Тратя твоё время

Уилбур гордится. Уилбур гордится. Это то, что сказал себе Томми, когда тем вечером они с Сэмом вернулись домой и сели на диван. Уилбур гордится. Уилбур гордится, и именно поэтому Томми говорит Сэму это; — Я хотел покончить с собой — он наконец признался. Это прямолинейно и по существу, потому что, если бы он не признался в этом сейчас, он бы не сделал этого утром. Это было сейчас, или Томми никогда больше не говорит об этом. Его голова покоится на плече Сэма, и он чувствует, как его брат напрягается. — Томми… — Я сказал, что хотел, тупица. Несколько недель назад — фыркнул Томми. — Я больше не хочу. Я не… я не… я хочу жить. — Он сказал вслух, и это кажется постоянным. Это кажется постоянным, рука Сэма обнимает его. Сэм никуда не денется, и Томми тоже. Сэм сжал его плечо. — Я люблю тебя. — Я знаю — сказал Томми. — Я знаю это сейчас, не тогда, но я знаю сейчас, я тоже тебя люблю. — Я люблю тебя, малыш — сказал Сэм. — Я… я рад, что ты мне сказал. Томми вдохнул. — Прости, что я тебя побеспокоил. — Не извиняйся, Томми — твердо сказал Сэм, и Томми мог бы рассмеяться, потому что он мог поклясться, что это прозвучало как Уилбур. — Я всегда буду беспокоиться — это моя работа. Я никогда не перестану. «Беспокоиться или любить тебя» — он не говорит вслух, но Томми знает, что это то, что он имел в виду. Томми закрыл глаза. «Я устал», — он вымотан. Может быть, он пожалеет, что сказал Сэму утром, но сейчас он не может заставить себя сожалеть, он чувствует что угодно, кроме этого. «Мы можем поговорить об этом завтра?» Сэм кивнул. — Это… это нормально. Мы можем, когда ты захочешь, хорошо? Томми наклонился ближе к Сэму. — Хорошо.

*******

После ухода Уилбура Томми потребовалась неделя, чтобы связаться с Джеком, парень оставил человека висеть под открытым небом без ответов. Томми потребовалось ещё четыре дня, чтобы отправить ему сообщение; он провел эти четыре дня, придумывая оправдание, придумывая объяснение. У него болит живот, когда он говорит Джеку, что Уилбур был его другом и спас ему жизнь. Это полуправда, потому что Уилбур сделал это, но Томми рисует картину человека, делающего это перед смертью. Джек не настаивал на информации дальше этого, и Томми был бесконечно благодарен, что ему не пришлось лгать о том, что он отключился от каких-то лекарств от своего несуществующего психиатра. Томми чаще навещал Джека — он пока не мог заставить себя пойти на станцию метро, поэтому часто ездил на автобусе или просил Ранбу подвезти его после занятий — что закончилось тем, что они оба — Таббо и Ранбу встретились с любимым лавочником Томми. Томми не мог заставить себя шутить о привратнике, когда лицо Ранбу загорелось при виде некоторых антикварных предметов в Мастер на все руки. В итоге Таббо вытаскивает его, когда тот шутит о покупке магазина. Октябрь переходит в ноябрь, а Томми продолжает навещать Джека по собственному желанию. Чаще, чем раз в неделю — но не по вторникам, никогда по вторникам. Выходить поздно вечером во вторник — садиться в поезд, навещать Джека — было частью старой рутины. Эпизодический период — Томми пробил стену, чтобы уйти от него. Прошел месяц с того первого вторника, с его первой встречи с Уилбуром, и Томми не осознает этого, пока не записывает дату в учебном задании. Он не вращается, он не вращается. Прошел месяц, и с Томми все в порядке, Томми жив, а Уилбур нет, Уилбур не жив, Уилбур мертв, он мертв, он ушёл, он ушёл, он ушёл… На следующий день он идет к Джеку. Не в годовщину, потому что Томми был истощен после того, как успокоился после приступа паники в уборной своего колледжа, вместе с Ранбу, который пытался помочь по телефону. Томми спрашивает Джека, где был похоронен Уилбур, и Джеку требуется несколько секунд, чтобы ответить. «Не хотел бы ты пойти со мной?» — Спросил Томми, убирая телефон в карман, как только Джек отправил ему адрес. Часть его надеялась, что Джек скажет «да», потому что Томми его не знал. Он не знал, кем был Уилбур, прежде чем он умер, и он никогда не узнает. Джек был его единственной связью с тем, кем был Уилбур. — Я… Я так не думаю. — Желудок Томми упал. — Я… я закончил свой траур, понимаешь? — Сказал Джек, потирая челюсть. — Уилбур был… как долго вы его знали? До того, как… — Недолго — признался Томми. Это была полуправда. Томми не знал Уилбура до, он знал после, и это было недолго. Время Уилбура в жизни Томми было убийственно коротким. — Я знал его совсем немного… и это были только мы. Как будто он существовал только для меня. Джек вздохнул. — Хотел бы я сказать тебе, что дружить с Уилбуром было легко, приятель, потому что это не так. К концу с ним рядом было не очень приятно находиться, понимаешь? Уилбур был несчастен. Я думаю, он не хотел никого оставлять позади, поэтому он пытался сделать всех несчастными, и он… он… Что ж. Ты знаешь. — Да — сказал Томми, стараясь не звучать горько. Он знает. Он знает, потому что Уилбур прыгнул, а Томми нет. — Я знаю. — Он не всегда был таким — вспоминает Джек. — Он когда-нибудь играл тебе музыку? — Нет — грустно сказал Томми, вспоминая тот сон. До боли в костях, он желал, что бы он был реальным. — Никогда. — Он был чем-то великим — промурлыкал Джек. — Я бы хотел, чтобы у него был шанс стать кем-то большим, да? Жаль, что ты не мог знать его дольше. — Мне тоже — согласился Томми. — Спасибо за адрес, Джек. Томми взглянул на чашу, вытаскивая из нее булавку в форме гитары. «Кстати, я заберу это», — он сказал, потянувшись за бумажником. Джек покачал головой, махнув рукой. — Это за счет заведения, приятель, Томми усмехнулся. — Да ладно! Кто заплатит за сломанную букву «А» в твоем знаке? — Исправлена! Брови Томми взлетели вверх, ухмыляясь. — То есть ты хочешь сказать, что твои цены будут снижаться? — Убирайся отсюда, Томми — сказал Джек, и это было ласково, а не сердито. — Хорошо, хорошо — сказал Томми, засовывая руки в карманы. — Спокойной ночи, Джек. — Спокойной ночи, Томми. МАСТЕР НА ВСЕ РУКИ освещал фасад магазина, буква «А» была немного другого цвета, чем остальная часть вывески, но она светилась, и Томми улыбнулся.

*******

Если Уилбур и ошибался в чем-то, так это в синем цвете. Он был повсюду. Небо было болезненно чистым, окрашиваясь в свой законный светло-голубой оттенок. В глазах Томми был синий, когда он взглянул в зеркало. Синий был в поддельных пластиковых цветах на балконе мисс Молли напротив окна его спальни. Синий был повсюду, и Томми не мог от него убежать. Синий был цветом цветов, которые Томми держал в руках, сидя на пассажирском сиденье машины Ранбу. Гортензии, как сказала женщина, у которой он их купил. Томми деликатно держал их, отвергая предложение Таббо нести их для него. Томми не ненавидел цвет, он не хотел ненавидеть то, что ассоциировалось у него с Уилбуром. Он не хотел ненавидеть Уилбура. И Томми не ненавидел Уилбура, не ненавидел. Томми не пытался убедить себя, это был факт. Томми не ненавидел Уилбура. Скучал, любил, желал, может быть, эти слова. Уилбур оставил в груди Томми пустоту, и какое-то горько-сладкое чувство заполнило ее вместо него. Томми мог прийти один — и он размышлял об этом после того, как Джек отклонил его предложение. Он всё ещё официально не рассказал Сэму о Уилбуре; просто смутное описание человека, который спас жизнь Томми в ту первую ночь. Никаких подробностей о Уилбуре, никакого подробного резюме. Томми не был готов к этому, и он не думает, что когда-нибудь будет. Его разговоры с Уилбуром, его настоящая дружба с Уилбуром, секрет, который он носил в кармане между ним, мертвецом и какими-то незнакомцами из метро. Томми мог прийти один, наконец—то закрыть скрипучие двери и покончить с этим сам — но он этого не сделал, Уилбур научил его этому. Он был не один. Он был не один, поэтому он попросил Таббо и Ранбу. Томми провел день, гадая, как подойти к этому. Он спросил их лично, после занятий, потому что делать это во время разговора в Discord казалось безличным. — Вы не… не должны, — Томми потер шею. — Я пойду с тобой — сказал Ранбу. — Ты не должен идти один. — Я тоже! Я пойду! — Таббо чирикнул, и плечи Томми опустились с облегчением. — Это место такое старое — беспечно сказал Ранбу, когда они проезжали через вход. — Как думаете, если мы попытаемся, то сможем найти самого старого мертвеца? — Это место огромно — указал Таббо. — Мы никогда не сможем. Это займет целую вечность. — Но теоретически… — Теоретически — отрезал Томми. — Ты хочешь быть на кладбище в полночь? — Ну, я никогда раньше не встречал упыря — размышлял Ранбу. — Или зомби! — Вмешался Таббо. — Ни зомби, ни упырей, ни вампиров. — Томми рассмеялся. — Вы, ребята, можете устраивать свои причудливые вечеринки с ночевкой у мертвецов — я не буду в таком участвовать. Следуя указаниям Джека, Ранбу делает два круга вокруг кладбища, прежде чем приходит правильное представление о том, где искать. Томми называет им имя Уилбура, так что он не единственный, кто его ищет. Первым его находит Таббо. Он позвал Томми и Ранбу, и желудок Томми резко упал. Вот его доказательство. Его последнее доказательство — ни одноразовое упоминание в статье, ни истории из вторых рук от Джека. Последнее доказательство того, что Уилбур Сут действительно существовал. Что теплая, успокаивающая улыбка, которая всё ещё преследовала Томми, была не просто тем, что он придумал, чтобы справиться. Доказательство, которое закрепило тот факт, что когда-то Уилбур действительно был здесь. Оно было не совсем одиноким; мертвые, смятые и засохшие цветы лежали рядом с камнем, рассказывая о старых скорбящих, посетителях, которые ушли. Пока Томми жив, он не думает, что когда-нибудь сможет уйти от Уилбура. Он не думает, что когда-нибудь сможет забыть Уилбура. Могила-близнец лежала рядом с камнем Уилбура, и имя на ней вызывает почти истерическое хихиканье в горле Томми. Техноблейд. Уилбур действительно не лгал, ни о том, как зовут его брата, ни о том, что они соседи. Томми подавил смех, превратив его в кашель. Было бы неуважительно смеяться на кладбище, тем более у подножия чьей-то могилы. Ранбу похлопал его по спине. — Ты в порядке? Томми кивнул, пряча улыбку кулаком. — Да, я в порядке. Таббо нахмурился. — Что за имя такое Техноблейд? Томми поперхнулся. — Именно то, что я сказал! — Вы двое ужасны — заявил Ранбу. — Мы на кладбище. Таббо усмехнулся. — Все здесь мертвы, Ранбу. Логично, что их барабанные перепонки сгнили… — Вместе с остальным — добавил Томми. Таббо кивнул. — Вместе с остальным, и… Ранбу замахал руками. — Ладно, прекратите. Никаких больше разговоров о мертвечине. Уважайте покойных, пожалуйста. — Лично я проявляю уважение — возразил Томми, ставя гортензии. — Извини за них, Уил. Я бы никогда не осквернил тебя так. Ранбу издал сдавленный звук. — Ты буквально только что говорил о мертвых телах с Таббо. Томми покачал головой. — Нет, ты меня газлайтишь. Это газлайтинг. — На самом деле это совсем не то. Томми повернулся к надгробию. — Ты видишь, как он относится ко мне, Уил? Ужасно. Неуважение ко мне перед моим дорогим другом — это не очень круто с твоей стороны, Ранбу. — Позорно, Ранбу. — Таббо дразнил. — Я оставлю вас двоих здесь — сказал Ранбу. — Вы можете идти домой с кладбища. — Ты еще даже не поздоровался, не будь невежлив — сказал Томми, указывая на камень. Ранбу фыркнул. — Привет, Уилбур. — Привет, Уилбур — небрежно поздоровался Таббо. — Почему я никогда не встречал его? Томми засунул руки в карманы, теребя рукава своего черного пальто. Потрёпанная университетская куртка была повешена на вешалку, убрана до конца осени и предстоящей зимы. Томми скучает по значкам. — Я знал его совсем немного… он был моим другом. — Он мог бы быть моим братом. — Я думаю, он спас мне жизнь, или еще какое-то отстойное дерьмо. — Он дал мне то, ради чего стоит жить, Томми печально думает, Жаль, что я не мог сделать то же самое для него. — Он был немного придурком — Он был самым интересным человеком, которого я когда-либо встречал, он заставлял хотеть слушать. — Но я хотел бы, чтобы я мог должным образом отблагодарить его. Но Томми не может — не время, потому что Уилбур Сут был мертв, а Томми решил, что ещё долго не будет. Нет, если он может что-то сделать. Томми не может должным образом поблагодарить его — Уилбур отказал ему в ту последнюю ночь. Сказал, что ему не нужно, но, Боже, Томми хотел. Таббо наклонился к нему, и Томми откинулся назад. Рука Ранбу сжала руку Томми, их пальцы переплелись. Плечом к плечу со своими друзьями, и Томми рад, что он пришел не один. — Прости, Томми, — прошептал Таббо. — Это больно. — Знать его не было болью. Я думаю, что знакомство с ним было одной из самых лёгких вещей, которые я когда-либо делал. Я скучаю по нему — сказал Томми, и ему пришлось выдавить это. — Я знал его не так долго, и я скучаю по нему. — Я думаю… — Ранбу размышлял. — Я думаю, это нормально… даже если ты думаешь, что не знал его слишком хорошо, он все равно был важен для тебя. У тебя есть право горевать. У тебя есть право горевать. Томми прикусил губу. — Я… спасибо, Ранбу. Ты такой мудрый. Ранбу просиял. — Всё, что помогает. — Спасибо, что пришли, ребята — сказал Томми. — Можно… можно мне минутку побыть одному? Я думаю, я просто хочу поговорить с ним. — Конечно, босс — Таббо притянул его в объятия. — Крикни нам, если тебя схватит зомби! — Так, мы сможем получить фору — кивнул Ранбу. — Вы бы бросили меня? — Спросил Томми, притворяясь обиженным. — Если тебя укусит зомби — да! Томми фыркнул. — Ну, кто сказал, что меня укусили? Что, если у него просто схватил мою ногу? Вы бы позволили ему оттяпать мне ногу? — Я не буду отвечать на это! — крикнул Ранбу, когда Таббо потащил его обратно к машине. Томми позволил легкой улыбке вернуться на свое лицо, наблюдая, как они уходят. Они есть у него, замечательно. Томми повернулся к надгробию, как только убедился, что он вне пределов слышимости. — Привет, Уил — сказал Томми, его голос был едва громче шепота. Что-то, похожее на камешек, застряло у него в горле, и он боялся, что если начнет плакать, то не остановится, и это привлечет Таббо и Ранбу обратно. — Извини за тех парней, Уил — нежно сказал Томми, бросив короткий взгляд через плечо. — Я… я рад, что ты наконец-то с ними познакомился. Это были Таббо и Ранбу. Я бы хотел, чтобы ты действительно познакомился с ними. Томми закрыл глаза и на мгновение позволил себе развлечься мыслью о появлении Уилбура. Пусть он поговорит с Томми в последний раз. Томми знал, что он этого не сделает. Они прошли через это, Томми прошел через это — ждал Уилбура и испытал сокрушительное разочарование, когда Уилбур не пришёл. Томми открыл глаза, а Уилбура там не было. Сейчас Томми не испытывал такого сокрушительного разочарования. Не облегчение, а безразличие, может быть. Томми выдохнул. — Я сказал Сэму — заявил Томми. — Он не кричал, не злился или что-то в этом роде. Единственное, что Сэму не понравилось, это шутка Томми о том, что Сэм отправил его в палату, и его заверили, что этого не произойдет, если Томми не захочет. — Он мне помогает, да? Не властный, или прочее дерьмо. Мы искали терапевтов и прочую фигню? Ты знаешь, сколько это стоит, Уилбур? Когда ты сказал, что я должен сходить к нему? Я был сбит с толку, абсолютно сбит с толку — это нелепо Уил. Мы не можем себе этого позволить. Это было так, они действительно не могли. Сэм предложил сократить некоторые из его расходов — например, его траты на бензин— что Томми немедленно отклонил. — Я подумываю попросить Джека о работе — подумал Томми. — Не знаю, сколько платит мистер Манифолд, но это что-то, не так ли? Уилбур ничего не сказал, Томми и не ожидал от него этого; мертвецы не разговаривают. Томми скучал по разговорам с ним, он скучал по умным ответам Уилбура, его вопросам и его советам. — Ты дерьмовая аудитория, когда не отвечаешь — попытался пошутить Томми. — Я скучаю по разговорам с тобой. — Он сжал кулаки в карманах пальто. — Я скучаю по тебе, Уил. Томми не скучает по тому состоянию, в котором он был, когда встретил Уилбура. Страдание, подавляющее чувство, что все идет не так. Он не скучает по тому Томми. Уилбур никогда не знал его, кроме того Томми, кроме мальчика, которого он спас от потопления. Томми оплакивал Уилбура и дружбу, которой у них никогда не было. Томми взглянул на надгробие брата Уилбура, теперь оправившись от первоначального шока. Техно был датирован восемью месяцами до Уилбура. Ни на одном из камней не было персонального сообщения, кроме того, что на них обоих были вырезаны две вороны. Томми вспомнил историю об отце Уилбура и птицах и слегка улыбнулся. — Надеюсь, ты не слишком напрягаешь его — Томми обратился к Техно. — И прости, что я высмеял твое имя. Я думаю, ты звучал круто. Уилбур назвал тебя крутым. Томми со вздохом оглянулся на Уилбура. — Я бы хотел, чтобы ты позволил мне попрощаться. Знаешь, это было очень неожиданно. Я любил тебя… или, я думаю, что любил. Я думаю, все ещё люблю. Я знаю, что всё ещё люблю, но это было больно. Теперь Томми понял, что Уилбур попрощался. Это было косвенным, и Томми не заметил этого в тот момент. Если бы он знал, что Уилбур прощается, он бы никогда не оставил это объятие, он бы никогда не зашел в магазин Джека. Если бы он знал, что, сказав Уилбуру, что он больше не хочет умирать, он бы ушел, Томми бы этого не сделал. Уилбур, должно быть, знал это. Может быть, Уилбуру тоже было больно прощаться, может быть, он не хотел так скоро расставаться с Томми. Томми лелеет идею, что Уилбур не сказал ему, что уходит, потому что это тоже причинило ему боль. — Спасибо, Уилбур — сказал Томми, отчасти надеясь, что Уилбур появится, чтобы отругать его за его слова. — Я твой должник. Я никогда не смогу отплатить тебе, но я твой должник — Томми проводит пальцами по камню. — Моя жизнь, моя радость, моя любовь — я в долгу перед тобой. Томми потер глаза, теперь они были влажными. Он не понял, что начал плакать. — Я… Увидимся, Уил — Томми сглотнул. — Надеюсь, тебе нравится твой синий. Томми попятился от камня, от гортензий и от Уилбура. Таббо позвал его, когда он возвращался к машине. — Ты в порядке? — Угу — промычал Томми. — Я чувствую себя лучше, я думаю. — Я рад — сказал Таббо. — Также рад, что зомби тебя не достал. Томми разразился смехом. — Заткнись. — Возможные зомби не сидят спереди — поддразнил Ранбу, отпирая свою машину. — Но я же не зомби! — Так сказал бы зомби — отозвался Таббо, забираясь на заднее сиденье. — Мемемемем, так сказал бы зомби — передразнил Томми, открывая дверь машины. — Зомби не могут говорить. — Могут, когда обращаются! — Это зависит от обстоятельств — вставил Ранбу. — Что значит «зависит»? — Таббо воскликнул. — Как это может… Томми решил отключиться от Ранбу и Таббо. Споры о логистике зомби и о том, «как это зависит от лора», растворились в глубине его сознания. Томми облокотился на дверцу машины, глядя на могилу Уилбура, на небольшой холм, где он покоился. С такого расстояния голубые гортензии казались просто пятном, совпадающим по цвету с небом на чистом холсте. Это была более красивая картина, чем грязный бетон, желтые линии и флуоресцентные лампы. Томми понимает, почему Уилбуру так понравился цвет. — Том… Томми! — Ранбу вырвал его из вымышленной картины перед ним. — Хм? — Ты в порядке? Рот Томми сложился в букву «о», когда он занял свое место на пассажирском сиденье. — Да, биг гай, просто отходящие мысли — Томми объяснил. — Ты готов идти? — Он мягко спросил. Томми бросил последний взгляд на голубое пятнышко, и камень, и небо, и Уилбура. — Да, я готов. Томми закрыл дверь.