Когда ты счастлив

Ремус садится, падает спиной назад, и его затылок встречает мягкий ковёр, умопомрачительно пахнущий свежестью. Свобода. Он раскидывает руки в стороны, касаясь ладонями травы и цветов. Шелестит мантия, и рядом опускается такой же довольный и окрылённый Сириус. — Наконец-то. — Ага. Особенно говорить не хочется. Последний экзамен — разумеется, это должны были быть именно, мать их, зелья — выжал из них все соки. Но это совсем не помешало Джеймсу и Питеру понестись сломя голову прямо к самому берегу озера, чтобы забежать по колено в воду, портя форменные брюки, и посоревноваться в количестве «блинчиков». Ремус щурится от бьющего в глаза солнца и искоса смотрит на Сириуса. Экзамены и тесты уже закончились, но всё-таки один вопрос остался неразрешённым. Ремус поворачивает голову, ища в траве что-то, что может помочь, и срывает аккуратный, идеальный цветок. Он задумчиво гладит пальцами лепестки, а затем отрывает один из них. — Ты… ты зачем это делаешь? — вдруг хмурится Сириус. — Хм… А ты как думаешь? — Ремус лишь невозмутимо поднимает брови и отдаёт налетевшему порыву ветра ещё один лепесток. Сириус пытается расслабленно ухмыльнуться, но расслабление даётся ему из рук вон плохо. — Только не говори, что это то, о чём я думаю. — И о чём же ты думаешь? — Глупое гадание. Девчоночье. — Почему сразу глупое? Я вот отношусь к процессу весьма серьёзно. Ремус слегка приподнимается, опираясь на локоть и внимательно вглядываясь в ромашку на своей ладони. — Луна-а-тик, — томно тянет Сириус. — Ты, выходит, влюбился? И молчал всё это время? И кто же это? Гадаешь, любит ли она тебя? — Много у тебя вопросов, — хмыкает Ремус. А потом поднимает на Сириуса прямой взгляд. Это интересно. — И почему сразу «она»? Губы Сириуса растерянно распахиваются, и он мгновенно краснеет. Ремус обожает этот эффект. Румяный Блэк, наш лучший деликатес. — Я не… А ты… То есть это «он»? — Возможно, — Ремус уклончиво покачивает головой. И ещё лепесток. И ещё. Теперь и Сириус, словно загипнотизированный, следит за движениями пальцев Ремуса. — И кто же это? — в конце концов не выдерживает Сириус. Ремус смеётся, легко и искренне. — Ладно, я понял, ты не хочешь говорить, — Сириус, кажется, собирается дуться, но в последний момент меняет решение и выдвигает ультиматум: — Я попытаюсь угадать, а ты говори, да или нет. Ремус мог бы и повредничать, но это совсем не входит в его планы. Он отрывает лепесток. — Валяй. — Он старше? — Слегка. — Он уже выпустился? — Нет. — Только не говори, что это препод, — Сириус делает вид, что его тошнит, и это ещё больше прибавляет Ремусу веселья. — Ладно. Он на нашем курсе? — Да. — О, — губы Сириуса забавно округляются. — Он… с Рейвенкло? Тебе же нравятся умники. — Нет. — С Гриффиндора. — Да. Сириус перечисляет однокурсников одного за другим, истерически хохоча на именах Джеймса и Питера. А Ремус только и делает, что мотает головой в ответ. Сириус внезапно замолкает, и на минуту между ними воцаряется тишина. Ремус снова поднимает глаза. Сердце стучит так громко, что кажется, что этот набат слышат все, и Сириус, и Джеймс, и Питер, и кучка хаффлпаффцев поодаль. — Ты разве всех вспомнил? — Почти, — шепчет он. — Сириус Блэк? Ремус улыбается. Последний лепесток порхает, уносясь куда-то в небо.