовал себя плохо все дни и писал грустные тексты о расставании, — тихо объясняет он. Минхо поднимает брови, а глаза Джисона раскрываются в удивлении, когда он осознает, что только что сказал. — Не обращай внимания на последнюю фразу, пожалуйста. И не волнуйся обо мне, ладно? Я пойду домой. Обещаю, я буду питаться правильно.              Джисон встает, его лицо красное, как помидор, а выражение лица Минхо расплывается в ласковой улыбке.              — Почему бы мне не приготовить что-нибудь для тебя? Если ты хочешь остаться на подольше, — предлагает он. Вчера он уговорил Чанбина сходить за продуктами, так что в холодильнике у них достаточно еды, и Минхо считает, что это будет хорошим завершением вечера вместе — только если это не будет слишком.              — О. Ну… Раз ты предлагаешь… — Джисон останавливается и задумчиво поджимает губы, его щеки немного раздуваются. — Я… Я очень голодный, так что давай. Но не считай, что это свидание! Я хочу сходить на нормальное свидание попозже.              — Ладно-ладно, халявщик, — с усмешкой говорит Минхо. Он встает и направляется на кухню, приглашая Джисона пойти с ним.              Пока Минхо готовит еду, Джисон сидит на крошечном кухонном островке, и поначалу атмосфера немного неловкая, но все нормально — Минхо не возражает против тишины. Постепенно они возвращаются к своему обычному шушуканью и комфорту, так как ночь становится все длиннее.              Минхо скучал по наливным щечкам Джисона во время еды, да и просто по его компании. Он понимает, почему Джисон плохо ел в течение последней недели, но Минхо думает, что не сможет много есть сегодня вечером, потому что бабочки вернулись в его желудок.              — Не смотри на меня так, хен, — неожиданно говорит Джисон, его застенчивый взгляд устремлен в тарелку, а глаза изредка поднимаются на Минхо. Тот стопорится, но смягчается и опускает голову на руку.              — Как «так»? — спрашивает он с легкой усмешкой. Джисон хмыкает и запихивает в рот еще немного еды. — Ты даже не смотришь на меня.              — Да, потому что ты смотришь. Смотришь на меня так, будто… Будто я чизкейк в форме кота или типа такого, — отвечает он, слегка надувшись, и Минхо удивленно смеется. Джисон все такой же милый, как и раньше.              — Ну, на твоем месте я бы начал беспокоиться о том, что тебя съедят. Тебе недолго осталось, котенковый чизкейк, — отвечает он. Глаза Джисона расширяются почти комично, и Минхо повторяет его выражение, поднимая брови с вызовом, хотя и не может удержаться от улыбки. — Я серьезно.              Джисон фыркает и прячет лицо ладонями, после чего разражается смехом. Минхо присоединяется к нему, его сердце радуется, что Джисон улыбнулся по-настоящему. Это дает ему надежду, что скоро все вернется на круги своя.              В конце вечера они лишь обнимаются на прощание, и, как бы Минхо ни хотел поцеловать Джисона, он понимает, что им придется еще поработать над их отношениями, прежде чем вернуться к поцелуям. Если они вообще вернутся к ним.              Минхо надеется на это, но он, конечно, готов смириться и с тем, что они останутся с Джисоном просто друзьями, если только он сможет им быть хоть в какой-то мере. Джисон по-прежнему смотрит на него так, что Минхо краснеет, так что, возможно, надежда еще есть.              Когда Джисон вернулся в общежитие и сообщил об этом Минхо, добавив, что его никто не съел, Минхо смотрит на смс с широкой и глупой улыбкой дольше, чем это уместно. Однако он заставляет себя закрыть диалог и вместо этого открывает чат со своими друзьями.       

[Вы] 21:23

угадайте, у кого три кота и кто только что властно приструнил этот сучий конфликт

       [Ян Чонин] 21:27        Ээээээ наверное… ты?       

[Вы] 21:30

      

блять дааааа

       [Хван Хенджин] 21:32        ОМОЙБОГ так вы снова вместе??       

[Вы] 21:33

      

ну

      

нет

      

мы и не были парой официально, так что не забегайте вперед, мистер Хван

       [Со Чанбин] 21:35        Горжусь тобой, бро        Ты сказал ему правду и был самим собой?       

[Вы] 21:37

      

да, и коты снова спасли нас

       [Ким Сынмин] 21:38        как       

[Вы] 21:39

      

хуем об косяк

      

коты идеальны для сближения

      

тебе не понять ://

       [Ким Сынмин] 21:40        ок        [Хван Хенджин] 21:42        Хорошая работа, хен <3        Надеюсь, у вас двоих будет счастливое будущее <3       

[Вы] 21:43

      

окей теперь все выглядит так, будто мы женимся

      

что я говорил о том, что ты забегаешь вперед?

       [Ким Сынмин] 21:43        пусть паренек наслаждается своими романтическими фантазиями через тебя, хен        он счастлив за тебя        никого не обижает        вроде        [Хван Хенджин] 21:44        :/        [Ян Чонин] 21:44        ЛОЛ       

[Вы] 21:45

      

похуй

      

короче, спасибо, пацаны, продолжайте быть добрыми к Хенджину, и спокойной ночи

             Минхо улыбается, наблюдая за тем, как приходят сообщения его друзей с пожеланиями спокойной ночи, несмотря на то, что сейчас еще довольно ранний вечер. До наступления ночи он будет просто читать книгу.              Только закрыв глаза, он осознает, насколько изнурительными были последние две недели и насколько легче стало на душе после того, как с нее сняли груз беспокойства за Джисона. Он никогда не думал, что будет так сильно переживать за кого-то, но вот он здесь, и ему кажется, что он не так уж и против этого.

⭒☆━━━━━━━━━━━━━━━☆⭒

      После этого все пришло в норму: Минхо и Джисон часто переписываются, и Минхо снова начинает чувствовать знакомый трепет в животе. Он все еще чувствует вину за то, что произошло между ними, и постепенно пытается справиться с этим, вкладывая свои чувства в танцы. Он также стал внимательнее к Джисоновым проблемам с самооценкой, и это задевает его сердце так, как он не ожидал.              Ему неприятно видеть в Джисоне того себя, каким он был несколько лет назад. Его собственная самооценка была довольно низкой после средней школы, но танцы стали его отдушиной, они придали уверенности и позволили быть довольно равнодушным к окружающим.              Однако Джисон совсем другой, он, кажется, много думает и переживает. Это хорошо — наверное, поэтому он такой добрый, — но Минхо кажется, что иногда это загоняет его в угол чрезмерных размышлений и делает его слепым к намерениям других. По крайней мере, именно это, по его мнению, стоит за тихим, скованным и застенчивым поведением Джисона.              И Джисон, очевидно, пишет об этом стихи — Минхо не перестает думать об этом с тех пор, как тот проболтался ему пару недель назад; и Минхо невероятно любопытно послушать его треки, но каждый раз, когда он заговаривает об этом, Джисон начинает придумывать оправдания — как же вывести его из этого состояния?              Процесс уже запущен.              С другой стороны, Джисон умеет заставлять Минхо чувствовать себя комфортно, всегда хорошо реагирует на его шутки и добрые издевки, которые другие часто считают странными (учитывая, что сам Джисон чувствует себя хорошо).              Но о свиданиях речи пока не идет. Джисон готовится к экзаменам, у них обоих показательные экзамены в конце года, и Минхо все еще не уверен, стоит ли ему делать первый шаг, или пусть Джисон сам проявляет инициативу. Самое меньшее, что он может сделать, — это продолжать подбадривать его и просто интересоваться его жизнью.              Он не думает ни о чем, наблюдая за своим танцем в зеркало, проверяя каждую деталь взмахов его рук, углы наклона и плавность переходов между движениями, не обращая особого внимания на эмоциональные аспекты танца. Хенджин делает перерыв, но тоже изучает движения Минхо между глотками воды. Кроме них занимаются и другие танцоры, все они или в наушниках для телефонов, или гарнитуре, чтобы сосредотачиваться на своей собственной музыке.              — Отлично. У тебя хорошо выходит, хен. Все в такте, все красиво, — комментирует Хенджин. Когда песня заканчивается, Минхо вздыхает и проводит рукой по своим потным волосам. Он считает, что все действительно выглядит неплохо, но ему бы не помешало больше комфорта в движениях, ему нужно еще практиковаться, чтобы выполнять все движения четко даже во сне.              Однако прежде чем он успевает попросить Хенджина включить песню заново, дверь в танцевальную студию открывается и появляется фигура Чана.              Минхо делает паузу, чтобы посмотреть на дверь, и да — как он и ожидал, через пару секунд появляется Джисон. Сердце Минхо трепещет, но Джисон, похоже, ищет не его. Неприятное едкое чувство заполняет его внутренности, когда он видит, что Джисон улыбается кому-то другому, но он заставляет себя успокоиться, когда видит, что они с Чаном приближаются к Феликсу.              — Хен? — Хенджин выводит его из задумчивости, положив руку ему на плечо. Минхо поворачивается к нему лицом и видит, что на Хенджиновом лице небольшая улыбка. — Я собирался попросить тебя еще раз посмотреть мою хорягу, но вижу, ты немного занят.              — Не, он все равно здесь не для меня, — отвечает Минхо с мягким смешком. Хенджин хмыкает и пожимает плечами.              — Если ты так думаешь. В любом случае, я сейчас начну, так что можешь посмотреть, если хочешь, — говорит он, вставляя наушники и вставая перед зеркалом. Минхо надулся и сел, решив посмотреть, как танцует Хенджин, но не смог себя пересилить, задерживая взгляд на Джисоне.              Джисон сидит и наблюдает за танцем Феликса, а рядом с ним сидит Чан, на них надеты беспроводные наушники. Минхо эгоистично желает, чтобы Джисон наблюдал и за ним, и, возможно, этому суждено случиться, потому что Джисон каким-то образом встречается с ним глазами, прежде чем Феликс заканчивает танцевать.              Джисон улыбается и кивает головой в знак приветствия, и сердце Минхо замирает. Блять, он такой сладкий, совершенно не обращает внимания на всплески ревности Минхо, которые уже явно вырвались на свободу. Минхо машет ему кротко и снова сосредотачивается на Хенджине.              Он дает другу несколько замечаний и похвалу по поводу увиденного, но Хенджин обрывает его и обращает внимание Минхо на то, что к ним приближается Джисон. Минхо ненавидит то, как его сердце хочет увидеть его как можно скорее, побуждая повернуться и поприветствовать его несмотря на потные волосы и одежду.              — Привет, хен. Ты… Ты закончил? — спрашивает Джисон, когда они встречаются взглядами, его руки судорожно сжимают лямки рюкзака.              — Не совсем. Я хотел свою хорягу отработать, — отвечает Минхо, пожимая плечами. Он не знает, почему просто не ответил «нет, я занят», но, возможно, это потому, что он готов изменить свои планы ради Джисона. В конце концов, они уже давно не могут пообщаться вживую.              — А, хорошо. Я надеялся, что успею посмотреть. Можно? — Джисон улыбается и неловким жестом показывает на пол. Минхо кивает, сдерживая довольную ухмылку. Не было необходимости ревновать.              — Конечно. Можешь сесть на скамейку, я буду стоять лицом к тебе, чтобы отрабатывать все движения без зеркала, — говорит он. Он хочет дать Джисону свои беспроводные наушники, но Джисон показывает ему свои проводные. Минхо хмыкает, прежде чем отдать свой телефон Джисону. — Хороший выбор. У меня тоже есть одни, но не для практик. Не включишь музыку для меня?              Джисон кивает и ждет, пока Минхо немного расслабит мышцы и приготовится, прежде чем нажать кнопку «play» на телефоне. Минхо немного нервничает, потому что этот танец, можно сказать, посвящен Джисону, но Минхо пока сдерживает эмоции. Он двигается так, как тренировался десятки раз, постепенно становясь смелее, чтобы установить зрительный контакт с Джисоном, который внимательно наблюдает за танцем Минхо, блуждая глазами по его телу.              Уши Минхо нагреваются от такого внимания, но он вынужден признать, что ему это нравится. Это приятно, и он не может удержаться, чтобы не подмигнуть, когда их взгляды встречаются. Джисон краснеет, но не отводит взгляда, что еще приятнее.              Он даже не замечает, что Чан тоже наблюдает за ними, пока не поворачивается и не видит его, стоящего чуть в стороне. Чан не вмешивается, просто хлопает, когда Минхо заканчивает, и смеется, когда Джисон вскакивает и обнимает Минхо.              — Это было потрясающе! Хен! — восклицает он, когда Минхо, задыхаясь от нагрузки, пытается поймать его и обнять за талию. Он удивлен, что Джисон вот так просто прыгнул в его объятия, несмотря на то, что Минхо весь пропотел как лошадь. — Я должен был зайти раньше, не могу поверить, что пропустил всю практику!              — Чт… Да, должен был! — Минхо заикается, тихонько толкает Джисона в плечо, когда тот принимает виноватый вид. — Но ты был занят, как я понимаю.              — Да, но я и раньше хотел зайти, но я нервничал слишком сильно, чтобы вот так просто зайти в студию, понимаешь? — Джисон жалуется и смотрит на свои руки, делая шаг назад. — Но сегодня у меня был весомый предлог — Чан-хен пошел со мной, чтобы посмотреть на Феликса, так что… Да.              — Ну, я рад, что ты пришел, — говорит Минхо, чувствуя себя немного неловко, слушая объяснения Джисона. Он не знал, что Джисону нужно обязательно оправдываться, но теперь, когда он услышал настоящие причины, он понял. Вопрос о том, сможет ли он когда-нибудь послушать песни Джисона, вертится на языке, но он проглатывает его. Сейчас, наверное, не самое подходящее время.              После этого Минхо отправляется в душ в раздевалки, а не домой, потому что у него есть маленькая надежда, что Джисон все еще будет в кампусе, когда он закончит.              (Его нет, но это не страшно; Минхо знает, что следующим утром у него аттестация, так что он, скорее всего, где-то в другом месте. Чем дольше Минхо думает об этом, тем больше ему кажется, что визит Джисона в перерывах между его плотным графиком был довольно необычным жестом с его стороны. Если бы только Минхо знал, как правильно отвечать взаимностью).       

[Вы] 8:12

      

привет, Джисон-а

удачи тебе сегодня, получи хорошую оценку

       [Джисон-и] 8:16        Спасибо!        Я нервничаю, надеюсь, все будет хорошо       

[Вы] 8:17

      

конечно все будет хорошо

      

я бы зашел пожелать тебе удачи, но мне нужно помочь подготовить сцену для сегодняшнего шоукейса

       [Джисон-и] 8:18        Я знаю, не переживай ^ ^        Мы с Чанни-хеном придем посмотреть, когда закончим, так что увидимся :D       

[Вы] 8:20

      

увидимся

      

удачи еще раз

      

и помни: представь судей в нижнем белье

       [Джисон-и] 8:22        Пфффф        Лучше представлю их в костюме огурца, но да        Тот же эффект       

[Вы] 8:23

      

абсолютно точно

             Минхо хмыкает на сообщения Джисона и убирает телефон в карман, игнорируя любопытные вопросы товарищей по хорео, кто же заставляет его так улыбаться. Ему неловко, что он держит свои отношения с Джисоном в секрете от других, но пока он не знает, что у них за отношения, так что он будет осторожен с их афишированием.              Он пришел пораньше, чтобы успеть потренироваться еще немного, но установка сцены занимает так много времени, что Минхо чувствует усталость, когда они заканчивают. Завтрак с Хенджином помогает, но мысли все равно не дают покоя — хочется узнать, как у Джисона дела.              Он разминается, выполняет растяжку, повторяет свой танец раз или два, ест и повторяет все снова и снова, пока не начинается шоукейс и ему приходится переодеться вместе с Хенджином. Тот настаивает на том, чтобы помочь Минхо с прической и макияжем, и в итоге Минхо наносит немного подводки и блесток на скулы в тон обтягивающей рубашке и свободным брюкам.              Как только в зал могут входить все желающие, Минхо выглядывает из-за кулис и видит там Сынмина и Чонина, что вполне логично, ведь вокал и групповые прослушивания уже завтра, но Чанбин, Чан и Джисон еще не пришли. Возможно, они скоро придут.              Перед ним выступает Хенджин, и Минхо желает ему удачи, обнимая. Он знает, что Хенджину не особо нужна удача, ведь он прирожденный артист, но ему нравится ласка и сантименты, а Минхо нравится, что у него есть повод проявить свою мягкую сторону хоть когда-то.              Он занят тем, что наблюдает за Хенджиновым выступлением, и краем глаза видит, что Чанбин как раз пришел вовремя, чтобы посмотреть на них, а чуть позже появляются Джисон и Чан. Пульс Минхо учащается в геометрической прогрессии, но это в основном от волнения. Он соскучился по сцене, но видеть, что все его друзья, а также Джисон здесь, еще лучше.              Он стряхивает с себя остатки нервов и встает на сцену в исходную позу, закрыв глаза и сделав глубокий вдох. Как только начинает играть музыка, тело Минхо начинает двигаться само по себе, следуя за мелодией и выпуская наружу все эмоции, которые он испытывал последние несколько недель.              С тех пор, как он поссорился и помирился с Джисоном, он вкладывал свои чувства в эту хореографию, корректируя по мелочи в течение минувших недель, чтобы передать то, что он не может сказать словами или показать действиями. Он просто надеется, что теперь, когда он исполняет танец по-настоящему, Джисон сможет хоть немного понять его чувства, пусть даже абстрактно.              Его глаза находят глаза Джисона среди моря людей в зале, и время словно замирает на мгновение, потому что, конечно, секунда не должна длиться так долго. Темно-карие глаза Джисона выделяются среди остальных, даже если Минхо не может их четко разглядеть из-за яркого освещения сцены.              Его глаза немного слезятся во время танца, но ему удается сосредоточиться и выплеснуть свои чувства на протяжении всего выступления, не раз ловя взгляд Джисона.              Он заканчивает свою программу в позе с вытянутой рукой в сторону зрителей, в частности, в сторону Джисона, как будто он пытается привлечь его внимание, но колеблется и не уверен, как отдать ему свое сердце, ведь в прошлый раз ему это не удалось.              Музыка останавливается, зрители начинают хлопать. Взгляд Минхо снова встречается со взглядом Джисона, и тот, кажется, впадает в небольшой ступор, но быстро осекается и начинает аплодировать Минхо, а на лице появляется яркая, но какая-то шаткая улыбка. Минхо улыбается, его охватывает облегчение, и он принимает все аплодисменты. Он низко кланяется и бросает последний взгляд на Джисона, прежде чем уйти за кулисы.              Он глубоко вздыхает, его конечности немного дрожат, когда адреналин покидает его тело. Хенджин тут же бросается его обнимать.              — Хен! Это было так здорово, ты реально… Я чуть не прослезился. Твои эмоции были в десять раз сильнее, чем на практиках, — говорит он ему, хватая за плечи.              Минхо моргает и рассеянно принимает поздравления от других участников шоукейса, а затем снова смотрит на Хенджина.              — Да, ну, надо беречь всю энергию до нужного момента, так? — говорит он, пожимая плечами, не обращая внимания на хитрую ухмылку Хенджина. Минхо вспотел и хочет пить, а Хенджин уже протягивает ему полотенце и бутылку воды.              — Когда ты выступаешь перед аудиторией — это совсем другое, да? Особенно если среди всех сидит человек, для которого ты танцевал, — продолжает Хенджин, когда Минхо уже выпил полбутылки. Он делает паузу и искоса смотрит на Хенджина.              — Как ты узнал? — спрашивает Минхо, Хенджин усмехается и пожимает плечами:              — Иногда ты как открытая книга. Но еще у меня есть нюх на такие чувства, — Минхо усмехается со словами «догадливая собака», и Хенджин начинает ныть: — Ну что-о? Ты часто смотрел на него, и финальная поза, эмоции в песне… Я бы удивился, если бы это не было связано с ним, — объясняет он. — Я думаю, что Джисон тоже мог понять что-то. Он ведь тоже артист.              — Надеюсь. Пасиб, Хенджин-а, — со вздохом отвечает Минхо, зализывая потные волосы назад, чтобы не мешались. Хенджин похлопывает его по спине, и они возвращаются к сцене, чтобы посмотреть последние выступления и поддержать товарищей по группе.              После этого все собираются на сцене для финального поклона, принимая аплодисменты и поздравления от зрителей за их упорную работу в этом семестре. Минхо испытывает странное чувство горечи, что не редкость после выступления, но в этот раз оно возникает не просто потому, что он наконец-то закончил семестр спустя несколько месяцев изнурительного труда. Ему интересно, чувствует ли Джисон то же самое, проработав над своими песнями весь семестр.              Горечь сменяется сладостью, когда он сходит со сцены и его тут же осыпают поздравлениями друзья, как его, так и Хенджина. Минхо с радостью принимает их объятия и комплименты, но как только они рассеиваются и уже незнакомые люди начинают его поздравлять, он начинает искать Джисона — что означает искать Чана и Феликса, — но Минхо удивлен, не обнаружив его с ними.              Вместо этого перед ним внезапно появляется Джисон, который ждет, пока они встретятся глазами, а затем машет ему и подходит ближе, чтобы обнять. Минхо выдыхает, принимая Джисона в свои объятия, и тает от его прикосновений. Эти объятия гораздо спокойнее, чем те, что были два дня назад, когда Джисон впервые увидел его танцующим, и Минхо на секунду вдыхает его запах.              — Это было очень круто, хен. Я… Ты вложил в это столько чувств и эмоций, я чуть не расплакался, — говорит Джисон, отстраняясь, его солнечная улыбка все еще на лице, но глаза немного стекленеют. Минхо смягчается, его сердце екает и суетится от одобрения Джисона. — А еще ты выглядишь… Эм… Очень красивым, — добавляет он с неловким смешком, на секунду избегая взгляда Минхо. Он делает глубокий вдох, и Минхо запоздало понимает, что у него появляются признаки приближающегося бессвязного бреда. — Но… Как бы… Это только улучшило перфоманс, понимаешь? Твое выражение лица и все такое… Я не мог перестать смотреть на твои глаза. Глиттер очень красивый, на твоих скулах. Ты выглядишь… Как бы… резко и мягко одновременно, уверенно, но уязвимо, если это вообще возможно… И я действительно стараюсь не надумывать… Ну, я о концовке, понимаешь? Ты… Мне интересно, что все это значит, что ты хотел сказать своим выступлением, но ты можешь не рассказывать, если не хочешь…              — Джисон-а, — перебивает его Минхо. Джисон тут же поджимает губы, его глаза немного расширяются, и Минхо не может сдержать тихий смешок. — Ты заговорился. Ничего такого, но… Спасибо. Я тоже думаю, что хорошо выгляжу.              Джисон расслабляется, уголки его губ подрагивают, когда он хихикает. Минхо поджимает губы и думает, что сказать дальше. Он хочет объяснить танец, но слова даются с трудом, и от одной мысли об этом у него сжимается горло.              — Я хочу рассказать тебе, чем я вдохновился, но… Сначала я хочу узнать, как прошло твое прослушивание.              — О. Да, конечно. Может, мы просто… — Джисон неловко жестикулирует, описывая руками в воздухе круги — он, наверное, хочет уйти из толпы. Минхо соглашается, в зале становится душно от всех этих потных людей, поэтому он быстро сообщает друзьям, что собирается немного поговорить с Джисоном.              Хенджин тут же начинает прогонять его, а Чонин и Чанбин просто шевелят бровями и одобрительно кивают. Минхо закатывает глаза, но, когда даже Сынмин говорит ему пойти и рассказать о своих чувствах, он не может больше отрицать то, что признателен им, и обнимает всех по очереди, радуясь, что его друзья всегда прикрывают его спину, даже не произнося ни слова.              Он быстро прощается с ними и присоединяется к Джисону, и они решают пойти в общежитие Минхо, чтобы тот мог принять душ. Он не может оставить Джисона одного, поэтому предлагает тому хотя бы что-нибудь поесть в ожидании, и он счастлив, когда получает в ответ благодарную улыбку.              После душа Минхо надевает простую черную рубашку и серые треники, чтобы не заставлять Джисона ждать слишком долго. Он надеется, что сможет списать покрасневшие щеки на горячую воду в душе, но постепенно смиряется — ничего страшного, если Джисон увидит его красным от смущения.              — Окей, все. Расскажи, как прошло твое утро, — говорит Минхо, присоединяясь к Джисону за обеденным столом с миской лапши, опираясь головой на руки и стараясь не замечать, как взгляд Джисона блуждает по его телу. На Джисоновых щеках появляется нежный румянец, и он берет в руки свою миску с лапшой.              — Ну… Я нервничал — ожидаемо, — когда демонстрировал свои песни. Думаю, ты сможешь меня понять, ведь то, что я написал в этот раз, было очень личным. Но я тренировался, подпевая Феликсу и Чан-хену, так что мне было немного спокойнее… Еще ты мне написал сегодня утром, так что мне даже не нужно было представлять профессоров в костюме огурца, — со смехом объясняет Джисон. Минхо хмыкает и кивает, слушая его, и молча говорит ему продолжать, пока он ест. — Так… Некоторые песни были о нас с тобой. Две песни. Одна была о том, что я чувствовал, когда встретил тебя. Другая — о расставании… Эм, это одна из версий текста, которую я просил тебя игнорировать, — признается он, совершенно открытый и честный, чем Минхо восхищается. — Это своего рода песня-отдушина, но в то же время с каким-то обнадеживающим концом, я думаю.              — Я уверен, что они прекрасны. Сыграешь их для меня? — мягко просит Минхо, надеясь, что его выступление помогло Джисону довериться ему. Но тот все еще колеблется, его губы сжаты в тонкую линию.              — Это уже не то, что я чувствую, — говорит Джисон, полуобернувшись. Минхо качает головой.              — Похуй. Важно то, хочешь ты мне показать или нет, — поясняет он. — Но тебе не обязательно решать сейчас. Знаю, я слишком часто прошу об этом. Просто знай, что я…              Минхо прерывается, сдерживая признание, которое уже на кончике языка, так как его сердце начинает подпрыгивать. Джисон с любопытством наклоняет голову, но Минхо нужна еще секунда, чтобы собраться с мыслями и осмелеть.              — Это связано с моей сегодняшней хорягой, — медленно начинает Минхо, и Джисон тихонько хмыкает, его глаза, большие и круглые, горят интригой. Минхо поглаживает потеплевшую раковину своего уха. — Я… Надеюсь, ты знаешь, что это было о тебе. Я хочу рассказать тебе об этом, но мне интересно, как ты это интерпретировал, — Джисон оживляется и показывает на себя. Минхо фыркает и кивает: — Да, ты. Я хочу знать, что ты думаешь, — говорит он с дразнящей ухмылкой. Джисон мычит и возится с палочками.              — Ну… Я… Думал, что первая часть была о нас. О нашем разрыве и ссоре, и ты выглядел сожалеющим. Мне показалось, что я нахожусь на сцене вместе с тобой, переживаю тот день, но с твоей точки зрения, — говорит Джисон, бесконечно более красноречиво, чем смог бы Минхо. Тот внимательно слушает, пока Джисон продолжает: — После этого я ожидал, что все станет счастливее и веселее, но это не так. Не знаю, было ли это то, что ты чувствовал после нашей ссоры, или нет, но ты казался нерешительным в чем-то, пытался достучаться до чего-то… Кого-то… Меня?              — Да. До тебя. Я… Все еще чувствую это, — тихо признается Минхо.              — Почему? — этот вопрос от Джисона такой невинный, но он кажется таким тяжелым. Когда Минхо не отвечает, Джисон пытается ответить за него: — Ты боишься, что я тебе не доверяю? Или?..              — Нет, просто я не знаю, что делать. Я все еще чувствую себя виноватым за то, что причинил тебе боль, и я просто не знаю, как… Сделать все правильно, понимаешь? Как правильно передать то, что я чувствую, и как пригласить тебя на свидание, — тараторит Минхо, его щеки разгораются с каждым словом, с каждым движением лица Джисона.              Вдруг на лице Джисона появляется широкая улыбка, и она совсем не насмешливая, но Минхо краснеет пуще прежнего.              — Да почему ты так улыбаешься!              — Прости! — Джисон хихикает, когда Минхо поднимает на него кулак, и размахивает руками перед собой. — Мне приятно видеть, что ты так внимателен ко мне, хен, правда. Я просто… Разве я не говорил тебе, что ты должен приберечь готовку для меня для настоящего свидания? Тебе не нужно меня снова приглашать. Д-да, мне нужно работать над своими комплексами, но это не значит, что ты должен сдерживаться. Ты мне все еще очень нравишься, и ты был отличным другом последние несколько недель, так что, пожалуйста, не переживай из-за того, что случилось. Мы будем учиться по ходу дела, не так ли?              Минхо немного недоуменно смотрит на сидящего напротив него человека — упоминание о свидании вылетело у него из головы. Кажется, между ними произошла еще одна небольшая ошибка в общении, но ничего, на этот раз они смогут решить ее мирно.              — Окей… Ну, я забыл, — усмехается Минхо. — Прости, что я хотел убедиться, что тебе комфортно со мной и тебя все устраивает. Ты мог бы напомнить мне, не думаешь?              — Я… Я знаю! Прости, — щеки Джисона становятся еще более ярко-красного цвета, так как Минхо продолжает прожигать его взглядом. — Я сказал тебе, что ты был очень красив в том костюме сегодня, и, честно, ты и сейчас выглядишь очень хорошо… Ну, несмотря на то, что на тебе что-то такое домашнее, и, ну, я становлюсь таким эмоционально безудержным, когда люди мне нравятся, так что… Надеюсь, это тебя тоже убедит. И, пожалуйста, останови меня в любой момент, потому что становится неловко.              Минхо только хмыкает и наблюдает за тем, как у Джисона не работает фильтр слов, пока его не захлестывает любовь и он не решает, что Джисон уже достаточно настрадался. Он встает, чтобы прервать его, прежде чем склониться к нему над столом.              — Я тебе верю. А теперь, пожалуйста, используй свой рот по назначению и поцелуй меня, — шепчет Минхо, переводя взгляд с глаз Джисона на его губы. Джисон резко вдыхает, но смягчается и сглатывает, а затем едва заметно кивает головой.              — Я думал, ты никогда не попросишь, — шепчет он, а затем медленно наклоняется вперед и соединяет их губы в целомудренном поцелуе. Минхо не вполне удовлетворен этим, поэтому он берется за щеки Джисона и, когда тот отступает, сжимает их губы в более серьезном поцелуе.              Он скучал по этому, и сейчас он чувствует себя глупо, ведь он мог просто спросить Джисона, что его устроит, а что нет, но, как сказал Джисон, век живи — век учись.              Сердце Минхо учащается, когда Джисон прижимается к нему, его теплые щеки чертовски мягкие в руках Минхо, а его рука ложится на запястье Минхо, чтобы удержать его на месте. Минхо наклоняет голову и целует Джисона до тех пор, пока бедра, в которые впивается край стола, не начинают болеть.              Когда Минхо неохотно отстраняется, его пальцы задерживаются на челюсти Джисона, а тот прикусывает нижнюю губу и улыбается, не в силах удержать взгляд Минхо, хотя он, конечно, пытается. Минхо гладит щеку Джисона, прежде чем отпустить его, помня, что Джисон сказал не сдерживаться. Доверие — это улица с двусторонним движением, поэтому Минхо должен доверять Джисону в том, что он сможет обозначить свои границы, когда это необходимо, не сдерживаясь и не опасаясь ошибок.              — Как насчет ужина сегодня дома? Я могу написать Чанбину, чтобы он не возвращался ночью. Он найдет где поспать, — Минхо ставит их миски с раменом, и звон керамики сопровождается хихиканьем Джисона.       — Ты должен дать мне больше времени на подготовку, хен. Что, если я захочу красиво одеться или подарить тебе цветы? — полусерьезно жалуется Джисон, встает и идет за Минхо на кухню, где тот ставит миски в раковину и проверяет, что есть в холодильнике.              — Что, нравится, как я сейчас одет? — отвечает он, скрещивая руки и поворачиваясь лицом к Джисону, который уже уселся на кухонный островок.              — Нет. Просто… Я хочу сделать что-нибудь приятное и для тебя, раз уж ты готовишь для меня, — надувшись, отвечает Джисон. В ответ на эти добрые слова у Минхо забурлило в животе, но Джисон еще не закончил. — Будет справедливо, если я буду готовить, м? Так я смогу показать, что хочу сделать для тебя что-то.              — Единственное, что ты должен сделать, — это насладиться моими блюдами сегодня вечером. Мы можем красиво одеться, как ты хочешь, и купить цветы в другой раз, — уверяет Минхо, подходя к младшему и чмокая его в щеку. Он наслаждается застенчивой улыбкой Джисона, а затем отворачивается к холодильнику и начинать набирать ингредиенты. Затем он мягко добавляет: — Твоего присутствия уже достаточно.              — Ты балуешь меня, хен. Реально, — тихо комментирует Джисон, его голос звучит негромко, но искренне, и Минхо решает не отвечать.              Он не спеша готовит, одновременно разговаривая с Джисоном как всегда, нагоняя друг друга и болтая о всякой ерунде. Молчание между ними не вызывает неловкости, и это приятно.              Напряжение в его плечах наконец ушло, когда он открыл свое сердце Джисону, монстр по имени Экзамены побежден. Джисон стал более открытым, ему стало комфортнее рядом с Минхо, он свободно напевает и болтает ногами, сидя на столе и наблюдая за тем, как Минхо готовит.              — Может, включить музыку, пока мы ждем? — предлагает Джисон, и Минхо напевает ему согласие, проверяя овощи и переворачивая говядину на сковородке, прежде чем выключить плиту.              Начинает играть незнакомая мелодия, но Минхо не обращает на нее внимания. Если честно, он знает не так много песен, не входящих в хит-парады и популярные чарты, поэтому не удивлен, что не знает песню, которую включил Джисон. Только когда исполнитель начинает петь, Минхо прислушивается, потому что голос кажется ему знакомым.              Минхо не совсем уверен, что это то, о чем он думает, возможно, дело в специфическом произношении слов, но он отдаленно понимает, что эту песню поет Джисон. Текст песни довольно тяжелый, поэтому Минхо решает, что это его песня о расставании.              — Это… Это?.. — Минхо тут же оборачивается и пытается поймать взгляд Джисона. Тот, сгорбившись, прячется между своими поднятыми плечами, кивая на незаконченный вопрос. Минхо делает паузу, вслушиваясь в певучий голос Джисона: его тон выше, чем когда он говорит, но это не отменяет медового звучания.              Желудок Минхо непроизвольно сжимается, и он думает, что, если бы тексты песен не были такими тяжелыми, как в этом треке, пение Джисона было бы пиздецки сексуальным. Но сейчас это лишь очень далекая мысль, затуманенная воспоминаниями о дрожащих плечах и гневных словах Джисона. Он чувствует ту же тошноту, что и в ту ночь, снова впитывая необузданные эмоции Джисона по поводу того, что Минхо натворил.              — Это… Это красиво, Джисон, — Минхо сглатывает комок в горле, на мгновение прикусывая внутреннюю сторону щеки. — Блять. Это так… Честно. Правдиво. Твое пение потрясающее.              — Спасибо, хен, — шепчет Джисон, робко улыбаясь уголками губ. Минхо подходит к нему ближе, еда на плите остается лишь слабым воспоминанием в его голове. — Мой вокал… Мне нравится им заниматься, но я ведь не вокалист.              — Ты мог бы им стать. Мне кажется, у тебя красивый тембр, — комментирует он, и призрак Ким Сынмина на мгновение завладевает его вниманием, чтобы он смог выдать несколько терминов из вокала. Джисон вертит в руках свой телефон, его щеки розовеют.              — Спасибо… Сейчас я включу песню повеселее, — говорит он, сосредоточившись на экране телефона, чтобы включить следующий трек. Его глаза поднимаются и смотрят на Минхо. — Можешь продолжать готовить, только не смотри на меня все время.              — О, конечно, понял. Слушать, не смотреть — ты точно не включишь еще один из своих треков, я понял, — саркастично говорит Минхо, усмехаясь, Джисон вздыхает.              — Хен!              — Окей, окей, прости. Я просто шучу, — он смеется и отмахивается, а затем поворачивается спиной к Джисону.              Начинается песня, и она действительно более радостная, более зажигательная, а также более романтичная, передающая любопытство, настороженность, но и интерес. Минхо улыбается про себя, притопывая в такт, помешивая еду. Это хороший трек, Джисон умеет играть словами, чтобы выразить свои мысли, он, безусловно, талантливый лирик.              И хотя он стесняется принимать комплименты Минхо, тот ценит, что Джисон открылся и показал ему настолько личное произведение. Это показывает, что они действительно начинают строить более доверительные отношения, и эта мысль успокаивает сердце Минхо.              Ночь проходит в комфортной обстановке: они вместе едят, подшучивают друг над другом и наслаждаются обществом друг друга. И, возможно, после этого они слишком долго целуются на диване, еще раз подтверждая свои взаимные чувства.              Минхо думает, что мог бы целовать Джисона вечно, обнимая его за талию, пока Джисон гладит его кожу нежными движениями. Ему хорошо и тепло, когда Джисон осыпает его лицо поцелуями, а затем снова захватывает губы. Они просто двигают ими в медленных и синхронных движениях, пока те не опухнут и не покраснеют и пока живот Минхо не станет слишком горячим.              Но даже тогда он не желает оставлять между ними расстояние больше чем на пару секунд. Прошло всего месяц или два с тех пор, как он в последний раз целовал Джисона, но теперь, когда он может сделать это снова, он словно изголодался. Губы Джисона настолько сладкие на вкус, что он не может перестать их обгладывать, как косточки, не позволяя им расстаться этой ночью.              — Хен… — шепчет Джисон, его дыхание обжигает кожу Минхо. Тот вздрагивает от тона Джисона, и ему приходится отстраниться от Джисоновых губ, чтобы подумать, прежде чем сделать что-то необдуманное, потому что потребность съесть Джисона начинает стремительно возрастать.              Его телефон начинает жужжать, выбивая их из колеи, но, возможно, это и к лучшему. Щеки Джисона покраснели, губы блестят от слюны, глаза темные и тоскующие, когда он смотрит на Минхо, и очень трудно не наброситься на него. Вместо этого он тихонько извиняется и хватает телефон.              Это всего лишь Чанбин, который размышляет, стоит ли ему остаться у Сынмина или Чонина или нет. Минхо смотрит на Джисона, его сердце все еще пытается усмирить свой быстрый стук.              — Ты хочешь остаться? Или?..              — Я немного устал, так что… — Джисон замолчал, его голос стал тихим, пока он смотрел на Минхо. — Эм… Я не знаю.              — Все окей. Сегодня был долгий и напряженный день, так что ничего страшного, если ты хочешь домой. Мы всегда можем встретиться в другой раз, — отвечает Минхо. Он тоже устал и не может дождаться, когда переоденется в пижаму и проспит несколько часов. Джисон расслабляется и улыбается, а затем подбирается вперед, чтобы поцеловать Минхо в губы.              — Спасибо за ужин, хен. Я… Это было отличное завершение дня, — мягко говорит он, возвращая румянец, который наконец-то начал исчезать. Минхо не может сдержать глупую улыбку и снова целует Джисона.              — Окей, а теперь позволь мне проводить тебя в общагу, — Минхо встает и берет Джисона за руку, чтобы потянуть его за собой. Джисон сжимает его руку и протестует.              — Ты не обязан. Я прекрасно справлюсь сам, тебе тоже пора спать, — говорит он, но все равно переплетает их пальцы. — Ты был добр ко мне сегодня вечером, и я очень рад, что мне даже не пришлось снова просить тебя поцеловать меня.              — Ох, закрой ротик, Сон-а, — с изумленным смешком говорит Минхо, отпуская его и толкая в плечо. Джисон невинно хмыкает и начинает собирать свою куртку и сумку.              — Прости, хен. Теперь ты знаешь, каково это, когда тебя дразнят, — отвечает он, высунув язык перед Минхо. Тот снова смеется и в последний раз чмокает Джисона в щеку, после чего они желают друг другу спокойной ночи. Тепло в груди Минхо сохраняется всю ночь, и даже Чанбин замечает его умиротворенность, когда приходит домой.              Минхо чувствует, что это хороший знак для возобновления их с Джисоном отношений. Чистый лист, но более ясные чувства, а главное — они теперь лучше знают друг друга, и Минхо не терпится продолжить этот путь с Джисоном.

⭒☆━━━━━━━━━━━━━━━☆⭒

      Джисон громко смеется над тем, что сказал Чанбин, а Минхо не заметил, потому что был слишком занят, пялясь на своего парня. Чан ударяется плечом о плечо Минхо, заставляя его снова обратить внимание на кого-то кроме Джисона.              — Земля вызывает Минхо-о! Ты вообще слушал Чанбина?              — Нет. Его голос словно белый шум, если честно. Плюсы соседства с ним, — отвечает он со смехом, заслужив взгляд побитого щенка от соседа по комнате. Большая часть людей с вечеринки уже разошлась, так что в гостиной в кругу осталось только восемь человек.              — Я сказал, что ты просто в восторге от его певучего голоса, хен. Ты не мог заткнуться из-за этого целую неделю, — объясняет Чанбин, а Минхо закатывает глаза. Возможно, это и правда, но Джисон просто одержим его танцами, так что 1:1.              — Ты должен дать нам послушать демку, Джисон. Я хочу послушать, — добавляет Сынмин, указывая на него строго пальцем. — Знаешь, что? Я осмелюсь предложить тебе спеть для нас. Прямо сейчас.              Джисон удивленно смеется, но, вопреки ожиданиям Минхо, набирается смелости и делает это — очень тихо, но когда все умолкают, чтобы послушать, его пение проясняется. Сердцебиение Минхо снова учащается, и он закрывает глаза, наслаждаясь сладким голосом своего парня.              В этот раз Джисон чувствует себя гораздо комфортнее, чем в прошлый раз, поскольку их друзья объединились в одну группу, но Минхо честно признается, что все еще хочет держать Джисона рядом с собой и почти никуда не пускать. И сегодня он не может перестать думать о том, как ярко и счастливо он выглядит — он хочет насладиться этим и ценить эти мгновения, чтобы, когда Джисон будет чувствовать себя подавленным, Минхо было о чем ему напомнить.              А теперь, когда Джисон поет — его голос низкий и немного соблазнительный, — Минхо не может остановить румянец, ползущий по его шее, и его мысли все больше и больше сосредотачиваются на том, чтобы поцеловать своего парня и забрать его с собой домой.              Он открывает глаза и невольно встречает взгляд Джисона, и то, как он смотрит на него, просто слишком. Джисон, кажется, может прочесть его чувства по лицу, потому что его щеки краснеют, а прямая линия губ искажается в смущенной улыбке.              — Джисон-а, — Минхо встает, когда Джисон заканчивает петь, и смотрит на своего парня, который смотрит в ответ своими чертовски соблазнительными глазами. — Думаю, нам пора возвращаться. Я устал, и ты, наверное, тоже, — заявляет он.              Его друзья протестуют — вероятно, потому что оправдания действительно глупые, — но Джисон и он игнорируют их: первый кивает, берет Минхо за руку, и они оба возвращаются в общежитие Минхо; в животе у Минхо нарастает головокружительное чувство.              — Что ты задумал, хен? — спрашивает Джисон с мягкой улыбкой, спотыкаясь, когда Минхо резко притягивает его к себе, закрыв за ними дверь. Минхо наклоняется вперед так, что их носы сталкиваются, и едва сдерживается, чтобы не поцеловать Джисона, потому что тот немного косит глазами от их близости.              — Ничего особенного, просто захотелось тебя… — признается он с улыбкой. Джисон тычет подушечками пальцев в ключицы Минхо и наклоняет голову, чтобы их губы встретились. Джисон не может сдержать улыбку, и Минхо с любопытством мычит. — Что такое?              — Ну… Иногда я все еще не могу поверить, что нравлюсь такому красивому парню, популярному и крутому, как ты, — искренне шепчет Джисон, обхватывая руками шею Минхо. Тот выдыхает и притягивает Джисона ближе к себе.              — Тебе лучше в это поверить, но я не против показывать тебе это из раза в раз. Я все равно планировал… — отвечает он, недоговаривая, и, не теряя времени, целует Джисона, прижимая того к двери. Джисон задыхается и запускает пальцы в волосы Минхо, его щеки горячие там, где нос Минхо касается кожи.              Джисон выгибает спину навстречу Минхо, их груди сталкиваются, Минхо сжимает талию Джисона и пытается притянуть его еще ближе. Они уже прижались друг к другу, но Минхо нужно, чтобы он был еще ближе. Джисон облизывает губы Минхо, заставляя возбуждение Минхо забурлить в животе.              С каждой секундой кожа Минхо становится все горячее, желание съесть своего парня начинает брать верх. Он решает немного сбавить обороты и немного отстраниться от него. Джисон уже задыхается, его губы покраснели и распухли, и Минхо приходится отвлечься.              — Ч-что такое? — голос Джисона ломается, его глаза немного потухли от неуверенности, поэтому Минхо тут же спешит ответить:              — Ничего, просто хотел… Не против, если мы перейдем в спальню и… Продолжим? — объясняет он, и Джисон мычит в согласии.              — Боже, да. Пожалуйста, — задыхаясь, произносит он, и Минхо улыбается. В порыве страсти он подхватывает Джисона за ягодицы и поднимает его вверх. Тот издает писк и цепляется за плечи Минхо, обхватывая ногами его бедра.              Минхо быстро несет его в свою комнату и осторожно опускает на кровать, после чего они продолжают заниматься тем же, на чем остановились. Они не торопятся целоваться, возбуждая друг друга легкими, но нарочито выразительными прикосновениями. Джисон проводит кончиками пальцев по шее Минхо, а затем запускает пальцы в его волосы, попеременно играя с локонами и нежно потягивая и расчесывая их, посылая разряды тока по позвоночнику Минхо. Тот отстраняется и тихо стонет, прежде чем начать оставлять засосы на шее Джисона, наслаждаясь вздохами и хныканьем своего парня.              Ни один из них не позволяет себе отстраниться друг от друга больше чем на секунду, особенно Джисон — тот хочет держать Минхо как можно ближе, приподнимаясь с матраса и позволяя их членам тереться друг о друга. Похотливые поцелуи превращаются в любовные укусы, ищущие чувствительные места друг друга. Руки блуждают по телу, пальцы проникают друг другу под верх, пока они не решают раздеться.              Одна за другой одежда падает на пол, пока они не делают небольшой перерыв, чтобы убедиться, что они по-прежнему на Земле и не улетели куда-то в космос. На этот раз — в отличие от предыдущего раза, когда они вот так же оказались на кровати, — они действительно заземлены, и взгляды и звуки, которыми они обмениваются, видны и слышны только им двоим.              Никто не говорил им, что они должны испытывать друг к другу такие чувства и что они должны проявлять их определенным образом, но Минхо надеется, что занятия любовью с Джисоном еще раз дадут понять тому, как сильно Минхо его любит.              И Джисон дает ему это понять — по тому, как он притягивает Минхо к себе, как реагирует на похвалу Минхо и отвечает на нее, шепчет в узкое пространство между ними, когда они двигаются в тандеме, следуя заданному ритму.              Ночь заканчивается блаженно, они вдвоем прижимаются друг к другу, сохраняя тепло, и Минхо не может быть более счастливым. Он никогда не знал, что такое конченое действие может привести в его жизнь такого замечательного человека, но он догадывается, что это был его собственный выбор остаться с ним, и, если бы не Джисон, показавший ему, как передать свои чувства, сказав ему в ответ, что чувствует он к Минхо, возможно, их бы здесь не было.              Но вот они — в объятиях друг друга, — и Минхо думает, что ему это нравится. (И что он тоже любит Джисона).