УТОПАЯ

После смерти Винтер прошёл месяц. Работа над проектом «Ночь ста Тейт» велась беспрерывно. Больше всего было проблем с закупкой оружия и это было в целом единственным тормозящим нас фактором. Я в пала в своего рода депрессию после того что произошло. Я почти перестала есть, а вот спать стала чуть ли не в два раза больше. Лицо моё как-то посерело, а щёчки впали. Походка, которая раньше источала жизнь стала тяжёлая и усталая. Казалось, за месяц я постарела лет на пять. Я и так всегда была около-тощей, но теперь это всё приобрело более болезненный характер. Аппетит просто не просыпался и любая, даже самая любимая еда казалась мне не привлекательной. За тот месяц я успела очень много кого обвинить в случившемся с Винтер. Элли за то, что та явно подставила мою подругу, парня, который держал меня, когда это всё происходило, саму Винтер за то, что она не покаялась из-за какой-то глупой гордости и наконец себя. Я всегда приходила к себе, в каждый сложный период моей жизни я приходила к тому, что во всём, абсолютно во всём виновата я. Я должна была проследить чтобы Винтер при мне села на поезд, должна была быть внимательней, должна была заподозрить неладное идя на то собрание, должна была уже давным-давно обзавестись оружием и прийти туда с ним чтобы у меня было что-то более весомое, чем просто слова. Конечно, сейчас я понимаю на сколько это глупо, ведь Винтер убил именно Кай, ни кто-то другой, но вот в чём тут дело. Кай был движем како-то странной и неопознанной силой, именно той силой, которая так сильно меня завораживала и которая делала его таким какой он есть. Будите ли вы винить тигра в том, что он откусил вам руку, которую вы ему просунули между решёток в клетку? Конечно, Кай был человеком, а не животным, но человеком глубоко больным. Аддерал из которого уже наполовину состоял Кай делал его не адекватным, а его галлюцинации ещё больше меня убеждали в его безумии. - Эй камера, еда готова, - сказала Элли, выходя из кухни. Я сидела в «Мясной на главной» и занималась рабочими формальностями, которые теперь были на мне. Раньше статистикой, документами и всем прочим занималась Винтер. Я как раз выложила очередной пост от лица Кая. Я закрыла ноутбук и засунула его в сумку. Чувствовала я себя крайне паршиво, последнюю неделю сил у меня вообще не было. Я буквально не помнила ела ли я хоть что-то за последние дней пять. Из кухни с кучей крафтовых пакетов набитых едой вышел Пит, один из подчинённых Кая. - Готова ехать? – С широкой улыбкой спросил Пит. - Тебе помочь? - Нет, я сам, только машину открой. Мы вышли на улицу, не смотря на прохладу светило яркое оглушающее солнце. Я открыла машину, потом обошла её и открыла багажник, Пит принялся аккуратно ставить пакеты. Мы ехали в полной тишине. Я тощая как скелет обмякла на чёрном кожаном кресле. Мне нравилось смотреть в окошко на перетекающие улицы и мягко покачиваться от движений машины. Это меня убаюкивало, и я стала думать о сне, о том как вернусь домой и провалюсь в мягкую постель на славные тринадцать, а может и пятнадцать часов сна. - Ты какая-то вялая, - прервал мои мысли Пит. - Всё хорошо, - сказала я, не поворачивая к нему головы. - А выглядишь усталой, - не унимался он. - У меня месячные, - отрезала я. Удивительно, что не смотря на двадцать первый век людей всё равно, при чём не важно мужчина это или женщина, можно было крайне впечатлить и смутить подобным изречением. - А, - учтиво произнёс он и, наконец, замолк. Улица продолжила мелькать перед моими глазами, а я продолжила думать о том как хорошо я посплю сегодня ночью. Вообще Пит был хорошим парнем. Он был наверно самый адекватный из всех парней Кая. Для меня было удивительно, что он продолжал оставаться здесь, я знала, что у него хорошие родители и что сам он из хороший семьи. Сначала эта вся история была вроде как стажировка в его понимании, а потом он влип по уши. Мы подъехали к дому Андерсенов и припарковались. Пит, опять, набрав пакеты, смешно с ними ковылял по дорожке к дому, я открыла перед ним дверь. - Отрывай боксы с едой, а я спущусь в подвал и позову остальных, - командным тоном сказала я. - Хорошо, - кивнул Пит. - Один бокс лучше с собой возьму, Кай, может захотеть есть внизу. Я взяла коробочку с едой и вилку и поплелась в подвал. Там, конечно, шумела работа. Кай что-то активно обсуждал с двумя ребятами около меловой доски, остальные маялись по комнате с какими-то бумаги. Потом Кай отошёл от доски и сев за компьютер стал что-то активно печатать. - Еду привезли, - сообщила я. - Идите ребята, вам нужно набираться сил, обед тридцать минут, - громко сказал Кай. Все быстрым шагом направились к лестнице. Я подошла к столу и села по правую сторону от Кая лицом к нему. - Твоя еда, - я поставила коробку и открыла её. - Не хочется, нету времени. - Время есть, тебе тоже нужно набираться сил. Всё это время он не смотрел на меня, а усердно бил по клавишам компьютера. Он перевёл на меня взгляд. - Ты сердце этого движения, ты должен быть здоров, - я всегда знала, что ему сказать. Кай улыбнулся и отодвинул ноутбук. Принялся есть. Я закурила сигарету и откинулась на стуле пуская дым. Сквозь маленькое окошко под потолком луч света ярок подсвечивал серые завитушки дыма. В подвале настала тишина, наверху был слабый гул голосов. - Вам нужно съездить с Питом и купить макеты женских животов, - сказал он продолжая аккуратно есть. По мне ни одной мурашки не проскочило от этой жуткой фразы. - Хорошо, купим, - спокойно сказала я всё также наблюдая за дымом от сигареты. - Их нужно два, чтобы были в нормальной человеческой пропорции, - пояснил он, - карточка у тебя есть. - Хорошо. Кай продолжал есть, я перевела на него взгляд, потому что сигарета закончилась. К слову, от сигареты мне стало только хуже, теперь у меня стала болеть голова. - Ну я тогда пошла, подожду Пита и поедим. - Да, хорошо, после этого можешь быть свободна. - Хорошо. Я с усилием поднялась. Кай вдруг уставился на меня, дожёвывая мясо. - Ты что постриглась? Эта фраза была из тех, что шокировали меня, своей не естественностью. Казалось, что у меня тоже начались галлюцинации и это мне только послышалось. Однако, нет, он и правда это спросил. - Нет, - с удивлением на лице сказала я. - Ты какая-то другая, - сказал он, всё также всматриваясь мне в лицо. - Я не много похудела. - Понятно. Я поднялась по лестнице и зашла на кухню. Парни ели и увлечённо о чём-то болтали. Всё это напоминало скорее обед в обычном колледже, а не сектантскую трапезу. - Пит, - позвала я, - нам нужно ещё кое-куда съездить, ты поел? Пит стоял, опёршись на столешницу с лоточком в руках, и с кем-то говорил. - Да, да. – сказал он тут-же откладывая еду. - Можешь доесть, если не доел. - Нет, всё хорошо, я уже поел. Я заметила, что некоторые парни смотрят на него со странной усмешкой на лице. Мы опять сели в машину, я пристегнула свою тощесть ремнями безопасности. - Куда едим? - В какой-то магазин, - сказала я, ища в телефоне адрес, - я скинула тебе геолокацию. Мы опять заскользили в тишине. Тут нужно было пояснить мою «позицию» на тот момент касательно «ночи ста Тейт». Я готовилась к худшему, потому что убедить Кая отказаться от этой кровавой затеи у меня не получилось. Плюс теперь от него можно было ожидать почти всё, поэтому я ему особо не могла перечить. Это всё значило только то, что мне либо придётся на Кая настучать, либо убить его. Я не смогу дальше жить, если допущу эту резню. Однако, я чувствовала жуткую беспомощность. Я не просто не могла сдать его, мне казалось это не мыслимым, а убить… Что ж, об я этом тоже предпочитала лишний раз не думать. Я застряла в тоскливой обречённости, на пороге жуткой трагедии. Как вы понимаете посоветоваться мне особо было не с кем. Из-за всего этого ужаса я ещё больше погружалась в себя, а моя депрессия лишь усиливалась. От мысли, что я должна что-то решить и в итоге сделать мне становилось всё больше невыносимо. Мы подъехали к пустой парковке. Вышли. В магазине всё было жутко белым (или это я стала слишком восприимчива к свету?). - Что мы ищем? – спросил Пит. - Макеты. - Как…, - он не договорил, потому что к нам подошла консультант. - Вам что-то подсказать? – вежливо спросила она. У нас с Питом полезли глаза на лоб. Женщина была беременна и была явно на внушительном сроке. Её синяя вязанная жилетка большим пузырём торчала в месте её живота. На бейджике на её груди было печатными буквами написано «Фей». Я помедлила с ответом, приходя в себя. - Да, вы знаете, Фей, нам нужны макеты женских беременных животов, на сайте я прочитала что они у вас есть. Женщина мило улыбнулась, беременность явно была ей к лицу. - Пройдёмте. Мы шли вдоль долгих-долгих стеллажей с коробками. Дошли. - Вот эти в натуральный размер, но они и дороже, а вот эти точно такие же но меньше в два раза. Вот посмотрите. Я идиоткой смотрела на коробки. - Нам в натуральный размер надо, деньги не проблема. - Ну тогда вот эти, тут все внутренние органы можно вытаскивать и эмбриона тоже, хотите покажу? – Он принялась ковырять коробку в попытке открыть её. - Нет, нет. Не стоит, я беру, - я всё также в ступоре посмотрела на картинки животов, которые были изображены на коробках. Я вдруг осознала, что Пита рядом нет. - Пит, Пит, - позвала я, оглядываясь. К нам плёлся Пит, вид у него был жуткой понурый, лицо у него было бледным. - Вот эти две коробки пожалуйста возьми, - сказала я указывая на полки. Пит кивнул. Мы подошли к кассе. - Вам пакеты нужны? - Нет, спасибо. Женщина аккуратно пробила товары, улыбка не сходила с её лица. - У нас оплата картой, - сказала я, вытаскивая кошелёк. - Вы наверно какую-то студию для рожениц открываете? – спросила она. - Да, планируем. - Хорошее это дело. Мы ехали в напряжённой тишине. Пит не знал, что я в курсе того, что планируется, поэтому ничего не говорил. Однако, я была уверенна что и я и он думают о том, что очень может быть, что именно эта женщина попадёт в мясорубку Кая. Я чувствовала, что силы покидают меня, эта ситуация полностью выбила меня из колеи (ели то что происходило в моей жизни можно было назвать колеёй). Я буквально сползала с сиденья. За окном калейдоскопом переливались дома, асфальт и деревья. Голова у меня шла кругом. Тут я почувствовала какое-то тепло на губах, я облизнула губы и меня флешбэком отбросило в ту жуткую ночь расправы над моим отцом. Вкус и запах крови. Я притронулась к губам и увидела на пальцах красное. - Вот, чёрт, - прошипела я, закидывая голову. - Что такое? - У меня кровь из носа, останови машину пожалуйста. - Тебе не хорошо? - Останови машину. Он подъехал к обочине. Я вылезла на газон. Кровь не останавливалась и все мои ладони окрасились алым. Не в силах стоять я плюхнулась на траву. Пит подбежал ко мне. - Ты как? - Видишь, что не очень. - Что мне сделать? - Я не знаю, Пит, не нависай надо мной. Голова у меня стала кружиться ещё больше. Пит быстро подбежал к машине, залез в неё, потом опять подбежал ко мне и протянул салфетки. - Это не поможет, - с раздражением сказала я. - Это на время, пока мы до дома доедим. Мне казалось, что я сейчас отключусь, что ноги у меня тяжёлые и каменные. - Давай я помогу, - Пит взял меня под подмышки в попытке поднять. - Не надо, отпусти меня, - застонала я, - отпусти, отпусти. Меня будто магнитило к земле. - Нельзя же тут на обочине валяться, - не унимался он. Тут с боку тоже раздались какие-то голоса. - Что тут происходит? Что вы с ней делаете? Что с вами? – Какой-то пухлый мужчина, видимо неравнодушный прохожий выяснял обстановку. - Вы его знаете? Что с вам? Не трогайте её, да не трогайте, я говорю. - Это моя подруга, ей плохо, я везу её в больницу, - возмущался Пит. Их голоса сливались в гомоне, а мир расплывался и потоком давил на меня. Казалось, что небо вот-вот поменяется местами землёй, что я перевернусь и макушкой полечу в траву. Я поняла, что не могу вымолвить ни слова, что мой язык онемел. Тут Пит меня видимо посильнее дёргнул в попытке поставить на ноги и мир темно