Был ли ты готов к такому?

      Кадзуха шел неспеша, смотря только вперед. За крышами разных зданий уже виднелся его дом. Ветер усилился, заставляя юношу мерзнуть. Но ему было плевать: Кадзуха беспокоился сейчас не из-за холода. А если и беспокоился, то только о том, не холодно ли сейчас Скарамучче. Сейчас он старался отвлечься от мыслей о нем, старался не нагонять себе чувства вины, которое и так бушевало в нем из-за того, что сейчас он возвращается домой, а не продолжает поиски. С одной стороны, Кадзуха понимал, что бессмысленно скитаться по одним и тем же местам, каждый раз осматривая каждую мелочь, но... Он боялся, что Скарамучча исчезнет навсегда, и не понимал одного: когда он успел так привязаться? Его так сильно зацепил новый образ жизни, проблемы или проблемы других? В чем он нашел красоту, когда от силы прошло только несколько дней? И вовсе странно... Таких людей, как Скарамучча, Кадзуха не встречал ни разу. Даже после того, как тот его чуть не прибил, его тянет к этому юноше. Тот еще мазохист. Странные ощущения снова настигли Кадзуху.       Он подошел к своему дому, полностью осматривая его. Кадзуха, поджимая губы, пытался увидеть там парня ростом чуть ниже, чем он сам, с темно-синими волосами, растрепанными и неаккуратными, в помятой одежде, худого и ворчаливого. Однако, он увидел совсем не то, что хотел. Вернее, он не хотел это видеть. Его сердце замерло. Видимо, Скарамучча пытался зайти к Кадзухе. И здесь юноше стало совсем плохо: сколько Скарамучча так проспал, сколько ждал его? И главное, где он сейчас? Кадзуха увидел окурки от сигарет, те же куски ткани, кровь и даже его волосы. Что здесь произошло? Он почувствовал, словно какая-то часть жизни покинула его. Внутри все сжималось, а чувство вины усилилось до предела. Какого черта он не пришел на помощь, когда обращались именно к нему?       От размышлений Кадзуху отвлек навязчивый рингтон. Он вздрогнул, а потом осторожно потянулся за телефоном.       — Кадзуха, да?       — Здравствуйте, он-       — Он не вернулся. Я хотела спросить это у тебя, — дрожащим голосом сказала Яэ Мико. — Ты перестал выходить на связь, а мне позвонил какой-то номер и... он сказал... спросил... — женщина нервно сглатывала при каждом слове, — он спрашивал... скучаю ли я.       — Что? Что он еще говорил? — Кадзуха насторожился.       — Двадцать шесть. Это все, что последовало после его вопроса.       Кадзуха принялся рассматривать все варианты, что это могло бы значить. Двадцать шестое число месяца, двадцать шесть тысяч рублей, двадцать шесть дней до чего-либо, двадцать шесть пыток... Продолжать дальше он не хотел.       — Кадзуха? Кадзуха, алло?       Он помотал головой.       — Да-да, я тут. Назовите мне этот номер.       — Ты уверен? Что, если это вообще не связано со Скарамуччей?       — А если связано? Хотите найти своего сына или нет? — Кадзуха закричал, прижимая к своему сердцу ладонь.       Эти слова потрясли Яэ Мико. Та, заглатывая слезы, принялась называть цифры номера. Кадзуха дрожал, запоминая каждую названую цифру. В этот же момент ему позвонили, и цифры полностью совпадали с теми, что сейчас назвала Яэ.       — Он звонит мне. Я скоро.       Кадзуха поспешно скинул трубку и, зайдя в свой дом и закрывая его, ответил на входящий вызов.       — Ты уже все знаешь, да? — прохрипел голос на другой линии, осипший, мужской.       — Да, чего ты хочешь? Денег или лично поговорить? — Кадзуху охватила ярость.       Парень в звонке ухмыльнулся.       — К чему мне твои деньги? Он уже на пределе. Можешь приехать, посмотреть, если выдержишь.       Кадзуха чувствовал, как его ладони сжимаются в кулак, а ноги шатаются, просясь на улицу.       — Отпусти его. Не смей прикасаться.       — А что мне за это будет? Я сразу ему сказал — отдайся мне или умри. Он сделал свой выбор. Э-эй, — голос прозвучал отдаленнее. Парень, видно, говорил сейчас с кем-то на фоне, — держите его. Не брыкайся тут.       Кадзуха упал на колени, услышав эти слова.       — Что вы с ним делаете? Дайте мне приехать к вам. Я посмотрю.       — Не скажешь, как этого чудачка зовут? — парень все еще говорил с кем-то на фоне.       "Нет", — послышался до боли знакомый голос. Глаза Кадзухи наполнились слезами, а ком подступил к его горлу.       — Давай, приступай тогда, ничему его жизнь не учит, — вздохнул парень.       — Кадзуха, меня зовут Кадзуха, — он прокричал это в надежде, что Скарамуччу не тронут.       Парень резко замолчал, и звуки на фоне оборвались.       — Кадзуха?       — Да.       — Нет. Скажи фамилию, номер школы, класс, немедленно, — голос парня приобрел судорожный тон.       — Каэдэхара Кадзуха, 35 школа, 10 "В" класс. Доволен? Теперь не тронешь его?       — Ох, неожиданно.       С этими словами парень сбросил трубку. И что Кадзухе даст это "неожиданно"? Он названивал на этот номер много раз, пока его не заблокировали. Кадзуха в отчаянии залился слезами, крича из всех сил. Чувство вины стало выходить за его пределы. Что он вообще сделал? Теперь Кадзуха даже не знает, что сейчас происходит со Скарамуччей.       — Скарамучча, приди ко мне еще раз, пожалуйста. Вернись.       Он кричал эти слова во все горло, он не мог даже пошевелиться.       — Где ты сейчас?       Ответа не было.       Кадзуха не отвечал ни на чьи звонки и сообщения, его мир рухнул.

***

      — Господи боже, Кадзуха.       Женщины пришли в ошеломление, увидев сына лежащим на полу, который еле дышал.       — Кадзуха. Кадзуха! — Бэй Доу трясла его за плечо.       После многочисленных безуспешных попыток они взяли юношу и отнесли в его комнату. Казалось, что время идет слишком быстро, и его попросту не хватает.       — Что за чертовщина происходит, Бэй Доу? Мне звонили сегодня и говорили, что его не было в школе, и рассказали еще одну очень интересную новость.       — Нин Гуан, потом разберемся с этим. Ты же видишь, что он сейчас вообще полуживой, — процедила Бэй Доу, поспешно набирая номера врачей.       Кадзуха очнулся посреди шума людских голосов. Его голова раскалывалась, а люди вокруг суетились и вертелись возле него. Бэй Доу и Нин Гуан сидели рядом, слушая указания врача. Юноша поморщился и закрыл лицо рукой, закрываясь от света. Глаза ужасно болели от недавнего плача.       — Господи, родной.       Бэй Доу нежно обняла сына, затем позволила Нин Гуан сделать то же самое. Когда врач покинул дом, Кадзуха был готов к чему угодно, вспоминая обо всем былом. Он чувствовал себя опустошенно, и ему было плевать на все, кроме Скарамуччи. Он все еще не знал, где его одноклассник и жив ли вообще он, и это единственное, о чем он вообще думал. Все тело отказывало, а горло ужасно болело.       — Ты как себя чувствуешь? — поинтересовалась Бэй Доу, заглядывая в глаза Кадзухи.       — Честно? Хуево, — прохрипел юноша сорванным голосом.       Кадзуха посмотрел на женщин равнодушным взглядом, а затем подошел к подоконнику, подбирая с его угла окурок сигареты, когда-то принадлежавший Скарамучче, и вышел из комнаты. Родители, мягко говоря, удивились таким повадкам своего приличного сына, а потому одна из них сразу указала на это:       — Что это сейчас было? — Нин Гуан презрительно посмотрела на Бэй Доу. — Вот видишь, слухи не врут. Не надо было связываться ему с этим Скарамуччей.       — Не смей говорить ничего плохого о нем, — прошипел Кадзуха, почти закрыв двери.       — Иди уже. О, боже. Насколько мы влипли?       Бэй Доу опустила голову, явно раздумывая о произошедшем. Да, неправильно с одной стороны допускать такое поведение, плохие привычки и упущенное состояние, но что-то не давало ей ставить это выше самого ребенка.       — Тебе вообще плевать на то, что с твоим сыном сейчас происходит? Вот честно? Не считая школы и его репутации.       Нин Гуан отвернулась и стала смотреть в окно.       — Тебе бы сейчас говорить о воспитании.       — Почему нет?       — Да потому что именно ты ему все позволяла.       — Он еще совсем маленький, но не идиот. Уж точно знает, что делает и что будет делать в будущем.       — И именно поэтому он сейчас страдает из-за кое-какого подонка?       — Да с чего ты вообще взяла, что Скарамучча плохой?       — Он наркоман, курильщик и наверняка алкоголик. А еще он просто обожает резать себя.       — С чего ты это взяла?       — Ты все еще не догадалась, что это тот самый паренек из той школы, за которым гнался Сяо?       Бэй Доу удивилась и вздрогнула.       — Чего?       — Я серьезно.       Пока Бэй Доу думала, что сказать, в дверь прозвенел звонок. Женщины поднялись и пошли в ее сторону. Без единой догадки, но с раздражительным лицом Нин Гуан отперла дверь, перед ней предстала женщина с длинными розовыми волосами.       — Добрый вечер, Яэ Мико, — она протянула руку для рукопожатия, выражая дружелюбие.       — Уже знакомы.       — Правда? Я вас не знаю.       — Зато я знаю. Вы — мама звезды.       — Буду лично теперь вас знать.       — Кадзуха сейчас страдает из-за него.       — Я как раз пришла спросить о его состоянии.       — А вам какое дело? Идите ищите своего сына, у всех уже на слуху его пропажа.       — Мы с Кадзухой искали его вместе, а потом он перестал выходить на связь. Вот я и заволновалась.       — О себе побеспокойтесь лучше. Всего хорошего.       Нин Гуан уже было собралась закрывать дверь, но Бэй Доу ее остановила и многозначно кивнула Яэ Мико. Нин Гуан злобно поджала губы и отошла в сторону. Но здесь сзади послышались другие шаги. Все обернулись и увидели там отвратительный вид Кадзухи.       — Ты что тут делаешь?       — О тебе спрашиваю. Господи, посмотри на себя.       — Плевать. Почему ты не дома? — взгляд Кадзухи пылал яростью.       Яэ Мико притихла, заприметив на себе тот же взгляд, что наблюдала от своего сына вчера. Один в один.       — Что, если он вернулся? — тон его голоса навевал страх. — А если он сидит сейчас возле твоего дома и ждет? А если его снова украдут?       Кадзуха кинулся вперед, но Бэй Доу схватила его. Она держала крепко, не давая ему пошевелиться.       — Кадзуха, успокойся, — брюнетка старалась утешить его.       Нин Гуан закрыла лоб ладонью, не желая видеть того, что происходит сейчас. Яэ Мико ошарашенно смотрела на эту картину. Кадзуха верно и точно повторял сейчас те действия, что совершал вчера Скарамучча у себя в комнате. В конце концов, Бэй Доу подперла его ноги своей и повалила того на колени, сразу присевши к нему, а потом взяла его лицо в свои ладони.       — Кадзуха, прекрати, — Бэй Доу уверенно смотрела в его глаза, показывая свою строгость. — Ты не должен бить того, кто ни в чем не виноват.       — Не виноват? Тогда какого хрена она здесь, а не дома? А? — он кричал, захлебываясь в собственных слезах.       Бэй Доу поцеловала его в лоб, а потом прижала к себе, поглаживая по голове сына.       — Все еще понимаю, почему ты так нянчишься с ним. Он должен отвечать за свои действия, — надменно сказала Нин Гуан.       Брюнетка лишь покачала головой и продолжала утешать Кадзуху.       — Слушай, Кадзуха. Рано ты отчаялся. Сегодня только первый день, как он пропал, а ты уже весь угас. Что, если он придет сюда прямо сейчас?       — Не вернется, не вернется. Я даже не знаю что с ним, где он сейчас и что они делают. Я не могу дозвониться.       Бэй Доу дала ему свой телефон. Кадзуха торопливо набрал номер и уперся в стену, стараясь удержаться на месте. Линия занята. Он набирал снова и снова, и этот номер тоже заблокировали.       — Они не ответят больше. Ничего не получается.       Нин Гуан серьезно посмотрела на него и проговорила:       — Если ты возьмешь себя в руки и перестанешь ныть при первой же проблеме, может что-то и выйдет.       Кадзуха уткнулся в свои колени и снова принялся трястись и дрожать.       — Ничего не получится. Ни-че-го. Это конец, — твердил он постоянно, словно забыл все свои остальные слова.       За это время Яэ Мико молча ушла от них и уже не застала нового потока истерики, а Нин Гуан и Бэй Доу стояли возле него, пытаясь выпытать хоть какие-то подробности. Однако уже терпение подходило к концу.       — Слушай, Кадзуха. Каэдэхара Кадзуха, я говорю с тобой, — Нин Гуан наклонилась к нему, подперев его подбородок пальцем и направив его взгляд на себя. — Если ты собираешься и дальше здесь раскисать, то Скарамучча никогда не найдется. Ни-ко-гда. Делай выводы. Либо ты сейчас говоришь, что слышал и видел, либо мы забываем про Скарамуччу и ты смиряешься с его "смертью".       Уже покрасневшие глаза Кадзухи устало смотрели на блондинку, но он выдавил:       — Я видел кровь здесь. Я видел его одежду, его сигареты. Прямо тут, возле нашей двери, — Кадзуха кое-как мог разговаривать, он постоянно заикался и хрипел. — Яэ Мико звонил кто-то. Мне тоже. Я им сказал свое имя, они больше не отвечали.       Нин Гуан заинтересованно посмотрела на него.       — Свое имя, говоришь?       Она громко засмеялась, закрывая лицо ладонью.       — Дорогая, ты чего? — Бэй Доу тревожно посмотрела на Нин Гуан.       Та же отошла в другую комнату, оставив Кадзуху и Бэй Доу наедине. Брюнетка помогла подняться юноше, а потом повела его на кухню и дала успокоительное.       — Она может знать больше, чем мы. Мать у тебя смышленая, ты знаешь это, — Бэй Доу еле видно улыбнулась, опустив голову вниз.       Кадзуха тихонько кивнул и посмотрел в окно, тревожно рассматривая там каждую деталь, а затем принялся рисовать на запотевшем стекле злого и грозного Скарамуччу, еле улыбаясь.