A Lewd New World

Обито Учиха, как его когда-то звали, мрачно нахмурился. После стольких крови, пота и слез проект "Цуки но Ме" был наконец реализован. Это был нелегкий путь и почти полное поражение для него, но в конце концов он справился и успешно погрузил мир в Бесконечное Цукуёми. Честно говоря, он должен был ликовать. Наконец-то он мог оставить позади мертвых героев и нарушенные обещания в реальности, которую он называл иллюзорной. Он мог вернуть Минато-сенсея, а также Рин и даже Какаши, каким он был прежде. Была только одна маленькая загвоздка. Мадара неправильно понял принцип действия Бесконечного Цукуёми (или же патриарх Учиха намеренно дезинформировал своего потомка, но Тоби не был готов в это поверить). Да, он подверг всех живых людей на земле самому мощному гендзюцу, которое когда-либо было придумано, заманил их в идеальный мир фантазий, создав, по сути, иллюзорную утопию для всех живых существ, но была одна проблема. Проблема, возникшая из-за фатального непонимания сущности мира, создаваемого Бесконечным Цукуёми. Природа иллюзорного мира определялась не строго желаниями создателя или отдельными желаниями каждого человека, попавшего под действие гендзюцу. Нет, скорее она определялась глубинными желаниями человека с самой сильной волей. А судя по тому, какой мир предстал перед ним, Обито был совершенно уверен, что этим человеком был, конечно же, не кто иной, как Наруто Узумаки. Нахмурившись еще сильнее, он позволил багровому шарингану в своем правом глазу потускнеть и превратиться в обычную ониксовую сферу. А вот риннеган в его левом глазу не изменился. Ругаясь под нос, сетуя на отсутствие того, что должно было болтаться у него между ног, и пытаясь удержать новые, огромные бугры на груди от попыток разорвать швы рубашки, Обито размышлял, не будет ли Обико слишком очевидным псевдонимом, пока она шла в направлении Деревни Листа. Мина Намикадзе проснулась утром от того, что ее любовница, бойкая и скромная Кушина Узумаки, игриво покусывала мочку ее уха. Она лежала в постели Кушины, нагая, и лишь тонкие белые простыни едва прикрывали ее достоинства. Их ноги были спутаны, и в комнате сильно пахло сексом. Это была чертовски дикая ночь: самая веселая из всех, что у них были за последние месяцы. Хотя сейчас в комнате были только они двое, она отчетливо помнила, что с ними были две главы семьи Учиха, Микото и Фугако ("Принцесса и Пацанка", как часто называли эту пару в юности), а также две их дочери, Итами и Сасуки. На мгновение Мине пришла в голову мысль о том, как две женщины могут иметь биологических детей без использования искусственного оплодотворения, которого, как она знала, ни одна из них никогда не делала, но не стала зацикливаться на ней. Вместо этого она вспомнила, как страстно Фугако тискала их сиськи (хотя Мина обычно туго перевязывала свои груди, когда была на службе, чтобы они не мешали ей, она была весьма щедро одарена, примерно на одном уровне с леди Цунаде, да и у Фугако был схожий размер, правда, самоуверенная Учиха предпочитала выставлять напоказ то, что у нее было). Она также вспомнила, как Микото и Кушина ублажали друг друга в позе 69, пока Итами и Сасуки вылизывали их анусы. Улыбаясь воспоминаниям о предыдущей ночи, и застонав, когда Кушина укусила ее за ухо достаточно сильно, чтобы оставить след, Мина приподнялась на кровати, позволяя простыням соскользнуть с ее тела. Ее большие груди возбуждающе покачивались от движений, привлекая похотливое внимание Кушины. "Сегодня утром они выглядят особенно бойкими", - дразняще заметила рыжая, резко шлепнув Мину по левой сиське. Огромный шар плоти задрожал еще больше, и Мина непристойно вскрикнула, а затем в ответ ущипнула Кушину за задницу, заставив ее пискнуть и захихикать. "А ты безнадежна, как всегда", - сказала Мина, подарив своей любовнице короткий, но страстный поцелуй. "Но, полагаю, именно это мне в тебе и нравится". "Шок!" театрально заявила Кушина. " А я все это время думала, что ты любишь меня за мое тело!" - воскликнула она, притворно всхлипывая. "О, это я тоже люблю", - ответила Мина, продолжая ласкать упругую, стройную попку рыжей. Кушина засмеялась. "Хорошо!" - сказала она. "Потому что этому телу нужна любая любовь, которую оно может получить!" И выразительно подмигнула, заставив блондинку хихикнуть и отвесить ей шлепок. "О, я должна была послушать, когда сенсей предупреждала меня о тебе", - сказала Мина в шутку. "Она говорила мне, что вы, Узумаки, все шлюхи и лисицы, которые только и хотят, что овладеть любой мало-мальски привлекательной девушкой, но я ей не поверила!" "Я не согласна с этим", - возразила Кушина. " Да будет тебе известно, что нам, Узумаки, также нравится, когда нас сношают". Они обе засмеялись, игриво лаская друг друга, и вскоре снова предавались горячей, сладострастной любви. Мина и Кушина трахали друг друга долго и громко, не заботясь о том, кто услышит их стоны и грязные разговоры. Несколько минут они предавались утехам без помех, но в момент, когда они были уже в середине траха друг друга ножницами, в дверь их спальни неожиданно постучали. Мина и Кушина не придали стуку никакого значения, но, когда дверь распахнулась и в комнату вошел их красивый голубоглазый сын, они сразу же обратили внимание на своего гостя. Обе женщины покраснели под взглядом сына, их очень возбудил тот факт, что он вошел к ним во время секса, и в результате их движения стала еще более энергичными. Наруто залился румянцем при виде того, как его родители занимаются сексом, и почувствовал некоторую смущающую напряженность между ног от великолепного вида их преступно горячих тел. Но его раздражение пересилило возбуждение, и он нахмурился. "Мама!" - сказал он - " Ма! Неужели вы двое должны быть такими громкими так рано утром?!" Кушина ухмыльнулась, увидев внушительный шатер в боксерах молодого человека. Она посмотрела на сына, выгнув тело так, чтобы он мог как можно лучше рассмотреть ее сиськи, которые подпрыгивали и покачивались от колебаний ее тела, когда она терлась о Мину в ножницах. " Ты всегда желанный гость", - хрипло промурлыкала она, подмигивая ему - "Чем больше, тем веселее!" И тут она начала бурно кончать, трахая свою любовницу, и громко застонала, намеренно издавая самые непристойные звуки, на которые только была способна. Лицо Наруто раскраснелось, и он изо всех сил старался не смотреть ни на сиськи, ни на киски своих матерей, даже если его член еще больше твердел. Он не стал шутить в ответ, хотя, казалось бы, был очень искушен. Мина улыбнулась, увидев, что выпуклость в трусах Наруто стала еще больше. От одной мысли о том, чтобы взять в руки его член, она вся взмокла, и от одной мысли о том, что он может войти в нее, она испытала сильнейший оргазм. Она застонала, откинув голову назад и потирая свои огромные сиськи, когда ее соки брызнули на бедра возлюбленной. Глядя в глаза сына, купаясь в теплом послевкусии оргазма, Мина с радостью раздвинула половые губы своей и Кушиной кисок, покачивая сочными бедрами. " Входи", - похотливо сказала она, смысл ее слов был очевиден - "Внутри хорошо и уютно". Наруто, смущаясь пристально разглядывал пизденки своих матерей, а его эрекция билась о путы его трусов. Но при этом ему все же удалось собраться с духом, чтобы сказать - " Выглядит тесновато". Кушина хихикнула - "Ох, но я уверена, что ты сможешь проскользнуть внутрь без каких-либо проблем". Все трое ухмылялись, наслаждаясь происходящим. Подобная битва намеков была обычным делом в семье Узумаки, и все они были довольно хороши в этом. Но все же Кушина и Мина не удовлетворились бы одними намеками. Они хотели, чтобы он их трахнул. Они жаждали секса со своим сыном. И, возможно, это отразилось в их словах, потому что вскоре они обнаружили, что Наруто обращает меньше внимания на их сомнительную игру и больше на обнаженные тела своих матерей. Его лицо раскраснелось, он вспотел, и все это приводило Мину и Кушину в восторг. Вскоре эрекция Наруто стала слишком большой, чтобы ее можно было сдержать, в результате чего его боксеры разорвались по швам. Бесполезная одежда упала на пол, и член Наруто предстал во всей красе - самый массивный и твердый из всех, что когда-либо видели его матери. Мина и Кушина одобрительно улыбнулись при виде огромной, пульсирующей дубины своего сына. Она угрожающе подергивалась и пульсировала, такая большая и фаллическая, она представляла собой воплощение мужественности. Они жадно смотрели на него, облизывая губы и бесстыдно демонстрируя себя: Мина сжимала сиськи и раздвигала губы своей пизды, Кушина наклонялась и трясла упругой, круглой попкой, раздвигая булки. И при виде того, как вели себя его матери, внутри Наруто что-то щелкнуло. Его сдержанность исчезла. Больше не имело значения, что они были его родителями: он хотел трахнуть Мину и Кушину - он хотел трахнуть их жестко, использовать их тела и сделать их своими. "Наруто, сынок..." - стонала Мина, выгнув бедра вверх, умоляюще глядя ему в глаза - "Пожалуйста, трахни меня". Наруто перевел взгляд с блондинки на рыжую, затем обратно. На его лице появилась небольшая ухмылка, глаза блестели от желания. " Вы действительно хотите этого, не так ли", - сказал он. Это был не вопрос. "Хотим!" - с готовностью ответили Кушина и Мина, не чувствуя стыда за то, что унижались перед сыном - "Мы так давно этого хотели!" Ухмылка Наруто расширилась, и он приблизился к ним. "Подумать только, мои родители оказались такими шлюхами...", - весело заметил он - "Хотят трахнуть собственного сына. Как нехорошо", - сказал он и шлепнул Кушину по заднице. "Охххх!" - застонала рыжая, ее глаза закатились, когда она кончила. Это было невероятно. Одного шлепка от сына было достаточно, чтобы довести ее до оргазма - "Да! Трахни меня!" - воскликнула она. Наруто слегка сжал задницу Кушины, довольный тем, какую реакцию он вызвал у нее. Затем он переключил свое внимание на другую мать, Желтую Вспышку Мину Намикадзе. Наклонившись, он схватил одну из ее массивных грудей и сжал. Мина тут же кончила, и звуки, которые она при этом издавала, были крайне развратными. Наруто улыбнулся и снова посмотрел на своих матерей. Его член подергивался, а яйца болели, и он решился. Он трахнет их. Они хотели этого, и он хотел этого. Вопрос был только в том, кого он выебет первой? Глядя на круглую, стройную задницу своей рыжеволосой матери, видя ее тугую попку и мокрую пизду, Наруто принял решение. Кушина будет первой. Он возьмет ее задницу и сделает ее своей. Схватив ее за бедра, тиская и лаская, он провел кончиком члена между ее ягодиц и прижал его к анусу. Она застонала от удовольствия и с вожделением принялась тереться задницей о его член. Безмолвно она умоляла его войти в нее. Ее тело призывало его двигаться дальше, но Наруто не торопился. Он дразнил ее задницу кончиком своего члена, заставляя ее стонать и хныкать. Мина с улыбкой наблюдала за происходящим, с упоением лаская себя, глядя, как ее возлюбленная извивается в экстазе под их сыном. Она щипала свои твердые, набухшие соски и растирала свои массивные груди, заметно налитые молоком. Она вводила и выводила пальцы из своей киски, страстно пыхтя, когда дразнила свой клитор и пробиралась в свои недра. Она кончила еще пару раз, прежде чем Наруто и Кушина приступили к делу: но стоило им начать, как ее ласки стали еще более яростными. Кушина издала вопль, когда ее сын, наконец, навалился на нее и вогнал свой массивный член в ее анус. Сначала боль была неимоверной, когда он растягивал ее внутренности и разрывал ее задницу, но вскоре она сменилась наслаждением. Она развратно стонала, когда он трахал ее, наслаждаясь звуками, которые он издавал, когда входил и выходил из ее задницы. Он так наслаждался происходящим, что это было почти прелестным для нее. Наруто стонал и пыхтел, неистово молотя бедрами по заднице матери. Ее зад был туже, чем он мог себе представить, и он делал все возможное, чтобы не кончить в ту же секунду, когда вошел в нее. Он был в раю, трахая мамину задницу, и его ни капли не волновало, правильно это или нет. Это было просто слишком хорошо, чтобы отказаться от этого. Поэтому он продолжил, долго и жестко. Кушина задохнулась, когда почувствовала, как ее сын внезапно изверг горячую сперму в ее задницу. Она сладострастно застонала, наслаждаясь этим ощущением. Его семя хлынуло из ее ануса, а он продолжал трахать ее, оставаясь твердым даже после оргазма. Наруто сношал Кушину еще около двадцати минут, кончая в ее задницу бесчисленное количество раз и заставляя ее кончать не реже. Но в конечном итоге она просто рухнула на кровать от изнеможения, полностью обессиленная и охваченная чувством глубокой эйфории. Выйдя из матери, Наруто переключил свое внимание на другую маму, Мину, которая нетерпеливо раздвинула ноги в предвкушении того, что должно было произойти. Он также увидел, что из ее сосков обильно сочится сочное, как сливки, молоко. Когда Наруто увидел перед собой роскошную блондинку, раздвинувшую ноги, а затем губы своей киски, он довольно улыбнулся. Он ощущал огромную власть при виде куноичи, столь известной во всех Элементальных Нациях, преклоняющейся перед ним. То, что она была его собственной матерью, только улучшало ситуацию, и от вида ее бесстыдства его член стал твердым как камень. "Ты все еще хочешь этого, да?" - заметил он, бросив мимолетный взгляд на Кушину. Жизнерадостная рыжая девушка была превращена в едва связную лужицу жидкого блаженства, слабо стоная и мурлыча на волнах многочисленных оргазмов. Он оглянулся на Мину, свою вторую мать, и она улыбнулась, когда их взгляды встретились. "Больше, чем когда-либо", - хрипло сказала она, слегка покачивая бедрами, когда он приблизился. Она с голодным видом облизнула губы, глядя на его огромный член, представляя, как он будет ощущаться внутри нее. "Вы двое безнадежны", - с усмешкой сказал Наруто, прежде чем оказаться сверху над блондинкой. Он пощипывал один из ее сосков, потираясь своим мужским достоинством о ее лоно. ""Да, это так", - сказала Мина, хныча, когда ее сын игрался с ней. Ее пульс участился, когда он ущипнул ее сосок, и она слабо застонала. - "Да! О боже, это правда!" - застонала она, когда он медленно, мучительно исследовал ее вход. Он дразнил ее, намеренно продлевая муки желания. Прошло совсем немного времени, прежде чем она сломалась. "Пожалуйста!" - жалобно умоляла она Наруто, мяукая и повизгивая, пока он продолжал терзать ее, не доводя до проникновения. "Не затягивай, Наруто! Я....!" Блондин ухмыльнулся, услышав, как голос его матери надломился, когда она извивалась под ним. "Как скажешь", - игриво ответил он, после чего глубоко поцеловал и погрузился в ее женское естество. Мина громко застонала, плавясь в экстазе, когда он, наконец, начал по-настоящему трахать ее. Впрочем, его губы заглушали все звуки. Наруто долбил свою светловолосую мать, заставляя ее выпуклости покачиваться и дрожать, когда он снова и снова бился своим тазом о ее. Он играл с сиськами Мины, сжимая и растирая их с невероятным мастерством. Она была как податливая кукла в его руках, его мастерские манипуляции лишили ее рассудка от эйфории.Он долбил ее, словно забивал гвоздь, сильно и долго сношая свою маму. Ей нравились чувства, которые дарил её сын, и она кончила несколько раз. Он тоже кончал, наполняя ее матку своим семенем. Это доставляло Мине огромное удовольствие. Мысль о том, что она может забеременеть собственными внуками, возбуждала ее безмерно, и она доводила своего сыночка до предела, настолько, что ей казалось, что ее живот должен был вздуться от всего того семени, которое он вливал в нее. В конце концов, Мина не выдержала и потеряла сознание. Кушина тоже по-прежнему была в отключке. Наруто, с неохотой вышел из мамы, с запозданием понимая, что он натворил. Он моргнул. Потом пожал плечами. В конце концов, они сами напросились. Нет смысла плакать из-за прокисшего молока, и все такое. Натягивая боксеры, он взглянул на часы на прикроватной тумбочке. Его глаза расширились, когда он посмотрел на них и понял, что опоздал. Опоздал на задание. Сакура-чан его убьет.