Невинный взгляд

– Ох, Эннард… – Майкл сидит на коленях перед беловолосым парнем и сгорает от смущения, закрыв лицо руками. – Я… о Боже… Тот улыбается во всю ширь, как чёртов псих, и осторожно подходит всё ближе к Майклу. Хватается за его руки и притягивает к себе, поднимая с холодного пола. Майкл же не понимает, что вообще происходит. Из трупа он, почему-то, превратился в человека, как и Эннард из аниматроника. Замечательно. Перед его глазами пролетают очень разные картины, от которых уже хочется блевать. Вот сиреневоглазый поднял его на руки и, прижав к себе, куда-то понёс. Очень жарко, голова раскалывается, а живот, почему-то, крутит. – Кто ты? Это какая-то шут-… – что есть мочи кричит Афтон и сильно брыкается, отталкивает от себя белокурого юношу, пытаясь хоть как-то понять происходящее, но тут же его язык словно сводит, не давая закончить высказывание. А юноша всё крепче прижимает его к себе, противно смеясь. – Ты что-то сказал, Майки? – глупо улыбается парень, будто он глухой и не услышал его. (чёрт… ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ!!! НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ КО МНЕ!!!) – Нет, Энни… – Майкла до безумия заводят и будто гипнотизируют эти голубые глаза и улыбка, и, почему-то, он выходит из трезвости. Поэтому всё, что ему остаётся — это смириться. Поплыть по течению. – Вот и славно, – «Эннард» улыбается, облизывает губы и кладёт руку Майклу на щеку, притягивается к нему всё ближе, ближе и ближе, и, в конце концов, тянется к его губам. И Майкл, крайне тяжело дыша, просыпается и подрывается с пола. Ему холодно. Он дрожит и оглядывается. Вокруг темно. Он в бухте охраны. Кэссиди сопит рядом, а Эннард сидит напротив, по какой-то причине пристально вглядываясь в Майкла. – Всё в порядке, Эггс? – улыбаясь, тихо спрашивает он. – Вчера ты громко плакал а потом упал в обморок. Тебе опять кошмар приснился? – Да-да… т-ты прав… – тихо говорит Майкл, но язык заплетается и его речь кажется частично непонятной. – Ты говорил во сне, Майки, – он чуть наклоняется, ухмыляясь. О, боже, это позор. Это самый настоящий позор. Майк прикусил язык, словно приковав взгляд к собеседнику. Но как? Эннард, ведь – аниматроник, откуда ему знать такие вещи? – Ну я, это… – наконец мнётся он, кривя брови. – Да ну, не важно. Он прижимает колени к себе, пряча голову в сгибах локтей. Шмыгает, проклинает себя, хотя виновником сна должен быть Эннард, который, почему-то, стал в нём человеком. Да ну, бред какой-то. Что должно было щёлкнуть в сознании двадцатилетнего юноши, чтобы его фантазия начала придумывать такие штуки? – Да не волнуйся так. Обещаю, что это останется между нами, – шепчет Эннард, но Майкл не слушает и вовсе. – Я никому не скажу. А теперь рассказывай. – Что рассказывать? – Майклу показалось, что Эннард хотел расспросить его про сон, но… – Я имею в виду, рассказывай, отчего ты рыдал вчера. Ой. Майкл успокаивается. Кажется, пронесло. Но тут же вспоминает про вчерашнее осознание, и хочет вновь зареветь. – Это всё я, это всё из-за меня, – говорит, зарываясь пальцами в волосах, оттягивая их. – Что? – Я виноват… в её смерти. Эннард удивлённо наклоняется и недоумённо спрашивает: – Элизабет? – Да. Я… я заслужил все эти раны и чувство пустоты внутри. Я отвратительный человек, даже получше своего отца. Эннард думает мгновение, поглядывая на Кэссиди. – Зря я её хотел добить, да? – Я виноват… это я виноват во всём, – Майк шмыгает, игнорируя слезу, выкатившуюся из глаза. Он даже не хочет её запихнуть обратно, как хотел бы сделать в любой другой ситуации. Эннард стал для него достаточно комфортным существом, которому можно довериться… – Я не знаю, что делать и как загладить вину перед ней. И ещё вину перед тобой. – Перед сестрой вину я тебе помогу загладить, а вот передо мной ты никак не провинился. Все мы иногда ошибаемся, Майкл. Это я виноват. – Афтон непонимающе смотрит на него. – Давай рассуждать. Это я рассказал тебе о том, что она тебя хотела убить. И отомстить ей за тебя тоже было моей несогласованной с тобой идеей, чёрт. Ты виноват лишь в том, что убил её. Как и она. Получается, я отомстил твоей сестру за твою месть, а… – А теперь отомсти мне за то, что я был таким придурком, – он улыбается. Эннард не понимает. – Чего? – Поступи со мной так же, как с Элизабет тогда, – наклоняясь, шепчет он, невольно вспоминая, что ему снилось. Эннард вскидывает брови. – С катушек съехал? Не буду я вновь такого делать. Вот сделаю что-нибудь не то, обидишься потом. Окажется, что в этой путанице есть неправильные моменты. Например, ты не убивал сестру. Или она не убивала тебя. Или что-то ещё… – Не важно. Всего этого бы не было, если бы не я. Наступает пауза. – Пускай останется всё, как есть. Мы итак много чего сделали не так, зачем же? Действительно. – Да. К тому же, ей в приюте будет гораздо лучше.