Полимерный роман

***

      Тяжёлая поступь агента П-3 слышна на весь кабинет, ведь Сеченов работает в тишине. Даже ковровое покрытие не спасает, звук шагов прекрасно слышен. Однако, Нечаев всё же окликнул его, что заставило Сеченова в душе обрадоваться: всё же шанс поговорить есть. К сожалению, последовали лишь обвинения и давление со стороны Харитона, невыносимое, вязкое давление. Как будто этими речами он пытается потопить жертву в своём болоте манипуляций. Дмитрий ощущал, как невольно начинает там барахтаться, именно барахтаться при каждой попытке вставить слово, но эти движения только усугубляют ситуацию, он сильнее увязает и постепенно начинает тонуть.       Когда в разговор вступает П-3 становится легче, потому что наконец выйдет поговорить с тем. Сеченов делает шаг вперёд: — Сергей, ну ты же должен понимать, что Харитон обманывает тебя, я могу даже доказать, что Коллектив безвреден. Виктор жив и он может подтвердить мои слова.       На секунду академик подумал, что, наверное, не стоило упоминать Петрова, в конце концов, неизвестно где он сейчас, как последовало то, чего он совершенно не ожидал. — Хватит молоть чушь, шеф, мы оба знаем, что Петров мёртв, — Нечаев гневно приподнял повыше руку с ХРАЗом. — Очевидно, что вы его убили, подослав Близняшек, потому что живым он вам не особо был нужен. — Это бред какой-то, — Дмитрий аж опешил от таких заявлений. — Виктора никто не убивал. — И в театре свежая лужа крови на сцене случайно налита? — ехидно раздалось со стороны Харитона. — Да это может быть чья-угодно кровь, она вообще моя, — возмутился Сеченов, гневно глядя на тех. — Я провёл экспертизу и это кровь предателя Петрова, — раздалось со стороны ХРАЗа.       Академик, совершенно не понимая, уставился на тех: невозможно, абсурд какой-то. Очевидно Харитон специально соврал майору и продолжает гнуть свою линию лжи, потому что свежая кровь в театре на сцене его собственная. Он мог бы снять новый жилет и рубашку, но, похоже, ему не предоставят возможности показать. Происходил газлайтинг, причём очень настойчивый. Сеченов хотел что-то сказать, но Харитон его снова опередил: — Ты используешь каждого, Дима, и пытаешься выставить себя хорошим. Ты убил Петрова и он давно мёртв, его тело никогда не будет найдено, потому что ты умеешь избавляться от улик, а данные ты получил с помощью нейрополимерного информационного накопителя. Признай, что убил Виктора Петрова, признай, что просто избавился от ненужного материала и признай, что гордишься собой.       Дмитрий, скрывая зарождающийся внутренний ужас, молча не отводил глаз от них. Он понял почему стало жутко — учёный боялся, что это могло бы быть правдой. Самое страшное в этом всём, что без живого Петрова перед ними он может отрицать всё бесконечно, но ему просто не поверят. П-3 послушает скорее Харитона, с которым провёл слишком много времени и, конечно, это вина Сеченова, что тот в итоге поддался тому. — Я не стал бы убивать Виктора, — наконец с расстановкой проговорил он. — Как и товарища Молотова, — Харитон продолжал давить, это очень раздражало и напрягало. — Я никого из них не убивал! Я хотел дать людям невероятное будущее! Проложить им дорогу к звёздам, к невозможным свершениям, — выпалил Дмитрий, вскидывая руки. — Заткнулись оба, — П-3 гневно вскрикнул, делая шаг вперёд. — А ты руки подними! «Волшебник» хренов! И скажи этим, чтобы отошли. Считаю до трёх. Раз! — Мне жаль, — Сеченов качает головой, в очередной раз его никто даже не пытается услышать. — Два! — майор неприклонен, столкновение неизбежно. — Мне жаль, что вы сами довели до этого и даже не пытаетесь решить всё по-людски. Но я не дам вам встать на пути прогресса, — Дмитрий разворчаивается спиной и садится за стол, чувствуя себя чересчур напряжённо.       Он не хочет этого, ему совершенно не нужен этот бесполезный конфликт. Очередной спор из-за ничего, хотя он сам виноват, что слишком много умалчивал. За свои ошибки нужно уметь отвечать. — Правая, Левая — пресечь! — обречённо вырывается у академика.       Он слышит, как его охрана пришла в движение, он знает, что будет дальше и не хочет на это смотреть.

***

— Какая же ты мразь… — Нечаев выглядет устрашающе, буквально как разъярённый зверь.       С помощью функций перчатки он вырывает у Сеченова пистолет из рук. Хотя Дмитрий и так знал, что не выстрелит в того. У него было достаточно времени, но он не стал, он просто не может. — Сергей, ты не понимаешь… Харитон манипулирует тобой, — беспомощно Сеченов выставляет руки вперёд, желая защититься от пули.       Он видит, что сейчас П-3 спустит курок, становится страшно. Нет, технологии творят чудеса и шанс на выживание есть всегда, но это даже как-то несправедливо. Академик только всё начал исправлять, только появился шанс. Тем более, вряд ли Харитон позволит Нечаеву остановиться и учёный определённо живым тому не нужен. Сеченов даже не смотрел на того, он просто отвёл взгляд в сторону, погружаясь в мысли. Дмитрий подумал, как обидно, что он не успел сказать Виктору в полной мере всё, что чувствует. Обидно, что они так и не смогли спокойно провести время вместе. Обидно, что всё сложилось вот так. Пожалуй, это больнее, чем пуля.       Внезапно раздался странный жужжащий звук, майор вздрогнул и упал на глазах у изумлённого Сеченова — Знай своё место, сука, — Петров сплюнул, гневно морщась. — Псина на хозяина лапу подымать право не имеет. — Виктор, — академик в шоке глядел на того, в то время как программист обошёл лежащее тело.       Петров устало улыбнулся и вскинул руки, стараясь восстановить дыхание, было видно, что он запыхался: — Привет, Дима, похоже я вовремя. — Виктор… — Сеченов ничего не смог больше добавить, он просто подошёл и крепко обнял того.       Программист рассмеялся, обнимая академика в ответ одной рукой, а потом ворчливо замечая: — Он у тебя на старых ошибках вообще не учится, я его уже так отрубал. Кстати, что будем делать с ними?       Сеченов отстранился, окинул Петрова изучающим взглядом и усмехнулся. Кто бы мог подумать… Хорошо, что ХРАЗ тоже в отключке как и П-3. — С майором я всё-таки поговорю, когда он очнётся, а Харитона надо вынуть из перчатки, — Дмитрий спохватился и быстро направился к столу.       Виктор с интересом наблюдал за тем, но его глаза округлились, когда академик притащил то, о чём он совершенно не думал. — Надо его положить в банку, вот у меня есть, — Дмитрий пожал плечами, показывая предмет. — Просто в обыкновенную банку? — Петров опешил, звучало странно и даже глупо. — Ну почему обыкновенная… Вообще-то она немытая и из-под соленых огурцов, — у Дмитрия на лице внезапно разцвела коварная усмешка.       Виктор перевёл взгляд с банки на академика, который искренне улыбался. Ситуация сюр. Великий академик Сеченов собирается убрать своего бывшего коллегу, который стал полимерной массой, в банку из-под огурцов и говорит об этом с такой гордостью, будто это какое-то потрясающие открытие. Петров понимает, что от такого вида Дмитрия у него захватывает дыхание.       Наконец понимая, как сильно он любит учёного, Виктор с восторгом произнёс: — Ты невероятен…

***

      Академик Сеченов удовлетворённо окинул взглядом всё вокруг: Коллектив 2.0 был успешно запущен, а последствия сбоя ликвидированы. Неожиданно сзади его обняли чьи-то руки и раздалось: — Ну что, теперь ты доволен?       Дмитрий повернулся к Петрову, который улыбался, а его глаза сверкали от счастья. Академик заметил, что бабочка у программиста набекрень и, усмехнувшись, поправил её, отвечая: — Конечно, сейчас нас ждёт пресс-конференция, ты готов? — Конечно, меня же реабилитировали, как ты и обещал, а на людях выступать я умею, — Виктор закатил глаза.       Когда Нечаев очнулся, Сеченов смог тому всё объяснить, ну, точнее то, что как всегда посчитал нужным. Со стороны майора был невероятный поток матов и, понятное дело, вопросов. На них пришлось ответить. На вопрос «куда Виктор с Дмитрием дели Харитона», ответ был дан размытый, мол, отправлен на исследования, так как утилизации не подлежит и вообще Нечаеву не стоит об этом думать. П-3 всё равно остался не очень доволен, но больше ему ничего не собирались рассказывать. Майор, конечно, заявил, что подаёт в отставку после таких событий, академику ничего не оставалось как принять этот факт, Сергей и так стал пешкой в играх, о которых предпочёл бы не знать. Но П-3 продолжил общаться с Сеченовым и часто заходить к тому, с Виктором у них отношения не особо заладились, всё-таки шокер произвёл не лучшее первое впечатление. К тому же Петров продолжал его дразнить «собакой», а он всё ещё не доверял бывшему «предателю Родины». В любом случае, они были вынуждены сосуществовать, потому что академик не собирался ни с кем из них портить отношения снова.       Дмитрий посмотрел на Виктора, который весь светился от счастья: выступление по поводу запуска Коллектива 2.0. его действительно вдохновляло. Вообще Петров вернулся к прежней жизни и был невероятно доволен. Штокхаузен после всех ещё более кратких объяснений лишь махнул рукой, уточняя, что будет с его должностью. Виктор возмущался на подобные вопросы и вообще с этим Сеченову пришлось отдельно разбираться. Однако, сейчас они стояли и вот-вот собирались выйти к людям и объявить об успехе. Об их успехе. — Прости меня, — пожалуй наконец было то самое время для этих слов. — За что? — Петров непонимающе посмотрел на Дмитрия, немного наклонив голову. — За всё случившееся, — Сеченов невольно облизывает губы и выжидающе смотрит на того.       Петров снова улыбнулся и взял академика за руку, тихо и проникновенно отвечая: — Давно простил, давно.       Конечно, достаточно сложно говорить давно в данном контексте, но всё же. Дмитрий облегчённо выдыхает, как будто с плеч наконец упал невероятно тяжёлый камень. Виктор делает шаг вперёд, но учёный его удерживает и замечает: — Я выпросил отпуск, поедем на курорт после того как закончим с последними организационными делами. — Правда? Вдвоём? — Петров восторженно уставился на академика, отпуская чужую руку и чуть ли не подпрыгивая. — Нет, — Сеченов немного осадил того и добавил с лёгкой непринуждённой улыбкой. — Все вместе, в конце концов, все устали: ты, я, Сергей и Михаэль.       А затем, не дожидаясь реакции Виктора, Дмитрий гордо зашагал в сторону сцены. Программист пару секунд просто стоял, пытаясь осознать сказанное, а затем бросился за академиком, выкрикивая: — Дима, чёрт побери!       Им определённо предстоит занимательный отдых.

The End