Закрой глаза

      — Мне нужно идти, — Шикамару сказал это почти шепотом, скорее пытаясь внушить это себе. Головой он понимал, что сделать ничего не сможет, но какое-то непривычное чувство терзало его при виде бледного Наруто. Круглое лицо чуть осунулось, а руки, покрытые еле заметными шрамами, иногда легко подрагивали.       — Куда? — блондин и бровью не повел, будто не понимая, о чем говорит другой. Его лицо заметно напряглось, а глаза, полные любопытства и непонимания, смело заглядывали в карие, полные задумчивости и… замешательства?       Наруто выглядел совсем иначе, когда улыбка бесследно исчезала, а взглядом он желал узнать что-то такое, что любой человек захочет надежно скрыть. Он выглядел взрослым, вовсе не похожим на того двенадцатилетнего беспризорника. Серьезное выражение лица никак не мешалось с его взвинченной натурой. Нара видел эти резкие изменения не только в движениях. В лазурных глазах мерцало черное пламя, которое пыталось увлечь Узумаки каждую ночь, поглотить, не давая вздохнуть. Хотя, возможно, это было лишь воображением Шикамару.       — Останься еще ненадолго. Ты не представляешь, как скучно тухнуть здесь одному, — Наруто расплылся в намеренно жалостливой улыбке, а в зрачках заиграли светлые огоньки, мигом изгнав напущенную тьму. Пока Шикамару вкрадчиво смотрел на друга, он на секунду подумал, что тот очень похож на дворового кота, бродящего в поисках людской ласки. Однако он быстро прогнал это сравнение из головы, расслабив плечи.       — Ладно, ладно, — Узумаки заметно повеселел, и болезненный вид перестал бросаться в глаза.       — Может, поиграем? — Наруто интригующе поводил бровями, ехидно ухмыляясь и протягивая руку к тумбочке.       — Что за… — прошипел Нара и, нахмурив брови, выложил карты на пол. — Я проигрываю уже пятый раз.       — Просто я слишком хорош, даттебайо — самодовольная улыбка не сходила с лица блондина, а глаза наполнились таким очаровательным удовлетворением, что обыграть его хоть раз было бы преступлением.       — Не забывай, что ты должен мне партию в шоги. Не смотри так удивленно, это будет мой реванш. К тому же, как я помню, ты обещал выучить правила «от» и «до».       — Я… да, да я уже все выучил, прямо-таки от корки до корки.       Шикамару несколько раз саркастично кивнул, за что получил легкий толчок в плечо.       — У тебя есть пару дней на повторение, — юноша с улыбкой потянулся за курткой, продолжая делать вид, что охотно верит каждому слову о «рациональном использовании времени для изучения всех тонких деталей».       Именно такие моменты Нара ценил больше всего. С детства его приучили не показывать слабостей никому, всегда быть минимум на три шага впереди, ведь никто не знает, что может произойти. Он никогда не обременял себя и своих знакомых надеждой, за ней одно лишь разочарование. Не будешь пытаться выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле, значит никогда не упадешь вниз. Не нужно врать, но и умолчать кое-что стоит. Присущая детям инфантильность всегда производила на маленького Шикамару неоднозначное впечатление.       С одной стороны, он считал огромным недопущением родителей то, что детьми его возраста было очень легко манипулировать. Они не представляли из себя прочную фигуру, которой можно рассказать что-то по-настоящему сокровенное, поговорить о родителях или мрачных мыслях. По мнению мальчика, превращая все в веселую игру, они могли рассказать даже самую серьезную тайну за какую-нибудь безделушку. Однако, с другой стороны, почему один лишь Шикамару так заботился об этом? Он был таким же ребенком, но иногда совсем об этом забывал. Несмотря на то, что в голове безостановочно роились странные и пугающие мысли о взрослой жизни, его маленькие карие глаза были совсем детскими.       Завороженно глядя на фейерверки, они вспыхивали цветными искрами. Внимательно изучая грозовые тучи, окутавшие небо, они становились совсем темные, но такие живые. Глядя на чистую небесную гладь летним утром, они отражали каждое проплывающее мимо облачко. Наверное, больше всего в этой жизни повезло именно облакам. Они такие беззаботные. Кажется, ничто не заставит их волноваться, да? Он мечтал так жить. Сейчас у него есть люди, которым предоставлено отдельное место в сердце, с которыми он готов разделять бесконечное множество счастливых моментов. Именно их искренние улыбки он ценит больше всего на свете, хоть никогда об этом и не скажет. Но, наверное, будь он облаком, все было бы легче. Точно легче. Если бы просто закрыв глаза, можно было решить все проблемы, жить было бы намного легче.

***

      Высокие сосны столпились у подножия холма, чуть размахивая черными верхушками на ветру. С высоты открывался чарующий вид на бесконечный темный лес, возвышающийся, словно каменная стена. Здесь было очень холодно. Частые порывы поднимали на воздух снег, лежащий вокруг, и укрыться от них было негде. Вдруг послышался странный шорох, будто совсем рядом, а затем у входа в лес мелькнул высокий темный силуэт. Странно. Через мгновение, стоя в гуще леса и ощущая напористое давление сверху, в мыслях прозвучал тихий голос:       — Сюда.       Еще мгновение и тяжелый лес сменяется пустым обрывом. Плотная пелена снега укрывала все вокруг, погружая в стеклянный снежный шар, но ледяные порывы совсем не ощущались. Наоборот, появилась странная, удушающая духота, которая постепенно проникала внутрь и заполняла все тело. Каждый вдох давался с трудом.       — Эй, я здесь, — сухой шепот раздался прямо над правым ухом.       Один шаг. Обман. Духота сменяется резким толчком. Падение.       Дернувшись всем телом, парень распахнул глаза и мигом сел, быстро дыша. Спина и руки были липкие от пота, а в голове застыл странный голос, повторяющий последнюю фразу снова и снова. Эхо превратилось в гул и лишь спустя несколько минут, будто оттаявши, Шикамару огляделся. Он дома. Все в порядке. Сжав простынь, он наконец пришел в себя. Нахмурившись, парень вспоминал все события кошмара в хаотичном порядке, но голос, подозрительно знакомый, врезался в мысли и не давал сосредоточиться на определенном эпизоде. Он никак не мог понять, что за лес ему привиделся и существует ли он вообще.       Приведя дыхание в норму, юноша поднялся и неуверенно направился на кухню. Холодная вода привела в чувства, но отвратительный осадок смыть было невозможно. Стояло раннее утро, хотя по ощущениям Нара будто вовсе не спал. Тягучая усталость охватила его, и, смяв постельное белье, он сел на голый татами и уставился на свои руки, слегка трясущиеся то ли от холода, то ли от настигшего кошмара. Шикамару никогда не беспокоили кошмары, не считая недели после смерти Сарутоби Асумы. Вспомнив это имя, Нара, вжавшись в пол, поежился.       Обычно сновидения он либо не запоминал, либо забывал сразу же, как проснется, но это было другим. Чунин успел отвыкнуть от неприятного чувства, охватывающего после ночи мучительных снов. Он словно был там, сначала на высоком холме, затем в холодном лесу, а потом… От неприятного ужаса по спине прошлась волна мурашек: на секунду ему показалось, что удушение было настоящим. Нет, нет, нет. Нельзя впадать в панику. Это всего лишь сон, выдумка, гребанное сознание просто не желает мне спокойной жизни. Ощутив приятный холод пальцев от невесомого прикосновения к своей шее, Шикамару встряхнул головой, пытаясь прогнать мрачные мысли.       Пока отец находился на миссии, а мать спала, тишина и холод в доме угнетали, вовсе не создавая атмосферу уюта в родном месте. Недолго думая, парень, наспех переодевшись и захватив куртку, вышел на улицу. Хоть утро и было морозным, дышалось в разы свободнее. Голова заметно пустела и расслабиться не составляло труда.       Вскоре, бездумно шатаясь по районам, чунин обнаружил, что обходит дом Чоджи уже третий раз. Возможно, сейчас парню не хватало именно этого простого разговора по душам с лучшим другом. Одновременно обо всем, но в то же время ни о чем. Они выросли и часы ежедневных разговоров сменились недолгими совместными ужинами и редкими дружескими беседами, когда выдается свободная минутка. Шикамару иногда тосковал по тем временам, когда целью жизни для каждого было сдать экзамен на генина, но говорить об этом с друзьями казалось чем-то неправильным и даже болезненным. Тогда все было легче.       Прикрыв глаза, Нара докурил сигарету и отправился блуждать дальше, в надежде наткнуться на что-то достойное внимания. Однако даже спустя пару часов Нара не встретил ни души. Вся деревня спала, и ее невозможно обвинять в проявленной беспечности, ведь и сам парень был точно таким же.       Вернувшись домой, его встретила гора переживаний от матери и слабый, полный заботы удар по затылку. Перекинувшись парой фраз, было решено позавтракать. Остальное утро прошло безмятежно, и этот день Шикамару смело готовился объявить самым спокойным за всю зиму, но, конечно, все хорошее не длится вечно.