Всё в тебе

— Я тебя закопаю, — ледяным голосом говорит Серёжа в трубку. — Мне насрать, ты покойник, — Олег вспоминает, как Серёжа ругался по телефону в прошлый раз — теперь тон у него другой. Серёжа замечает Олега, но ничего ему не объясняет. Олег проглатывает этот эпизод, а вот в подсознании он застревает и продолжает крутиться там в течение дня, пока что-то не щёлкает. Конечно же. Олег быстро ищет новости про строительство дороги в Ленобласти, открывает адрес на карте: хорошо знакомое ему место — район, где расположен дом Серёжи, где всё происходило до возвращения Олега. Дом “продан” подставному лицу, и Олег уже не сомневается, что недавно слышал его имя. Теперь становится заметно, что Серёжа нервен по-особенному — это не из-за беременности, это что-то ещё. Когда он, закончив ужин, задумчиво смотрит стол, прокручивая в пальцах вилку, Олег говорит утвердительно: — Ты же всех сжёг. Серёжа дёргается, поднимает невидящие глаза на Олега. — Ты сомневаешься? — Не сомневаюсь, — Серёжа отмирает, — Всё в порядке. Это первое, что сказал ему Серёжа в больнице, когда Олег пришёл в сознание: “Я всех сжёг”. Повторил ещё раз, когда Олег уже прочно в своём сознании задержался: “Я выкопал и сжёг все тела, и последнего тоже. Больше ничего не будет”. Мольбы о прощении и оправдания пришли позже: “Я думал, что он не заряжен. Я не целился. Я хотел только испугать тебя”. Чудом пуля не попала в сердце — пробила вместо этого лёгкое. Как Серёжа так быстро доставил его ко врачам и как ушёл от подозрений в покушении на убийство, Олег не спрашивал — он просто был рад быть живым и снова уметь дышать. Ещё позже Серёжа рассказал, кто это был — напарник убитого мента, который не хотел так просто оставить дело о пропаже своего коллеги и пришёл рыскать в их дом. Поступил бы Олег так же на месте Серёжи? Вероятно. Олег испытал стыд за то, что он тогда начал сразу орать и угрожать бросить Серёжу, не дав ему объясниться. Но они здесь. Олег в больнице, постепенно восстанавливался, Серёжа навещал его каждый день, полный раскаяния, — пропал только один раз незадолго до выписки Олега — объяснил это потом тем, что поехал на квартиру свежеубитого мента проверить, не оставил ли тот улик, извинялся за то, что не предупредил. Олега тогда эта история встревожила, но, раз до них никто в результате не дошёл, видимо, так всё и было на самом деле. Серёжа обставил пропажу второго мента так же ловко, как и исчезновение первого вместе с его журналисткой: отправил нужные сообщения с их аккаунтов, чтобы свалить всё на клан Дагбаевых — про них журналистка как раз собиралась готовить материал перед своей смертью — сошлось идеально: когда следы привели к Дагбаевым, то расследование просто прекратили — и в этот раз получилось в точности так же. После выписки Олег не вернулся в тот дом — воспоминания оказались слишком болезненными. Но Серёже он верит — тогда у его постели, бледный, нервно выпаливающий эту фразу, пока никого нет рядом, он не был похож на человека, который врёт. Что же тогда ещё с этим домом не так? Этот вопрос висит над Олегом следующие недели, как головная боль, которая по-нормальному не начинается и при этом не отступает, висит, пока он колет прогестерон в фиолетовую от синяков задницу Серёжи (“Теперь тебя не выпороть!”), пытается приготовить ему что-то, от чего его не тошнит, отвозит его на осмотры и анализы в больницу (все результаты оказываются хорошими — Олегу сложно поверить). Когда они ложатся спать, он, прямо как ему представлялось несколькими месяцами раньше, кладёт руку на живот Серёжи, а под ней, в глубине этого тела, растёт новая жизнь. От этого осознания мрачный страх опять овладевает им, и рука его незаметно соскальзывает на постель. — Положи обратно, — просит Серёжа, — Мне так приятно. И сжав зубы, Олег слушается. Наконец курок спускается. Серёжа говорит: — Я просто проедусь. — Куда? — Не знаю. Покружу. Устал дома сидеть. Олег кивает. Смотрит из окна, как фиолетовый мерс скрывается из вида. Спускается следом. Без пробок из их квартиры до загородного дома можно добраться за сорок пять минут. Олег включает и выключает музыку — плохо и с ней, и в тишине наедине со своими мыслями. Дорога немного отвлекает, но ожидание накатывает тяжёлыми отвратительными волнами. Олег уверен, что он не хочет видеть то, что Серёжа скрывает от него, но всё равно едет туда. За КАДом из-за облаков появляется солнце, и сентябрьская листва золотится в его лучах. На фоне благостного дня мысли Олега кажутся только мрачнее. Приближаясь, он задумывается, работают ли ещё его ключи. Но когда, остановившись у въезда, он нажимает на брелок, ворота послушно раскрываются перед ним. Фиолетовый мерс стоит вблизи, Серёжа, скрестив руки на груди, облокачивается на него. Олег паркуется рядом и выходит. Оглядывает участок: сад зарос, пышное раннеосеннее увядание скрывает следы их прошлого. Обращается к Серёже: — Что ты здесь делаешь? — Хотел романтически провести с тобой время. Я бы спросил тебя, что ты здесь делаешь, но не буду. Лучше трахни меня. Нервный оскал Серёжи совсем не нравится Олегу, но тот ложится грудью на капот, задирает плащ и спускает штаны. — Резинки и смазка в бардачке. Олег лезет в машину, пока Серёжа ждёт, не меняя позу. Олег хочет спросить, удобно ли ему так лежать теперь, но думает, что чёрт с ним, это не его проблемы. Он быстро, грубо до тихого поскуливания, его растягивает и вставляет. “Ебал я такую романтику,” — думает Олег — дом и последние события в нём наступают, окружают его. Олег так чётко вспоминает, как кричал на Серёжу, как будто делал это вчера. “У тебя что-то с головой, ты больной психопат! Ты хочешь, чтобы я так и убирал за тобой, а ты творил всё, что тебе вздумается, и оставался безнаказанным?! Да ты с детства таким был — маленьким садистом, а я закрывал на это глаза. Я думал, что это из-за того, что с тобой так обращались, жалел тебя. А ты только пользовался этим. И сейчас пользуешься!” — поток, поток мерзких слов, которые ведь откуда-то тогда в Олеге взялись? Не просто усталость после того, как он прятал, блять, трупы мента и блоггерши с миллионной аудиторией, не просто страх за Серёжу. Олег продолжил исторгать из себя мерзкие слова, даже когда Серёжа умолял его прекратить, даже когда он взвыл, затыкая себе уши. А потом он схватил пистолет. И тут Олег начал смеяться. Тело Олега скручивается в подобии судороги, но от этого удовольствие становится только острее, а тело Серёжи вторит ему: сжимает его почти болезненно. В нём — и с ним — захватывающе, волшебно, слишком хорошо — так, что кончив, Олег обрушивается на него и плачет ему в спину. Всё в принципе становится понятно в тот момент. Уезжают вместе: Серёжа первым, Олег за ним, то давая фиолетовой машине, такой заметной на фоне всех других, уйти вперёд, то нагоняя её. … — Что случилось? — спрашивает Олег. Голый, не полностью голый, Серёжа стоит у зеркала в ванной, грызя губы и знакомо невидяще смотря перед собой. Олег оглядывает его, наконец замечает, в чём дело. — Месячные? Изнутри полупрозрачные стенки мешка испачканы кровью. Серёжа молчит. Озадаченный, Олег задаёт вопрос наугад: — Тебе плохо? — Ты что, тупой?! — Серёжа выплёвывает эти слова, разворачивается и стремительным шагом покидает ванную. В спальне гремят вешалки — он спешно одевается. Только тут до Олега доходит. Он застаёт Серёжу, застёгивающим последние пуговицы рубашки. — И что ты будешь делать? Не говори мне только, что попробуешь ещё раз! Серёжа смотрит на него с такой злобой, будто он мог бы его убить, но Олег замечает, как в его глазах блестят слёзы. Серёжа снова его огибает, берёт телефон и ключи от машины, хлопает входной дверью. К вечеру он не возвращается, а раскаяние Олега вызревает достаточно, чтобы написать ему. [Олег 18:57] прости я зря это сказал. ты в порядке??? [Raz00m 19:14] Всё ок. Приеду завтра. Олег спит один первый раз со времени, когда Серёжа лежал в реанимации после операции. На следующий день Олег не спрашивает его о подробностях того, что с ним было, понимает, что просто не сможет слушать про выкидыши — и что в их случае делают? Надеется только, что Серёжа не обманул его насчёт того, что его жизни и здоровью ничего не угрожает. На волне вины Олег, разумеется, не находит в себе сил возражать против второй попытки, только уже не сопровождает Серёжу в клинику (и не спрашивает, кто будет проводить процедуру). Серёжа потом рассказывает, что эмбрионов в его (или Лерину) матку перенесли снова пять. В этот раз не только первое, второе и третье, но и все следующие УЗИ, также как и анализы крови, показывают, что беременность протекает без проблем и плоды нормально развиваются. … Серёжа призывно выставляет задницу. — Тебе нравится, что ли? — спрашивает Олег, наполняя шприц из ампулы. — Ага. Вместо порки. Давай, сделай мне больно, — Серёжа подмигивает. Олег втыкает длинную иглу до конца. Он ничего не чувствует. … — Когда у тебя роды? — Ну, обычно беременность у лисиц длится около четырёх месяцев, — Серёжа улыбается, поглаживая живот — чуть заметный, более плотный — После следующего УЗИ можно будет сказать точнее. — То есть примерно в январе? Мне надо будет уехать... В Татарстан недели на две. Родственники продают дом, просят разобрать вещи, оставшиеся от бабушки, — вдруг мне что-то интересно. Я бы тогда в ближайшее время это сделал. — Привезёшь лисятам свои старые игрушки? — Серёжа сам выглядит как лиса — опять эта улыбка, переходящая в оскал. Олег врёт: дом давно продали, он тогда не приехал, и родственников — если они его ещё помнят — он видеть не хочет — но он действительно покупает билет на самолёт в Казань, снимает там гостиницу — ему надо вырваться из их дома, вырваться из Серёжи, пока невыносимая нормальность их жизни окончательно не свела его с ума. Пулково прощается удивительным ноябрьским солнцем, а приземляется Олег в знакомый дождь, переходящий в мокрый снег. Он планирует мрачно пролежать в номере до своего обратного рейса, но сам себя обманывает: он не такой — страдать взаперти у него не выходит, так что он составляет себе туристический план — в городе он бывал только проездом, один раз даже с Серёжей, максимум по два дня, так что ничего тут в принципе и не знает. Позволяет себе делать что угодно: заходить в любые музеи, уходить из них, не посмотрев и четверти экспозиции, гулять наугад, а потом вызывать такси, чтобы оно вывезло его из промзоны, слоняться по кафе и барам — старается только не пить каждый вечер, чтобы это путешествие не переросло в запой. Пока он занимает этим всем свою голову, внутри него зреет что-то, и Олег не сомневается, что когда он вернётся домой, это решение будет полностью сформировавшимся. [Олег 11:07] буду в 7 вечера [Raz00m 11:29] Жду. Но получается не так, как он предполагал: квартира встречает его пустотой. Он озадаченно обходит её: обычный бардак, который образуется, если оставить Серёжу дома одного, только грязной посуды в этот раз нет. Несколько часов Олег ждёт, что Серёжа вот-вот вернётся: вышел в магазин, где-то задержался, забыл про время. Олег ложится в постель и смотрит на несколько рыжих волосков, оставленных на соседней подушке.