Тёплым апрельским вечером мы встретились

      Скарамучча нервно отсчитывал дни до майских праздников. Просто когда уже голова меньше будет забита экзаменами и можно будет хотя бы на пару дней расслабиться и забыть обо всём. Мысль о том, что он, наконец, напьётся, давала ему смутную надежду. А ещё мысль о том, что рядом с ним будет Итэр. Который и так всегда рядом. Может, они станут ближе. Скарамучче хочется на это надеяться. Ужасно хочется.       Скарамучча сидит на последнем уроке — истории, вполуха слушает надоедливого Чайльда и хочет поскорее свалить. У Итэра семь уроков и, скорее всего, Скар останется его ждать. Лучше уж просидеть лишний час в школе, чем прийти раньше домой. Мать, к сожалению, вернулась. Его надежды на спокойную жизнь не оправдались. Совершенно. А он отчаянно надеялся, что она наконец помрёт. В этот раз судьба очевидно не на его стороне.       — Думаю, завтра собраться, норм будет? — спрашивает Чайльд. Сегодня последний учебный день перед праздниками.       — Думаю да, — шёпотом отвечает Скарамучча.       — Тогда завтра у меня. Примерно в пять. Итэр твой придёт?       — Придёт, — он полностью игнорирует слово «твой». Может, потому что Чайльд надоел уже. Может, потому что хочет, что бы Итэр был его.       — Ну и отлично, придумаем, как вас свести, — подмигивает Чайльд.       — Блять, не надо, ради всего святого, — шипит Скарамучча.       — В вас святого ничего нет, — усмехается парень.       — Иди на хуй. Просто не надо. И всё. Пожалуйста.       — Я подумаю.       Звонок прерывает их содержательную беседу, и Скарамучча подрывается с места, бежит навстречу к Итэру. Он подходит к кабинету, у которого через пять минут начнётся седьмой урок, и ждёт.       Ему стыдно за то, что он отсутствовал в школе неделю. В ту самую неделю, когда он так нужен был Итэру. Итэр ему тоже нужен, к слову. Но разобраться со своей же головой было важнее. Наверное.       Скарамучча сидит на лавочке, смотрит в пол, игнорирует косые взгляды в свою сторону. Итэр не показывается даже вдалеке. Вероятно, учитель задержал. Скар понемногу начинает терять терпение. Ему хочется увидеть Итэра. Ужасно хочется. Но тот только продолжает изводить Скарамуччу своим отсутствием. Может, конечно, он и в школу сегодня не пришел. Однако они условились предупреждать друг друга в случае отсутствия, поэтому Скар сразу же отбрасывает от себя эти мысли.       — Привет? — удивлённо здоровается Итэр.       — Ты выглядишь так, будто не рад меня видеть, — поднимается Скарамучча.       — Нет, просто… — парень запинается. — неожиданно. Не думал тебя сейчас увидеть, у тебя ж вроде уроки закончились уже.       — Да, поэтому я жду здесь тебя.       — Будешь весь седьмой урок сидеть? — усмехается Итэр и скрещивает руки на груди.       — Ты в меня не веришь? — подходит ближе Скар, встаёт почти вплотную.       — Спорный вопрос, — щурится Итэр. — Ладно, я пойду, — говорит он, когда звенит звонок.       — Я тебя жду, — улыбается Скарамучча и возвращается на лавочку.       Всего лишь пятиминутный разговор — и вот его сердце отбивает глухой ритм, напоминая ему о том, что он ещё не разучился чувствовать. На Итэра смотреть становится всё тяжелее и тяжелее. Потому что его хочется поцеловать-поцеловать-поцеловать. Но Скарамучча не может. Итэр явно в восторге не будет. Поэтому единственное, что ему остаётся — смиренно ждать. И он дождётся. Обязательно. А если он не дождётся, то это может значить только одно, — он умер.       Парень подскакивает сразу, как только слышит звонок. Итэр выходит из кабинета, что-то оживлённо обсуждая с Альбедо. Скар сжимает ладони в кулаки. Хотел бы он не ревновать. Но это ведь всего лишь одноклассник, верно? Он не значит для Итэра ничего, кроме времени, проведённого за уроками в школе. Так ведь?       — Ого, — изумляется Итэр. — Я и не думал, что ты дождешься, — нервно усмехается он.       — Я слов на ветер не бросаю, — Скар всеми силами пытается поддерживать ровный, спокойный тон. Свою ревность нужно скрыть. Если Итэр её заметит, это будет провал. Двойной, тройной — какой угодно.       — Ладно, пока, ребят, оставлю вас наедине, — ретируется Альбедо. Будто он увидел во взгляде Скарамуччи то, что не следовало видеть только Итэру. Но так даже лучше.       — Может, тоже пойдём тогда? — предлагает Итэр.       — Пойдём, — пожимает плечами Скар. Выходит как-то слишком холодно-отсранённо. Очередной проёб.       — Останешься сегодня у меня? — на этих словах Скарамучча замирает. Он думал спросить об этом, но не думал, что Итэр предложит сам.       — А можно? — неуверенно спрашивает парень.       — Конечно, — улыбается Итэр, и Скару как-то тепло от его улыбки становится. — Родители уехали, сестра тоже. Я же говорил тебе, что ты можешь оставаться на выходных, когда нет никого.       — Спасибо, — улыбается Скарамучча. Он безумно рад. Итэру он, конечно же, этого не покажет. Но факт остаётся фактом.       Это значит, что Итэр хочет остаться с ним. Это значит, что Итэр (наверное) хочет быть ближе. Это значит, что Скар ему не безразличен. Как минимум как друг.       — Не за что.       Может, для Итэра это и не значит много, но для Скарамуччи — это значит гораздо больше.       Они идут всё тем же никогда не меняющимся путём, ни о чём не говорят — как обычно просто наслаждаются компанией друг друга. Им, на самом деле, есть так много чего сказать, но в то же время как будто слова здесь и не требуются. Меньше чем за месяц знакомства они научились понимать друг друга. По крайней мере, им уже проще разделять друг с другом свои чувства. Как минимум, Скарамучча в этом точно уверен. А у Итэра он пока не спрашивал.       Они заходят в пустую квартиру — для Скары она уже роднее собственного дома, по правде говоря.       Он снимает обувь и, не дожидаясь указаний, проходит в комнату Итэра и плюхается на самую удобную в его жизни кровать.       Удобная она, конечно же потому, что в ней спит Итэр.       — Эй, — возмущается Итэр, — я думал мы сначала пообедаем, как все адекватные люди.       — Все адекватные люди не сидят по восемь часов в школе, — язвит Скарамучча. — Да и к тому же, я спать хочу, еда может и подождать.       — Как знаешь, — пожимает плечами Итэр и куда-то уходит.       Примерно через пятнадцать минут он возвращается и приносит две чашки чая, что-то из еды — Скарамучча не видит что, но, вероятнее всего просто сладости к чаю. Аппетита сейчас нет от слова совсем, хотя ради Итэра мог бы и появиться, он ведь старается всё-таки. И Скарамучча ему за это благодарен.       — Спасибо, — тихо говорит он. — Но я пока точно ничего не хочу.       Скара вытягивается на кровати во весь рост, ложится на спину, прикрывает глаза.       — Да не за что, — отвечает Итэр. — Я подумал, что, может, захочешь, поэтому захватил на всякий… Эй, ты что спать собрался?       — А что, нельзя?       — Ну, я думал, спать ночью будем, — пожимает плечами Итэр.       — Ночью есть дела поважнее.       Итэр на это ничего не отвечает, лишь смотрит на Скара с напускным осуждением, а потом закатывает глаза.       — Ой, да ладно тебе, я ничего такого не имею в виду. А вот то, что ты сам себе там думаешь, уже другой вопрос, — подмигивает Скарамучча и замечает лёгкий румянец на щеках Итэра. Смущённый Итэр — что-то из коллекции редких произведений искусства.       — Ладно, как скажешь, тогда спи, я на кухне посижу.       — Ты не хочешь остаться со мной? — Скар чуть ли не подпрыгивает, но всё же остаётся сидеть на кровати.       — Э, я… — Итэр, похоже, растерялся от такого простого, незамысловатого (на первый взгляд) вопроса. — А что мне тут делать? Я наушники потерял, так что в телефоне мне нормально не посидеть. Домашку делать тоже не хочу, шуметь здесь я тоже не могу. Так смысл тут сидеть?       — Хорошо, тогда просто посиди со мной. Поговорим о чём-нибудь, я постараюсь не заснуть. Ну, если всё-таки засну, разрешаю меня побить ссаными тряпками.       — Если ты заснёшь, я просто молча уйду в другую комнату.       — Договорились, — улыбается Скарамучча.       Итэр подходит к Скару и садится на край кровати, облокачиваясь спиной на стену.       — Как твоя физика? — начинает Скарамучча.       — Да никак. Ничё делать не хочу уже. А у тебя там как твои?       — Да тоже неплохо. Кстати, а вот парень, который с тобой сегодня был, друг твой?       — Ты про Альбедо? Ну… он одноклассник просто, мы с ним неплохо общаемся, но в пределах школы. А что?       — Да так, интересно просто, — улыбается Скарамучча.       Может, прозвучит эгоистично, но сейчас он рад тому, что Итэр и Альбедо не близкие друзья. Минус один повод накручивать себя ещё больше.       Больше Скарамучча ничего не спрашивает. Он безумно любит разговаривать с Итэром, но сон оказывается сильнее этой любви и парня начинает потихонечку вырубать. Сквозь сон он слышит, как Итэр встаёт с кровати и накрывает Скарамуччу пледом, который до этого так лаконично висел на спинке стула.       Ему кажется, что Итэр собирается уйти в другую комнату, как и обещал, но тот, в свою очередь, ложится где-то в ногах и, видимо, тоже собирается спать. Только пледом не накрывается. Но Итэр перекидывает руку через ноги Скарамуччи — просто для удобства. Так, вероятнее всего думает Итэр. Но Скару хочется думать, что он таким образом пытается его обнять — нелепо, до ужаса глупо, но после этого так тепло стало. Может, когда-нибудь, Итэр не будет так украдкой обнимать ноги Скарамуччи а, наоборот, обнимать его открыто, лёжа в одной кровати (или не в кровати) и, возможно, не только обнимать.       Через пару часов Скарамучча просыпается, садится на кровати и понимает, что Итэра рядом с ним нет. Либо это он слишком долго спал, либо ему всё приснилось. Второй вариант менее приятен, если говорить откровенно.       Скар выходит из комнаты и идёт на кухню. Раз там горит свет, то, очевидно и невероятно, Итэр тоже находится там. И Скарамучча не ошибается. Итэр сидит спиной к нему, согнувшись над столом, что-то усердно решая. Скар не видит его лица, но почему-то совершенно точно уверен, что он немного хмурится как и всегда, когда он сосредоточен. В такие моменты Итэр чрезмерно красив, сейчас — тоже не исключение. Наверное. Всё, что может сейчас Скарамучча, — втихаря наблюдать, как Итэр матерится себе под нос. Подходить отчего-то боязно. Не хочется рушить идиллию, которую таковой и назвать нельзя, но Скару кажется, что сейчас между ними именно она.       Он стоит ещё пару минут в дверях до тех пор, пока Итэр не закроет свои учебники и сам не встанет из-за стола. Он замечает Скарамуччу и замирает. От неожиданности, наверное.       — Проснулся уже? — спрашивает Итэр.       — Да, — и снова неловкое молчание. — Извини, мне, наверное, надо было сказать, что я здесь, — Скарамучча всё ещё не отошёл от сна, поэтому всё, что он говорит, кажется каким-то робко-неловким. Он чувствует себя третьеклассником, который пытается добиться внимания старшеклассника. Вроде пока выходило успешно.       — Да ладно, ничего, я сам увлёкся немного.       — Давно тут сидишь? — нет более сильного оружия, чем перевод темы. Для Скара уж точно.       — Пару часов, наверное. С того момента, как ты заснул.       То есть Скарамучче всё-таки это приснилось. Не самая приятная информация за вечер. Было бы куда лучше продолжать думать, что Итэр и правда спал у него в ногах.       — Понятно. Я есть хочу, — и снова переводит тему.       Итэр молча кивает и разогревает еду из холодильника. Повезло, что родители побеспокоились о своём сыне и оставили ему еды на выходные. Скарамучча даже завидует Итэру. Немного.       Они молча ужинают. Итэр выглядит уставшим, похоже, из-за домашки, Скарамучча выглядит побитым после, абсолютно точно, многочасового дневного сна. Как бы сильно он ни пытался побороть свою привычку спать днём — всё бестолку. С другой стороны отличный способ прийти в себя. Хоть и немного сомнительный.       — Спасибо, — говорит Скарамучча. Это всё, на что он способен сейчас.       — Не за что. Чай будешь?       — Буду.       Вряд ли бы он смог отказаться от чего-либо, что предлагает Итэр. Даже если это обычный чай. Скарамучча не понимает, когда он успел стать таким сентиментальным. Хотя, наверное, всегда таким был.       — Завтра к Чайльду идём, помнишь? — спрашивает Скар. Очевидно, что помнит. Он и сам не понимает, зачем спрашивает. Просто поговорить захотелось.       — Честно, я не горю особым желанием. Но мне всё равно заняться нечем, так что да, помню, что идём.       — Отлично. Кстати, там вроде будет ещё этот… Альбедо твой, его ж так зовут, да? Так что если что, найдёшь с кем зависнуть.       — Я думал мы всё время вместе будем, не?       — Как пойдёт.       От этого «вместе» Скарамучче хочется свалиться на пол и пищать, как полоумному. Это «вместе» прозвучало как-то слишком тепло, слишком по-родному. Хотя он, наверное, просто надумает себе всё это. Но сам факт, что Итэр говорит об этом, уже что-то да значит. По крайней мере Скарамучча хочет так думать.       — То есть ты хочешь кинуть меня в толпе незнакомых людей?       — Я такого не говорил, — Скарамучча закатывает глаза. — Просто говорю, может, тебе скучно со мной станет.       — Да ладно тебе, я шучу. С тобой не заскучаешь, — Итэр улыбается незаметно, уголки его губ едва дёргаются, но от внимания Скара это не уходит.       — Наконец-то я от тебя что-то хорошее услышал, — язвит Скарамучча, от чего Итэр смеётся. Надо же. Теперь он не пытается съязвить в ответ, не говорит что-то колкое (по приколу, конечно же). Хотя, может, Скара на самом деле ещё спит.       — Что ночью делать будешь?       — В смысле? — Скар не понимает, к чему Итэр задаёт этот вопрос. Действительно. Звучит как-то чересчур неоднозначно. Что он будет делать ночью? Если он скажет Итэру, что он хочет делать ночью, его за дверь выставят.       — Ну, ты проспал полдня, сомневаюсь, что сможешь снова уснуть. По крайней мере в ближайшие пару часов.       — А… так ты об этом… — и снова он чувствует себя дураком. — Так время детское ещё. А ты что, спать уже собрался?       — Вполне возможно. Я не сплю днём часами напролёт, как ты.       — Пиздишь, как дышишь. Про дневной сон, может, и правду говоришь, но я ни за что не поверю, что ты сейчас спать собрался.       — Да, ты прав, — усмехается Итэр. — Может, тогда фильм хотя бы пойдём посмотрим? Я не знаю, чем ещё заняться можно.       — Я знаю чем, — оживляется Скарамучча, но, как только он замечает взгляд Итэра, тушуется. — Опять ты себе лишнего надумал, да? — он подмигивает так, будто не играет сейчас с огнём. Надо же. А ведь пару минут назад он боялся, что его выгонят.       — Делай чё хочешь, в общем. Я в комнате буду, если что, — Итэр встаёт и уходит.       Скарамучча всё ещё сидит за столом — сам не знает, почему. Может, захотел проверить, будет ли Итэр его ждать? Затем он всё же не выдерживает, поднимается и идёт за ним. Скар заходит в комнату и видит сидящего на кровати Итэра. Всё-таки эта комната пустая без него. Какой бы уютной она ни была, стоит убрать из неё Итэра, так всё — уравнение рушится и, как ни пытайся его решить, без единственного убранного элемента ничего не выйдет.       Он подходит медленно. Нерешительно. Путается в своих чувствах, ничего не понимает. Встаёт напротив и смотрит — пронзительно, слишком долго. Итэр поднимает взгляд, их глаза встречаются. Скарамучча вздрагивает. Он хочет сейчас слишком многого. Знает, что выставят за дверь. Знает, что поэтому и пытаться не будет. Просто молча садится рядом.       — Я больше не хочу ничего, — пожимает он плечами. В момент перехотелось смотреть фильм, тупить в телефоне, разговаривать — всё, чем вообще можно было заняться, теперь кажется пустым и бесполезным.       — А чего хочешь? Тебя.       — Спать, наверное. Дневной сон ненадолго помог.       — Как скажешь. Спокойной ночи.       Итэр встаёт и собирается уйти. Скарамучча хватает его за руку. Он сам не осознаёт, что делает. Он ничего не понимает. Хочется дёрнуть Итэра, как во всех сопливых фильмах, когда парень дёргает девушку за руку и она падает прямо в его объятия. Только Итэр не девушка. И они не в фильме. Скарамучча чувствует немой вопрос и отпускает. Придётся, наверное, всё же объясниться.       — Извини. Сам не понял, как так вышло.       — Так сильно не хочешь, чтоб я уходил? — усмехается Итэр.       — Нет, — мотает головой Скар. — То есть, да. То есть я не знаю. Я плохо сплю в последнее время, наверное, последствия моего режима.       Он чувствует дрожь в голосе. Боится, что из-за его странного поведения Итэр от него отвернётся. Боится, что Итэр надумает лишнего.       — Я, — Итэр запинается, — я могу остаться, если хочешь. Ну, пока ты не уснёшь.       Скарамучча снова смотрит на Итэра. Выглядит, как загнанный щенок. И готов вести себя абсолютно так же. Команд пока что не давали только. Страшно представить, насколько он жалкий в глазах Итэра. Остаётся только надеяться, что Итэр в действительности таковым его не считает.       — Спасибо?.. — ему всё ещё кажется, что всё происходящее — не более, чем сон. — Если хочешь спать, можешь идти, я тебя не принуждаю со мной тут сидеть, ты ж не мамочка мне.       — Ну, как хочешь.       Скарамучча слышит непонимание в голосе Итэра. Но вопросов тот, конечно же, не задаёт. Уебанская привычка, которая уже начинает выбешивать. Если бы Скару дали выбор между миллионом идиотских вопросов от Итэра или тем, что Итэр будет постоянно фильтровать свою речь, избегая неудобных тем, он бы определенно выбрал первое. Потому что так хочет. Потому что хочет, чтобы Итэр изучил его от и до. Хотя бы узнал, что творится в его неугомонной башке. Бонусом хотелось бы чтобы Итэр изучил каждый сантиметр его тела. Но это уже задание под звёздочкой, которое написали для приличия. Выполнять всё равно никто не будет — баллов и без него хватает.       Дверная ручка щелкает. Итэр ушёл. Пустая комната выглядит жутко. Скар в ней — элемент мебели, не более. Дешёвка, которая портит весь интерьер. Он бы себя выкинул, только вряд ли Итэр будет рад. Или же наоборот. Обрадуется тому, что Скар сделал всё за него. Он мотает головой. Он не имеет права думать за Итэра. Скарамучча всё ещё здесь, в его комнате. Значит, и выкидывать его никто не собирался. Как минимум, Итэр кажется слишком приличным для этого. Руки трясутся. Почему он всё ещё продолжает об этом думать. Как будто между ними ничего не было. Но, если подумать, что между ними вообще было? Можно ли это назвать «ничем» или же есть более точное определение? Или он опять себе надумывает того, чего на самом деле не было? Он уже устал. Нет, он не просто устал, а конкретно заебался. Он снова берёт телефон, снова пишет своему личному психологу и по совместительству человеку, который взялся налаживать его личную жизнь.       От: Скарамучча       эй       чайльд       спишь       ?       Кому: Скарамучча       нет, если не брать в учёт, что сейчас ночь       те чё надо вообще? итэр не дал опять?       От: Скарамучча       как же ты уже заебал       да       он мне никогда не даст, смирись уже       Кому: Скарамучча       был бы я таким тормозом, мне бы тоже никто не давал       От: Скарамучча       ой бля       иди на хуй       Чайльд отвлекает. Парадоксально, но помогает не думать об Итэре, о том, какой Скар жалкий.       От: Скарамучча       я выгляжу жалко да?       Кому: Скарамучча       ну       немного да       посмотреть, как ты по итэру вздыхаешь, так и самому плакать хочется       От: Скарамучча       спасибо за поддержку       прям то что надо было       Он пишет без злости, без реальных претензий. Ситуация действительно выглядит комично, и всё, что остаётся Скару сейчас, — шутить дебильные шутки, которые на шутки-то и непохожи.       Кому: Скарамучча       бро надо брать быка за рога а итэра за яйца       От: Скарамучча       БЛЯТЬ?       ты долбоёб?       очевидно да       Кому: Скарамучча       да не переживай ты так всему своё время       всегда можно его споить и засосать пока он нихуя не понимает       рабочий метод между прочим       От: Скарамучча       ты долбоёб       всё я спать пока       Он откладывает телефон, тихо хихикает про себя. Хорошо, что с Чайльдом можно отвлечься. Он придурок, каких поискать, но Скар рад, что его нашёл. Он не помнит уже, по какой причине они разошлись. Но точно знает, что оно к лучшему. У него нет к Чайльду романтических чувств, и он не уверен, что они вообще были. Любовь легко спутать с нуждой в поддержке и, как не иронично, в той же самой любви. С Итэром всё по-другому. Он не понимает, как именно, но абсолютно точно это чувствует. Как бы хотелось, чтобы Итэр чувствовал то же самое. Скарамучча себя одёргивает. Пора бы снизить запросы.       Он шумно выдыхает. Руки больше не трясутся. Спасибо Чайльду, который не спит практически никогда. Не очень бы хотелось поднимать Итэра, чтобы тот просто успокоил Скарамуччу. Он закрывает глаза, пытается уснуть. Ничего не выходит. Он продолжает лежать с закрытыми глазами. В голове мелькают мысли об Итэре — и только о нём. Невозможно думать, о чём-либо другом. Особенно сейчас. Особенно, когда воздух пропитан Итэром, а он сам спит в соседней комнате.       В голову приходит безумная идея. Последствия определённо будут. Как минимум, допрос — о максимуме думать не хочется. Он поднимается с кровати и идёт в комнату, где спит Итэр. Заходит осторожно, не издавая ни звука. Смотрит на парня. Тот уже спит, кажется, мёртвым сном. Скар подходит ближе. Убирает с лица золотую прядь, выбившуюся из косы. Смотрит. Долго и чересчур внимательно. Затем садится на пол. Хочется дотронуться. Безумно. Знает, что не может. Знает, что нельзя. Он облокачивается спиной на кровать. Задерживает дыхание, когда Итэр шевелится — боится, что проснётся. И, понимая, что он всё ещё спит, запрокидывает голову так, что она касается матраса, закрывает глаза и, удивительно, слишком быстро засыпает. Похоже, так на него действует аура Итэра. Или же просто-напросто его присутствие. Скарамучча хотел бы быть ближе. Хотел бы лечь рядом. Но Итэр ему этого не простит. А Скар из-за этого не простит сам себя.