Детективное агентство "Анна и её духи". Новое поколение. История шестая.

Мартынов не мог сдержать эмоций. Он вопрошал своего друга, как так получилось, что второй раз за несколько недель, Трегубов звонил ему, чтобы он нашел информацию о каком-то высокопоставленном представителе закона, а тот оказывался на грани краха. — Что ты имеешь в виду? — спросил Юрий. Оказалось, что Мацкевич уволился из органов полгода назад. Уволился якобы по собственному желанию, но всем известно, что он настолько проштрафился перед начальством, что еще немного — и его просто выперли бы с позором. Последней каплей стала безобразная свара, которая разыгралась на проходной в здании управления. Прямо туда заявились трое крепких и совершенно не уважающих границ парней и принялись требовать увидеться с Мацкевичем. Их, разумеется, не пустили, дело шло к откровенному насилию, когда появился сам виновник всего этого безумия. Пришедшие переключились на него и, не выбирая выражений, потребовали за две недели вернуть недостающую сумму, которую тот должен их боссу. Все сроки давно вышли, а у них не благотворительная организация. Высказав всё, мужчины ушли, а Мацкевич через день уволился. — Бугаи-коллекторы? — изумленно переспросил Трегубов. — Прямо в ФСБ? — Да, — усмехнулся Сергей. — Именно так. Без страха и сомнения. Так что сам понимаешь, что это значит. Юра прекрасно понимал. Если такого рода товарищи не стесняются прийти прямиком в здание ФСБ, то это означает, что либо они прямо посланы тем, кто позубастее, чем сам Мацкевич, либо имеют прикрытие в верхах. — Так вот, Мацкевич уволился на следующий день и исчез, — продолжал Мартынов. — В каком смысле исчез? — В прямом: на квартире не появлялся, на другую работу не устроился, в Москве о нем не слышали все эти полгода. Словом, затаился где-то, где его проблемы не догонят его так быстро. — Думаешь, деньги он так и не отдал? — Не могу сказать, — ответил Сергей, — но в два дня не рвут все связи и не меняют привычный образ жизни просто так. Трегубов попрощался с другом, получив от него горячее заверение, что он эту историю не оставит и будет копать дальше, ибо ему самому интересно, и положил трубку. Юля, которая горела желанием внести свою лепту в расследование, немедленно подсунула ему распечатанный фоторобот. Все шестеро задумчиво уставились на него, пытаясь понять, насколько то, что вытерпела бумага, похоже на живую женщину лет сорока. — Она кажется смутно знакомой, — вдруг сказал Леонов. — И мне тоже, — согласилась Ева. — Пока мы его составляли, я не могла отделаться от ощущения, что я где-то уже видела её. — Я знаю, — вдруг сказал Трегубов. Все повернулись к нему. — Лично я её не видел, но когда я был у Бенцианова, я мельком видел её портрет на доске почета около проходной. — Точно! — воскликнул Леонов. — Она и в самом деле там висит! — Бери лейтенанта и дуйте на завод, — велел майор. — Выясните, кто это, чем занимается и как может быть связана с Мацкевичем и Ларисой. — Есть, — привычно ответил капитан. — А вы куда направитесь? — Мы с Машей едем в Москву, — ответил Трегубов. — Я хочу понять, как проходило оформление страховки. Потому как документы просто на предъявителя. — Так можно? — изумилась Ильина. — Никогда такого не встречал, поэтому хочу поговорить с теми, кто оформляет полисы. Думаю, они могут сказать гораздо больше, чем просто бумаги. — Разумно, — одобрил Леонов. — А мы что-нибудь можем сделать? — с надеждой спросила Юля, которая не хотела оставаться в стороне. Ей понравилось участвовать в поисках. — Честно говоря, да, — сказал Юра. — Нужно выяснить все, что можно о «Тверьхимстрое»: кому сейчас принадлежит, кто владел им раньше, что вообще можно сказать о заводе. — Это мы сделаем, — пообещал Ребушинский. — Вот и отлично, — потер рукой об руку Трегубов. — Значит, разъезжаемся и встречаемся вечером у нас в старом доме. — Хорошо! — почти хором ответили все и уже приготовились заняться указанным делом, когда дверь открылась и в кабинет вошел несколько растерянный из-за обилия народа Самсонов. — Доброе утро, — поздоровался полковник. — Товарищ майор, я пришел сказать вам, что вы совершенно не выполняете свои прямые обязанности. Юра принялся лихорадочно вспоминать, что же за дело он забыл, но в голову ничего не приходило. — Нижние листья вашей монстеры пожелтели, и вы ничего не делаете в воздушными корнями, которые уже причиняют растению неудобства! — обвиняюще высказался начальник. Ребушинский и Юля изумленно уставились на мужчину, а Леонов и Ева, которая не так давно установила на цветочный постамент в приемной принадлежащую ей теперь калатею, старались сдержать смешки. — Я всё исправлю, товарищ полковник, — обреченно ответил Трегубов, вспомнив, что Лидия Ивановна, уборщица, уже неделю была на больничном и никто его монстерой не занимался. — Надеюсь, — строго сказал Самсонов и вышел из кабинета. Трегубов вздохнул. Н-да, понятие о прямых обязанностях полицейских у всех разное.