Идеальный для Майка Уилера

      Если бы у Майка спросили, он бы провозгласил это лето официально самым отстойным. Но Майка не спрашивают, поэтому он повторяет про себя основные доводы: отвратительный монстр из человеческой плоти, смерть Хоппера, отъезд Байерсов и Эл, ставшей частью их семьи, в далекую, кажущуюся мифической, Ленору.              Короткие шорты Уилла, на которые он единственный, кажется, обращает внимание, не так, чтобы считаются проблемой. Просто он реагирует на них как-то странно, в чем сам себе иногда отдает отчет, а иногда делает вид, что всё в порядке, просто у Уилла слишком красивые ноги. Мужские, но красивые. Он ведь может ценить и мужскую красоту, так? Нэнси иногда говорит о других девушках, используя слова «красивая», «милая». Это нормально! Особенно, если сам Майк отмечает что-то подобное не вслух, а про себя. Это легко сделать, Майк взрослый и может контролировать свои самые странные порывы, он справится.              У него помимо этого достаточно проблем: Джойс приняла решение уехать из Хоукинса, забрав вместе с собой своих сыновей и Эл.              Поэтому сегодня Майк наравне с ребятами помогает собирать вещи Байерсов в коробки, а на деле ему хочется украдкой заносить их обратно и прятать, чтобы отсрочить момент неизбежного отъезда.              Майк ненавидит перемены. Новых людей, новые места, новые привычки в людях, к которым он привык и которых считает близкими. Но эта перемена — исчезновение из его жизни сразу двух важных человек — буквально сводит с ума.              Он не представляет своей жизни без Уилла. И без Эл. Он слишком привязан к ним, как они могут вдруг его бросить? Он злится на Джойс, когда не видит ее. После случившегося в Старкоте она выглядит маленькой и очень хрупкой, с запавшими от горя и ставшими черными-черными глазами. Она продолжает улыбаться, но только губами, и, видя ее, Майк чувствует, как от жалости тянет сердце. Но Майк — эгоист, предстоящая разлука затмевает горе Джойс, даже горе Эл.              Майк уверен, что сам не грустит о Хоппере. Хоппер был странным, особенно в последнее время. Вел себя как психопат, когда дело касалось Эл, делал странные вещи, вел странные разговоры. Майк не собирается о нем грустить, хотя иногда, закрыв глаза, думает о том, что Хоппер, при всех проблемах в их общении, стал ему ближе родного отца. Хопперу он мог смотреть в глаза после истерики, которая случилась, когда вернулась Эл. Хоппер увел его прочь, позволял себя бить (Майк верит, что его удары все-таки оставили следы на толстой шкуре шерифа), а потом обнимал так крепко, как никогда не обнимала мама.              Сейчас Майк складывает вещи в комнате Уилла. Думает о Хоппере. Вспоминает, как Эл не захотела переступать порога хижины в лесу, заявив, что вещи, оставшиеся в доме, ей не нужны. Ей по душе старые рубашки Уилла, которые она носит определенным образом, не как Уилл: на футболки, расстегнутыми и завязанными узлом на талии.              Майк так и не решился спросить, как к этому относится Уилл. Сам Майк ненавидит одалживать кому-то своё. Самым близким, разве что. Мама, которая заставляет отдавать вещи на пожертвования, злит неимоверно. Это же его, Майка, вещи, почему он должен делиться?! Эл — его девушка, и ей он, наверное, многое мог бы отдать. Например, некоторые рисунки Уилла, когда они решали, как украсить ее комнату. Такой подарок остается ответственным и важным для Майка шагом. В глубине души он до сих пор уговаривает себя, что так поступают нормальные парни: дарят девушкам что-то важное.              Уиллу Эл не девушка. Майк не уверен, что Эл Уиллу нравится. Эл нравилась Майку и этого хватило, чтобы принять ее в Партию. Эл дважды спасала Уилла от монстров из другого измерения. Но всё это не доказывает, что она Уиллу нравится. Поэтому Майку интересно, но не настолько, чтобы спрашивать открыто, как друг относится к тому, чтобы делиться своими вещами с Эл. И как относится к Эл.              Впрочем, Уилл ведь другой, не похож на Майка. У Уилла не так много собственных вещей: одежду, например, он носит ту, которая уже не подходит Джонатану, а кисти и краски, являющиеся самыми важными предметами, Эл совсем не нужны. Эл не посягает на них, может, поэтому Уилл все еще относится к ней… ну, хотя бы нормально? Уилл ведь не похож на Майка, Уилл ведь совсем другой, не показывает открыто, как относится к человеку, не орет на Макс, когда та в очередной раз нарушает правило Партии или ведет себя не так, как Майк привык (для справки: к Макс невозможно привыкнуть, она бесит в любом, даже в привычном поведении).              Майк наблюдает, как Уилл складывает альбомные листы и кисти, задумчивый и потерянный. Майк пытается не пялиться в открытую, чувствует, что Уиллу сейчас совсем не до него, и вновь испытывает то, что не может объяснить. Все его существо тянется к Уиллу, прямо как в детстве: обнять, защитить, утешить. Но они выросли. Это чувство должно угомониться, уйти, это чувство мешает, вызывает раздражение и стыд. Отец постоянно твердит, что обнимаются только девочки и геи, и Майк уверен, что не относится ни к тем, ни к другим. Как и уверен в том, что ему пора перестать хотеть обнимать Уилла. Даже, если тот расстроен. Даже, если Майк знает, что объятия его успокоят.              Может, поэтому Майк чаще обнимает Эл. Объятия с Эл нормальны. Отцовский голос в голове удивляется: Майк обнимается с девочкой! Майк отгоняет голос прочь, чувствуя, что Эл опять плачет. Она часто плачет, теперь. У нее больше нет сил, что являлись ее неотъемлемой частью, как рука или нога у Майка. У нее больше нет Хоппера, который заботился о ней, когда Майк занимался своими делами или верил, что Эл вернется после того, как убила монстра. Майк обнимает ее крепче и думает, что, будь он Уиллом, он бы смог по-настоящему понять всю глубину ее горя.              Но он — не Уилл.              Майк пытается быть идеальным парнем для Эл, хотя точно знает, что не дотягивает до идеальности. Одно слово Макс, и он наверняка сорвется в статус «худшего парня». Поэтому он обнимает Эл и думает об Уилле. О том, что Уилл идеален в проявлении и принятии чужих чувств. И то, что Уилл иногда срывается, не делает его неидеальным, а наоборот, заставляет больше ценить прочие моменты. Может, Эл будет относиться к срывам Майка так же? Может, Эл перестанет слушать всё, что говорит Макс?              Или, может, Макс заткнется? Или тот голос в голове Майка, похожий на голос Макс, заткнется? И пусть так же сделает голос отца.              Но голоса не затыкаются никогда, потому что Майк слышит их внутри. Они заставляют его поступать глупо, нести околесицу перед Эл: он приедет на праздники в Ленору с подарками и будет связываться с нею по супер-рации Дастина.              У Эл странное выражение лица. Взрослое. Не такое расслабленное, как то, к которому он привык. Эл обнимает медвежонка (кажется, этот медвежонок — любимая игрушка Уилла в детстве) и смотрит на Майка по-новому. И говорит, что любит его. И целует его. Так же, как раньше, но…              Но на губах ее как будто остается привкус взрослого признания в любви, а Майк не готов ни к признаниям, ни к любви, которую чувствует, конечно, но… почему-то он уверен, что Эл имеет в виду не ту любовь. Её признание пугает, ставит в тупик, заставляет стоять без движения, под молчание стихших внутри голосов, и слышать только гулкое биение растерянного сердца.              Майк не хочет, чтобы Эл уезжала. Не хочет, чтобы уезжал и Уилл. Самые близкие его люди, самые важные. Единственное, что скрашивает невыносимо тяжелый момент для Майка — все обнимаются. Он может обнять Уилла. Это не будет странным. Будет странным наоборот, если они не обнимутся — они же лучшие друзья!              Майк вспоминает давнишние переживания о том, что Уилл вырастет и между ними всё изменится.              Уилл вырос.              Всё изменилось.              Но во время короткого — Майк не позволяет ему длиться подозрительно долго — объятия, всё становится на свои места.              Уилл по-прежнему ощущается идеальным, хотя он немного ниже Майка. Хотя он другой, вытянулся и изменился, он пахнет по-прежнему самим собой. С ним тепло, комфортно. И сердце, когда Майк отстраняется, льнет к ребрам с такой силой, будто намерено вырваться и остаться с Уиллом навсегда.              Чтобы исправить это назойливое странное ощущение, Майк целует Эл в соленые от слез губы и думает, что будет скучать по обоим. Его немного пугает то, что он не уверен, по кому будет скучать больше.