Étudiant d'échange

«Маски сброшены, карты разложены, И чувства мои уж теперь потревожены, В глаза мне смотреть тяжело теперь, Признаваться не стоило мне тебе? И чем ты ответишь? Я в неведéнии И, видя лицо твоё в отражении, Я вижу тебя и улыбку твою, Совсем как дурак, улыбаясь, стою.»

- Накахара Чуя??

На следующий день Чуя стал чувствовать себя совсем по-другому рядом с Осаму. Этот парень.. если он помнил о том, что рыжик задолжал ему желание, то и о том пьяном поцелуе он тоже должен был помнить. Но почему тогда ведёт себя совершенно спокойно и не рассказывает ему о том поцелуе? Чёрт его вообще знает. Может он уже понял и то, что Накахара вспомнил про поцелуй? В таком случае, он специально заигрывает и всё такое? Или, приблизившись вчера очень близко, пытался заставить его вспомнить? В голове было очень много немых вопросов, но не находилось ни одного ясного ответа. Но одно Чуя точно знает – Осаму помнит про поцелуй. Всё было бы гораздо проще, если бы рыжий был уверен в том, что шатен напился до такой степени, что всё забыл. Но тот специально дал знать, что он всё прекрасно помнит. Чуя теперь не знает, как смотреть ему в глаза. Именно поэтому избегает с ним зрительного контакта и даже думает отсесть от него на время пар. А Дазай тоже не глупый и понимает, что что-то не так. Возможно, что он понимает и то, что именно не так. Мысли лихорадочно мешались в голове и перепрыгивали с одной на другую. Не легче ли просто притворяться, что Чуя ничего не вспомнил и продолжать нормальное и стабильное общение с Осаму? Задав себе этот вопрос, он бы явно переоценил свои возможности. Притворяться он не умеет, не великий притворщик или актёр ведь. — Чуя-чиии, как дела? Ты молчаливый какой-то. Воды в рот набрал? — Дазай всё лезет и лезет во время очередной пары, пока Накахара пытается его игнорировать. Вдруг он становится более серьёзным. — Чуя, что случилось? Если ты и дальше будешь меня вот так игнорировать, то ни к чему хорошему это не приведёт. Голос, который успокаивает, но и смущает одновременно, родной и уже до боли знакомый. Голос который был для него бесящим и раздражающим, а стал поддержкой и опорой – голос того, в кого Чуя втрескался, как первоклассник, увидевший Кейт Уинслет по телевизору. Голос того, кого Чуя усердно избегает, чтобы не оставить плохого впечатления о себе. Он загоняется. Накручивает себе, что он влюблён не в Осаму, а в его внимание и поддержку, в то, что он показывает ему мир таким, каким Чуя того ещё не видел. Поэтому понимать, что любит именно его внимание, Чуе ещё более стыдно. — Нормально всё. — рыжий достает блокнот и почти утыкается в него носом. Его алые щёки, что сродни закатному солнцу или полчищу раскидистых маков, выдают его с головой. — Простудился? Красный весь. — шатен тянет руку ко лбу друга и щупает на наличие температуры, а тот вспыхивает ещё ярче. — Не знаю. Может быть. Дазай берёт его смазливое веснушчатое личико в обе руки, полностью накрывая пунцовые щёки. Миловидное лицо француза выражало сейчас крайнюю степень изумления и смущения. Голубые глаза странно заблестели, и невинный взгляд лихорадочно забегал по лицу напротив, а сердце совершало невероятный кульбит при каждом взгляде в карие глаза. — Чего ты? — Да ничего я. — Молодые люди на последнем ряду, просьба не привлекать к себе внимания или покинуть аудиторию.. Любопытство Осаму тут же поутихло, и они с Чуей спокойно расползлись друг от друга. Вернее, отполз Чуя. Закончилась пара более спокойно. Начался большой перерыв и Дазай – предварительно спросив Накахару, пойдет ли он с ним, после чего получил отрицательный ответ – пошёл куда-то обедать бутербродами. Рыжий, который перевёлся в не самое удачное время, а именно – почти в середине учебного года, стал задумываться об экзаменах, ведь сейчас был самый разгар весны – конец апреля. С учёбой у него всё было в порядке, и думал он не о том, как сдаст, а о том, на какую тему будет писать курсовую работу. Сидя на лестнице между этажами, веснушчатый решил поискать идеи в своем блокноте. Но нет, про свои стихи в курсаче он писать не будет, и это точно. Нужно что-то менее связанное с его жизнью, но и то, что он может прекрасно анализировать и правильно преподнести. Перелистывая страницы своего зелёного блокнота, который уж очень много чего пережил, рыжий замечает что-то странное.

«О, милый мой, и чем не проще С тобой побыть наедине? Поговорить о чём попроще, Вдвоём быть на одной волне Мне хочется с тобой отныне. И, глядя на тебя, представил, Что писан ты как на латыни, И снова, между строк читая, я любопытный взгляд уставил На твоё светлое чело.»

"Что? Я этого не писал." Произведение, зашифрованное не буквами и языками, а своим обращением и содержанием. Чуе? Сейчас, пока Осаму нет, Чуя может спокойно расслабиться и подумать о чём-то другом. Ему так казалось. На деле же.. Почерк до боли знаком. Накахара мог подумать, что написал это по пьяни после их визита в подпольное казино, но это точно не он. Свою писанину он разберёт всегда, даже если эта писанина была создана в нетрвезвом состоянии. А этот почерк.. почерк, который он видит довольно редко, потому что его владелец очень редко пишет конспекты на парах. Но даже увидев его всего лишь пару раз, Чуя хорошо запомнил сей стиль письма. Этот идиот преследует рыжика даже в его собственном блокноте! Но что бы это могло значить? Дазай тоже пишет стихи? Надумав себе очень много вариантов развития событий, Чуя совсем забыл про то, что думал об экзаменах. В легкой панике и со рдеющим лицом он продолжил листать страницы своего блокнота. Рисунки, пометки, подбодряющие слова.. И когда только этот прохиндяй всё это успел!? Чу захлопнул блокнот и прижал его к груди, когда услышал приближающиеся шаги. — Что это чиби-кун нашёл в блокноте? — Осаму склонился над ним с улыбкой, игривый взгляд метнулся с блокнота на голубые глаза. — Ничего не находил. Я искал идеи о том, на какую тему писать курсовую, но ты слишком резко подошёл. — он старался сохранить спокойное лицо, и это у него даже неплохо получилось. — Какой-то ты слишком спокойный. Эта фраза Чую добила. Он тут значит выворачивается наизнанку, чтобы спрятать свои чувства от Осаму, а тот говорит, что он слишком спокойный! — Я что, тяфкать на тебя должен? — Ты обычно это и делаешь. — бинтованный гоготнул и получил по затылку. — Ну.. вот так ты больше на себя похож. — Очень рад. — Так, ты тут про курсовую говорил. Не нашёл тему? — Нет. — Хм.. не знаю даже, что тебе посоветовать. — Не советуй ничего. Я сам хочу придумать. Ты поел? Пойдём тогда на пару. — Чуя убирает блокнот в рюкзак, встаёт с банкетки и идёт в аудиторию уверенными шагами, как будто знает, какой номер аудитории у них сейчас. — Да-да. Можешь чуть медленнее идти в совершенно другую сторону? А то я тебя развернуть не смогу. — Рот закрой свой. В итоге рыжий просто пошел за шатеном и зашел вслед за ним в аудиторию, где вокруг доски собрались студенты. — Э.. Чуя? Это девушка какая-то? — слышался чей-то голос из толпы зевак, смотрящих на доску. — Нет, придурок, это француз наш. Накахара встал в ступор. Что это? Почему целая толпа пялится на доску, бормоча его имя? Тело резко охватывает неконтролируемая тревога, а сердце на секунду пропускает удар. Его длинные пальцы сомкнулись, ладони тут же инстинктивно сжались в кулаки. Неужели? Неужели Осаму предал его, рассказал всем? О его личном, о его тайнах, о его стихах, о его жизни, о нём. Может, он ещё рассказал о том, что было в том казино? Решил опозорить, задеть чувства? Ведь тот, кого он подозревает в предательстве, стоит за его спиной и молчит. Не говорит ничего. Может, он улыбается? Тихо смеётся над жертвой своих издевательских потех? Может, отец был прав и не стоило раскидываться доверием? Может, все вокруг действительно хотят предать Чую? Вопросы метались в голове и бились об ушные мембраны, создавая ощущение отдачи его же внутреннего голоса, что бился звонко и расплывчато, как будто молекулы газа бьются об стенки сосуда, образуя давление. — Ой, это он, смотрите. — Ого, парень, да ты уже обзавёлся фанатами! Какие тут ещё могут быть фанаты? Чуя не хотел такой популярности. Ни в коем случае, никогда и ни за что. Расступившаяся от доски толпа зря старалась, ведь расплывчатый взор голубых глаз не сразу разобрал написанное на ней. Одно было ясно: это очень большая надпись, скорее всего из нескольких слов. Но тогда?.. Чуя постарался приглядеться ещё сильнее, хотя не хотел разочаровываться от увиденного. Протерев пальцами глаза он снова взглянул на изношенную зелёную гладь меловой доски.

«Chuuya, je t'aime!»

Признание в любви? В такой форме? Накахара облегчённо выдохнул. Тревога постепенно утихла, а тело совершенно расслабилось, и он обратил взгляд на стоящего сзади одногруппника. Нет, Дазай не мог его предать. Очевидно, что нет. Осаму смотрел на него, улыбаясь, как полный дурак. — Похоже, что кто-то действительно тобой очень заинтересован. — Я.. я вижу. — он снова взглянул на доску. Кому он может нравиться? Вернее, не так. Даже если он кому-то нравится, то он сам вряд ли только из-за этого разлюбит стоящего рядом с ним человека, пусть тот об этом даже и не знает. А может, знает? Если знает, то почему молчит? Тут как тут в аудиторию вошёл преподаватель французского и, заметив на доске надпись, усмехнулся. — Что это у вас тут за романы крутятся уже? — Верлен положил на свой стол ноутбук и материалы, параллельно обращаясь к студентам. — Пока никаких романов нет, профессор. — Дазай улыбнулся и слез с парты, на которую залез буквально за пару секунд до появления мужчины. Все студенты уже расселись по своим местам, а от перерыва оставалась всего пара минут. — Да? То-то я твой корявый почерк на доске вижу. Ты вот, вроде, на бумаге пишешь нормально, хоть и раз в месяц, но на доске у тебя трясучка какая-то начинается. Повисла тишина. У Чуи и мысли не могло возникнуть о том, что это написал Осаму. Насколько серьезен он был, когда писал эту надпись? И, что самое важное.. правда ли это? — Какое безрассудное утверждение, профессор! Я что, один такой в группе? — возразил шатен, кажущийся Чуе чем-то смущённым. — В этой группе только ты на французском таким почерком пишешь. — Профессор, вы конечно превосходный Шерлок Холмс, но не сегодня. Это был не я. Чуя стоял в сторонке и смотрел на них взглядом "а мне вы ничего объяснить не хотите?". Он уже стал сомневаться во всём происходящем вокруг него. Осаму уверенно отрицает свою причастность, но Поль настаивает на обратном. Что вообще происходит? Пара началась и все остались при своём мнении. Рыжий всю пару тупил в доску, крутил ручку между пальцами и лишь изредка слушал преподавателя. Все равно эту лекцию он может выпросить у него в конспекте и переписать самостоятельно. Удобно быть младшим братом препода. — М.. Идиомы. — Идиоты? — Это ты идиот. Фразеологизмы. Я придумал тему для курсовой. — Чуя гордо поднял голову и стал активно записывать что-то в блокнот. — Я буду писать курсовую о французских идиомах. — Не о поэзии? — Осаму смотрит на него удивлённо. — Нет. Это лишь маленький шаг к великому. Идиомы тоже могут помочь и тебе в дальнейшем в распутывании загадок в моих стихотворениях. Ведь даже если злодей всегда на шаг впереди, то он всё равно оставит для детектива небольшие зацепки и улики. — Вот как. Тогда я буду писать о французской поэзии и её переводе на японский. — Осаму улыбатся воодушевлённым словам одногруппника и откидывает голову назад как ни в чем не бывало. — А это я, кстати, написал. — Что.. что конкретно? — Всё, о чем ты думаешь. Что за внезапное признание в содеянном? Всё, о чём думал рыжий – надпись на доске и чужие стихотворения в его блокноте. Глаза забегали по блокноту в поисках ответов, щёки налились красным. — И?.. — Эх ты. — треплет по голове и улыбается, а потом шепчет на ухо так сладко-сладко.. — Je t'aime, Chuuya, je t'aime. Всё тело охватило горячее смущение, руки слегка задрожали. Чуе теперь казалось, что он спит и видит чудесные сны в объятиях Морфея. Этот разговор завязался как-то спонтанно, а теперь отговорками о простуде уже не отделаешься. Они знакомы приличное количество времени, чтобы этому дейстивтельно был смысл, но теперь Накахара совершенно не знает, что ответить. Кто-то бы мог подумать, что ответить взаимностью, когда это действительно так, было бы проще и разумнее. Но рыжего терзают сомнения. Что, если над ним просто пошутили? Что, если Дазай проспорил кому-то на деньги? Чувства не меняют на деньги. Паника немного усилилась, пока француз решал. Если это будет шуткой, то он тоже скажет, что пошутил. Иногда метнуть стрелку банально проще, чем паразитировать каждую клеточку своего подсознания этими обманчивыми мыслями. — Je t'aime aussi, — выдает рыжий на одном дыхании, пряча взгляд. — Alors ne te cache pas les yeux. Regardez-moi, — на сладком французском продолжает его одногруппник, хоть и отличаясь лёгким японским акцентом. По французскому у него всегда были высшие баллы. — Tu ne pensez pas que je plaisante, n'est-ce pas? — Tu ne plaisantez vraiment pas? — Не шучу. — Дазай улыбнулся, резко перейдя на японский. — Chers mes étudiants с последнего ряда, прекращайте свои игры, пожалуйста. Потерпите до конца пары. До конца пары они оба не проронили ни слова, но Чуе стало гораздо спокойнее..