Кружева

      Утихли метели, растаяли льды, пронеслись дожди, и засияло летнее солнце. Его теплые лучи ласково обогревали землю, которая нежилась в их свете после долгого сна.       В саду уже распустились белые розы, которые любила Азур. Стоя возле клумбы, она вдыхала их нежный аромат, закрыв глаза.       Послышались тихие шаги. Азур обернулась и увидела Махидевран Султан.       Госпожа подошла к невестке. Приобняв Азур за плечи, она коснулась рукой ее круглого живота.       — Не беспокоит тебя? — спросила Махидевран.       Азур покачала головой:       — Нет. Все в порядке.       — Замечательно, — слегка улыбнулась султанша.       Взглянув на белоснежные облака, медленно плывущие по ярко-голубому небу, Махидевран проговорила:       — Елена написала мне. Не так давно она ездила к Нергисшах. Машаллах, у нее все в порядке. Брак с бейлербеем Анатолии сделал ее счастливой.       — Я рада, что она обрела счастье в браке, как и ее сестры. Иншаллах, каждый день их жизни будет наполнен светом и радостью, — ответила Азур и слегка улыбнулась.       — Аминь, — кивнула Махидевран. — Азур, мы ведь так и не решили, что будем делать после того, как ты родишь, — нахмурилась госпожа.       — Я останусь здесь, — ответила та.       — Да, если родится дочь… А вдруг будет сын? Что тогда?       — Госпожа, пока об этом рано говорить. Сначала нужно дождаться рождения ребенка.       — Мы должны продумать любой исход… Быть может, ты поедешь к своему отцу, Мураду-паше? Я знаю, он очень хороший и благородный человек. Он будет рад тебя видеть. Ты ведь недавно получила от него весть? Он предлагал тебе приехать к нему.       — Я бы уехала к отцу, госпожа. Но боюсь, что это невозможно… Мое сердце и душа навсегда останутся здесь, под сводами этого дворца. — Азур взглянула на черепичную крышу террасы и вздохнула.       — Я не прошу тебя уезжать насовсем. Ты сможешь приехать, когда захочешь. Но если родится сын, для его безопасности ты должна будешь уехать. Хотя бы на какое-то время, — проговорила Махидевран.       — Если вам так будет спокойнее, я подчинюсь, госпожа. Но долго оставаться у отца я все равно не смогу, — ответила Азур.       — Это правильное решение, дорогая, — Махидевран улыбнулась и взяла невестку за руку.       Внезапно Азур нахмурилась и прижала другую руку к животу. Замерев, она прислушалась к ощущениям. Толчок где-то в глубине отозвался болью в нижней части живота.       — Азур? Что такое? — обеспокоенно спросила Махидевран Султан.       — Госпожа… Ребенок скоро родится…       — О Всевышний… Стража! Скорее! Лекаря позовите!       Султанша бросила взгляд на служанок, которые стояли у входа во дворец. Услышав приказ, две из них побежали к госпоже, а третья — за лекарем.       Азур схватилась рукой за живот и попыталась отдышаться.       Служанки и Махидевран Султан помогли Азур добраться до покоев, где ее уже ждали лекарша и две калфы.       Едва дверь за ними захлопнулась, Махидевран Султан рухнула на тахту, стоявшую в коридоре, и попыталась отдышаться. Она была страшно взволнована и мысленно молила Всевышнего о том, чтобы дитя появилось на свет здоровым, и Азур благополучно перенесла роды.       Через некоторое время голоса Азур и лекарши за дверью стихли… Через пару минут томительного ожидания тишину покоев пронзил громкий крик младенца. Махидевран вскочила с тахты и подошла к двери. Распахнув ее, она столкнулась с лекаршей.       — Кто родился? — взволнованно спросила Махидевран.       Лекарша мягко улыбнулась и сообщила:       — Поздравляю, госпожа. Машаллах, у вас прекрасный здоровый внук.

***

      …Легкий дождь брызнул свежей влагой на еще не отцветшие бутоны пышных роз и растворился в прохладном воздухе. Это начало осени не было таким, как год назад. Та холодная, суровая осень сковывала ледяными руками воздух, цветы, деревья, заставляла замирать сердце и душу. Теперь же она словно просила прощение за прошлый год и не спешила вступать в свои права, дав солнцу и лету возможность погреть землю теплыми лучами.       Азур следила за тем, как Махидевран Султан отдавала приказания слугам и стражникам, стоявшим возле большой кареты. Она опустила глаза и улыбнулась, взглянув на спящего в ее руках малыша. Дотронувшись до его крошечного носика, Азур тихо вздохнула и посмотрела вперед. Махидевран сказала еще что-то начальнику дворцовой стражи и подошла к невестке.       — Пора ехать, — нерешительно проговорила она.       Азур кивнула и направилась к карете. Возле нее, кроме стражи, стояла старая служанка Махидевран, Дерья-хатун.       Она открыла дверь кареты и произнесла:       — Госпожа, все готово. Можем отправляться.       — Да, Дерья. Возьми Мехмеда и садись, — Махидевран кивнула Азур, и та отдала служанке ребенка.       Дерья бережно взяла на руки малыша и исчезла внутри кареты.       Азур повернулась к Махидевран.       — Пусть Дерья поедет с тобой. Она многие годы верно служит мне. Ей я доверяю полностью, — проговорила госпожа.       Азур кивнула.       — Да хранит тебя Всевышний, — произнесла султанша. — Напиши мне, когда приедешь.       — Да, конечно, — пообещала Азур и обняла Махидевран за плечи.       Опустив руки, госпожа подобрала подол темного платья и села в карету. Через пару минут она медленно двинулась в сторону Коньи.       Смотря в окно кареты, Азур с тоской провожала глазами дворец, от которого уезжала все дальше и дальше. Но она знала, что еще вернется, ведь ее сердце отныне навсегда привязано к Бурсе. Однако сейчас ей будет лучше некоторое время пожить у своего отца, Мурада-паши, который ранее был бейлербеем Румелии, а теперь проживал в своем поместье недалеко от Коньи.       …Немного дней прошло с тех пор, как карета Азур держала путь в сторону Коньи. Из-за опасения нападения разбойников, которых было множество в окрестностях Коньи, Махидевран Султан отдала стражникам приказ передвигаться только днем. Но Азур поскорее хотелось завершить поездку, а потому она велела страже продолжать путь и вечером, останавливаясь для привала только, когда наступала ночь.       Солнце клонилось к закату. Его яркие лучи вот-вот должны были окрасить небосвод алым заревом. Азур смотрела в окно, и лучики света перебегали с ее лица на каштановые локоны и темное платье, делая его чуть светлее.       Напротив нее сидела Дерья и качала на руках маленького шехзаде Мехмеда. Взглянув на мальчика, Азур улыбнулась. Мехмед… Мустафа хотел, чтобы его сына звали так. Как младшего брата. Жаль, что шехзаде так и не увидел своего малыша… Азур судорожно сглотнула, чтобы подавить слезы, готовые вырваться наружу, и отвернулась к окну.       Внезапно карета, медленно ехавшая по лесной дороге, резко остановилась.       Снаружи послышался недовольный храп лошадей и голос кучера:       — Что происходит?       Азур испуганно взглянула на Дерью. Та сильнее прижала к себе шехзаде.       Дверь кареты открылась, и в нее заглянул один из сопровождавших Азур стражников.       — Госпожа, прошу вас оставаться внутри. Возьмите это, — стражник протянул ей длинный кинжал. — Не бойтесь.       — В чем дело, Бехрам-ага? — нахмурилась Азур, крепче зажав оружие в руке.       — Госпожа, путь преградили. Возможно, это разбойники.       С этими словами стражник исчез, плотно закрыв дверь кареты.       Азур взглянула на Дерью и, нахмурившись, занесла над дверью руку с зажатым кинжалом.       Послышался лязг металла, вскрики раненых и ржание лошадей. Азур осторожно придвинулась к окну и посмотрела, что делается снаружи. Увиденное заставило ее еще сильнее сжать в руке оружие и схватиться за ручку двери.       Но так продолжалось недолго. Шум снаружи стих так же быстро, как и начался. Внезапно кто-то рванул дверцу кареты, и Азур, приглушенно вскрикнув, махнула кинжалом. Услышав шум, Мехмед заплакал. Дерья испуганно принялась качать его, но малыш не унимался. Да и было слишком поздно пытаться успокоить его: их уже обнаружили.       В карету заглянул здоровенный разбойник с закрытым тканью лицом. Его темные волосы в беспорядке разметались и торчали из-под кожаной шапки, как кривые палки, а черные, словно ночь, глаза оценивающе посмотрели на Азур.       — Оставь оружие и выходи, — бросил он.       Азур взглянула на полумертвую от ужаса Дерью и опустила руку с кинжалом. Нервно сглотнув, она приподняла подол платья и придвинулась к двери. Видя, что она медлит, разбойник схватил Азур за руку и выволок ее из кареты.       Она упала на сырую от дождя землю и отползла в сторону. Разбойник наклонился и приставил к ее горлу кинжал. Азур замерла от страха. Ужас сковал ее по рукам и ногам. Ее сердце бешено стучало, спина покрылась мурашками. Азур смотрела в черную бездну глаз разбойника и исступленно сжимала лежащие под рукой желтые листья, устлавшие землю ярким ковром.       Внезапно в землю рядом с ней вонзилась стрела со светлым оперением. Разбойник повернулся в сторону выстрела и в то же мгновение упал замертво, сраженный новым градом стрел.       Азур вскочила на ноги и глянула вперед. Из лесной чащи вылетели несколько всадников на темных грациозных лошадях и принялись рубить разбойников направо и налево. Однако и их лиц Азур увидеть не удалось: они тоже были закрыты. Этих всадников было не так много, но все они были хорошо вооружены. Даже лучше, чем напавшие на нее разбойники.       Но Азур и не пыталась рассмотреть их. Вскочив на ноги, она бросилась к карете. Остановившись у входа, она еще раз взглянула на своих неизвестных спасителей. Нескольких разбойников они убили, а оставшиеся, бросив добивать стражу, обратились в бегство. Всадники с гиканьем помчались за ними.       Внимание Азур привлек последний всадник, бросивший на нее беглый взгляд. В ее память, словно запечатав этот миг раскаленным железом, врезались два глубоких карих глаза. Из-под приспущенной повязки мелькнула часть прямого носа и белесый шрам на тонкой коже под глазом. В тот же миг всадник исчез за деревьями, растворился в закате, словно призрак… Азур нахмурилась: этот шрам показался ей знакомым…