Неожиданная смерть.

Эдгар медленно плёлся за Ацуши, под дождём, весь промокший и замёрзжий... Рампо обычно любил прыгать по лужам в дождь... А в этой булочной они часто бывали... У Эдгара просто ни морально, ни физически не хватало сил реветь. Ацуши еле как волок Аллана за собой, чуть ли не на себе тащил. А Эдгар лишь тихо шмыгал и сопел под ухом. Наконец, они добрели до ВДА, зашли в подъезд, и Ацуши переспросил: – Ты уверен, что желаешь нашей помощи? Может тебя сразу домой отвезти? – Мне всё равно. Ацуши конечно такой ответ не пришёлся по душе, но, ладно, он решил, что может Эдгар у них хоть согрееться немного, а там успокоиться и сможет сам добраться до дома. Они кое-как поднялись на нужный этаж и вошли в офис. Первая к ним подбежала Йосано, она начала вести допрос: – Как ты? Жив? Здоров? Эти вопросы скорее были реторические, потому что потом она быстренько сходила за пледом и вручила тот Аллану. По надел плед лишь для приличия, сейчас он хотел бы умереть от холода, чем дальше мучаться. Ацуши усадил Эдгара на диван, и единственное что По сказал, уставившся абсолютно пустыми глазами в пол, это: – Это всё не сон? Аллан поднял взгляд сначало на Йосано, потому что знал, что она ближе всех была знакома с Рампо. Он немного ужаснулся, когда увидел такой же пустой взгляд и у неё. Похоже, она пережила нечто похожее, и поэтому с неким пониманием смотрела на Эдгара. А потом он взглянул на Ацуши. Он скорее был просто сильно расстроен, чем сломлен, как Эдгар или Йосано. Йосано ответила первее: – К сожалению, нет. Он погиб вчера. Полиция утверждает, что несчатный случай, но мы уже точно никогда не узнаем, ведь с нами больше нет того великого детектива, который бы смог раскрыть любое дело... к сожалению, похоже, не каждое, что своё раскрыть он не сможет... У Йосано снова начали наворачиваться слёзы, впринципе как и у Эдгара. Акико отвернулась, а Аллан закрыл лицо пледом. Один Ацуши вполне спокойно стоял, и больше беспокоился о состоянии своих друзей, чем о смерти Рампо. Аллан слишком устал от этого всего, именно поэтому снял ботинки и улёгся на диван, и уставился в потолок, лишь иногда шмыгая, или даже всхлипывая, скорее всего снова вспоминал произошедщее. Йосано и Ацуши удалились под предлогом " пусть останется один, отдохнёт от этого ". Аллан думал что не уснёт, ведь его постоянно  терзали воспоминания и тревожные мысли по типу " а что дальше? " , но, походу По так устал, что сам не заметил, как заснул. Эдгар проснулся гдё-то под вечер, когда на улице уже почти потемнело. Его, к удивлению, никто не трогал. Мимо как раз проходил  Ацуши, и увидел, как По немого привстал. Накаджима тут же подошёл: – Может есть хочешь? – Я не голоден. Аппетита вовсе нет. – Может тебя до дома довезти? – Спасибо, но не нужно. Я вроде уже в состоянии добраться самостоятельно. – Хорошо. Ну, ладно, мне пора. Удачи. Ацуши удалился. Эдгар окончательно встал, и направился к выходу. Тот вызвал такси. Дождь уже кончился. Его постоянно преследовали мысли а суициде. Он не мог от них избавиться. Ведь из жизни ушёл весь её смысл, и что ему делать дальше? Надо переварить это. Такси наконец приехало, и он поехал домой. Дом ли это вообще? Обычно, Эдгар считал домом то, где находился Рампо. Ему было так хорошо с Эдогавой, что он везде себя чувствовал как дома. А теперь он себе места найти не может. Везде для него страшно и плохо, ему некуда убежать от осознования, что смысл его жизни потерян. Сейчас ему как никогда нужна поддержка, но единственные друзья у него был Рампо и Карл. Как жаль, что еноты разговаривать не умеют... Тот наконец доехал до дома. Эдгар направился в первую очередь в ванную. Он снял мокрую одежду, и пошёл в душ. На полке в ванной стояла бритва. А что если... если... нет... или да?... вдруг ему легче станет?... Тот взял в руки бритву. Руки тряслись, то ли от страха, то ли от предвкушения. Аллан вытащил лезвие, и выставил перед собой руку. Сейчас она выглядела такой чистой и гладкой, что даже было жалко её царапать. Но сейчас Аллану было абсолютно наплевать на себя и внешнее тело. Сейчас он был готов сразу с крыши скинуться, не то чтобы резаться ради того, чтобы потом легче стало. Эдгар прошёлся лезвием по руке со всей дури, и зашипел от боли. Вместе с водой, начала течь алая кровь, покрывая почти всю руку. Из-за воды, рана начала ещё сильнее щипать, и уже пробило на слёзы. Сейчас он плакал не от моральной боли, а от физической, что отвлекало того от всех внутренних болей. Сейчас он не думал, как же он полюбил Эдогаву за всё время, а о том, как же в руке больно. По решил ещё пару раз пройтись лезвием по руке. Тот даже немного вскрикнул от боли, и тут уже весь пол в ванной был в крови, и вся рука точно. От воды и остатков мыла так защипало, что тот выскочил из ванной, и начал трясущемися руками судорожно искать бинты. Наконцев, найдя их, он вытер руку полотенцем, тем самым замарав её всю в крови, но не стал на это обращать внимание, и начал судорожно заматывать руку бинтами. Болело адски, зная ещё то, что Аллан та ещё недотрога, и каждый маленький ушиб был для него сильной болью. Замотав руку, боль конечно так просто не пройдёт, но по крайней мере кровотечения больше нет, это к лучшему. До сих пор трясущемися руками, Эдгар оделся в чистую пижаму и направился в спальню, придерживая руку, потому что та до сих пор адски болела. Плакать сейчас хотелось от боли в руке, и это занимало почти все мысли. Но вдруг, в Аллане где-то далеко закричал голос разума: " Да что ты мать твою творишь, дебил?! " . Но он был настолько тихим, что Эдгар его просто не услышал, и, повалившись на кровать, тут же уснул, даже с такой адской болью в руке. Сейчас ему нужен был отдых. Енот, заметив как хозяйну плохо, прижался к больной руке По и тоже уснул рядышком.