Наследники. Санаркс

      Шторм утих, и непроницаемая тьма опять собралась у берегов драконьего острова. Воздух пах впустую истраченной энергией, горячими камнями и землёй. И кровью.       Элиад Керрелл оглядывал место сражения с одной из башен и растирал висок. Война пришла сюда снова. Как бесконечная канитель смертей, происходящих на Пиросе. На юге. Он вступил на престол во время первых волнений, когда был убит его брат. Прошли годы, у него успели вырасти сыновья, а это никак не прекращалось.       Он глянул в сторону. Советник ступил вперёд и поклонился.       — Ваше величество, мадам Монтель желает знать, не стоит ли перенести собрание Альянса в связи со сложившимися обстоятельствами?       Элиад нахмурился и мотнул головой.       — Нет. Не нужно переносов. Всё пройдёт так, как запланировано. У нас просто скорректируется повестка.

***

      Эдвард не спал с момента как получил сообщение о нападении на остров. Сначала его тряхнуло как от удара, и он замер с синернистом в руке. Не отвечал, не реагировал, только сжимал корпус прибора так сильно, что, казалось, мог бы его сломать. А потом его энергия будто взорвалась: он за секунды набрал брату, матери, не получил ответ ни от кого из них, мельком подумал, сможет ли дозвониться отцу, но отмёл мысль и написал Родерту. Откинулся на изголовье кровати, уткнувшись затылком в холодное лакированное дерево и попытался глубоко вдохнуть. Ему казалось, что прошедшие минуты он не дышал вовсе. А может, это его взбушевавшиеся эмоции сжигали кислород?       Эдвард не думал, что всё может повториться.       Холодная рука несмело легла ему на плечо. Эдвард вздрогнул, открыл глаза и тяжело вздохнул, глядя на Хелену. Она ничего ему не говорила, но отчего-то он был уверен, что в этом молчании скрывается намного больше понимания и поддержки, чем она могла выразить словами.       По крайней мере ему хотелось в это верить. И он верил всю ночь, всё беспокойное утро, каждую минуту тревожных переписок, верил даже за несколько часов до собрания Альянса, а потом она сказала:       — Я не хочу, чтобы ты ехал туда со мной сегодня.       Хелена на него не смотрела, но в её застывшем взгляде была непреклонная уверенность.       — Почему?       Голос прозвучал холоднее и ниже, чем он думал.       — Потому что мы оба знаем, что там будет обсуждаться, о чём будет просить твой отец и что я на это скажу.       Если бы Эдвард её не знал, то подумал бы, что ей всё равно. На самом деле холодный фасад скрывал, насколько ей тяжело. Возможно, Хелене было даже жаль, но она бы об этом не сказала и решения своего бы не изменила, а спорить у Эдварда не было сил. Он знал, что однажды они придут к этому и сторону придётся выбирать.       Эдвард покорно согласился на её условия и только мрачно следил за тем, как она завершает тщательно выверенный для собрания туалет серебряными украшениями.       — С тобой едет Рейверн? — спросил Эдвард.       Хелена взглянула на него через зеркало и кивнула.       — Он тебе потом всё передаст.       Эдвард вздохнул. Да уж, именно этого он и хотел! Чтобы ему передали стенографию! При всём понимании он не мог не злиться на равнодушие в голосе Хелены, на то, каким холодным стал её взгляд, то и дело касающийся его через зеркало.       Не только говорить, находиться с ней рядом сейчас было тяжело. Почти невыносимо! Он даже на несколько минут вышел из комнаты — глотнуть свежего воздуху, остыть и забрать из ящика в своей комнате одну крошечную детальку. Жучка, который остался с ним ещё с тех давних времён, когда Филипп подслушивал назло отцу чуть ли не каждое собрание. Филиппу за это влетело, конечно, но жучков они с Эдвардом сохранили, и впервые за долгие годы тот мог пригодиться.       Эдвард вернулся с жучком в кулаке, когда Хелена была уже готова. Они встретились глазами, и Эдвард решительно шагнул к ней.       — Что-то случилось?       В её голосе отчего-то слышалась тревога.       — Помимо того, что действительно случилось? — мрачно усмехнулся Эдвард. — Нет, Хели. Я просто… хочу дополнить твой наряд.       Он раскрыл ладонь, демонстрируя ей золотого жучка размером с обычную женскую брошь. Хелена взглянула на украшение с недоверием и подняла на Эдварда долгий изучающий взгляд. Он не отводил глаз, чтобы не выдать себя, и надеялся, что она не понимает его истиных желаний, потому что иначе она бы наверняка отказалась, а он хотел если не участвовать в собрании, то хотя бы за ним следить. А не читать потом сухую выжимку!       Хелена сжала губы в тонкую линию.       — Золотой и серебряный не сочетаются! — заявила она, бросила на него ещё один взгляд, на этот раз осуждающий, но позволила пристегнуть жучка между оборками на груди.       Эдвард поцеловал её в щёку, и теперь ему оставалось только ждать.

***

      Собрание началось через час. Не все смогли прибыть, возможно, испугались, и вместе с лицами реальными несколько были голографическими. Напряжение пропитало воздух, но тревожные перешёптывания изредка нарушали мрачную тишину. О нападении на Пирос всем было известно, и не то чтобы кто-то удивился. После того, как подтвердились мотивы Ариеса, такой его ход казался очевидным и логичным.       «Он прошёл сквозь барьер, будто его и не было», — жёстко сказал Элиад Керрелл, и его бледно-зелёные глаза блестели подобно стали. Границы были подняты, и абсолютно все теперь были начеку, потому что даже такая магия не могла остановить Ариеса!       — Какой уровень, Элиад? — поинтересовался король Нура.       — Второй.       — Ставим третий.       Все согласились. Хелена тоже кивнула и как нельзя чётко почувствовала вес семикаратного сапфира в самом центре серебряной цепочки фероньерки. Только камень мог поставить третий уровень защиты. Это был крайний случай для всех, и они не знали, точно ли «третий» его остановит. Дальше — лишь династийная магия. Но и она не могла защитить всё.       — В свете последних событий, — продолжал Элиад, оглядывая собравшихся и смотрящих на них через лучи синернистов и магических шаров, — я бы хотел поднять вопрос, который не был изначально на повестке, но теперь мы вынуждены говорить об этом. Пирос лишили драконьего острова, нашего основного оружия против Райдоса в прошлую войну. Боюсь, без них выстоять против Ариеса Роуэла будет… едва ли возможно. Посему Пиросу потребуется поддержка Альянса, в том числе и военная.       — Мы можем рассмотреть варианты, — уклончиво ответил король Нура.       — У Пироса остались аурники? — спросил Дорин.       — Нет, — ответил Элиад, слегка задумавшись.       — У кого-то ещё?       — Остались, — тихо сказал король Лиреи.       Хелена кивнула молча, ей вторил король Джеллиера, а затем ещё две страны Восточного побережья признались.       — Вот и у нас, — сказал Дорин. — Роуэл теперь занят Пиросом, вряд ли его интересуют незаконченные дела, так что мы можем предложить собрать небольшой отряд «особого» назначения. Возможно, обучить тех, кто изначально не боевой маг. У Роуэла также не все, кто предположительно в его «армии», опытные бойцы, а у нас есть намного больше возможностей для тщательного обучения.       Идея казалась хорошей, по крайней мере имеющей смысл, и её возможность обсуждали некоторое время, пытаясь понять, насколько реалистично завербовать людей, которые, вероятно, очень напуганы и вряд ли желают выходить против Роуэла вообще. Не зря же они скрывались столько месяцев.       — У Джеллиера есть опыт обучения боевых аурников, — закивал герр Ольдерйер.       — Также мне кажется, — снова внёс предложение Дорин, и Хелена насторожилась от взгляда, которым он одарил её, — что Пиросу в первую очередь не помешала бы поддержка ближайших соседей. Помощь Джеллиера или Нефрита — это отлично, уверен, наши государства будут в состоянии оказать необходимую поддержку. Но мы слишком далеко. Пиросу нужен сильный сосед. Что скажете, леди Арт?       — Санаркс может… — она безразлично пожала плечами, — предложить посредничество? Или какие-то нейтральные площадки для тренировок? У нас также есть специалисты, которые могли бы помочь в обучении тех магов, которых вы найдёте.       — Я подразумевал другое, леди Арт.       — Понимаю. Но это вся поддержка, которую Санаркс в данный момент готов оказать Пиросу.       — Можно уточнить почему?       — Потому что так было и так будет. Санаркс не вступает в военные конфликты. Не на чужой территории.       — И это никак не связано с другими договорённостями, которые у вас могут быть?       Хелена прищурилась.       — Вы хотите меня в чём-то обвинить, Дорин?       — Ни в коем случае. Но определённые источники донесли мне о недавнем визите Дегнара Старка на Санаркс, леди Арт. Он состоялся буквально через два дня после нападения аурников Роуэла на Джеллиер. Мог бы я попросить вас объяснить это совпадение?       — Дегнар Старк попросил об аудиенции, — холодно отозвалась Хелена.       А в это время на неё смотрели все. Она мельком обратила внимание на герра Ольденйер, которого такая информация явно застала врасплох, и на Элиада Керрелла, задумчивого и сурового, но никак не выдающего свои настоящие мысли.       — И вы согласились даже после нападения?       — Это не тема собрания! И вы — не глава Альянса, чтобы что-то от меня требовать. Да, Дегнар Старк действительно был на Санарксе, и мы вели с ним переговор. Райдос всё ещё наш сосед, и нам важно держать ситуацию под контролем. И, как вы могли заметить, вскоре после нашей встречи Санаркс предоставил Альянсу сведения по поводу вероятного алгоритма действия Ариеса Роуэла.       — Старк подсказал?       — Сам того не подозревая.       Тут Хелена слукавила. Старк точно знал, что говорил и как его слова можно истолковать. Наверняка надеялся, что она поймёт, и не прогадал.       На лице Дорина всё ещё было скептическое выражение.       — Хотелось бы верить, что это действительно совпадение, миледи…       — Я попрошу вас, Дорин, — вмешалась мадам Монтель, строго взглянув на Хелену и предостерегающе — на Дорина. — Ваши заявления сейчас неуместны и опасны. Пока нет никаких доказательств, Альянс не может рассматривать подобные обвинения всерьёз. К тому же леди Арт права: именно от Санарска мы получили сведения, которые позднее, к сожалению, подтвердились. Посему, убедительная просьба решать взаимные претензии лично, а сейчас — придерживаться основной темы: нападения Ариесом Роуэлом на Пирос и возможность членов Альянса оказать военную поддержку в ближайшее время и в будущем при необходимости.       Гулкий шёпот прошёл по залу совещаний, заскрипели ножки стульев по полу, зашелестели бумаги. Главы государств обратились к советникам, кто-то вызвал по связи министров, но эти формальные обсуждения кончились быстро: все знали, зачем пришли, что от них захотят, все пришли с заранее готовым ответом. Хелена лишь обменялась с сэром Рейверном взглядами, и они друг друга поняли. Её решение ничто не могло изменить.       — Итак, — произнесла мадам Монтель. — Уважаемые члены Альбянса, прошу озвучить окончательные решения по нашему вопросу. Вы готовы оказать военную поддержку Пиросу?       Хелена смотрела перед собой, но ничего не видела, игнорировала чужие взгляды, ни с кем не встречалась глазами. Будто закрылась в коконе и лишь покачивала головой, слыша очередное «да». Один за одним союзники и соседи соглашались. Нефрит, Нур, Лирея…       — Леди Арт?       Собственное имя заставило вздрогнуть. Элиад смотрел на неё выжидающе. А Хелена чувствовала себя стоящей между двух огней. С одной стороны, на неё давило старое соглашение, которое она действительно один раз попыталась сжечь. Безуспешно. С другой — то, о чём её предостерегали: некий долг, который нежеланно повис над ней из-за Эдварда, из-за его связи с Пиросом и тех чувств, которые он в ней вызывал.       Хелена подняла глаза на Элиада Керрелла, выпрямила плечи и произнесла чётко и громко:       — Нет. Нет, Санаркс не вступит в войну против Райдоса. Так было и так будет.

***

      После окончания собрания, смирившись с тем, что осталась в своём решении пусть не одна, но в меньшинстве, Хелена была готова возвращаться на Санаркс. Она попросила герра Ольденйера связаться с ней, если он хочет каких-то разъяснений (отчего-то именно перед ним она чувствовала себя отчасти виноватой), — и всё, больше ей не о чем было с кем-либо разговаривать. Но сэр Рейверн, который должен был перенести её домой, неожиданно сказал:       — Его величество сэр Керрелл просит нас — а точнее вас — ненадолго задержаться.       — Зачем? — удивилась Хелена. Неужели, сэр Керрелл на самом деле думал, что сможет уговорить её изменить решение, если они пообщаются лично?       Сэр Рейверн точных причин тоже не знал. Его просто попросил передать всё личный секретарь короля Пироса, без уточнения причин. Хелена скептически закатила глаза и осторожно сняла с груди предложенную Эдвардом брошь. Покрутила в пальцах, задумавшись, — и золотое насекомое, инкрустированное драгоценными энергетическими камнями, покрылось ледяной корочкой. Подслушивать официальный диалог Альянса — одно, а вот её личный с сэром Керреллом — совсем другое.       Его величество не заставил себя долго ждать. Вежливо поздоровавшись, он попросил Рейверна выйти, а затем взмахнул рукой, разворачивая купол против прослушки. Хелена сжалась, внезапно вспоминая панику, возникшую, когда Один впервые развернул его в гостиной год назад. Ничего хорошего такое предвещать не могло.       — Не то чтобы я был удивлён и ждал чего-то иного, — сказал Элиад с едва слышной иронией в голосе, — но могу я всё же поинтересоваться причиной вашего решения, леди Арт?       — Я говорила, — Хелена скрестила руки на груди, — Санаркс может предложить любую посильную помощь — но не военную.       — Мы лишились острова. Надолго ли — неизвестно. Нам нужна поддержка.       Хелена повторила дрожащим от напряжения голосом:       — Санаркс не сражается на чужих территориях. И не против Райдоса.       Ногти впились в кожу локтей сквозь ткань платья.       — Я помню ваши слова, леди Арт, — холодно сказал Элиад, — но не кажется ли вам, что ситуация серьёзнее, чем когда-либо? Или это интрижка с Дегнаром Старком мешает мыслить здраво?       — Интрижка?! Вы серьёзно, Элиад? Вы будете верить Дорину в его беспочвенных обвинениях?       — Ты сама подтвердила, что встречи у вас были. А я не вижу иных разумных причин не понимать, почему Санаркс, один из сильнейших наши союзников, не может оказать хотя бы минимальную поддержку в войне против такого человека, как Ариес Роуэл.       — То, что вы не понимаете, не значит, что таких причин нет! Политика Санаркса не изменилась. То, что я вышла замуж за вашего сына, не сделало моё королевство частью вашего. Повторяю последний раз: мы не воюем против Райдоса. Ни сейчас, ни потом. Что-то ещё?       Элиад разочарованно покачал головой.       — Ты знаешь, Хелена, что войны с ним не избежать никому. Мы уже говорили об этом. А такими действиями ты только наводишь на себя подозрения. Это стоит того?       Она подняла на него глаза и зло проговорила:       — Я предпочту оттянуть войну настолько, насколько смогу, сэр Керрелл. И на сейчас это моё последнее слово.       — Значит, — сказал Элиад, — мы поговорим о сотрудничестве позже, ваше величество. Быть может, ваше мнение изменится.       Хелена закатила глаза и направилась к двери. Защитные чары рассеялись перед ней.

***

      В том, что Эдвард её ждал, Хелена не сомневалась, но сам он отчего-то к ней не пошёл. Его огонёк, запутавшийся в десятках энергетических линий на карте замка, неподвижно сидел в общей библиотеке. И, как бы Хелене ни хотелось отсрочить очередной за сегодня неприятный разговор, такие вопросы стоило решать сразу. По крайней мере, чтобы не портить себе утро.       Когда она вошла в уже распахнутые, будто приглашающие двери, Эдвард мельком на неё глянул, но от книжки не оторвался. Правда, похоже, не читал. Просто смотрел и напряжённо выжидал.       — Ты не хочешь со мной разговаривать? — спросила Хелена.       — А тебе важно, чтобы я с тобой о чём-то говорил?       — Мне важно, чтобы ты был на моей стороне.       — Я не хочу быть ни на чьей стороне, — ответил он глухо.       — А должен был быть на моей…       — Ты не понимаешь, да? — Эдвард поднял голову и наконец посмотрел на неё. И, наверно, лучше бы не смотрел: слишком много горечи было в его взгляде. — Это всё происходит в моей стране. В той, где я прожил всю жизнь! Я смотрел на это ребёнком, и я снова, чёрт возьми, вижу это. И когда, казалось бы, у меня должна была быть возможность что-то изменить, помочь!..       Эдвард отшвырнул книгу на другой край кушетки, отвернулся и зарылся пальцами в волосы, запрокидывая голову и рыча в потолок.       Хелена подошла к нему и осторожно положила руку ему на плечо.       — Поверь, — тихо сказала она, — мне очень жаль, что это происходит с Пиросом. Но я не могу позволить чуме с Райдоса перекинуться к нам.       — Я понимаю, — и в голосе его не было ни капли понимания.       Она разочарованно вздохнула. На миг показалось, что пришло время рассказать ему о том, зачем приходил Старк в последний раз, об ограничении, которое встало на пути и выставляло Санаркс и её лично в ещё более невыгодном свете. Но Эдвард сейчас бы не понял. Точно был не в том настроении. Сидел угрюмый, скрестив руки, и напряжённо глядя в противоположную сторону.       — А то, что моё решение — это не личная ненависть к твоему отцу и тем более не имеет ничего общего с тем, что так педалирует Дорин, понимаешь? — осторожно спросила Хелена.       — То, что Дорин ведёт себя как кретин, не понять сложно, — фыркнул Эдвард.       — Он так себя ведёт, потому что злится из-за Мариуса и хочет защитить Нефрит, даже если угрозы нет там, куда он метит. Меня злит, что он вымещает это на мне и заставляет других думать, что у меня какие-то, — она раздражённо усмехнулась, подёрнув плечами, — интрижки с Дегнаром Старком.       — Его можно понять.       Хелена одарила Эдварда возмущённым взглядом.       — То есть что-то у вас с отцом общее всё же есть!       — А ты ведь даже не дала мне послушать, о чём вы говорили, — сыронизировал Эдвард.       Она цыкнула.       — Ты бы не услышал ничего нового. Я всё ещё не сплю со Старком, не состою с ним в сговоре и не позволяю Пиросу втянуть Санаркс в войну. А то, почему я не хочу, чтобы ты подслушивал мои разговоры с твоим отцом, моё личное дело.       — Когда ты вообще поняла, что брошь — жучок?       — Сразу же.       — И дала её надеть?       — Я тебе... Можно сказать, доверяю. — Эдвард удивлённо вскинул брови и пробормотал что-то невнятное. — И жду такого же доверия взамен! Ты выбрал быть со мной. Ты должен быть на моей стороне.       Обиженная, Хелена отошла от него к окну между двумя высокими книжными шкафами и скрестила руки на груди. Он ей не поверил! Не то чтобы безоговорочно должен был, и, пожалуй, у него были все причины сомневаться, но сейчас это задело больнее, чем могло бы. Как будто весь мир ополчился против неё, даже человек, которого она посчитала спасительным островком.       Эдвард тяжело вздохнул и поднялся с места. Он подошёл к ней со спины, положил ладони на плечи, и, хотя Хелена напряглась, отстраняться не стала.       — Не злись, Хели. — Его голос был глух, но вместо злой иронии в нём слышались усталость и некая обречённость. — Я знаю, что ты не хочешь ничего плохого. Но и я не могу просто взять и смириться с тем, что вынужден бездействовать и оставаться в стороне.       — Мы не бездействуем. Мы подняли границы, наши войска в режим готовности, а недавно мы предоставили Альянсу очень важную информацию. Если тебя это так волнует, есть вещи, по которым мы всё ещё можем с Пиросом сойтись. Можешь уточнить их у сэра Рейверна. А сейчас давай оставим этот разговор… Если захочешь, — она развернулась к нему лицом, положила ладони на его грудь, а Эдвард положил свои ладони ей на талию, — обсудим всё ещё раз, но уже завтра утром. Если у тебя будут какие-то вопросы, я постараюсь на них ответить. А пока я пойду…       — Мне прийти? — спросил Эдвард, перехватывая её ладонь, пока Хелена не успела отстраниться и снова ускользнуть от него. Но она покачала головой и всё же удалилась одна. Эдвард полушёпотом пожелал ей спокойной оставшейся ночи, без кошмаров.       Кошмар подступил на утро, когда Хелена в ужасе обнаружила у себя на одеяле чёрный сложенный пополам лист бумаги. Она огляделась, напрягла чувства, но и барьер, и поле в замке были нетронуты и стабильны. Его будто никто и не нарушал…       Хелена потянулась к листу, раскрыла его и прочла короткую записку белыми чернилами:       «Как только вы откроете эту записку, я узнаю об этом. Хочу поговорить с вами лично через час с этого момента».       После этого чёрная бумага разлетелась пеплом по белому одеялу.       Хелена сидела в ужасе. Первой мыслью было позвать Эдварда. Потом — Одина. Потом — не звать никого вообще. Забыть, проигнорировать… Здесь не было никого, кто бы знал об этой записке, из доказательств — лишь чёрная стружка на одеяле. Она смахнула её на пол.       В дверь постучали. Неожиданная жуткая мысль проскользнула: «Это он!» — но Хелена облизнула губы и приглашающе щёлкнула пальцами, приоткрывая дверь. Вошла всего лишь служанка.       Девушка поклонилась.       — Доброе утро, ваше величество. — Хелена невесело улыбнулась. — Вам что-нибудь нужно?       — Пожалуй. Приготовь мне платье и сообщи нянечкам, что я хочу увидеть свою дочь. И… — Она бросила взгляд на пол. — Пока меня не будет, я хочу, чтобы здесь подмели и сменили бельё. Чем быстрее, тем лучше.       — Завтрак, миледи?       — Я не голодна, — фыркнула Хелена.       Она была сыта по горло: и Пиросом, и Роуэлом, и всем дерьмом, которое происходило сейчас.

***

      Хелена посмотрела на часы, светлые, в форме скворечника, с резными узорами и нарисованными золотистыми птичками, когда до назначенного Ариесом времени оставалось восемнадцать минут. Она и не заметила, что прошло уже столько времени, и теперь нужно было наконец решить: она будет с ним говорить или нет. Потому что Эдвард был прав: соглашаться на переговоры с Роуэлом опасно. Но могло ли быть что-то безопасное сейчас, когда на Пиросе бушевала война, когда послания от тёмных магов ждали прямо на одеяле…       С другой стороны, если до Нефрита дошла информация о её встрече со Старком, то и этот разговор может просочиться. Такое обвинение будет намного серьёзнее.       Хелена вздохнула. В детской было слишком мирно, не сравнить ни со смятением на душе, ни с тем, что творилось в мире в принципе. Кружили над колыбелью волшебные зверюшки, птички и рыбки. Малышка спала у Хелены на руках. Хотелось остаться с ней, держать на руках, чувствовать… Дочери было два месяца, и Хелена боялась, что упускает очень важные моменты.       Но выбора не оставалось. Время неумолимо истекало, и она при всех недостатках своего решения, не видела иного выхода. Она должна была сделать это: поговорить с Роуэлом, узнать, что ему нужно. Вряд ли стоило спорить с кем-то, кто может пробиться сквозь второй уровень защиты, убить десятки людей, захватить весь остров — и прислать записку в охраняемы замок, не задев сигнальной службы.       Хелена нехотя передала Мисту нянечке и выскользнула в холл.       — Ваше величество, — поклонился ей проходящий мимо военный.       Она скользнула по нему взглядом и хотела идти дальше, как вдруг ей пришла мысль.       — Постойте! — обернулась она.       — Да, ваше величество?       — Попросите сэра Керрелла зайти ко мне, я буду в кабинете.       — Конечно.       Он поклонился и свернул к лестницам.       А Хелена прошла в кабинет, мельком взглянув на портрет отца. Представила, будто он её защищает сейчас, стоя у дверей, не позволяя войти никому, кроме тех, кого она сама желала видеть.       Часы в кабинете отсчитывали последние пять минут.       Она поставила перед собой шар на золотой платформе, положила руки на энергокамни и запрокинула голову. Энергия потекла сквозь руки, шар засветился, готовясь к тому, чтобы принять срочный официальный вызов.       Эдвард появился, переместившись, через минуту.       — Я ведь верно понял, что это срочно? — спросил он, и Хелена кивнула.       Эдвард уже заметил и её волнение, и выставленный на стол шар. Дело явно было непростое: для переговоров со знакомыми, а также с коллегами из Альянса Хелена использовала синернист.       — Кто-то из Совета? — предположил Эдвард.       Хелена покачала головой и одними губами произнесла:       — Роуэл.       — ЧТО?!       — Не кричи!       — Дорин заявляет о твоём сговоре со Старком, а ты решаешь поболтать с Роуэлом! Ты с ума сошла?       Она развела руками.       — Вероятно?! Он прислал мне записку.       — Что он сделал? Где она?       — Рассыпалась. Её наверняка уже убрали.       — Как он вообще умудрился? Ты проверяла охрану?       — Всё проверила. — Хелена прикусила губу, поглядывая на часы. — И запрос отправила. Мне сказали, что не было проникновений. Даже птица не пролетала.       — Может, пока тебя не было… — Эдвард скрестил руки на груди, задумчиво расхаживая туда-сюда перед столом Хелены.       — Записка лежала прямо на одеяле. Она появилась уже после моего возвращения, это точно.       — Мне нужно было остаться с тобой, — мотнул головой Эдвард, сжимая зубы от досады.       А Хелена вздрогнула: в центре шара завертелся крошечный вихрь энергии. «Уйди!» — зашипела Хелена, маша рукой вне зоны видимости. Эдвард попятился к двери, не сводя взгляда с формирующегося изображения. Оно темнело и постепенно складывалось в тонкое длинное и острое лицо мужчины. Эдвард не успел и замер у дверей, молча и стараясь представить, что его нет. Ариес Роуэл смотрел на Хелену из шара, развалившись в кресле, как на троне.       — Как приятно вас видеть, леди Арт, — усмехнулся он.       — Не могу сказать того же.       Хелена смерила его ледяным взглядом.       — Полагаю, вы уже в курсе происходящего на Пиросе, не так ли?       Хелена мельком глянула на Эдварда. Тот сжимал кулаки и зубы, но не издавал ни звука.       — По-вашему, есть кто-то на Мэтрике, кто не в курсе?       — Ну что ж, значит, наш разговор будет коротким и по существу.       «Ещё бы!» — закатила глаза Хелена. Стала бы она разговаривать с ним дольше, чем необходимо. Это был даже не Старк, которого она жалела и которому была бы даже не против помочь, если бы тот не был упёртым тупым ослом.       — Так, может, вы перейдёте к делу, господин Роуэл? Общение с вами вряд ли будет воспринято Альянсом или Советом положительно и не вызовет подозрений.       — Простите, ваше величество! — иронично покачал головой Ариес. — Кто я такой, чтобы бросать тень на вашу репутацию? Я всего лишь хочу предложить встать на сторону победителя.       — Это на чью? — театрально удивилась Хелена.       — Вы знаете, леди Арт. Прекрасно знаете, что ни Пиросу, ни всему Альянсу меня не победить. Не рискуйте своей новой прекрасной короной. И дочерью.       Хелена раскрыла глаза, и Эдвард был уверен, что в них промелькнул страх, но она только рассмеялась:       — Я отказала Пиросу! Всему, чёрт их возьми, Альянсу! С чего вы взяли, что соглашусь с вами?!       — Вы, видимо, не понимаете, от чего отказываетесь. Участь Альянса будет весьма незавидна.       Ариес жёстко и мрачно усмехаясь смотрел на неё сквозь искры шара. Эдвард подался вперёд, вцепившись в рукоять огненного меча, но остался стоять на месте, пригвождённый к месту взглядом Хелены.       — Войну лучше не провоцировать, верно, господин Роуэл? — на выдохе спросила Хелена. — Я вас не боюсь. Если хоть один человек с Райдоса или ваш пёс пересечёт мою границу, я привлеку весь королевский легион. И не только. Вы понимаете, о чём я.       — По-вашему, это должно меня напугать?       — По-моему, это уже вас пугает достаточно.       Хелена держалась холодно, невозмутимо, но изо всех сил сжимала собственные пальцы вне зоны видимости энергетического шара. Эдварду от этого становилось не по себе. И это он ещё не видел лица Ариеса после этих дерзких слов, только слышал его угрожающее молчание.       — Это нет, леди Арт? — хмыкнул Ариес после нескольких минут, и ответ ему уже был не нужен. — В таком случае будьте осторожны.       И он отключился.       Несколько секунд царила мёртвая тишина, а потом с Хелены слетела маска уверенности и спокойствия. Она вдохнула, будто только вынырнула, и прошептала: «О небо!» Эдвард бросился к ней, опустился на корточки рядом с креслом и сжал её ладонь. Пальцы у неё были холодные, и теперь она нервно цеплялась за него, расчерчивая линии ногтями на тыльной стороне его ладони.       — Я сделала то, что должна была, — прошептала Хелена, глядя на Эдварда огромными глазами, полными осознания всего того ужаса, который теперь грозил всему мир и ей тоже. И к чёрту бы она послала весь мир, если бы была гарантия. Но какая могла быть гарантия…       — Да, — тихо отозвался Эдвард. — И ты была прекрасна.       Она вопросительно посмотрела на него, но будто бы эта короткая и такая неуместная фраза ослабила напряжение, которое пронизывало весь кабинет. И они ещё недолго посидели так в тишине. Эдвард сжимал её ладонь, опустив голову и понимая, что в ней — пустота. Все мысли сосредоточились на назойливом, щекотном ощущении от ногтей Хелены.       Он пришёл в себя, лишь когда её рука неожиданно выскользнула из его.       — Что такое? — спросил Эдвард, поднимая голову.       Хелена мотнула головой, мол, ничего, поправила волосы и сдавленно сказала:       — Я… пойду… Передашь сэру Рейверну?       — Конечно.       Эдвард поднялся за ней следом.       — Я знаю, что он будет злиться, говорить, что я неосторожна, но… я всё сделала правильно. — Казалось, это была мантра, которую она повторяла самой себе, чтобы не разуверовать. — Скажи ему, что мы должны усилить барьер. Я… боюсь, что не смогу одна. Я присоединюсь к вам чуть позже.       Эдвард снова кивнул и, прежде чем Хелена вышла, успел заметить, как подрагивают её пальцы. Она цеплялась ими за юбку, пытаясь скрыть нервозность, но, когда открывала дверь, Эдвард всё равно заметил.       Он был уверен: она опять ушла к Мисте. Успокоиться, расслабиться, вспомнить, что всё ещё существует в мире нечто невинное. Наверно, это нужно было сейчас всем. Сам же Эдвард сел в её кресло, вздыхая и глядя на погасший шар. Тот стоял неуклюжей громадиной, совершенно не вписывающейся в изысканный, строгий интерьер с синими обоями, с мебелью из тёмного дерева. Классический кабинет, оставшийся от Гардиана Арта и перешедший Хелене так, будто всегда ей и предназначался.       Эдвард прикрыл глаза и щелкнул пальцами, отправляя шар подальше. После — оглядел стол. Порой Эдвард вспоминал рабочий кабинет Филиппа и не представлял, как брат работает: там же постоянно царил хаос! А у Хелены всё было ровно, аккуратно, на местах. Он заметил это, ещё когда случайно обнаружил рисунки, спрятанные под подложкой на столике в её спальне, потому что не до конца спрятанный холст выбивался из идеальной картинки. Вот и сейчас единственное, что выделялось, — это стопка бумаг у органайзера. Наверно, Хелена отложила в сторону, чтобы не мешались во время разговора, и не убрала сейчас. Эдвард решил, что раз уж остался в кабинете дольше, то уберёт сам.       Он собрал их, открыл ящик стола и уже хотел положить на место, как вдруг нащупал что-то странное. Один лист был плотнее прочих и создавал бугорок, будто к нему что-то прилипло. Достав лист, Эдвард понял: печать. Плотный красный сургуч — и две перекрывающие друг друга эмблемы, два знакомых герба (волк и медведь) и две незнакомых подписи.       Эдвард воровато оглянулся на дверь, отложил все бумаги, кроме этой, и вчитался. Увиденное повергло его в шок. Эдвард поспешно спрятал документ за пазуху, убрал бумаги в ящик и вышел, закрывая кабинет на ключ и на печать. Ему нужно было срочно увидеть сэра Рейверна.                    — Вы что-нибудь знаете о соглашении Санаркса и Райдоса о ненападении? — в лоб спросил Эдвард.       Рейверн удивился, сложил руки на столе и кивнул.       — Слышал, разумеется. Но никогда его не видел. Ему должно быть лет… триста? Его подписали после того, как развалился орден Вион, чтобы обеспечить взаимную безопасность в случае, если кого-то из бывших союзников попробуют настроить против другого. Правда, никто не видел то соглашение с момента написания. Некоторые считают, что его не существует.       — Существует, — покачал головой Эдвард и достал бумагу из внутреннего кармана пиджака.       Рейверн забрал её с некоторым недоверием и, кривя губы, изучил взглядом.       — Вот зачем приходил Старк, — сказал он. — Подлинник! Подписям сотни лет, а всё переливаются.       — Поэтому она отказала Пиросу…       Эдвард вздохнул. Понять он, может, и понял, но принять и успокоиться было сложнее…       — Нет, — сказал сэр Рейверн. — Вряд ли только поэтому. — Эдвард посмотрел удивлённо, и Рейверн пояснил: — Это давняя политика Санаркса: мы защищаем свои территории, но не вмешиваемся в чужие войны. Его величество придерживался этой позиции очень твёрдо, вы наверняка помните.       — Да уж, — усмехнулся Эдвард. Он прекрасно помнил Гардиана Арта с тех трансляций, которые смотрел с Филиппом много лет назад. Крупный мужчина с густыми чёрными волосами и глазами такими же синими и холодными, как бывали у Хелены.       При жизни Гардиан Арт вселял в Эдварда ужас, к тому же короля Санаркса недолюбливали и Филипп, и отец. Но теперь, спустя больше трёх лет, ближе узнавая Хелену, Эдвард жалел, что не смог узнать его величество лично. Как бы всё сложилось, будь Гардиан Арт жив? Может, и не сложилось бы вовсе…       Шум вырвал его из раздумий. Эдвард дёрнулся и осмотрелся. Шумело не в кабинете. Это за окном начался ливень, и резкие капли ударили в стекло. Сэр Рейверн поднялся, чтобы закрыть форточку.       — Старк точно подсуетился с этой бумажкой не просто так, — сказал он.       — Конечно. Он думал поставить нас в тупик и, вероятно, хотел выставить в невыгодном свете перед Альянсом.       — Он думал, что леди Арт решится на помощь Пиросу.       Эдвард неопределённо пожал плечами. Он-то точно таких иллюзий не питал. Очень бы хотел, конечно, но шансы были настолько мизерны! Удивительно, что Старку — а точнее Роуэлу, конечно, — пришло в голову ещё и шантажировать. Пустая трата времени.       — А где сейчас её величество? — спросил сэр Рейверн, и от его пронизывающего внимательного взгляда, будто что-то выискивающего, Эдварду стало не по себе.       Но он отмахнулся от подозрений и ответил:       — У Мисты. Она там с самого утра, прервалась, чтобы поговорить с этим… — Эдвард покачал головой, — и снова.       — То есть она всё же решила пойти с Ариесом на переговоры? Что ж, я ожидал.       Они с пониманием переглянулись.       — Я тоже. И это хуже всего.       — Вы думаете, что её величество сдастся ему?       — Нет, — уверенно сказал Эдвард. — Но я боюсь за неё.       — Дайте угадаю: она абсолютно против этого?       — Конечно! Она же независимая, бесстрашная!.. А я боюсь, куда это может привести.       — Главное, что не к нему. Остальное… Одному Небу известно, ваше высочество.       — Да, пожалуй. — Эдвард забрал со стола соглашение. — Я унесу бумагу обратно в кабинет. Не говорите Хелене о том, что я его нашёл. Это вышло случайно, но не думаю, что ей понравится. Не похоже, чтобы она собиралась это нам показывать.       — Думаю, она не собиралась показывать это даже себе ещё раз, — усмехнулся сэр Рейверн.       — Главное, не говорите ей. Она соберёт нас, как только будет в состоянии. Хочет усилить защиту замка.       — Действительно, — вздохнул Рейверн. — Пора.

***

      После того, как соглашение о ненападении легло на своё место между бумагами в рабочем столе, Эдвард не смог удержаться и решил заглянуть в детскую. Не вошёл, смотрел сквозь приоткрытые двери, как Хелена держит Мисту на руках. Рыжие световые шары создавали тепло даже в неожиданно дождливый день, из музыкальной шкатулки лилась мягкая убаюкивающая мелодия. Хелена казалась спокойной и счастливой сейчас, будто и не было совсем недавно разбившего и измотавшего её разговора с Ариесом, не было вчера, да и безрадужного завтра не будет. В всё, что было сейчас важно, застыло, закуталось в мягкие пелёнки и тихо посапывало, сжимая крошечной ручкой палец.       Глядя на Хелену и на малышку Мисту, Эдвард чувствовал необъяснимое тепло, греющее не меньше настоящего пламени. Перед ним меркли любые обиды и невзгоды. Видимо, Хелена чувствовала то же самое, раз пряталась от больших проблем в детской.       Заходить Эдвард не планировал, просто смотрел через приоткрытые двери, но уйти не успел. Хелена подняла голову и медленно повернулась в его сторону.       — Ты так и собираешься там стоять или всё же войдёшь? — спросила она, и Эдвард беззвучно засмеялся.       — Я не хотел вам мешать, — сказал он, заходя и закрывая за собой двери.       — Ты не можешь помешать здесь.       Эдвард улыбнулся и прошёл за диван, на котором сидела Хелена с дочерью на руках, облокотился на спинку и взглянул на Мисту. Ей было всего два месяца, и Эдвард не знал, как это работает у детей, — с племянницами он времени почти не проводил, — но отчего-то был уверен, что дочь его уже узнаёт. По крайней мере она фиксировала на нём взгляд, не плакала, признавая, а ведь она раньше плакала, даже когда приезжала бабушка! Мадам Керрелл, счастливая и гордая, впервые увидев внучку, сказала, что теперь ей точно хватит девочек на всю жизнь. «А то мальчишки и мальчишки! Ну не станешь же вас в платья наряжать». Ей нравилось, что Хелена не стала тянуть с приглашение, с представлением дочери миру, что её рождение отпраздновали быстрее, чем день рождения дочерей Филиппа. Но вот про то, что беременность держали в тайне, она говорила с заметным осуждением. Хелена реагировать не стала, а Эдвард развёл руками: решение-то вспять не воротишь. Для него было главным, что теперь в его мире существовали две прекрасные голубоглазые девочки.       — О да, это очень странное чувство, — соглашался Джонатан, когда Эдвард делился новым опытом, — но приятное.       Приятное — не то слово!       Эдвард думал, что Миста — самое прелестное и забавное существо в мире. Оставаясь с ней один на один, проводил ей показ комнат, рассказывая, что вот здесь — цветок, а здесь — окно, на окне — штора, такая прозрачная тряпочка, не такая мягкая, как одеяльце, конечно, но тоже нужная. А вот это плюшевые звери. Познакомить с ними Эдвард обещал позже, когда Миста научится различать не только человеческие лица.       Из приятных размышлений Эдварда вырвал голос Хелены:       — У нас всё хорошо?       Она смотрела на него снизу вверх, немного виновато. Эдвард кивнул.       — Всё хорошо. Не беспокойся об этом.       Она со вздохом улыбнулась, отводя глаза, и вздрогнула от неожиданности: Эдвард поцеловал её в висок.       — Люблю тебя, Хели, — прошептал на ухо. — Люблю несмотря ни на что.