𝕯𝖆𝖒𝖓𝖆𝖓𝖙, 𝖖𝖚𝖔𝖉 𝖓𝖔𝖓 𝖎𝖓𝖙𝖊𝖑𝖑ĕ𝖌𝖚𝖓𝖙

—Доброе утро класс! В тёмное помещение зашла учитель русского языка. Это была женщина при весе. Она всегда говорила только на повышенных тонах с учениками, будто своим голосом показывая своё превосходство над всеми. Перекатываясь (её ходьба была похожа именно на перекатывания) с ноги на ногу она дошла до своего стола и рухнула на стул. Из деревянной шухлядки стола женщина вынула стопку двойных листов в широкую линию и смерив всех в классе своим грубоватым взглядом продолжила: —С сочинением, в принципе, все справились. Не будем брать кадров которые не удосужились абсолютно ничего написать. Единственный человек который меня поразил это Горбачёва. Девушка, которой принадлежала данная фамилия вздрогнула. Она всегда испытывала страх когда её называли по фамилии, ведь ничего хорошего это за собой не несло. Александра приподняла свою голову и посмотрела на учителя, но сразу же отвела взгляд на листы в её руках. —Горбачёва, иди сюда. В классе стало безумно душно. Воздух будто бы обжигал лёгкие изнутри. На подрагивающих ногах девушка встала со стула и покинула свою излюбленную последнюю парту. Она неуверенно подошла к учительскому столу и замерла, сложив руки измазанные чернилами от ручки за спиной. —Саш, вот скажи мне, нет, скажи всем нам... Ну нет, только не на весь класс, прошу... Александра просто не могла терпеть когда её выставляли посмешищем на весь класс, хотя, а кому это вообще может доставлять удовольствие? Но что раздражало ещё больше, так это смеющиеся одноклассники. Будто они способны сделать лучше? Будто их работы написаны гораздо чётче? Ответ понятен- нет и, ещё раз, нет! Все люди находящиеся в этом классе точно так же совершают ошибки, но никогда не упускают возможности лишний разок-другой подстебнуть товарища. Хотя, о каких товарищах может идти речь, когда каждый второй тут врёт первому, втирается в доверие и в самый неожиданный момент бьёт в спину. И почему подобное осознаёт только Саша? Неужели никто не чувствует и не замечает эти взгляды и перешёптывания? Или же они направленны только к ней?.. Из очередных размышлений девушки вывел знакомый голос учителя: —Ты писать не умеешь? Вот смотри, как я должна это понять? Преподаватель указала пальцем на одну из первых строк сочинения. Буквы были острыми и кривыми, где-то виднелись пятна от нервно замазываемых ошибок ручкой или же очень жирные исправления букв, но в той первой строке, куда указала учительница, было всё совсем плачевно. Слова были перепутаны или же вовсе бессмысленны. —Мало того что тут такая грязь, так ещё и бред полный, нет ну послушайте только что она написала... —Н-нет,- неожиданно для всех в классе выдала Александра. —Что значит "нет"? Если ты нормально не будешь учиться, а в будущем и работать, то выставишь себя посмешищем и я тебе хочу наглядно показать! —Я... Нет! Отдайте! Девушка с силой вырвала лист из рук учителя и выбежала из кабинета. —Ну и актриса! Ещё один арлекин завёлся в школе! Смахивая подступившие слёзы она бежала к уже излюбленному месту выпуска эмоций- пыльному чердаку школы, лестница которого вела на крышу. Раньше Саша уединялась на крыше, но когда это дошло до учителей, то лестницу закрыли. Но вот на чердак вход был открыт, да и людей тут никогда не было. Можно и уроки прогулять и поплакать. Вообще, это было единственным местом, где Саша спокойно выпускала эмоции. Раньше ей хватало обычного похода в туалет чтобы привести себя в порядок, но со временем ей стало не хватать такого количества времени- нужно было больше чтобы выпустить все эмоции. Дома она себе подобного не позволяла- боялась лишний раз нервировать и так переживающих родителей. Саша не может точно сказать как давно её ранимость начала перерастать в регулярные истерики, просто в какой-то момент ей стало мало просто немного поплакать. Всё что та держала внутри как-то в один миг вырвалось. После подобного выпуска эмоций она ощутила свободу, точнее некую пустоту внутри себя, что было хоть и не самым приятным, но всё-же лучше чем первое. После таких приступов она могла ещё минут двадцать или более лежать на холодном бетонном полу и смотреть в потолок- так та приходила немного в себя. Сегодня она опять хотела выбросить очередной груз с себя. Ладони уже изрядно вспотели, а бумажный лист был смят в кулаке правой руки. Но, на удивление Горбачёвой, послышались шаги. Девушка растерялась- её не должны увидеть, иначе она потеряет ещё одно место для уединения, а этого допустить никак нельзя! Взгляд девушки упал на деревянный шкаф со школьными плакатами и старыми атласами в углу. Не долго думая, Александра пробралась внутрь и затаилась. В шкафу было сыро и в углу висела паутина. Кареглазая безумно сильно боялась любых насекомых, но выдавать себя она не могла. Девушке оставалось лишь зажать рот рукой и отвести взгляд от затаившегося паука, мирясь с мыслю о нахождении с этим чудищем. Тяжелая металлическая дверь тихо отворилась, пуская немного света в помещения, но сразу же закрылась. Когда зашедший в помещение включил фонарик на телефоне, Саша, сквозь щель приоткрытой двери, смогла немного разглядеть силуэт: по росту это был ребёнок, точнее девочка, волосы у неё были с яркими прядями, кажется цвета розового. Она осветила фонариком телефона помещение и двинулась прямо к шкафу. Внутри Саши всё сжалось. Она прижалась к стене шкафа как можно сильнее и зажмурила глаза. Когда девочка подошла к шкафу, та Саша поняла что это была девушка, просто низкого роста. К счастью кареглазой, та просто присела рядом прямо на грязный пол, вовсе не боясь испачкать свои чёрные джинсы. Из кармана своей красной рубашки она достала свёрточек. Развернув его она вынула лезвие. Девушка немного покрутила металлический предмет у себя в руках и ухмыльнувшись подставила к коже. Розоволосая вывела на своей руке чёткую линию, напоминавшую тонкую нить, на которую нанизывали алые бусины. Саша лишь тихо наблюдала за этим процессом, боясь выйти из убежища. На лбу Александры выступил пот- было страшно и не только из-за соседа в виде паука, а ещё и за девушку, которая спокойно резалась прямо в школе! Её лицо ничего не выражало- она просто с совершенным спокойствием выводила всё новые и новые линии. Вдруг кареглазая почувствовала как по ней что-то ползёт. Она сразу же поняла что это её нежеланный сосед решил вылезти из-за угла. Девушка начала очень часто дышать, чувствуя как по коже противно что-то ползёт. Она перевела взгляд на руку, которой зажимала рот. От локтя вверх двигалось насекомое прямо к испуганному лицу девушки. Саша попыталась перевести взгляд вновь на сидящую рядом, что оказалось не лучшим решением- руки той уже были изрядно порезаны и эта картина только больше напугала Горбачёву. Кровь, пауки, кровь, пауки, кровь... Не выдержав, кареглазая вываливается со Шкафа и падает животом на твёрдый пол в пару метрах от низкорослой. После принимает позу калачиком, пряча голову в своих ногах. Она издаёт надрывный и приглушённый крик, похожий больше на хриплое мычание. Девушка испугалась подобного внезапного появления ещё одного человека и рванула с места, оставляя старшеклассницу одну.

***

Александра ввалилась в свою дряхлую квартирку. Ещё в прихожей она услышала как кто-то копошиться на кухне и быстро сняв обувь попыталась прошмыгнуть мимо помещения, но, к её огромному сожалению, она была замечена. —О, Саша! Как прошёл день?,- женщина, которой принадлежали эти слова, даже не повернулась в сторону дочери, так как была увлечена готовкой. На плите было видно большую кастрюлю, в которой, вероятно, кипел суп, а рядом стояла сковорода из которой брызгало и шипело масло в разные стороны. —Да так... Нормально. Я это... В комнату. Девушка уже развернулась и направилась к двери, но её вновь окликнули: —А обед? —Не, я не голодная, мам. После последних слов кареглазая скрылась за дверью своей комнаты. Девушке очень нравилось её убежище. В интерьер этого места она вложила многое: плакаты и рисунки на стенах, которые подсвечивал синеватый свет ламп, сами же стены были тёмными. Для кого-то подобный выбор мог бы показаться мрачным, но такое решение в покраске давало больше атмосферности. Посредине комнаты виднелась большая и массивная кровать, справа от неё располагался старенький стол для письма. Этот стол был старше самой Александры и пережил многое, но менять его не хотелось, так как девушка выросла за ним. Лак с поверхности почти стёрся, почти весь он был в каких-то надписях, а шухляды были украшены разными стикерами и наклейками. Слева же от кровати был небольшой шкаф, который по возрасту не уступал столу, описываемого ранее. Девушка взяла свой излюбленный блокнот и зарывшись в пледе начала рисовать. Саша в последнее время часто рисовала- её это успокаивало. Горбачёва никогда не думала что рисовать, линии как-то сами переходили в силуэты, а после в полноценные рисунки. И вот, вновь, она выводит какие-то линии превращая их в силуэты. Она рисовала вовсе не задумываясь о том что в результате выйдет, но в какой-то момент её будто током пронзило. Пауки... Она нарисовала тень, к которой тянулись огромные лапища с когтями, на которых висели пауки. Взглянув на результат она издала нервный смешок, а её лицо исказилось в ужасающей гримасе. —Да идите вы все нахуй со своими ебанными пауками! С этими словами девушка швырнула тетрадь в сторону старенького стола. Тетрадка отскочила от него и повалилась на пол верх той самой страницей. Дыхание кареглазой учащалось, а сердце бешено отбивало чечётку, готовясь вылететь наружу пулей. —Я сожгу это всё... Всё! Девушка нервно потянулась к столу и вынула оттуда коробок со спичками. Дрожащими руками Саша взяла тетрадь и зажгла спичку. Щелчок и шипение... Горбачёва направила свой взгляд на огонь и долго смотрела на него. —А если тут всё сжечь... Ха... Но подобные мысли ушли только тогда когда огонь дошёл до самих пальцев. Ойкнув Саша потушила спичку. —Нет, ну больная, честное слово... Надо их подальше спрятать или выкинуть...