Детективное агентство "Анна и её духи". Новое поколение. История шестая.

— А в чём, собственно, дело? — снова принял положение вождя мирового пролетариата Ребушинский. Он не собирался сдавать своих позиций и не чувствовал за собой никакой вины, поэтому очки снова снял (Юля отметила, что делает он это в моменты волнения или злости) и приготовился держать ответ за свои слова и действия. — Неужели вы думаете, что я должен был оставить Марию Яковлевну в беде? Мария Яковлевна приехала в Затонск впервые, списавшись со мной. И именно я был, так сказать, её помощником и проводником в деле Копылова. Никого,напрямую не связанного с вами, Юрий Николаевич, в Затонске у неё нет. А я прекрасно понимаю, что значит остаться в городе, где у тебя нет знакомых, без возможности найти пристанище! Юля стала слушать внимательнее. То, что Маша жила у Игоря, поначалу взволновало её и заставило мерзкие коготки ревности и неуверенности сжаться вокруг её сердца, но потом она вдруг вспомнила, как Мария смотрит на её брата, и поняла, что это всё её собственные страхи. А вот то, как Ребушинский сказал про неприкаянность и одиночество в городе, было очень созвучно с тем, что она сама чувствовала, живя в Москве. Столица так и не стала её домом. Там она не смогла найти себя. Что же, интересно, за история была у Ребушинского? Юле очень хотелось узнать. — Мария Яковлевна желала уединения, как я понимал, поэтому я отвез её в дедушкину квартиру, которая сейчас пустует, и разместил её там! И ваша реакция на этот факт, Юрий Николаевич, мне непонятна! Юля вдруг с ошеломляющей четкостью поняла, что влюбилась. Разом и по уши. До этого момента (даже учитывая проведенную вместе ночь, где она осознала, что провинциальные редакторы малотиражных изданий не только целуются превосходно) она не до конца понимала, что же происходит в её душе. А сейчас, когда Ребушинский со всем пылом доказывал её брату, что не мог оставить в беде Машу, что должен был помочь ей, а также и Юре с информацией о Львове, она поняла, что Игорь не просто ей нравится. Это что-то гораздо, гораздо большее. Юле тут же стало страшно и волнительно разом. Она никогда не влюблялась. Не так, как сейчас. И теперь она одновременно жаждала узнать, каково это, и опасалась снова впасть в зависимость от другого человека и испытать боль. — Может быть вернемся уже к тому, что вы обнаружили, — сказала Маша, которая видела на лице Трегубова выражение растерянности и отчасти вины. Юля смотрела на Ребушинского непонятным Маше взглядом. Никто не собирался скандалить и возмущаться, а, значит, можно было идти дальше. — Ммм? — встрепенулся Игорь. — Да, да, конечно! Юля попросила меня найти владельца машины, номер которой она запомнила, и я это сделал. — Да! — немного нервно вступила в разговор Юрина сестра. — Я видела, как Лариса садилась в машину после нашего с ней разговора! Я проследила за ней! Вот так-то! Выглядела она так, будто гордилась собой неимоверно. — Ты разговаривала с Ларисой? — переспросил Трегубов. — Долгая история! — махнула рукой Юлия. — Короче, я запомнила номер джипа, а Игорь нашел его владельца! — Мацкевич, — произнес Юра, который понял, кто был за рулем, когда услышал про джип. — О, — разочарованно сказала Юля. — Ты уже знаешь! Она так хотела стать по-настоящему важной частью расследования! А теперь выясняется, что ничего существенного она брату не принесла. — Это Ларин любовник, — пояснил Трегубов. — Московский, из ФСБ. Мы это уже знаем, но тем не менее я не могу понять, какого черта он тут забыл! Я не думаю, что у человека такого звания нет людей, которые сделали бы грязную работу за него. — Полагаю, что вы правы, — тоже задумался Ребушинский, поправляя очки. — Но у нас есть не только имя водителя. — Да, — снова оживилась Юля. — В машине Мацкевича, куда села Лара, был не только водитель. Там была еще одна женщина.