Львиный зев

После начала обучения привычный день княжны, ранее состоявший из общения и обучения вместе с матерью, полностью изменился. Теперь по несколько часов в день Веста проводила вместе с Хаврисой, которая обучала девочку грамоте и счёту. Дабы расположить новую воспитанницу к себе, княгиня часто приносила сладкое, а в конце занятия угощала княжну за хорошее поведение и послушание. Та в первое время отказывалась, но несколько уроков спустя смягчилась и стала принимать гостинцы. Но не только для Весты начало обучение повлекло за собой изменения. Раньше Хавриса также занималась и с Ерусланом. Князь с княгиней ещё несколько лун назад поделили обязанности по обучению княжича, решив на первое время отказаться от наставников. Пётр учит Еруслана владеть мечом, ездить на коне и, при наличии свободного времени, принимает участие в обучении письму, а Хавриса взяла на себя обязанности по обучению счёту и письму на продолжительное время. Молодой княжич быстро заметил, что внимание наречённой матери стало уделяться не только ему, из-за чего он расстроился и стал смурным. Потому вскоре, когда Хавриса посчитала, что Веста привыкла к их совместным занятиям, она решила попробовать обучать Еруслана вместе с сестрой, дабы ему не казалось, что про него забыли. По такому поводу у заморских купцов были куплены две восковые таблички, которые передались княжне и княжичу. Поначалу Хавриса посчитала общие занятия весьма удобными, ведь на обучение уходило в разы меньше времени, чем когда она занималась отдельно с Ерусланом и Вестой. Знания княжича и княжны не так уж сильно различались, из-за чего нельзя было подумать, что один будет обгонять второго. И всё же Хавриса вскоре заметила, насколько различаются подходы двух её подопечных к обучению. Веста всегда внимательно слушала, задавая вопросы в самом конце, а затем последовательно выполняла поставленную задачу, поначалу медленно, но с каждым разом увеличивая скорость выполнения. Еруслан же был её противоположностью: ему было трудно усидеть на месте, он перебивал и задавал много вопросов, часто не понимая, зачем ему то или иное знание. Задания он выполнял быстро и с ошибками, а потом нехотя исправлял их. Помимо этого, Хавриса обратила внимания, что Веста стала перенимать поведение брата. Она тоже старалась выполнить задание как можно быстрее, делая ошибки из-за невнимательности, пусть и не в таком количестве, как Еруслан. Когда же брат обгонял её, она расстраивалась и старалась догнать его как можно скорее. В один из дней Хавриса даже попросила её остаться и попыталась поговорить с ней, надеясь донести до неё, что пытаться ровняться на брата не стоит. И всё же, как показало следующее занятие, это не произвело должного результата. Еруслан чаще всего заканчивал быстрее Весты, из-за чего она становилась всё тише и тише, а её результаты в освоении знаний стали расстраивать. Хавриса чаще стала задумываться, а не стоит ли снова разделить обучение княжича с княжной. Благо, всё решил один случай. В один из дней, неожиданно для самой Хаврисы и детей, к ним заглянул Пётр. Еруслан в тот же миг кинулся к отцу на руки, бросив недочирканный текст. Веста, к удивлению Хаврисы, осталась сидеть на лавке заканчивать текст. — Я не отвлёк вас от учения? — спросил Пётр у Хавриса, трепя по голове Еруслана. — Нисколько! — ответил за место княгини княжич. — Мы уже заканчиваем, — улыбнулась Хавриса, вставая со своего места и подходя к Петру. — Благо! — восторженно воскликнул Еруслан, радостно просияв. — Моё гузно уже устало сидеть… Батюшка, мы сегодня поедем кататься? — Каков вьюн, — рассмеялся Пётр. — Сидеть на лавке у тебя гузно устало, а в седле нет? Хавриса с Пётром рассмеялись, а Еруслан надулся, промямлив: «Это совсем иное…». И всё же Пётр заметил, что дочь вовсе не поприветствовала его и подошёл ближе, опуская сына на пол. Он заглянул в её восковую табличку, где она старательно выцарапывала буквы, складывая их в слова. — Будьте здравы, батюшка, — подняла девочка голову, обратив взгляд серых глаз на отца. — Здравствуй, Веста, — кивнул он, положив правую руку на её голову и погладив, а левой оперившись на стол. — Что ты так старательно делаешь? — Княгиня Хавриса сказала нам написать текст по памяти, который мы учили вчера, — спокойно ответила она, снова посмотрев на табличку. — Я уже закончила, — Веста смахнула с таблички мелкие кусочки воска и пододвинула письмена к отцу. Пётр взял в руки табличку и стал читать. Веста внимательно смотрела снизу вверх на отца, наблюдая за выражением его лица. Еруслан подбежал к столу и, схватив свои надписи, тоже протянул их отцу. — Батюшка, я тоже писал! — вставая на лавку, стал пропихивать своё задание Еруслан в руки Петра. — Никшни, — отдёрнул его отец, быстро переводя взгляд то на сына, то снова на табличку дочери. — Не видишь? Я читаю письмена твоей сестры, так что обожди… — вернулся к тексту. Еруслан нахмурился и демонстративно плюхнулся на лавку. — Давай я первой прочитаю твой текст, — предложила Хавриса, подходя ближе. — Нет-нет, пусть сначала батюшка! — замотал головой Еруслан, прижимая табличку к своей груди. Хавриса не стала настаивать и перевела взгляд на Петра, который к тому времени уже заканчивал читать письмена Весты: «…Сим словом откланиваюсь и молю богов беречь вас. Княжна Веста…» — по привычке зачитал конец послания Пётр. Он вздёрнул брови и улыбнулся. — Какая ты умница! — воскликнул. — Я и не знал, что вы уже учитесь писать деловые записки! — Пётр одобрительно погладил Весту по волосам, прижимая к себе. — У тебя уже так хорошо выходит… И косяков я не разглядел! — Батюшка-батюшка, а моё?! — вклинился в разговор Еруслан, снова протягивая свою табличку. — Еруслан! — грозно оборвал сына Пётр. — Не дело это, перебивать родного отца!.. Давай своё… — отпустив дочь, он взял в руки работу сына. Хавриса взяла работу Весты и пробежалась по ней глазами. Текст и вправду был написан правильно и совсем без ошибок, что было удивительно для работ княжны в последнее время. Хавриса перевела взгляд на Весту и увидела, как от похвалы отца на её лице появился яркий румянец, на щеках выступили ямочки, а на устах заиграла солнечная улыбка. На мгновение Хаврисе стало горько, и всё же она нашла в себе силы похвалить воспитанницу за хорошо выполненное задание. — А почему без правильного прощания? — наконец спросил Пётр, обращаясь к Еруслану. — Так я дописать не успел! — смутился княжич, не получив ожидаемой похвалы. — Тогда зачем даёшь недописанное письмо? — нахмурился Пётр, снова пробегая глазами по тексту. — Хавриса, а Еруслан всегда так пишет? — он протянул табличку княгине, чтобы та прочла. В первой же строчке Хавриса нашла несколько ошибок, которые были сделаны явно из-за спешки. Хавриса тяжело вздохнула, поджав губы, ведь она уже указывала Еруслану на правильное написание слов, в которых он всё равно делал ошибки. Ей не очень понравилось, что такая сторона княжича была представлена Петру, да и она могла показаться не слишком хорошим наставником, но все плохие мысли княгиня гнала прочь. — Княжич скородел, — пояснила Хавриса, откладывая письмена Еруслана. — Если бы он писал более вдумчиво, то и ошибок было меньше… То же самое касается и счёта, — Хавриса многозначительно посмотрела на своего подопечного, который недавно начертал, что если сложить десять и десять, то будет не двадцать, а сто десять. — Мы работаем над этим. — Подумаешь, немного перепутал, — сложив руки на груди, хмыкнул Еруслан, огорчённый упрёками. — Всё равно в будущем я собираюсь отправляться в походы и сражаться на мечах! А когда-нибудь одолею супостата заморского и войду в легенды, как батюшка! Стоило только мальчику размечаться и уйти в мир грёз, ему прилетела замакушина от отца, от чего княжич подскочил на лавке, хватаясь за голову и удивлённо смотря на Петра. — Ишь чего удумал, — прогремел Пётр. — Поход, по-твоему, простое дело?! Дружину снаряди, путь проложи, припасы собери да рассчитай, дабы еды на всю дорогу хватило! Ещё и мечом махать собрался! — сердясь, наставлял князь. — Нет уж, сиди и внимательно слушай, что тебе говорит мать твоя наречённая, княгиня! А если узнаю, что не слушаешь её, то не видать тебе ни конной езды, ни занятий с мечом! Будешь сидеть здесь до тех пор, пока не выучишь… Я, вон, Весту научу в седле сидеть, она послушна и прилежна. Стоило Петру произнести последние слова, Хавриса поняла, что сказал он лишнего. Еруслан даже пискнуть не решался, испугавшись отцовского гнева. Услышав про риск остаться без меча и коня, он поначалу побледнел, а услышав про сестру, так и вовсе вскочил с лавки. Веста же, услышав от отца о возможности научиться кататься на коне, от изумления открыла рот, а глаза её загорелись предвкушением. — Весту?! — то ли возмущённо, то ли не веря собственным ушам, воскликнул Еруслан. — Она же девочка! — Ша! — повысил голос Пётр, заставив сына замолчать. — То-то же… Слушай Хаврису и прилежно учись, — наказывал Пётр. — Всё, хватит с вас сегодня, ступайте. Отправив княжича, всё ещё переварившего всё сказанное отцом и думающего правда ли это, и воодушевлённую княжну по своим покоям, Пётр тяжело вздохнул. Хавриса решила пока ничего не говорить про свои опасения по поводу сказанных им слов. — Прости за неожиданный визит, — заговорил Пётр. — Не хотел мешать… Не доглядел я за ним. Если снова будет чудить — говори мне, я с ним потолкую, — попросил Пётр.

***

Время быстро летело. Потихоньку частые снега и кусачие ветра утихли, всё реже и реже слуги поутру ломали лёд, чтобы добыть воду из колодца. В преддверии скорой оттепели, на князя с княгиней свалилось много забот: домашнее хозяйство, счетоводство, смета. И всё же Хавриса не позволяла себе забывать об обучении Весты и Еруслана. Княжич после визита князя стал спокойнее, перестал возникать. Учёба всё ещё давалась ему тяжело, но, боясь потерять расположение отца, он старался изо всех сил. Веста стала учиться как прежде в своём темпе, не стараясь угнаться за братом. Даже те задания, которые раньше выполнялись подолгу, Веста приспособилась делать быстро и без ошибок. Княгине не очень хотелось создавать разрыв в обучении брата и сестры, но вскоре ей пришлось давать княжне дополнительные задания, дабы чем-нибудь занять. Словом, похвала отца пошла Весте на пользу: она стала с большим усердием заниматься. Помимо этого, всё чаще и чаще в конце занятий она подходила к Хаврисе и робко спрашивала, сверкая глазками: «А Вы расскажете о сегодняшнем уроке батюшке?». Как Хавриса думала, Веста не могла просто так забыть брошенные без задней мысли слова Петра. В один из дней, когда Хаврисе надобно было закончить с княжескими делами, из-за чего она отослала слугу отменить урок с Ерусланом и Вестой, последняя всё равно пришла к ней. Княгиня смутилась, подумав, что до княжны не дошла весточка, но оказалось, что девочка пришла помочь. Сначала Хавриса думала отослать Весту, а потом решила, что ей это даже на руку, ведь воспитанница сможет поучаствовать в решении княжеских дел. Хотя княгиня быстро поняла, что у Весты своя цель – подластиться, дабы о ней напомнили отцу. В мгновение, когда Хавриса согласилась принять помощь Весты, лицо девочки напомнило княгине лицо её матери. Так как Хавриса готовилась к скорой ярмарке, она быстро нашла задание для Весты. Служанки после первой зимней ярмарки взялись за изготовления товаров для второго торжища. Девушки долгими зимними вечерами пряли пряжу, а затем ткали полотенца, скатерти, покрывала и рушники. До ярмарки оставалось не так уж и много, потому Хаврисе нужно было узнать, сколько всего успеют соткать служанки до начала торгов. Дав Весте бересту и писало, Хавриса позвала старшую ткачиху, которая следила за работой. Княжне было велено идти с ней и пересчитать уже сотканные изделия, а затем возвращаться к ней. Неудивительно, что девочка заробела, услышав задание, но всё же не отказалась, приняв по-детски важный вид, вызывающий снисходительную улыбку. Старшей ткачихе было приказано следить за княжной и помогать ей во всём, отвечая на все вопросы. Меж делом Хавриса занялась другими заботами. Спустя какое-то время, княжна и старшая ткачиха вернулись. Хавриса попросила рассказать Весту, что она узнала. Читая с бересты начирканное, Веста рассказывала, сколько успели соткать изделий за какое время. Потом Хавриса сама взглянула в написанное Вестой. Количество было вполне разумным. Ткачиха подтвердила, сказав, что княжна несколько раз пересчитала и перепроверила. Хавриса кивнула, отпуская старшую слугу. Про себя она сразу решила, что потом ещё сходит и перепроверит, но сейчас у неё были дела иные. Княгиня сказала княжне присесть и высчитать примерное число изделий, которое успеют соткать ткачихи за оставшееся время и сколько всего у них товара будет в итоге. Веста удивилась, не понимая, как она сможет найти это число. Хавриса попыталась объяснить, но Веста всё равно не понимала. — А если кто-нибудь не сможет соткать столько же, сколько было до? — вопрошала Веста. — Вдруг кто-нибудь захворает или не успеет спрясть пряжу… — Мы не сможем узнать точное число вплоть до дня торгов, — согласилась Хавриса. — Но с помощью этих подсчётов можно узнать примерное число, а этого вполне достаточно. Пусть Веста и выглядела озадачена, по примеру, который ей показала Хавриса, она стала считать. У неё это заняло много времени, но в конце концов она отдала наставнице бересту с вычислениями на обеих сторонах коры. Получались вполне возможные числа с правильными подсчётами, которые Хавриса одобрила. Она похвалила Весту и сказала, что обязательно расскажет ей о том, сколько в конце концов соткали к ярмарке. Больше поручений у Хаврисы не было, потому она отправила Весту отдыхать. Перед тем как уйти, Веста начала мяться у дверей. — Я расскажу о твоей помощи князю, — предсказывая вопрос воспитанницы, произнесла Хавриса. Веста немного смутилась, краснея, но всё равно поблагодарила княгиню за великодушие. Тем же днём Хавриса успела зайти к ткачихам и уже самостоятельно пересчитать все сотканные изделия. К её собственной радости, Веста не ошиблась в подсчётах. Уже к сумеркам всему двору было известно, что Солнечная Княжна помогала Хаврисе в подготовке к ярмарке.

***

Хавриса не солгала и в этот же вечер, за разговором с Петром, рассказала ему о помощи Весты. Князь в последнее время был очень занят и много времени проводил на улице, чему княгиня была не очень рада, беспокоясь о здоровье супруга. Помимо обычных дел для этого времени года, Пётр так же выбирал кандидатов в мужья для Гордяны и Голубы. Хавриса поначалу хотела оставить этот выбор Петру, ведь дружина удел князя, но, подумав, попросила посмотреть со стороны на тех, кого он считает достойными. — И она хорошо справилась? — выслушав Хаврису, спросил Пётр. — Она умница… А ещё у неё прекрасная наставница, — подходя к супруге со спины, Пётр обнял Хаврису за талию и поцеловал в макушку. — Она и вправду очень умненькая для своего возраста, — согласилась Хавриса, накрывая руки Петра своими. — Но мне кажется, тебе стоит об этом ей сказать лично. — Считаешь? Так тому и быть, я завтра выделю время и загляну к вам на урок, — не стал отказываться Пётр. — А вот этого делать лучше не стоит, — взглянув на супруга через плечо, произнесла Хавриса. — Еруслан расстроиться. — Тоже верно… Хорошо, я зайду к Весте в покои… Еруслан всё так же несносен? — Нет, он стал покладистее, — успокоила Петра Хавриса. — К слову, вместо слов тебе лучше выполнить обещание, которое ты дал Весте. Повисло недолгое молчание. Хавриса почти слышала, как Пётр силясь вспомнить, о каком обещании она говорит. — Напомни, будь великодушна, — наконец попросил он, разрывая объятья. — Ты говорил, что научишь её сидеть в седле, — повернувшись лицом, ответила Хавриса. — Помнишь, в тот день, когда… — Добро-добро, припоминаю, — кивнул Пётр. — Но я это сказал в первую очередь для того, чтобы Еруслан стал слушаться, — откровенно сказал он. — Я и подумать не мог, что Весте могло быть это интересно… — Думаю, ей было бы интересно провести время с тобой, — честно ответила Хавриса. — Знаешь, с того дня она каждый раз просила рассказать тебе о своих успехах. Пётр смутился и не сразу ответил. Он о чём-то думал, а его лицо становилось мрачнее. Хавриса стала утягивать его в постель, уговаривая обдумать её слова и завтра принять решение. Но Пётр уже не мог успокоиться. — Знаешь, в тот день мне показалось, что Веста сторонится меня, — вздохнул он. — Или даже побаивается… Она показалась такой отрешённой, когда я пришёл — Еруслан меня так тепло встретил, а она даже не подошла. — Наверняка она хотела просто закончить задание, чтобы показать тебе, — стала успокаивать супруга Хавриса. — Она очень обрадовалась, когда ты похвалил её записку… Да и учиться стала ещё усерднее, а, казалось бы, куда уж ещё усерднее, — она улыбнулась и наклонилась к Петру. — Не волнуйся, она точно тебя не боится, — поцеловала в щёку. — Она, как и Еруслан, восхищается тобой. — Я тебя услышал, — приободрился Пётр, откидывая одеяло и забираясь к Хаврисе в постель. — Тогда, если мокряди не будет, я завтра же возьму её на конную проминку. «Слово князя – закон», — не зря же говорят, — улыбнулся самому себе Пётр. — Ты же хотел завтра отправиться с Ладом на объезд града, — удивилась Хавриса, махнув рукой и потушив свечи, стоящие на другом конце покоев. — Собираешься взять её с собой? — А чего же нет? Она, как выяснилось, помощницей удалой растёт, — улыбнулся Пётр, предвкушая завтрашний день. — Не тебе ж одной она будет помогать. Хавриса тихонько усмехнулась, согласно кивнув, устраиваясь на груди супруга спать.