Симулякр

— Покушай, пожалуйста, — Паймон беспокойно летает вокруг, предлагая то и дело что-нибудь из еды. Люмин скользит равнодушным взглядом по закатнику в руках малышки и отворачивается, возвращаясь к заточке много повидавшего за время путешествия меча. — Ну же, Люмин, хоть что-нибудь съешь. — Я не голодна, Паймон, — в очередной раз отвечает девушка, медленно теряя терпение. Аппетита нет уже давно, даже сам вид еды вызывает отчётливое чувство тошноты и отвращения. Она смертельно устала, но не может заставить себя проглотить даже ягоды, которые ей без конца таскает Паймон, надеясь накормить. Летающая компаньонка взволнована не без причины — когда они только встретились, Люмин была румяной, мягкой и очень теплой. Сейчас же она словно лишь тень прошлой себя. Ткань, раньше плотно обтягивающая ноги, стала сползать с бедер, и Люмин пришила ремешки от верхнего края обуви до внутреннего шва платья на талии, чтобы закрепить. Ткань на руках пришлось закатать под наручи по той же причине. Лицо бледно-серое, потрескавшиеся губы и синяки под глазами. Волосы тусклые. А в глазах дотлевают последние угольки надежды на лучшее. Люмин чаще и быстрее устает. Вечерами, когда есть возможность, она разводит костёр и греет замерзающие, дрожащие ладони. Отчетливо выпирающие косточки запястьев и костяшки пальцев покрыты шрамами и новыми ранами. Колени сбиты и перебинтованы почти всегда. Она стала невнимательнее, чаще спотыкается на ровном месте и оступается на склонах. Паймон слишком маленькая и слабая, чтобы вовремя ловить путешественницу в моменты физической слабости, и это даже раздражает. Даже морально поддержать ее не получается — малышка просто не знает, с какой стороны подступиться, чтобы её выслушали и восприняли всерьёз, а не как фоновый шум на всём пути к цели. — Я за тебя боюсь, — признается Паймон, нервно сцепляя маленькие ладошки в замок. Она уже не знает, что сказать ещё или сделать. — Не стоит, — устало, даже апатично отзывается Люмин, поднимая потухший взгляд на подругу, — я в порядке. — Это не порядок. Тебе очень плохо, я же вижу. Люмин, ну, пожалуйста, — плаксивым тоном просит Паймон, теряя терпение, — перестань себя губить, отдохни хоть пару дней. Выспись, покушай. Люмин словно и не слушает вовсе. Сгорбившись, она смотрит пустым, мертвым взглядом на свои руки, лежащие на коленях. Всё её продолжительное путешествие в памяти сливается в один бесконечно тяжелый, долгий и до тошноты невыносимый день. Что-то забылось. Многое размылось акварельными грязными пятнами, потеряв чёткие очертания. Лица встреченных прежде людей смазались, кроме особо важных, помогших ей если не найти дорогу к цели, то хотя бы немного сориентировать. После Электро Архонта остались шрамы от молнии. Ветвящиеся по плечам и спине уродливым узором, они периодически напоминают о себе болезненным зудом, который не снимает ни одна целебная мазь. После сложных битв и частых падений с огромной высоты ломались кости, и она отлеживалась без сознания и возможности двигаться, дышать, жить. От скорой гибели её спасало все это время, по большей части, нечеловеческое происхождение, а не другие люди и нелюди. Богиня в своем мире, здесь она лишь тряпичная кукла, которую глупые дворовые дети растрепали в своих жестоких и, по большей части, бессмысленных и бесполезных играх, и оставили в песке, никому не нужную. Ни сил, ни власти. Только неясная цель, отсутствие хоть каких-то фундаментально важных знаний об этом мире, предавший брат с сомнительной мотивацией и… Всё. Больше ничего. Она так устала. О, Селестия, пропади ты пропадом, Бездна тебя раздери, зачем. Просто… Зачем? Чтобы что? Люмин знает — ответа она не услышит, как бы ни проклинала мысленно, а порой и вслух. Громко и надрывно, когда всё не становится легче. Когда разодранное в мясо тело не слушается, когда душа вывернута наизнанку и безжалостно растоптана, а на слезы уже нет сил. Только на крик куда-то в фальшивое небо. Отчаянный, полный злобы и несправедливости. Когда все только усложняется-усложняется-усложняется. И ни конца ни края не видать. Что будет, когда придет время отправляться в Снежную? Спустят на границе целый отряд Фатуи для уничтожения? Да давайте. Как будто в первый раз. Пусть ее сразу Царица на подходе попытается ледяными шипами убить. Пронзить, как шашлыки шпажками. Люмин уже все равно. Люмин пережила смертельный для обычного человека удар молнией от Электро Архонта, гражданскую войну, взбесившегося Архонта Вихрей, обезумевшую толпу жертв Дотторе, создание нового Бога. Попробуйте удивить. Придумайте что-нибудь покреативнее, ну же! Даже интересно! — Пойду поищу хворост, — Люмин поднимается на ноги, немного пошатываясь от долгого сидения на одном месте, и смотрит не то на Паймон, не то сквозь. — Сторожи место, я скоро. — Осторожнее! — Кричит вслед малышка, искренне беспокоясь за сохранность Люмин, но путешественница уходит в лес, даже не оглядываясь, постепенно скрываясь меж густой листвы сумерских деревьев. Дальше следует отправляться в Фонтейн, и даже думать не хочется о том, что ждет её там. Опять минимум столь необходимой информации и тонна насильно навязанных обязанностей. Ничего нового. Всё, как и всегда. Надоело.