Детективное агентство "Анна и её духи". Новое поколение. История шестая.

Муська, испытав гастрономический экстаз, в упоении развалилась под столом и уже минут двадцать вылизывалась с особой тщательностью. Налим в собственном соку с зеленым луком — это вам не сухой корм, пусть и с красочным описанием на упаковке. Кошка настолько подобрела, что даже позволила повеселевшему Трегубову два раза погладить себя по спинке. Она еще не знала, приехала к ним Маша насовсем или нет, поэтому мнения своего в целом не меняла, но на всякий случай милостивое свое отношение выразила, чтобы хозяин понял, как хорошо, когда на кухне пахнет налимом и рисовыми шариками с мясной начинкой, а не кофе и больше ничем. — Вот, собственно, меня и понесло, — завершил свой рассказ Юра Машиной спине, покуда её владелица мыла посуду, не разрешив это сделать майору. Трегубов не мог больше молчать, поэтому он начал говорить, как ему казалось, связно и логично, а на самом деле эмоционально и порывисто, и рассказал всё от самого начала до его выводов относительно собственной глупости и трусости. Выговорившись, Юра вдруг почувствовал, что безумно устал и снова боится, потому что все это время Маша ничего ему не отвечала, а только мыла посуду и периодически ласкала Муську, которая выражала свои кошачьи любовь и привязанность необычным для неё способом — валилась в ноги, тыкалась головой в ступню и мурчала, как трактор. — Ты мне что-нибудь скажешь? — спросил Трегубов, который за неделю молчания измаялся и теперь не мог ждать. — Скажу, — ответила наконец Маша и выключила воду. — Ты в корне неправ. — Я согласен, — подтвердил Юра, с облегчением осознавая, что она не собирается отгораживаться от него трехметровой стеной безмолвия, а идет на контакт. — Я был совершенно неправ, накричал на тебя, не слушал, уехал, не поговорив с тобой. Ты прости, я тогда… в общем, неправ был. — Ты имел право рассердиться и имел право уехать, чтобы проветрить голову, — покачала головой Маша. — Я говорю не об этом. Ты в корне неправ, считая, что то, что ты ко мне чувствуешь, это морок той лесной колдуньи. Это твоя вина. — Что? — пораженно спросил Трегубов. Вот этого он точно не ожидал. — Это так не работает, — улыбнулась Маша. — Любовь — такая материя, которую вот так просто, по мановению волшебной палочки, нельзя насадить кому-то в душу. Поэтому то, что происходит между нами, — это не волжба и не колдовство. — А что же это? — спросил Трегубов, который теперь вообще ничего не понимал. — Ты, — снова усмехнулась Маша. — Ты встретился когда-то с неким могущественным существом, которое сжалилось над маленьким мальчиком и не только не погубило его в болотах, а решило исполнить его пожелание. — Ну вот же! — воскликнул Юра, который опять ухватился за её фразу. — Нет, — взмахнула рукой Маша. — Не вот! Ты сказал этой фее, какую женщину тебе надо, во всех подробностях, и она нашла среди всех людей на земле ту, которая полностью соответствует этому запросу. Тебя не заставляли в меня влюбляться, ты сам меня позвал! И меня не подстраивали под тебя! Я просто такая, какая есть. И именно такая я подхожу тебе, понимаешь! Юра глядел на Машу, открыв рот. — Это что же, эта… ммм… фея отыскала мне на планете Земля идеальную для меня женщину и потом привела её… то есть тебя в Затонск?! — наконец спросил он наконец. Если бы его сейчас познакомили с пришельцем с Марса, он бы не удивился, ей-богу! Он все передумал за эту неделю, но такое ему и в голову не пришло. — Да, — кивнула Маша. — Так что ты в корне неправ, считая, что то, что между нами, — следствие помутнения разума или волшебство. Да, я всё знала, не отрицаю, но ты и сам видишь, что адекватно отреагировать на что-то подобное сложно. — Так ты тоже?.. — Трегубов неопределенно повел рукой, выражая все то, что он пережил за это короткое время. — Я? — вдруг истерично выкрикнула Маша. — Я тоже, да! Я видела тебя во сне лет с пятнадцати! Я не знала тебя лично, но при этом знала о тебе всё. Как ты думаешь, чем живешь, что чувствуешь, как относишься к миру! Десять лет снов, видений, туманных намеков и понимания, что ты — мой человек. Только в отличие от тебя я не встречалась с феями и не просила у них тебя. Я не знала, что за человек мне нужен, я не знала себя толком в тот момент! Ты — замечательный, умный, хороший, я люблю тебя всем сердцем и душой, но я могу сидеть на твоей кухне, и разговаривать с тобой, и узнавать тебя по-настоящему всего полтора месяца, а люблю я тебя почти десять лет! Потому что невозможно не влюбиться в человека, который когда-то был создан для тебя! Ты понимаешь, какого это — любить человека десять лет, не имея возможности к нему прикоснуться? Да даже просто увидеть его наяву?! Маша схватила белую тарелку с поддона около раковины и швырнула её со всей дури в стену напротив. Муська с интересом подняла голову. Вот-вот, правильно! Хорошо, что Мария вернулась. Так скучно без неё было: сидишь, на хмурого хозяина смотришь! А теперь вон что — тарелки летают! Очень хорошо, что она дома. — Ты кинула в меня тарелкой! — неверяще сказал Трегубов, пребывая в крайней степени изумления, и встал с табуретки. — Да! — выкрикнула девушка и расколотила второе блюдце об пол. Юра ошеломленно посмотрел на осколки, а потом на тяжело дышащую Машу. Видимо, время цивилизованных разговоров закончилось.